Отзыв официального оппонента (авт. Федякин С. Р.) (Образ героя-интеллигента в русской литературе 1920–1930-х гг. - литературная метрополия и диаспора (Диалог с опытом китайской литературы 1950 – 1960-х гг.))

отзывОФИЦИАЛЬНОГО ОППОНЕНТАо диссертации Тан Мэн Вэя«Образ героя-интеллигента в русской литературе 1920 - 1930-х гг.:литературная метрополия и диаспора. (Диалог с опытом китайскойлитературы 1950 - 1960-х гг.)»,представленной на соискание ученой степеникандидата филологических наукпо специальности 10.01.01 - русская литератураАвтор представленной работы поставил перед собой очень непростуюзадачу: очертить особенности в изображении героя-интеллигента не только врусской литературе 1920 - 1930-х годов, когда она разошлась на два потока,- литературу метрополии и эмиграции, но и в китайской послевоеннойлитературе, когда она также разделилась на два потока - литератураконтинента («Китайской народной республики») и «островная» литература(т.е. литература Тайваня). В сущности, любая часть - русская или китайская- могла стать темой диссертации.

Автор не просто усложнил задачу. Самойформулировкой темы он дал иное видение проблемы: если историческиеобстоятельства привели к разделению единой литературы на два русла, тоесть ли общие закономерности в существовании таких литератур? В какой-томередиссертация,решаяисторико-литературнуюзадачу,ставит,одновременно, проблему культурологическую.Научная новизна работы очевидна: постановка вопроса говорит сама засебя.То же самое можно сказать об актуальности предпринятогоисследования: когда мы обращаемся к истории мировой литературы, тонеизбежнообнаруживаемобщиезакономерностивнутриразныхлитературных процессов.

Век ХХ-й оказался трагическим и для России, и дляКитая, история определила определенное сходство в развитии литератур этихстран,и потому сопоставление некоторыхпроизведений, точнее -особенностей в изображении определенных героев разных литератур, можетдать совершенно новое понимание в закономерностях литературныхпроцессов.Вот Михаил Булгаков в «Записках молодого врача» изображаетмолодого интеллигента, который оказался в совершенно новой для себяобстановке. Герой - начинающий врач, он только-только приступает кврачеванию больных. Как Булгаков пытается очертить жизнь своего героя? Мозаично, через отдельные ситуации, в которые его герой попадает.

Вот ВанМэн, современный китайский классик, изображает молодого интеллигента встоль же новой для него обстановке в рассказе «Новичок в орготделе». Какобрисовывается жизнь героя? -Мозаично, через отдельные сюжеты.Наблюдение диссертанта может быть истолковано различным образом: 1) этоособенность данных писателей, случайное совпадение; 2) это форма, удобнаядля начинающих авторов, потому оба писателя прибегли именно к такомупринципу изображения; 3) здесь сказалась определенная историческаяситуация: каждый из героев оказался в новой для себя обстановке потому,что новой стала и сама жизнь. Ответы могут быть разные, но самонаблюдение с неизбежностью заставляет их искать.

Когда же подобного родазакономерности не ограничиваются сходством одной только черты илиизобразительной особенности у разных авторов, мы можем говорить обопределенных закономерностях. Поэтому и теоретическая, и практическаязначимость представленной работы тоже не вызывает никаких сомнений, вней заложено расширение самого горизонта исследований, а результатымогут быть использованы и при других подобных исследованиях, и причтении лекционных курсов.Главы в представленном исследовании подчинены хронологическомупринципу. Объект первой главы - «Записки юного врача» МихаилаБулгакова, которые были закончены во второй половине 1920-х гг.Поскольку в своих рассказах Булгаков опирался на опыт В.В. Вересаева,автора книги «Записки врача», написанной за четверть века до «Записокюного врача», то творчество этого писателя тоже поневоле становитсяобъектом исследования.

Автор верно подметил, что при близости некоторыхсюжетных мотивов в центре внимания Вересаева - проблема, в центревнимания Булгакова - судьба главного героя, и потому книга Вересаева стоитближе к публицистике, тогда как Булгаков создает именно художественнуюпрозу. Очень важно, что исследование не ограничивается описанием герояинтеллигента, каким он предстает у Булгакова, но автор стремится раскрытьи особенности художественного мира рассказов из этого цикла. Он замечает,что место действия («Мурьево», «Мурьевская больница», «мурьевскаяглушь») ассоциируется с семантикой подземелья, могилы (от слова «мурья»- «конура», «землянка», «пещера» и т.д.), т.е.

изнанкой рассказов Булгаковаможет служить сюжет путешествия героя в загробный мир. Замечена рольсквозных метафорических мотивов: «красное - белое», «тьма - свет», образметели, который восходит к творчеству Пушкина.Вторая глава посвящена роману «Вечер у Клэр» Газданова.

На примереэтого произведения автор диссертации выявляет некоторые особенностипрозырусскогозарубежья,важнейшимиизкоторыхявляютсякатастрофичность сознания героя и, во многом с этим связанная,обращенность повествования в пространство его внутренней жизни.Исследователь и в этой главе стремится не только обрисовать характерныечерты героя-интеллигента, но и выявить особенности художественного мираромана, где важную роль, кроме сквозного образа Клэр, играют мотивы«путешествия», «смерти», «холода».

Не менее важны и апокалиптическиетемы и мотивы, которые характерны не только для Гайто Газданова, но и дляпроизведений других писателей русского зарубежья. Говоря о литературерусской диаспоры диссертант делает акцент и на том, что она, с однойстороны, была призвана хранить традиции великого прошлого, с другой, -была открыта к усвоению творческого опыта западноевропейских писателей,что, разумеется, нашло свое выражение и в произведениях Газданова.В третьей главе мы встречаемся с разработкой той же темы (метрополия- зарубежье) на примере двух представителей китайской литературы: ВанМэна, творчество которого - часть литературы КНР, и Бай Сяньюна,представителятворчества«островной»этихлитературы.представителейВнутренняякитайскойсоотнесенностьлитературыXXвекастворчеством Булгакова и Газданова (как представителей литературыметрополии и эмиграции) - основной сюжет этой главы.

Для русскоязычныхфилологов очень важен и общий очерк развития китайской литературы XXв., предложенный автором диссертации.За рассказом «Новичок в орготделе» Ван Мэна и сборником рассказов«Тайбэйцы» Бай Сяньюна проглядывает уже знакомая коллизия: делениеединой литературы на два русла. Здесь, в сравнениис двумя ветвямирусской литературы, обнаруживаются и общие закономерности.Если против героя Булгакова была оторванность от мира и невежество(«тьма египетская») простых крестьян, то против героя Ван Мэна встаетбюрократизм, формализм и равнодушие старших по возрасту «партийцев».Вместе с тем оба героя воспринимают себя частью большого единого целогои полны готовности преодолевать нескончаемые трудности в своей жизни и всвоей работе.Есть определенная близость у героя Газданова и героев Бай Сяньюна.Важнуюрольвжизнигероевтайваньскогопрозаикаиграютапокалиптическое ощущение мира, память, отчужденность от внешнегомира.

Обращаясь к рассказу «Зимний вечер», автор диссертации находит иблизкий Газданову мотив «холода», важный для произведения китайскогопрозаика. И если подвести итог, дать основной вывод из этой главы, томожно сказать: автор исследования считает неслучайным ощущениевовлеченности в общую жизнь, невзирая на ее трудности, у героев писателейметрополии, и столь же неслучайным стремление уходить во внутреннююжизнь у героев писателей диаспоры. Важно, что в этом выводе Тан Мэн Вэйвесьма убедителен. Ощущение общего будущего в одном случае, и чувствооторванности от живого прошлого во втором, несомненно, должно былосказаться на мировосприятии писателей, а, следовательно, и на их героях, и,вместе с тем, на манере повествования.

Сам подход к сопоставлениюписателей метрополии и диаспоры, благодаря привлечению писателей изразных культурных пространств, дает возможность по-новому осмыслитьсаму проблему.Разумеется, столь разнообразный материал, который был привлеченавтором, и столь разностороннее исследование не могли обойтись безнекоторых недочетов, о которых тоже хотелось бы сказать. В первой главе,говоря о связи литературы и медицины, упоминая творчество Чехова, автормог бы заметить, что сравнение общества с больным организмом - вообщехарактерно для русской литературы XIX века. И не случайно Чехов ценилслова Лермонтова в предисловии к роману «Герой нашего времени»: «Будети того, что болезнь указана, а как ее излечить - это уж Бог знает!» Говоря опублицистичности «Записок врача» Вересаева стоит сказать, что здесь авторпроизведения во многом следует традиции русского очерка писателейнароднического толка, где важна была не только художественная сторонапроизведения, но и та польза, которую оно может принести, воздействуя наумы современников (при этом авторы несколько прямолинейно понималисами механизмы этого воздействия).В главе второй Тан Мэн Вэй пишет о сочувственном отношении ГеоргияАдамовича к статье Газданова «О молодой эмигрантской литературе» и тутже замечает, что, вместе с тем, критик назвал это выступление молодогописателя «гимназической писаревщиной».

Последнее выражение относилосьнекосновнымниспровергнутьположениямвсвоемстатьи,выступленииакстремлениюнекоторыеГаздановаобщепризнанныеавторитеты. Кстати, эта особенность статьи Газданова во многом помешала итому, чтобы выступающие по ее поводу литераторы могли выразить своесогласие с ним, и тому, чтобы более отчетливо вести с этой статьейполемику. Неточно и замечание, что роман «Вечер у Клэр» сталвозвращаться к читателю метрополии «с середины 1990-х гг.».