Автореферат (Государство и Православная церковь в России, февраль 1917 – январь 1918 гг), страница 7

Львова. Приэтом устранение монарха, который в соответствии с действовавшимизаконами не только возглавлял церковь, но и был обязан исповедоватьправославие, уничтожило «личную унию» государства и церкви. Поотношению к Временному правительству не проводилось таинствамиропомазания, и от его министров не требовалась принадлежность кправославию.Вместе с тем, уже с 27 февраля 1917 года параллельно Временномуправительству и его органам по всей стране стали формироваться Советы,которые изначально руководствовались принципом отделения церкви отгосударства.ПетроградскийСовет,азатемиВЦИКIСозывадемонстрировали невмешательство во внутрицерковные дела: нет ни одногодокумента о политическом давлении с их стороны на Временноеправительство по церковному вопросу.

В то же время местные Советы бурнореагировали на поступавшие им сведения о «контрреволюционныхнастроениях» представителей духовенства, требуя их удаления.В третьем параграфе – «Обер-прокурор В.Н. Львов и СвятейшийСинод в марте – апреле 1917 года. Решение вопроса о центральнойвласти в церкви» – рассмотрена проблема организации высшего церковногоуправления в новых революционных условиях. Свержение самодержавияпоставило вопрос о том, кто далее будет направлять жизнь церкви:имеющееся духовное начальство в лице старого Синода и наличногоепископата или какие-то новые структуры, созданные революцией.

За второевыступал обер-прокурор В.Н. Львов, который пытался вести себя вВедомстве православного исповедания как революционный диктатор. 14апреля 1917 года он добился от Временного правительства принятия указа осмене состава Синода на более лояльных чиновнику представителейдуховенства, что предоставило ему возможность активных действий.24В третьей главе «Государство и Православная церковь весной –осенью 1917 года» рассмотрена эволюция взаимоотношений государства ицеркви в период нахождения у власти Временного правительства.Первый параграф – «Изменения в сфере идеологии, гражданскогоправа, народного образования.

Проблема защиты православногодуховенства и церковной собственности» – посвящен изучению ситуации втех сферах, где до Февраля 1917 года имелась тесная связь междугосударством и церковью.Временное правительство отказалось от идеологической опоры нарелигию (за исключением деятельности военных священников), предпринявряд шагов по размежеванию государственных и церковных структур. 20марта 1917 года было принято постановление «Об отмене вероисповедных инациональных ограничений», уравнявшее в правах верующих разныхконфессий, а Закон о свободе совести от 14 июля 1917 года разрешалсвободный переход в любое исповедание (или во «вневероисповедное»состояние) по достижении 14-летнего возраста.

Постановлениями от 27апреля о печати и публичных зрелищах охрану веры административным(полицейским) порядком заменили рассмотрением исков об оскорблениирелигиозного чувства в судах. 20 июня Временное правительствопостановило передать церковно-приходские школы в Министерствонародного просвещения. Был поднят вопрос о введении светского брака ифакультативности изучения Закона Божия в школах.При этом весной–осенью 1917 года церковь столкнулась смногочисленными случаями удаления и арестов представителей духовенстваместными властями, а также захватов церковной и монастырской земли идругого имущества.

Временное правительство признавало эти случаинезаконными, но оказывалось не способно противодействовать им. Взначительной мере нарушение личных и имущественных прав служителейцеркви и ее учреждений являлось следствием правового нигилизма и идей«справедливого передела», охвативших российское общество. Но в то жевремя данные явления свидетельствовали и об отсутствии авторитета управославного духовенства, восприятии его населением как «тунеядцев» и«агентов павшего режима». Вместе с тем сводить все исключительно кпроявлениям «антиклерикального» движения нельзя.

Имели место также25проявления «епархиальной революции» (противостояния церковных низов иверхов), межконфессиональные столкновения, сведение личных счетов ипросто грабежи.В условиях наступившей дезорганизации государственного механизмаи аграрных беспорядков церковь проходила своеобразный процессочищения: вера уже не связывалась с официальной идеологией, апринадлежностькдуховномусословиюнегарантировалапривилегированного статуса и карьеры.Второй параграф – «Государство и центробежные тенденции вцеркви: автокефальное движение в Грузии и Украине» – посвященпроблеме развернувшегося после Февраля 1917 года автокефальногодвижения на православных окраинах бывшей империи – Грузии и Украине.Делается вывод о том, что данный процесс являлся прямым следствиемослабления государственной власти и роста автономистских (или дажесепаратистских) настроений.

В условиях, когда государство и церковь всееще номинально оставались единым целым, Временному правительствупришлосьвзятьнасебярегулированиепроцессовстроительстванациональных церковных структур. Так, 27 марта 1917 года оно призналоавтокефалию Грузинской церкви, чем вызвало новую напряженность,связанную с разделом церковного имущества и капиталов на Кавказе.Утверждение 25 июля «Временных правил» о правовом положенииГрузинской православной церкви в России и 6 октября – аналогичных«правил» о Русской церкви в Закавказье закрепило параллельноесуществование обеих церковных структур в этом регионе, но решения поразделу имущества Временное правительство принять не успело.

В Киевеавтокефальное движение оказалось менее активным и сглаживалось тем, чтосостоявшие преимущественно из социалистов местные органы власти(Центральная рада и Генеральный секретариат)религии и духовенству.В третьем параграфе – «Обер-прокуратурареформы (апрель–июль 1917 г.)» – изученыпроходили внутри церковной организации припрохладно относились кВ.Н. Львова: церковныете изменения, которыеактивном участии обер-прокурора Синода. Государственная власть в его лице оказывала какдеструктивное, так и стабилизирующее воздействие. С одной стороны, В.Н.26Львов пытался административными методами провести «обновление» церквипутем повсеместного введения выборного начала и ограничения властиепископата.

Однако набиравшая размах «епархиальная революция»вынудила как обер-прокурора, так и Синод, легализовав участие клира имирян в церковном управлении, сконцентрироваться на задачах сохраненияцерковных структур, не допуская на местах полной самодеятельности ианархии. Это нашло свое отражение в проведенных в конце апреля – июле1917 года реформах, в рамках которых важнейшими постановлениями сталиопределения Синода от 29 апреля «О передаче дел в епархии», от 1-5 мая «Опривлечении духовенства и паствы к более активному участию в церковномуправлении», от 16-18 мая «О некоторых изменениях в существующей нынеорганизации епархиального управления», от 5 июля «О порядке избранияепархиальных епископов», а также принятые в мае–июне 1917 годавременные положения о епархиальном и благочинническом советах и оправославном приходе.

Вместе с тем, необходимо заключить, что вуказанные месяцы фактически началось формирование самостоятельнойцерковной организации, независимой от государства. Важными вехами этогостали постановления Всероссийского съезда духовенства и мирян в Москве, азатем Предсоборного Совета. Временное правительство не контролировало ине собиралось контролировать их работу. Начавшая обретать реальностьконсолидированная позиция всех членов церкви – и духовенства, иверующих мирян, – впоследствии получила свое воплощение на ПоместномСоборе.В четвертом параграфе – «Министерство исповеданий и ПоместныйСобор» – изучена ситуация в Ведомстве православного исповедания посленазначения обер-прокурором Синода А.В.

Карташева. В это время началсяпроцесс реального разделения государственного и церковного управления. 5августа 1917 года ликвидирована должность обер-прокурора и учрежденоМинистерство исповеданий, координировавшее взаимодействие гражданскойвласти со всеми религиозными конфессиями в стране. Руководстводеятельностью церковных учреждений было de facto передано Синоду. 15августа начал работу Поместный Собор, которому Временное правительствопоручило выработать новый закон о правовом положении церкви вгосударстве.

И именно с открытия Поместного Собора впервые можно27говорить о Российской (или Русской) православной церкви как таковой, а нео Ведомстве православного исповедания. А.В. Карташев и его заместительС.А. Котляревский стремились оказать Православной церкви максимальнуюподдержку со стороны государства (в том числе, финансовую), однако этобыло личной позицией этих чиновников, а не линией всего Временногоправительства.В четвертой главе «Государство и Православная церковь в ноябре1917 – январе 1918 гг.» изучена ситуация в сфере государственноцерковных отношений в первые месяцы Советской власти.В первом параграфе – «Поместный Собор и Ведомствоправославного исповедания от Октябрьского вооруженного восстания доразгона Учредительного собрания» – показано, что до конца января 1918года бывшее духовное ведомство продолжало существовать в старойпарадигме государственно-церковных отношений, сложившейся еще досвержения Временного правительства.

Это проявилось в том, что непрекращало своих работ Министерство исповеданий, возглавлявшеесятоварищем министра С.А. Котляревским, а управление церковью попрежнему осуществлялось Святейшим Правительствующим Синодом. Дажеизбрание патриарха не разрушило старой системы: его включили в составСинода в качестве председателя. И, несмотря на то, что в декабре 1917 годаПоместный Собор полностью сформировал новые органы ВысшегоЦерковного Управления (Священный Синод и Высший Церковный Совет),вводить их в действие не спешили, ожидая созыва Учредительного собрания.В итоге, духовное ведомство стало одним из последних элементовгосударственного аппарата «буржуазного» Временного правительства,сумевшим просуществовать почти три месяца в условиях утверждавшейсясоветской системы.С другой стороны, в ноябре 1917 – январе 1918 годов Православнаяцерковь фактически существовала уже совершенно самостоятельно,сознательно сохраняя старые формы управления.

Кроме юридическихмоментов, связанных с ожиданием Учредительного собрания, имела место исформулированная Поместным Собором мировоззренческая установка:церковь не хотела объявлять о своем разрыве с государством даже тогда,когда власть давно находилась в руках большевиков.28Церковное руководство фактически проигнорировало Октябрьскийпереворот, выразив свое негативное отношение только в отношении«междоусобной брани» на улицах Москвы и повреждений Кремля.Официальная церковная пресса конца 1917 года не только некомментировала происходившие события, но вообще воздерживаласьсообщать о них. При этом между Поместным Собором и МосковскимСоветом с ноября 1917 года установился технический контакт, а выплатыцерковным учреждениям и духовенству (за исключением духовно-учебныхзаведений) из государственной казны продолжались.Во втором параграфе «Церковная политика Советской власти вноябре 1917 – январе 1918 годов» проанализированы первые шагибольшевиков и их союзников в отношении Ведомства православногоисповедания.Период ноября 1917 – января 1918 года стал временем укрепленияСоветской власти, и, одновременно, крушения «организационной формулы»Февраля, согласно которой решение вопроса о будущем государственномустройстве должно было решить Учредительное собрание.