Диссертация (Иранизмы в мемуарах, дневниках, письмах А.С. Грибоедова и А.П. Ермолова), страница 8

Фасмера указываетсяпосредство турецкого языка, явившего в русский это слово как названиедрагоценного камня, естественно, через «турецкий вариант piruzä – то же, fīrūza изперс. Pīrōze» (Фасмер I: 167). Исконно персидское слово, по данным словарей, былопоследовательно (или параллельно) заимствовано греческим (peirōksēs), латинским(рiroses), арабским (bīrūza) языками. В словаре П.Я. Черных бирюза характеризуетсякак исключительно турецкое слово: «Турецкое firuze − «бирюза» < араб., fairūz :fārūz : firūzag <…>.

В тюркских языках на территории бывшего СССР бирюза чащеимеет форму с начальным ф: казанско-татарское фирǝзǝ; башкирское фǝйрузǝ;узбекское фируза; туркменское фируза; азербайджанское фирузǝ; но каракалпакскоепируза; уйгурское пирүзǝ» (Черных I: 99). Вариации начального согласного вназвании камня – явление адаптационного характера: на фонетическое освоениеперсидского слова принимающим языком огромное влияние оказывает как егособственная фонетическая система, так и посредство ряда других языков, точнуюпоследовательность которых установить трудно.Словарь В.И.

Даля это слово фиксирует с весьма скупым толкованием и«скучной» иллюстративной зоной, что следует признать весьма знаменательным38фактом: наименование драгоценного камня, к середине XIX в. имеющего заметноераспространение в России, в качестве единицы живого великорусского языкапризнаков активности не демонстрирует. Возможно, бирюза не играет скольконибудь значительной роли в жизни простого русского человека XVIII–XIX вв.,оставаясь предметом роскоши и восточной экзотики, как и другие драгоценныекамни.

Интересно то, что В.И. Даль снабжает это слово единственной пометой,характеризующейеготюркское(неперсидское!)происхождение(«татр.=татарское»): «Бирюза – татр. драгоценный непрозрачный голубой камень изСредней Азии <…> Бирюзовый – сделанный из бирюзы, к ней относящийся;бирюзный рудник, прииск, где копают бирюзу» (Даль I: 88).Отмеченное практически во всех словарях русского языка (Материалы, САР1798, БАС и др.), бирюза все же представляется словом активного запаса,обозначающим как собственно драгоценный камень, так и все, что может иметьоттенок цвета бирюзы (по законам метонимии и метафоры): Бирюза=берюза: ─Камень бирюза, цвѣтъ на немъ голубъ (Материалы I: 88), Zoolithus turcosa. Названіеперсидское драгоцѣннаго камня непрозрачнаго, цвѣтомъ блѣдно голубаго илизеленаго, имѣющаго составъ слоистой (САР I: 169); Zoolithus turcosa, драгоцѣнныйкамень голубаго и блѣдно−голубаго цвѣта (СЦСЛиРЯ I: 98); Непрозрачныйдрагоценный камень голубого или бледно-зеленого цвета (БАС I: 458); Драгоценныйнепрозрачный камень голубого или бледно-зеленого цвета (Черных I: 99); 2.

Оголубом, зеленовато-голубом цвете чего-л. Ветер дул с гор, и с моря, и казалось, ссамого неба, подернутого бирюзой (ССРЛЯ I: 580).Исконно персидское слово Pīrōze (фирузе-) – имя существительное, как и врусском языке. Этимология этого слова трактуется двояко, т.к. восходит оно к двумпраосновам: в среднеперсидском языке, наряду с pērōzag [pylwck / pyrwzg] ‘бирюза’(Фараваши 2002, 465), имелось слово pērōz [pylwc / pyrwz] со значением‘победитель, приносящий победу’ [там же]. Их семантическое взаимодействиеспособствовало наделению этого камня магическим свойством приносить победу и39отталкивать зло. Однако со временем у «классического» персидского слова pīrūza /fīrūzе в его современном употреблении это дополнительное свойство камня и,следовательно, значение слова ‘победитель’ было утрачено. По мнению же А.Члухадзе среднеперсидское слово pērōz восходит к древнеиранскому pari-auIJah-: отосновы auIJah- со значением ‘мощность, сила’ с помощью префикса pari-; auIJahобразована от корня aug- ‘быть сильным’, а сам корень от и.-евр.

aug- ‘вырастать,увеличиваться’ (Члухадзе 2007: 643). Отсюда, возможно, устойчивая магическаяфункция камня и изделий из него – беречь здоровье, предупреждая зло. В русскихлитературных текстах этот мотив достаточно устойчив: <…> промолвил старший,полизав самую крупную бирюзу на своем указательном пальце, против сглаза. [А. В.Амфитеатров. Княжна (1889-1895)]. На указательном пальце его синела большаябирюза, приносящая здоровье.

[Василий Ян. Чингиз-хан (1939)]; Аметист, погречески это означает «непьяный», предохранял от излишеств застолья и оберегалот действия яда, равно как и бирюза, с которой не расставался ИоаннБезземельный, вечно опасавшийся, что ему подсыпят отраву. [Еремей Парнов.Третий глаз Шивы (1985)].Таким образом, слово бирюза, войдя через турецкий в лексическую системурусского языка, приобретает качества существительного женского рода толькоединственного числа и полностью подчиняется грамматическим закономерностям,действующим в русском языке. От основы лексемы бирюза в разные годы в русскомязыке активно употребляются лишь 2 слова (прилагательные), образованные спомощью суффиксов –ов (-ый) или –н (-ый): «бирюз-о́в-ый» (СС I: 96); «бирю́зный,-ая, -ое. пр.

Относiящйся къ бирюзѣ. Бирю́зный рудникъ. Бирюзо́вый, -ая, -ое: прил.1) Принадлежащаiй бирюзѣ. Бирюзовый цвѣтъ. 2) Сдѣланный изъ бирюзы.Бирюзовый перстень» (СЦСЛиРЯ I: 98). Производное прилагательное с суффиксом–оват (-ый), зафиксированное в НКРЯ, встречается чрезвычайно редко, в текстахсимволического и мистического содержания: неслучайно, что общий цветовой фонизображаемых картин в таких случаях неопределенный, мерцающий, дымчатый:40Меж ветвями куста было видно, как раскачивалось парусное судно, ―бирюзоватое, призрачное; тонким слоем срезало пространства острокрылатымипарусами; на поверхности паруса уплотнялся туманный дымок.

[Андрей Белый.Петербург (1913-1914)]. Верх полусумерки рвет; расстояние сложилось оттенкамиугрюмо-синих, сереющих, бирюзоватых ущелий под бледною звездочкой [Д. С.Лихачев. Заметки о русском (1984)].Итак, наиболее частотное у существительного бирюза и прилагательногобирюзовый значение, помимо основного, – значение цвета, причем прежде всего,цвета неба (см. выше) и моря: Когда озеро спокойно, видишь жидкую тихотрепещущую бирюзу, кое-где фиолетовые полосы [В.

А. Жуковский. Отрывки изписьма о Швейцарии (1821)]. Ему вдруг показалось, что она опять склонилась надним, что глядит в его глаза своими чудно-ясными глазами, влажными отсверкающих слез безмятежной, светлой радости, тихими и ясными, как бирюзовыйнескончаемый купол неба в жаркий полдень. [Ф. М.

Достоевский. Хозяйка (1847)].Ещё пара движений, и вот в открывшемся проёме ― бирюзовый пласт воды.[Татьяна Соломатина. Отойти в сторону и посмотреть (2011)].В русской художественной литературе цвет бирюзы устойчиво приписываетсяи глазам (преимущественно) героинь, о чем остроумно однажды заметил С.Довлатов: «Ее глаза как бирюза» ― это восходящая метафора. [Сергей Довлатов.Записные книжки (1990)]. Действительно, подобных семантических сближенийдостаточно много: Только румянец на щеках был розовый, только прелестные глазазаменяли бирюзу, только губки напоминали рубины… [Е.А. Салиас. Ширь и мах(1885)].

Здесь ожидала меня царевна с волосами, как лен, с глазами, как бирюза намече у князя Ярополка. [А. П. Ладинский. Последний путь Владимира Мономаха(1960)]. И твои зеленоватые глаза, Как персидская больная бирюза… [ЛидияВертинская. Синяя птица любви (2004)] и др.Показательна любовь именно Андрея Белого к бирюзе и всему бирюзовому,причем преимущественно в описании Петербурга: мистическая неопределенность и41неестественность цвета, магические и мифологические коннотации, издавнаприписываемые камню, возможно, и послужили этим предпочтениям известногописателя-символиста.

В его творчестве бирюзовым оказывается свет, воздух, дым,туман: <…> мгла, как она там взметалась в клочкастые очертания, и как всеозарялось, когда тускло-бледная бирюза под ноги стлалась без единого звука, чтоблежать бестрепетно и мертво. [Андрей Белый. Петербург (1913-1914)]. Зыбкаяполутень покрывала Всадниково лицо; и металл лица двоился двусмысленнымвыраженьем; в бирюзовый врезалась воздух ладонь.

[Там же]. В «Кубке метелей»бирюза для А. Белого – предельный чистый символ: непознаваемая даль и высота:Над многоствольной рощей встал сноп благоносных светов и улетел в бирюзу.[Андрей Белый. Кубок метелей (1907)]. И в бледную, бледную бирюзу он шелпламеносным ликом. [Там же].

И в бледную, бледную бирюзу ушли снежные рясы.[Там же] и т.д.Значениеполутона(нетолькоцветового),мерцания,призрачностисопровождает это слово и в произведениях других писателей: бирюза и бирюзовыйстали частым средством создания образа нереального, загадочного и дивногоявления, прежде всего, природы: Вился бирюзовый дымок над хатками. В халупеИгнатия Притулы было полутемно, ― свет скупо проникал в небольшиеквадратные окошки. [Ф.Д.

Крюков. Группа Б // «Русские записки», 1916].Ихпронизывает скромными жилками откровение Востока – бирюза. [К.С. ПетровВодкин. Самаркандия (1923)]. Из каждой ямочки и щербины на снежном поле идетбирюзовый, удивительной красоты свет. [Василий Песков. Белые сны (1964)]. Но итам и здесь бирюзовый отсвет и золотые нити солнца на изразцах, облитыхвлажной свежестью утреннего леса. [Теймураз Мамаладзе. «Здравствуй, осел!»(1999) // «Дружба народов», 1999.07.15]. <…> и вот оттуда, из-за домов, состороны заходящего солнца на воду лег бирюзовый язык света.

[Дина Рубина.Высокая вода венецианцев (1999)]. Общеизвестно, что в языке литературы цветиногда становится фактом качественной характеристики состояния или чувства: Тот42же солнечный древний напев, – Как настой, золотой перезвон – Золотых лучезарныхдерев В бирюзовый, как зовы, мой сон. [Андрей Белый. Начало века (1930)]. Я глянул– и ощутил, как меня захлестывает теплая, в иголочках нервов волна. Бирюза.[Марина Дяченко, Сергей Дяченко.