Отзыв официального оппонента (авт. Кущ Т. В.) (Путешествия в византийской агиографии IX-XII в. - особенности художественного воплощения)

ОТЗЫВофициального оппонента на диссертацию МАНТОВОЙ Юлии Борисовны«Путешествия в византийской агиографии IX-XII вв.: особенностихудожественного воплощения», представленной на соискание ученойстепени кандидата филологических наук по специальности 10.02.14 –классическая филология, византийская и новогреческая филологияДиссертационноеисследованиеЮ.Б.Мантовойпосвященосоциокультурному феномену путешествия в истории Византии.

Настоящая работапредставляется весьма актуальной для современной византинистики в связи собращением ее автора к такому малоизученному аспекту данной проблемы какотражение темы путешествия в агиографии. Путешествие как один из устойчивыхмотивов житийной литературы, характер и принципы его образного описания,роль метафоры и топоса в художественном пространстве агиографическихсочинений – все эти вопросы активно обсуждаются сегодня специалистами поистории византийской литературы.

Соответственно обращение диссертантки канализу путевой лексики и способов описания путешествия в средневизантийскойагиографии совпадает с трендом современных византиноведческих штудий.Говоря о выборе объекта исследования, можно только приветствоватьобращение Ю.Б. Мантовой к изучению именно агиографических сочинений.Житийная литература, имевшая широкое распространение в Средневековье,является благодатным материалом не только для исследования содержащегося вней пласта исторической информации, но и для анализа особенностей этого жанраи развития литературных процессов в Византии в целом.

Особо отмечу широкиехронологические рамки работы (IX-XII вв.), позволяющие рассмотреть спецификуагиографического жанра в динамике и охватить основные этапы развитияжитийной литературы.Новизна представленной работы определяется тем, что в центре вниманиядиссертантки находится сюжет, фактически не изученный в научной литературе.Ю.Б. Мантова, рассматривая художественные приемы презентации темыпутешествия в агиографии, выходит на более широкую проблему особенностейтворческой переработки общих для этого жанра мотивов и приемов, отхода отсхематизма и проявления индивидуального начала в агиографической литературе,что, несомненно, является новым словом в современных исследованиях.Ю.Б.

Мантова четко формулирует цели и задачи своего исследования напути к решению поставленной проблемы. К заслугам диссертантки отнесемпривлечение широкого круга источников. В работе использован богатыйагиографический материал: работа строится на изучении тридцати шести житийсвятых. Кроме оригинальных греческих текстов IX-XII вв., являющихся основнымобъектом исследования, привлекались также паломническая литература и письма,составленные вне агиографического канона. Представленный в работе корпусисточников выглядит репрезентативным и достаточным для решения намеченныхзадач.

Импонирует желание диссертантки дать развернутый жанровый анализисточников, на которые опирается ее исследование. Столь же основательновыполнен анализ степени разработанности темы, демонстрирующий основныеподходы к изучаемым вопросам и лакуны в исследовании заявленной проблемы.Диссертация структурирована по всем канонам жанра и включает введение,четыре главы, заключение и библиографию. Не пересказывая содержанияпредставленной к защите работы, отмечу ее основные положительные моменты инаиболее ценные наблюдения и выводы.Ю.Б. Мантова тонко препарирует источник, умело выявляет устойчивыетопосы и клише, проникает в семантику метафористических образов агиографии,улавливает изменения в лексическом арсенале, использованном при описанииперемещений святых.

Авторские переводы источников, использованные в работе,адекватно передают смысл и содержание текстов.Несомненным достоинством диссертации является обращение к изучаемойпроблеме в синхронической и диахронической проекциях, позволяющихпроследить усвоение и переработку библейских и античных литературныхобразцов на определенном этапе развития агиографического жанра, отметитьтенденции в развитии художественных топосов и клише, показать особенностиавторского подхода к использованию лексики, связанной с описаниемпутешествий. Благодаря применению данного метода Ю.Б.

Мантовой удаетсявыявить основные принципы конструирования путевых экскурсов и их функциив контексте развития агиографической литературы в целом.Автор диссертационного сочинения указывает на ключевую рольпутешествия в композиционном построении текста, в разворачивании сюжета,стилистическом и образном оснащении повествования. Особенно важно отметитьпроведенный анализ наиболее распространенных для агиографии образовприродного и антропогенного характера: пустынные места, море, города, храмы,монастыри. Говоря об особенностях литературного воплощения подобныхобразов, Ю.Б. Мантова констатирует их амбивалентность: с одной стороны, этитопосы обременены символическим значением, их семантика нагруженабиблейскими коннотациями, с другой – их использование зачастуюориентировано на создание «эффекта реальности» при описании перемещенийпротагониста.

В диссертационной работе точно отмечено стремление авторовжитий не столько действовать в рамках литературного шаблона при описанииландшафта, сколько передать реальное пространство, подчеркнуть правдоподобиетопографических объектов, уйти от абстракции в сторону большей конкретики.Особое внимание в представленной к защите работе уделено роли метафорыв пространстве агиографического нарратива. Отталкиваясь от традиционногопрочтения устойчивых метафор, широко распространенных в житиях святых,диссертантка смогла уловить дополнительные смыслы, которыми агиографынагружают известные образы, отметить случаи игры слов, зафиксироватьхарактерныечертыпроцессаметафоризации,выделитьосновныеметафористические модели образа «дороги».

Обоснованным выглядит вывод о«денотативной стабильности метафоры в данной культуре» (с.73).В работе отмечено отсутствие сосредоточенности на движении как таковом,выделена разница в уровне детализации маршрута, степени внимания к мотивациии психологическому состоянию святого-путешественника. Убедительным2выглядит один из ключевых выводов работы – переход к концу изучаемогопериода от схематичности и условности описаний пространственныхперемещений агиографического героя к наполнению повествования деталями исубъективными ощущениями путешественника (с.147). Автору диссертацииудалось убедительно показать, как происходило постепенное «увеличениемасштаба» и «укрупнение плана» при описании перемещений святых, создавалсяэффект протяженности, заполнявший промежутки между двумя пунктамимаршрута. Юлия Борисовна констатирует, что агиографы отходили оттрадиционной модели презентации движения, расширяя путевые экскурсы инаполняя ткань житийного повествования индивидуальными чертами.

Если в IXX вв. только начинали появляться фрагменты, ломающие традиционную схему,подробно описывающие движение вне связи с сюжетно-композиционнымипостроениями жития и вводящие в текст субъективные переживания героя, то напротяжении XI-XII вв. повествование все более насыщалось подробностямипутешествия, психологизмом и личными переживаниями путника. Это,безусловно, свидетельствовало об изменении художественных приемов и языкаагиографии. Такое наблюдение диссертантки является наиболее важным вкладомв византиноведческие штудии, посвященные агиографии.Следует также отметить еще одно достоинство работы. Ю.Б. Мантова«погружает» агиографический материал в социокультурный контекст эпохи,отмечает влияние вкусов аудитории, которой адресовано повествование, наизменение принципов и подходов в описании путешествий, рассматриваетпредмет исследования не изолированно, а в рамках общих тенденций развитиявизантийской литературы.

Ее наблюдения ценны с точки зрения пониманиявосприятия византийцами движения и в более широком смысле пространства –одного из основных цивилизационных параметров.Особый акцент в работе сделан на анализе чудес, случавшихся во времяпутешествия святого (чудо преодоления преград, опасностей, пространства,проявление сверхъестественных способностей героя и пр.), в описании которыхдиссертантка улавливает авторскую индивидуальность и отмечает пластичностьизвестных библейских топосов (с.98). Ю.Б. Мантова обращает внимание насоотношение реального и вымышленного в агиографических путешествиях,отмечая, вслед за М. МакКормиком, такую особенность этого жанра, какстремление авторов житий придать географическую реальность мирувоображаемого или, наоборот, погрузить исторических персонажей в выдуманноепространство (с.

104-105). Юлия Борисовна принимает в расчет этотспецифический язык агиографии, отличающий его от других жанроввизантийской литературы, в частности, романа.Ю.Б. Мантова, проводя свое исследование, находит дополнительныеаргументы в пользу идей, высказанных рядом византинистов, или же, напротив,оспаривает отдельные положения и гипотезы.

Так, к примеру, Юлия Борисовна,солидаризируясь с мнением М. Маллетт о влиянии жанровых особенностей наманеру описания пути, тем не менее не соглашается с ее заключениемотносительно характерного превалирования в эпистолографии частного надобщим, указывая на детализацию как черту, свойственную не только письмам, нои агиографическим сочинениям XI-XII вв. (с.119). В некоторых случаях Ю.Б.3Мантова полемизирует с некоторыми идеями и предположениями, выдвинутымиА.П. Кажданом, Д.Е. Афиногеновым, Т. Прачем, А.

Бергером.Подводя итог комплиментарной части моего отзыва, отмечу, что основныеположения и выводы диссертации представляются убедительно доказанными,верифицируемыми данными источников, всесторонне раскрывающими объектисследования. Однако позволю себе высказать и ряд замечаний, возникших приознакомлении с работой.Диссертантка, цитируя источники, в одних случаях приводит такжеоригинальный греческий текст, в других – ограничивается лишь собственнымпереводом (см., например, с. 81, на которой даны два варианта цитирования).Причина такой избирательности не всегда и не совсем понятна.К сожалению, вне поля зрения диссертантки оказались некоторые работы,посвященные либо агиографии, либо образной системе в контексте византийскойлитературы. Назову лишь некоторые из тех, которые стоило бы использовать приподготовке диссертации 1 .

Для дальнейшей разработки темы знакомство суказанной литературой будет небесполезно.Автор диссертации ошибочно трактует понятия «социальный ландшафт»(с.44) и «социальное пространство» (с. 46), полагая, что топографическиеособенности местности в состоянии отражать специфику «воспроизведениясоциального пространства» (с.44). Город как топографический объект никак неможет быть «важнейшим элементом социального пространства» (с. 46), ибосоциальное пространство (ландшафт) – это пространство социальных отношенийи процессов, в которых отражается социальная стратификация и общественныепрактики.По нашему мнению, главу 1, посвященную анализу элементов природногои антропогенного ландшафтов, следовало бы поместить в завершающей частиработы.