Автореферат (Образ власти в каролингской литературе VIII-IX веков), страница 8

25 Поэтому видение франкскнми анналистами королевской власти в один из самых острых для династии период - 870-880-е годы — крайне интересно для реконструкции эволюции представлений о монархе в Каролннгскую эпоху. Пираграф 4 посвящен источниками того же периода, но относящихся уже к жанрам поэмы„зерцала и «деяния» 1'8ез1а). исследуются их возможные авторы н биографии тех из них, чье авторство точно установлено.

Как и в случае с другими хсанрами, автор показывает значимость этих источников для понимания представлений о власти во второй половины!Х века. Предварительно предлагается обзор самой первой каролингской поэмы, созданной ранее рассматриваемого периода — «Карл Великий и папа Лев». Проводится обзор точек зрения историков на то, кто мог быть автором поэмы, к какому кругу принадлежать: автор диссертации соглашается с предполоя<ением о принадлежности поэта к германо-франкскому кругу, чем объясняется основной мотив сочинения: Аахен как новый Рим.

Рассматривается структура и особенности поэмы второй половины 1Х века «Вальтарий». а также приводится дискуссия о том, была ли она написана при Каролннгах; также автор подчеркивает, что дружинные франкские ценности, отраженные в поэме, мо1 ут помочь в исследовании влияния германских элементов на каролингские представления о власти. В контексте восприятия в письменных источниках франкских преданий и фольклора рассматривается сочинение Ноктера Заики «Деяния Карла Великого», анализ которого, по мнению автора, может раскрьпь представления о правителе сквозь призму франкских воинских легенд.

Кроме «низовых» вариантов осмысления образа власти, в параграфе предлагается рассмотреть идеи королевской власти в одном из позднейших зерцал — «О дворцовом порядке» Хинкмара Реймсского, где представлен еще не отживший себя христианский взгляд на правителя как слуги епископата. Подробно рассматривается биография Хнш<мара как одного нз самых информированных политических деятелей эпохи. Подчеркивается, .что политическая теология, Отраженная В <<1 >е ОГО1пе ра1ап1>>, являлась как плодом личных убеждений Хинкмара, так и реакцией на распад каролингского мира, попыткой найти ключ к спасению рушившейся христианской державы.

По мнени>о автора диссертации, проведенный обзор авторов «каролингского ренессанса» и их трудов 1юказывает, что многообразие избранных нами источников открывает простор для ответа на большинство вопросов, заявленных во вводной части исследования. Указанная выборка демонстрируег как разнообразие и неоднородность литературы эпохи Каролингов, так и плюрализм подходов к проблеме власти среди франкских писателей исследуемой эпохи. Главы И («Докаролингские представления о властия) призвана показать, что сформулированные франкскими авторами 'Ч1П-1Х вв, идеи имели под собой давний и богатый фундамент, на который и опирались каролингские интеллектуалы. Кроме того, глава призвана подготовить к разработке тезис о наличии в каролингских образах власти трех комионентов— хрпсшипнслтюО, ~7ймскогО и ж~з.чпнскосО.

В парагра4е 1 исследуется зарождение и эволюция христианской концепции власти: от библейских представлений до меровингского периода. В качестве «пролога» к зарождению собственно христианских представлений о правителе автор предлагает образ монарха в библейских книгах Царств, где древнееврейский правитель предстает в виде исполнителя воли Господа, охранителя религии, воина, законодателя и высшего судьи. Отправная точка этого образа — заключение вождем богоизбранного народа Авраамом договора с Яхве, что обещает монарху покровительство в случае исполнения божьих установлений. Автор заключает, что ветхозаветная парадигма, по сути, стала основой средневековых представлений о богоугодном короле. Далее автор рассматривается рождение собственно христианских представлений о власти, переходя от послания апостола Павла к римлянам к идеям, сформулированным автором легенды о христианском императоре Константине Евсевием Кесарийским. Суть евсевианского видения христианского монарха заключается в описании функций правителя как защитника церкви, распространителя христианства, справедливого законодателя и судьи, Крайне важный момент — акт прихода Константина к вере, который становится и актом обретения им власти над Римской империей.

в противостоянии с языческими цезарями, Однако автор подчеркивает, что все эти идеи также развивались и другими авторами: Руфином Аквилейским, Сократом Схоластиком и Мефодием Олимпийским, и окончательное оформление получили уже только в 1Х веке в Византии. Кроме того, в Ч-~У! веках папы римские, развивая августиновские идеи, формулируют собственный вариант идеи христианской империи, 1де император выступает в качестве не только защитника, но и слуги церкви. С крушением же имперской государственности на Западе идея христианской монархии не потеряла актуальность в латинском мире: она продолжала развиваться у вестготов, остготов, но в полноценную жизнь получила только в королевстве Меровингов. единственном, пережившем Ъ'1 век.

Исследуя образы королей в «Историил Григория Турского и Хронике Фредегара, автор приходит к выводу о рецепции идей христианской империи на франкской почве: меровингские церковные авторы пытаются наделить своих монархов чертами и функциями образцовых христианских правителей. Самым ярким получается образ Хлодвига, приходящего к власти 27 над христианским народом подобно Константину, через акты веры. Однако Меровингская эпоха не дает четко сформулированной концепции христианского правителя. Параграф 2 посвящен германскому компоненту власти, от его зарождения до монархии Меровингов.

Автор указывает важную особенность германского начала раннесредевековой монархии: оно является самым трудно уловимым из трех, поскольку благочестивым клирикам бьшо выгодно скрывать германские проявления власти их королей, и тем более не могли христианские авторы прославлять германские доблести. С начала осмысления Цезарем и Тацитом влас~и германских вождей и заканчивая )Х веком только в поэме «Беовульф» германские черты правителя показаны более-менее явно. Однако автор приходит к выводу, что несмотря на все попытки христианских авторов, в их исторических сочинениях прослеживаются германские черты, которые проявляют франкские короли, демонстрируя тем самым свою истинную сущность как потомков германских Йисез.

В параграфе 3 показывается зарождение и эволюция римско-античного видения правителя. Истоки этой эволюции автор видит н складывании добродетелей римской гражданской общины: набожность (р|е|аз), верность (Ыез), серьезность (дгаМаз) и твердость |',сова|авиа). Претерпевая кризис в эпоху гражданских войн, они получают развитие уже в период Империи. С усилением власти принцепса„получают развитие новые добродетели правителя: милостыс1ешепйа), доблесть (Рогйш|)о) и дру|не. Новое звучание получает р|е|аз. превращая императора в господина |оош|пцз) и оога |Гэеиз), то есть делая власть императора священной, что является прямой предпосылкой к перерождению священной языческой империи времен домината в христианскую державу Константина. Кроме того, помимо официальной систеыы императорских доблестей, римские идеалы властителя отразились в римской литературе: так, у Гая Саллюстии Криспа, позже ставшего эталоном образцового историографа для каролингских писателей, идеальный правитель непременно находится в противостоянии с пороками современной ему эпохи.

которые персонифицируются в худших людях своего времени. Римский историк заговорщику Катилине противопоставил двух главных, по его мнению, вождей римского народа - Гая Илия Цезаря и Марка Порция Катона. Однако автор диссертации подчеркивает. что римский элемент власти в раннссредневековых сочинениях, как и германский, не прослеживается четко, так как в период поздней Империи большинство римских ценностей подверглись христианизации, н именно каролингские авторы вновь подняли их на поверхность.

По итогам главы автор приход||| к выводу, что на момент конца Меровингской эпохи христианский. римский и германский элемент власти прошли долгий период эволюции, но не вступили во взаимодействие в друг с другом в повествовательных источниках. 28 Доминирующей стала христианская концепция власти, поглотившая римские и германские черты правителя.