Отзыв официального оппонента (авт. Живлов М. А.) (Развитие индоевропейских консонантных сочетаний, содержащих S, в греко-армяно-индоиранском ареале), страница 2

Как видно из приведенных выше примеров, использованные в диссертации формы индоевропейских языков не выверял ись (или, по крайней мере, не полностью выверялись) по стандартным синхронным и этимологическим словарям. Это представляется тем менее допустимым, что общее количество анализируемых в диссертации корней не так велико. В частности, в первой главе разбираются всего пятнадцать индоевропейских корней. Анализируя корень ~1зе1- 'красться', автор приходит к выводу, что «нет необходимости реконструировать начальный кластер ~тз- для праиндоевропейского уровня» (стр. 23). Такой вывод, однако, оставляет без объяснения германские рефлексы, невыводимые из праформы *зе1-. На стр. 27 диссертант утверждает, что «1э1тимологическое родство слов термос и сароч однозначно доказывается их употреблением в одних и тех же контекстах».

Употребление слов в одинаковых контекстах может быть одним из аргументов в пользу их родства, но ни в коем случае не доказательством последнего. На стр. 47-48 автор пишет, что анализируемая славянская форма, давшая рус. худой, реконструируется с циркумфлексом и акцептной парадигмой С, и что «[в~ этом отношении она напоминает праформу слов, содержавших и.-е. *дЬ: ср. ~гййь (а. п. с) 'красный, рыжий' < *~Ы)гоийЬ-. В то же время по закону Винтера в подобных случаях закономерен акут.

Данная метатония, однако, может объясняться действием правила Мейе...». Весь этот пассаж производит странное впечатление. Как видно из упоминания правила Мейе, диссертанту известно, что слова с балтославянской подвижной акцептной парадигмой, давшей славянскую акцептную парадигму С, всегда имеют праславянский циркумлекс, который, таким образом, не имеет' ничего общего с балтийским и балто-славянским циркумфлексом, кроме условного названия.

Зачем сначала выдвигать очевидно неправильный тезис, чтобы затем сделать правильный вывод с ненужными оговорками («иолсет объясняться действием правила Мейе»)? К существенным достижениям диссертанта следует отнести то, что он убедительно показывает несостоятельность гипотезы А.С. Николаева о том, что глухой придыхательный в греческом может развиваться из сочетания глухого смычного и второго ларингала (стр. 58-61). Во второй главе разбираются трехконсонантные начальные кластеры структуры *РзС. Автор полагает, что подобные кластеры были запрещены в праиндоевропейс ком языке в начале слова.

Как известно, наиболее надежным примером реконструкции такого кластера является слово *рзтеп'женская грудь', в котором начальный трехконсонантный кластер непосредственно подтверждается авестийскими и тохарскими рефлексами. Для доказательства своего тезиса диссертанту необходимо показать, что этот кластер является независимой инновацией в тохарском и индоиранском. Для этого автор выдвигает гипотезу, что кластер возник на морфемной границе в результате словосложения, а форма *рз1еп- по происхождению является композитом из глагола *репз- 'пить* и имени *зацеп- 'женская грудь'.

Такая структура композита — чистый глагольный корень плюс имя, не являющееся ни субъектом, ни прямым объектом глагола (при том, что значение композита совпадает со значением этого имени), выглядит чрезвычайно странной, чтобы не сказать беспрецедентной, для индоевропейского словосложения. Автор не приводит никаких примеров подобных композитов из древних индоевропейских языков. По мысли диссертанта, решающим аргументом в пользу возможности подобного словосложения являются данные некоторых новоиранских языков, например, сангличс кого, где форма рецэп (ошибочно процитированная автором, как рез1еп) возводится к сочетанию *ра1а- + ~Гйапа- (автор приводит эти примеры со ссылкой на статью Э. Хэмпа), причем диссертант описывает ситуацию следующими словами: «В некоторых иранских языках к индоиранской основе *рзтепо- прибавляется корень *ра(у)- 'пить, поить'» (стр. 83).

На самом деле иранское *ра1а-, к которому восходит первая часть сангличского композита — существительное со значением 'молоко', производное от глагола 'пить' (см., например, «Этимологический словарь иранских языков» В.С.

Расторгуевой и Д.И. Эдельман, т.З, стр. 88-89). Таким образом, новоиранские формы не могут быть типологической поддержкой для предлагаемой автором реконструкции. Соответственно, и тезис диссертанта о невозможности кластеров вида ~рай- в индоевропейском анлауте должен считаться ошибочным, Более того, даже если диссертант был бы прав и кластер ~рз1- образовался бы в результате словосложения, его все равно следовало бы реконструировать для праиндоевропейского уровня (по крайней мере, после отделения анатолийских языков) на основании непосредственного соответствия тохарских и иранских рефлексов. Понимая это, диссертант пишет на стр. 83: «Невозможно сказать определенно, в какой ступени корень реЬ©- присоединялся к последующему: в нулевой или в полной с дальнейшим сокращением в композите».

По всей видимости, здесь подразумевается, что «сокращение в композите» могло быть независимым в индоиранском и в тохарском, иначе кластер абраг- все-таки надо было бы восстанавливать для праиндоевропейского. Однако параллельных примеров такого «сокращения в композите» (отличного от индоевропейского аблаута) диссертант неприводит. Отдельно следует сказать про утверждение автора, что греческое отрюч 'грудь' может восходить только к праформе с начальным *з1-, но не к праформе с *рзт-.

Рассматриваемая форма — гапакс из словаря Гесихия. Это значит, что мы даже не можем быть уверены, что это действительно древнегреческое слово а не, например, македонское или фригийское. Очевидно, что нельзя делать никаких выводов об облике индоевропейской праформы на основании гапакса неясной диалектной принадлежности. В целом попытку диссертанта объяснить кластер ~рз1- в слове ~рз1епкак результат сложения с корнем 'пить' следует признать неудачной.

На стр. 111 при обсуждении возможной связи хетт. 1айпшап'свидетель' с ИЕ Чг."е1пог- 'четыре' диссертанту следовало бы упомянуть, что хеттское числительное гпе©и- ~ пте~ап- 'четыре' и его когнаты в лувийском не восходят к ИЕ Ч~"еШог-: из этого может следовать, что форма *1 етпог- появилась в праиндоевропейском уже после отделения анатолийских языков. В третьей главе рассматриваются начальные кластеры структуры *хВ'"~- и проблема закона Зибса. Диссертант показывает вторичность крайне редких в индоевропейских языках начальных кластеров вида «к плюс звонкий смычный» и высказывается в поддержку закона Зибса, согласно которому звонкие и звонкие придыхательные оглушаются после анлаутного *з-.

Выводы диссертанта в данной главе, по нашему мнению, совершенно справедливы. Однако он упускает существенный дополнительный аргумент в пользу закона Зибса: то, что в индоевропейских корнях с начальным кластером з- плюс смычный нарушается правило о несовместимости глухих и звонких придыхательных в рамках индоевропейского корня. Очевидно, что такое нарушение является прямым следствием действия закона Зибса: корни вида ~зО~УЭ~- перешли в ~зТ'~~УО~-. В четвертой главе рассматриваются другие типы начальных кластеров, недопустимых, по мнению диссертанта, в индоевропейском: кластеры структуры *РР- и структуры *ТЫ-.

Рассматривая кластеры вида *ТК- (так называемые «спиранты Бругманна»), автор приходит к неожиданному выводу о том, что в праиндоевропейском были допустимы подобные кластеры, состоящие из двух звонких придыхательных, но недопустимы аналогичные кластеры, состоящие из двух глухих (невозможность кластеров, состоящих из двух звонких непридыхательных, следует из общих правил структуры индоевропейского корня). Этот вывод основан на том, что соответствующие кластеры со звонкими придыхательными однозначно восстанавливаются для праиндоевропейского уровня, в то время, как кластеры с глухими отражаются в основном в языках греко-армяно- арийского диалектного ареала.

Поскольку примеров и на тот, и на другой тип кластеров довольно мало, этот факт в принципе можно было бы рассматривать и как случайность. В пользу этого говорит то соображение, что ни при одной из известных нам интерпретаций индоевропейских смычных такой запрет не выглядит типологически правдоподобным. В той же главе автор рассматривает проблему нулевой ступени от корней вида ~РеР- и так называемого ~саржа яесииЫит.

Диссертант приходит к выводу, что нулевая ступень от таких корней в середине слова была возможна уже в праиндоевропейском, но в начале слова она ограничена греко-иранским диалектным ареалом. При этом на месте ожидаемой нулевой ступени в части случаев выступают рефлексы с ясЬюа зесипйит, а в части— полная ступень. Не до конца понятно, как автор представляет себе распределение между этими случаями в праиндоевропейском. Формы с полной ступенью могут рассматриваться, как аналогические; в таком случае первоначально в нулевой ступени такие корни имели юсйиа яесипЫит.

Диссертант, однако, ссылается на работу Б. Вайна, в которой показано, что вставное 1 в греческом, традиционно считающееся рефлексом ясака лесист, является результатом эпентезы, произошедшей уже в истории собственно греческого языка после некоторых свойственных только ему морфологических выравниваний. В связи с этим постулат диссертанта о возможности ясйжа юесииЫит уже в праиндоевропейском оказывается под сомнением, Автор также утверждает, что в праиндоевропейском были недопустимы кластеры вида «дентальный смычный + носовой».

Нельзя не отметить изящное решение диссертанта, объясняющего «акростатический» родительный падеж *дегпз от слова 'дом' тем, что форма ~*йпез была фонотактически невозможна в праиндоевропейском. Идею автора можно поддержать наблюдением, что форма ~йетз могла возникнуть в индоевропейском только после действия закона Семереньи. Заключение к работе адекватно отражает основные выводы, к которым пришел диссертант, и обобщает достигнутые им результаты Можно отметить отдельные формальные недостатки и огрехи в оформлении работы А.А. Трофимова. Так, на с. 8 содержится ссылка на работу 1САЛ 20091, которая не отражена в библиографии. На с. 9 автор употребляет арабские цифры для обозначения столетий («в 19 веке»), когда следовало употребить римские («в Х1Х веке»).

В работе есть отдельные опечатки, например, на с. 21 — «индоевропейскиих»; на стр. 8б галльская форма Агс1аяпа приведена с сокращением «Валл.», т.е. «валлийский»; на стр. 105 в литовском слове лит. зйез1аз 'масло', неправильно поставлен знак акута (должно быть змеина). Диссертация А.А. Трофимова, выполненная под руководством кандидата филологических наук, доцента В.К. Казарян а, является законченной научно-квалификационной работой. Полученные автором выводы могут быть использованы для составления этимологических словарей отдельных индоевропейских языков и включены в учебные курсы по сравнительно-историческому и типологическому языкознанию.