Н.В. Гоголь и У. Шекспир - поэтика драматургии в сравнительном освещении, страница 6

Это связано с ренессансно-барочной идеей мира-театра, который отражает всю сложность действительности. Для гоголевский эпохи включение в состав драматического произведения исполнения другой пьесы менеесвойственно. Среди причин такой непопулярности включения приема «пьесы впьесе» в отечественные драмы можно отметить следующие: 1) Низкий социальный статус актера был в России первой половины XIX века одним из препятствий для изображения сцены на сцене; 2) Создатели русской литературы итеатра XIX века признавали условность своего искусства, однако стремились кдостоверному изображению действительности. Прием «пьеса в пьесе» предполагает разрушение иллюзии происходящего: условность внутренней пьесы провоцирует признание условности и внешней. Впрочем, Гоголь – смелый экспериментатор в области драмы – сочетал в своих произведениях элементы различных художественных систем 37 .

Эти два фактора – гармонический синтезразнородных традиций и установка на правдоподобие – определили обращениеписателя к приему «пьеса в пьесе». Появление в драматическом произведенииэтого художественного феномена, возможно, объясняется шекспиризацией втворчестве Гоголя, т. е. обращением к принципам драматургии Шекспира38.Гоголь и Шекспир различным образом относятся к формализации использованного ими художественного приема: в барочной поэтике великого англичанина он должен быть предельно обнажен, в синтетическом творчестве Гоголя, напротив, это средство маскируется.В случае заявленного автором жанра перед исследователем стоит проблема анализа этого литературного жеста и сопоставление жанровой природытекста с его декларацией. В отечественном литературоведении сложилась тра37Лотман Ю.

М. О «реализме» Гоголя // Он же. О русской литературе. Статьи и исследования (1958–1993).СПб., 1997. С. 694–711.38Захаров Н. В. Шекспиризм русской классической литературы: тезаурусный подход. М., 2008. С. 29–30.25диция структурного анализа жанра, при которой то или иное жанровое определение выносится при выявлении характерных дифференциальных признаков,заданных исторически39. Анализ жанровой природы «пьес в пьесе» Шекспира иГоголя показывает, что ее определение (если оно есть) не всегда соответствуетзаявленному автором. Основанием для этого становится литературная игра –пародирование устаревших принципов жанра.

В трагедии о Пираме и Фисбе«печальный» сюжет травестируется, что превращает произведение в «весьматрагичное увеселенье», т. е. пародийную, смешную трагедию40. Однако болеераспространен случай, когда жанровое определение соответствует фактическому содержанию пьесы: трагедия «Мышеловка» в «Гамлете» и «экспромт» в исторической драме «Генрихе IV».Жанровая природа вставной пьесы в шекспировской хронике и в гоголевской комедии «Игроки» близки, поскольку могут быть характеризованы словом«экспромт». Фальстаф и Хэл неожиданно решают разыграть сценку предстоящего объяснения короля со своим сыном, а гоголевские шулера без подготовкиберутся ограбить Глова-младшего. Однако Гоголь усложняет прием, давая емуразличные интерпретации. Для участвующего в обмане Ихарева (по сутиучастника массовки) – это действительно экспромт, когда он подыгрывает«коллегам», но для Утешительного, Швохнева и Кугеля – трех основных актеров этой вставной пьесы – это продуманный ход.Проблема отношения «пьесы в пьесе» к основному тексту произведениятакже связана с ее жанровой природой: «пьеса в пьесе» может иметь жанр, отличный от ее обрамления.

В анализируемых текстах эта возможность реализована лишь отчасти. Смешная трагедия о Пираме и Фисбе в «Сне в летнююночь», призванная оттенить благополучную развязку любовных конфликтов,остается трагедией лишь по сюжету, поскольку в ней преобладает комическийпафос. Трагикомический экспромт в «Генрихе IV» находит соответствие в39Кожинов В. В. К проблеме литературных родов и жанров // Теория литературы. Т.

2. М., 1964. С. 39–49.Zipfel F. “Very Tragical Mirth”: The Play within the Play as a Strategy for Interweaving Tragedy and Comedy // ThePlay within the Play: The Performance of Meta-Theatre and Self-Reflection. New York, 2007.

P. 203–222.4026сложной сюжетной структуре произведения, в котором чередуются лишенныекомизма исторические и буффонные сцены. Жанр «пьесы в пьесе» в «Игроках»может быть обозначен как комедия характеров (шулеры создают колоритныеобразы гусаров), тогда как основная пьеса имеет сложную природу. В ней сочетаются элементы комедии характеров, нравов, положений и интриги, построенной на авантюрном сюжете из жизни карточных игроков41.В третьем разделе анализируется художественная речь в «пьесе в пьесе»у Гоголя и Шекспира.

Уточняется значение понятия художественной речи(«стиля» в терминологии русских формалистов) в рамках данной работы. Поскольку данный художественный элемент, как правило, представляет собойпроизведение на отличный от основного сюжет, который разыгрывают действующие лица, исполняющие роли, то стиль основной и вставной пьесы можетиметь ряд специфических черт. К рассмотрению привлекается в основном лексика, фразеология и синтаксис реплик персонажей, также изучаются особенности некоторых речевых жанров, которые присутствуют в их речи действующихлиц. Различия в стиле «пьес в пьесе» у Гоголя и Шекспира объясняются существованием значительных культурных различий между театром России первойполовины XIX века и английского Ренессанса, спецификой поэтики Гоголя иШекспира, принадлежностью вставных пьес к различным жанрам, различнымисюжетами и авторской позицией, а также различными речевыми жанрами, к которым прибегают персонажи в своих речах42.В «пьесах в пьесе» Гоголя и Шекспира мы видим попытку передать особенности типичного общения между персонажами, в образах которых выступают в свою очередь персонажи-«актеры».

Степень достоверности передачи уГоголя и Шекспира различна: русский драматург менее скован поэтическимиусловностями сценической речи, характерными для английского ренессансноготеатра, а Шекспир, писавший для самой широкой публики, чувствовал себясвободнее в выборе слов, благодаря чему его творчество значительно обогатило4142Падерина Е. Г. К творческой истории «Игроков» Гоголя: история текста и поэтика. М., 2009. С. 53.Бахтин М. М. Проблема речевых жанров // Он же.

Литературно-критические статьи. М., 1986. С. 428.27литературный язык.В комедии «Игроки» Гоголь вводит читателей и зрителей в мир шулеров– людей, выбравший путь обмана и мошенничества за карточным столом. Однако в одноактной пьесе писатель значительно усложнил их образы, возвысивигроков в карты до уровня профессиональных актеров, которые благодаря своим способностям оставляют ни с чем опытного шулера Ихарева. Игроки Гоголяперевоплощаются в удалых гусаров, поэтому их лексика приобретает ряд слов,характерных для военных.Наибольшее стилистическое сходство между собой обнаруживают «пьесав пьесе» в комедии «Игроки» и в исторической драме «Генрих IV».

Трагедия«Мышеловка» и «Комедия о Пираме и Фисбе» относятся к традиционным образцам исторически сложившихся жанров, в которых достаточно жестко регламентирована художественная речь. В отличие от них «пьеса в пьесе», в которойучаствуют Хэл и Фальстаф, является экспромтом, в большей степени ориентированном на живую речь. Во-первых, это вольность обращения, подтверждающая равенство участников диалога вне зависимости от возраста и социальногостатуса (общение на «ты», употребление фамильярных и грубых слов в отношении друг друга и общих знакомых, использование в разговоре бранных слов,которые призваны придать мужественность того, кто их произносит, разговорна личные темы, что предполагает большую откровенность и свободу выбораслов).В заключении подводится итог сравнительному исследованию отдельных аспектов драматургии Гоголя и Шекспира.

Делается вывод о продуктивности исследования шекспиризма Гоголя, равно как двух разнонаправленных тенденций в его творчестве: шекспиризации, проявляющейся в освобождении драматургии от устаревших эстетических норм, и отталкивания от Шекспира, чтонаходит выражение в кардинальной переработке ситуаций и мотивов, связанных в сознании современников Гоголя с драмами английского писателя.28Содержание диссертации отражено в следующих публикациях автора:1. Комедия Н.

В. Гоголя «Ревизор» и поэтика моралите // Филологические науки. – М., 2011. – № 1. – С. 14–23.2. Литературная антропонимика: Хлестаков и Фальстаф // Русскаяречь. – М., 2011. – № 2. – С. 89–93.3. «Как это все было чертовски разыграно!»: Интертекстуальный анализкомедии Н. В. Гоголя «Игроки» // От «Игроков» до «Dostoevsky-trip»:Интертекстуальность в русской драматургии XIXXX веков \ Отв. ред.В. Б. Катаев, Э. Вахтел.  М.: Изд-во Моск.

ун-та, 2006.  С. 728.4. «…Вещь может быть славная»: Вопросы творческой истории драмыН. В. Гоголя об украинском казачестве // Нові гоголезнавчі студіï = Новые гоголеведческие студии.  Вип. 5 (16).  Ніжин: Аспект-Поліграф,2007.  С. 216235.5. Хвастун у Н. В. Гоголя и У. Шекспира (Хлестаков и Фальстаф) // Материалы докладов XVI Международной конференции студентов, аспирантов имолодых ученых «Ломоносов».  Секция «Филология». – М.: МАКСПресс, 2009.  С. 445446.6. Читал ли Гоголь Шекспира в подлиннике? // Гоголезнавчі студіï = Гоголеведческие студии.

 Вип. 1 (18).  Ніжин: Аспект-Поліграф, 2009. С. 277285..