Диссертация (Неопатристический синтез как религиозно-философское течение XX-XXI веков - религиоведческо-антропологический анализ), страница 7

С.656.31творческого преобразования культуры, судьба которой неотделима отконечной судьбы человека.История знает примеры, когда христианское преобразование культурыспасало цивилизацию от гибели. Это было в период поздней античности,когда Рим – величайшая из империй – болезненно переживал свое падение.Именно тогда на смену уходящей языческой культуре и государственностипришла культура и государственность христианская, формируемые втворческом усилии строительства на принципиально новых началах. Кризисбыл преодолѐн, хотя процесс формирования новой христианской культурырастянулся на много столетий и имел непростой, противоречивый характер.Известное выражение Тертуллиана: «Что может быть общего междуАфинамиинесопоставимостьИерусалимом?»античнойотражаетвсюинтеллектуальнойразноприродность,традициииновой,основанной на вере во Христа.

Причѐм, отторжение было обоюдным. Нариторический вопрос Тертуллиана можно дать вполне конкретный ответ:Александрия. Именно там, в александрийской школе, осуществлялся синтезэлементовантичногонеоплатонизмасхристианскимвероучением.Отторжение, критика античной культуры в первые века христианства намсовершенно понятны – многие еѐ элементы неприемлемы ни для какого«синтеза» или «преображения». Но это не означает для христиан, активнодействующих в культуре и истории, отказа от цивилизации как таковой,возвращения в первобытное варварское состояние.В сфере церковной живописи – иконографии – в эпоху иконоборческихвойн VIII века произошло осмысление и богословское обоснование образа,возводящего к Первообразу.

Христиане отстаивали свою убежденность ввозможности искусства быть языком веры. Точнее – они уже имели тот опытверы, в который органично входил образ – как живое и действенное еѐсвидетельство. На VII Вселенском Соборе такое понимание образа былодогматизировано.32Но если расширить понимание образа до границ культуры как таковой– все еѐ сферы могут нести своѐ свидетельство, возводить к Первообразу.Каждая из них – своим языком, своими средствами.

Такое пониманиекультуры открывает широкие перспективы для активного включения в неѐхристиан.Христиане первых веков на практике доказали, что культура, какая быона ни была изначально, может быть переориентирована, преображена, еѐформы могут быть наполнены новым содержанием. Разумеется, требуетсяособая духовная бдительность, так как исторический опыт показывает, чтонередко языческое содержание проявляется и в формах христианскойкультуры – как это было, к примеру, в эпоху европейского Ренессанса.Созидание христианской культуры осуществляется личностным, творческимусилием человека. Как писал прот. Г.

Флоровский, «никакая культураникогда не может быть окончательной и завершающей. Это более, чемсистема, это процесс, и он может сохраняться и продолжаться толькопостоянным духовным усилием, а не простой инерцией или по причиненаследственности»29. Таким образом, участие в культуре, еѐ созидание никакне должно быть за рамками исторической активности христианства.Неопатристический синтез не только призывает нас к творчеству в культуре,ноиснабжаетвернымипрактическимиориентирами,отсылаяксвятоотеческому наследию и в этих вопросах. .Отцы же учат нас мерить всѐ«мерою Христа».Связь эпистемологического статуса Восточно-христианской традиции сзатронутыми нами вопросами культуры, неочевидная на первый взгляд, насамом деле довольно непосредственная.

Процесс антропологизации всегокомплекса научного знания, а также всех сфер жизни общества выводитчеловека (в его теоцентрическом прочтении) в фокус внимания, а через негосближаются самые удаленные друг от друга сферы. Участие христиан в29Там же. С. 666.33культурном строительстве при этом обретает для них статус значимойсоциальной практики, даже более – литургической формы активности.Чувство хозяина природы, опирающееся на библейские установки, вусловиях кризиса христианского сознания и далеко зашедших процессовсекуляризациипотребительскоетрансформировалосьотношениеквмиру,НовоеигрозящееНовейшеевремявэкологическимиикультурными катастрофами.

Возвращение христианского понимания смысладеятельности человека в природе и культуре («пара-евхаристическаядеятельность»30), его ответственности пред Богом и людьми должнообновить содержание всякой социальной активности. Но можно указать иболее опосредованные связи.Для наиболее глубокихпроизведенийевропейской и отечественной культур всегда было характерно выражениенаучных истин (Аристотеле-Птолемеева космология у Данте, позитивизм идарвинизм у Н.Г.

Чернышевского и И.С. Тургенева, ницшеанские идеи уФ.М. Достоевского, фрейдизм у Э. Золя и Ги де Мопассана, экзистенциализмв романах Ф. Кафки и др.) – при этом вся европейская литература строиласьна христианском фундаменте или на диалоге с ним. Литература, обращаясь кчеловеческой душе, открывала ей путь к свету, порой среди сложных итупиковых противоречий эпохи. И этот свет всегда был отсветом Христовойистины, даже если имя Христа не упоминалось. Кризис культуры ХХ векапроявился во всех жанрах искусства как духовный кризис, разрыв схристианской традицией. Признание за ней высокого научного статусавернѐт христианскую тему в искусство, которое опять станет служитьпросвещению и играть роль важного звена в передаче ценностной традицииот поколения к поколению.Христианство имеет свое социальное измерение – Церковь. В качествеобщины оно вышло на историческую арену.

Социальность – органическиприсуща Церкви в силу еѐ Богоучрежденности: «Созижду Церковь Мою и30Нестерук А.В. «Назад к Отцам»: преподобный Максим Исповедник, неопатристический синтез и критикасекулярного разума в ХХI веке // Метапарадигма. Альманах. Богословие / философия / естествознание.Выпуск 6. СПб, 2015. С. 9.34врата адовы не одолеют еѐ» (Мф. 16, 18). В отличие от иных социальныхинститутов, Церковь имеет трансцендентальную природу; еѐ границывыходятзапределыэпохи,конкретнойкультуры,истории.Этобогочеловеческий организм. Но еѐ проекция в наш мир – социальнаяструктура, положение которой антиномично – теоретически она можетотделиться от общества, удовлетворять потребности своих членов, вестиизолированное существование.

Именно такое решение избрала византийскаяЦерковь, когда массовый уход из мира породил создание нового видасообщества – общины и монастыри, живущие вне мира по своим законам. Нои за пределами общества монашество не есть бегство из истории – оноактивно участвует в ней, творит еѐ своим особым способом – создавая в миреочаги молитвы и особого Божьего присутствия. Другой вариант для Церкви –остаться в мире, просвещая его своим свидетельством, совершать усилиепереустройствамирскойжизнинаначалахевангельских,строить«христианский град». Таким путем строительства христианской империитакже прошла византийская Церковь – со своими победами, поражениями иуроками. Этим же путѐм шло западное христианство, для которого активнаясоциально-политическая роль Церкви была характерна на протяжениибольшого исторического периода. Так или иначе, христианство «обречено»на жизнь в истории, в данной конкретной культуре, в имеющемся социуме идействовать в этом пространстве в соответствии со своими установками –грамотно и ответственно, понимая, что ей вверены человеческие судьбы.Европа в течение многих столетий идентифицировала себя схристианством.

В XVIII веке Новалис написал сочинение «Христианскиймир, или Европа», поставив между ними знак равенства. В европейскойистории такой период – века еѐ акме – пик расцвета культуры – зрелоеСредневековье, Ренессанс и начало Нового Времени. Многообразие ипротиворечивость культурно-политических событий на протяжении многихвеков не отменяли этой установки европейской самоидентичности – не какданность, но как заданность – с христианством. В настоящее время едва ли не35все еѐ народы перестали быть 100% христианами, появились новые религиии культы, для Европы ранее неведомые.Что же происходит в наше время? Прибегнем к историческимпараллелям.

Если вспомнить времена поздней античности и Средневековья –Великоепереселениенародов,александрийскийсинтезкультур,широкомасштабные арабские завоевания, мощное сирийское влияние идругие значительные события, имевшие место в европейском пространстве,то этот исторический динамизм можно сопоставить с происходящими нынесобытиямиэкспансииислама,разрастаниянеоязычестваисделатьочевидный вывод о современной дехристианизации Европы. Но системакоординат задана. Культура со всем еѐ массивом тесно переплетена ивзаимосвязана с традицией духовной: «… cultura есть то, что имеет развитьсяиз cultus, прорастание зерна религии, горчичное древо, разросшееся изсемени веры»31.

Деформация культурной традиции, еѐ патологическиепроявления (современный спектр их хорошо известен) – индикатордеформации в религиозной сфере, духовной опустошенности, разрыва спитающимиевропейскуюцивилизациюистокамихристианства.Впсихологии существует понятие «кризис идентичности» – когда человекиспытывает колоссальный внутренний дискомфорт, «теряет почву подногами» и может окончить полным безумием.

Психиатрия говорит о«расщеплении личности», «схизисе». То же самое происходит с культурнымпространством. Если вспомнить известную теорему Гѐделя «о неполноте» –следствием еѐ, важным для культуры, является невозможность внутрисистемы найти доказательства еѐ истинности. В нашем рассмотрении такойсистемой является культура – доказательства еѐ истинности, идентичности ейвнеположны – они принадлежат духовной традиции. Итак, совершив ещеодин логический круг, мы пришли к тому, что критериальный базис дляевропейской культуры – духовная традиция христианства – в его31Флоренский Павел, священник.

Записка о христианстве и культуре // Флоренский Павел, священник.Сочинения в 4-х томах. Том 2. М.: «Мысль», 1995. С. 549.36изначальном, «восточном» варианте. Именно она содержит обоснованиебазовых этических и эстетических установок, основание науки Новоговремени, ключ к пониманию смысла исторического процесса.Но и не только это. Содержа в себе ключевые смыслы европейскойкультуры, восточное христианство в полной мере может претендовать настатус научной эпистемы, ибо можно увидеть в нѐм, в соответствии сопределением эпистемы, «совокупность правил и отношений в конкретныхместе и времени, формирующих условия существования исторических формкультуры и знания»32.