Отзыв официального оппонента (авт. Добродомов И. Г.) (Статус лувийского языка в многонациональной Анатолии бронзового века - опыт социолингвистической реконструкции)

Отзыв официального оппонента И. Г. Добродомова о диссертации И. С. Якубовича «Статус лувийского языка в многонациональной Анатолии бронзового века: опыт социолингвисгической реконсгрукции» (М., 2015), представленной для соискания ученой степени доктора филологических наук по специальности «Сравнительно-историческое, типологическое и сопоставительное языкознание — 10.02.20» На фоне большого количества исследований по описательному языкознанию количество работ по сравнительно-историческому языкознания невелико, но рассматриваемая диссертация И. С.

Якубовича обращает на себя внимание не только поэтому: она отличается глубиной проникновения в поставленную проблему и строгостью ее решения, что делает ее весьма заметной на фоне других языковедческих разысканий. Работа И. С. Якубовича содержит кроме необходимого «Введения», где автор излагает свои исходные позиции и говорит о методологии разысканий, н пять глав основного исследования, которые раскрывают его актуальность и столь необходимую для серьезного исследования новизну, в чем сомневаться не приходится. Основное содержание первой главы.

которая называется «Лувнйские диалекты» - это описание отдельных диалектных черт, существенных для нх классификации. Ряд критических замечений, относящихся к данной главе, будет представлен ниже. Зато вопросы лингвистической, этнологической, а также исторической географии занимают ведущее место во второй главе с выразительным вопросительным знаком в ее названии «Лувнйцы в западной Анатолии?». Здесь автор обсуждает подробно сложную проблему этнической принадлежности троянцев. Глава третья «Доисторические контакты между хеттами н лувийцамн» посвящена анализу ряда изоглосс в области местоимений анатолийских языков как подход к проблеме грамматических заимствований и нх причин применительно к родственным языкам, где инновации бывает трудно отличить от заимствований. Более позднему времени взаимодействия хеттского и лувийского языков посвящена четвертая глава «Сосуществование хеттского и лувийского языков до 1350 г. до н.

э.» с преимущественным вниманием к лувийскому языку как основному объекту исследования, который исторически менялся и взаимодействовал с родственным хеттским языком, что осложняет проблему, но это не отпугивает И. С. Якубовича. Стоит обратить внимание на то, что как вторая, так и четвертая главы заканчиваются заключениями исторического характера ~исторические резюме), к которым в значительной мере подводит исследование лингвистического материала, создающего прочную базу для исторических выводов в духе палеосоциолингвистики. Наиболее лингвистическая пятая глава «Лувийский язык в империи Хаттусы» завершает диссертацию и заключает в себе целую серию языковедческих очерков по анатолийскому сравнительно-историческому языкознанию, где автор проявляет свои обширные познания в области древних язьгков и делает из этих своих знаний вполне убедительные выводы, приводя при этом интересные типологические аналогии из истории разных языков Евразии. Написанная со знанием дела, диссертация И. С.

Якубовича производит самое-самое благоприятное впечатление, как в целом, так и по отдельным частям. Вместе с тем, можно сделать и ряд критических замечаний, которые. однако, не могут служить опровержением всей диссертации. Автор хорошо знает литературу по лувийскому языку и лувийцам, где достойное место занимают н его труды„ но исключительное внимание к обильной библиографии вопроса и желание в ней разобраться (что очень важно и заслуживает всяческого одобрения!) увело диссертанта от источниковедческой проблематики, которая встает как производная от источниковедческой базы предшественников н в диссертации специально не обсуждается. Диссертация не содержит источннковедческой специальной части, где материал исследования получил бы оценку на предмет его информативности и доказательности.

Анализ аутентичного лувийского и хеттского материала как бы вынесен за скобки, но результаты этого имплицитного анализа использованы в выводах, которые предшествуют самому иллюстративному материалу, следующему после выводов в качестве иллюстраций к этим вьпюдам.

Выводы автора построены исключительно на материале письменных памятников лувийского языка из древней Анатолии, но лувийские материалы с других территорий совершенно не привлекаются из-за сложности их интерпретации. Так, стоило бы обратить внимание на материалы ономастики Северного Причерноморья, сопоставимые с анатолийскими языками. на которые обратил внимание А. К. Шапошников в статье «Языковые реликты хеттского вида в Северном Причерноморье» ««Этимология» 2006-2008, М,, 2010, с. 148), который собранный им материал рассматривает как связанный с загадочными амазонками и савроматами: «Многое из того, что связывает языки, мифологии, обрядность восточных славян, литовцев„латышей с давно исчезнувшими лувийско-хеттопалайскими языками и культурами Каппадокии, было передано именно амазонками и их потомками савроматами, сошедшими с исторической арены относительно поздно — в эпоху позднего эллинизма».

Правда сказать, это может быть объектом особого исследования. Автору можно сделать упрек в непоследовательности использованной в качестве терминологии весьма пестрой по составу лексики. Так, вместо термина «нноязычные выражения» И. С. Якубович использует несколько игривое обозначение «гостевые слова», которое не вполне подходит для строго научной работы, С одной стороны, в диссерташш употребляется вместо слов «стиль, манера, характер» безнадежно устаревший сейчас термин «пошиб»„предложенный вместо заимствования «стиль» писателем И. Т.

Кокоревым в середине Х!Х века н получивший некоторое распространение, но до сих пор не стабилизировавшийся в акцентологическом отношении. К тому же типы стилей в диссертации не определены четко, а их упоминание в ходе разыскания не вносит ясности и мешает исследованию быть самодовлеющим, заставляя читателя обращаться к другой литерагуре за справками или доверять неясно выразившемуся, но аккуратному в использовании материала автору. С другой стороны, в диссертации встречаются слова в качестве дублетных терминов к уже существующим словам.

Например, в качестве прилагательного к слову «инновация» автор употребляет не нормальное «инновационный». образованное на русской почве, а латинское «инновативный», образованное от того же латинского супина, что и «инновация». Правда, приверженность к определенной терминологии (систематической или бессистемной) является делом вкуса и не может быть поводом для основательной критики, но я делаю упрек по части терминологии в связи с тем, что мне было некомфортно преодолевать терминологические затруднения при чтении интересной и строгой работы И. С. Якубовича. Отдельно хотелось бы сказать о методологических проблемах, касающихся первой главы диссертации. Она фактически посвящена совсем не общей характеристике диалектов как таковых в их противопоставлении, а лишь описанию отдельных черт, по которым можно составить некоторое представление о диалектах, но это приходится делать читателю (вместо автора!).

Здесь не помешала бы географическая привязка этих диалектных черт и соответствующая карта, которой так недостает в диссертации: ведь география языка является весьма важным компонентом для характеристики статуса этого языка, Выделенные в диссертации три диалекта (с. 91) фактически являются только двумя, поскольку «имперский лувийскию> и «позднелувийскитЪ противопоставлены не территориально как относящиеся к разным территориям, а хронологически. Кстати сказать, автор даже не упоминает об имеющейся в науке, совсем иной классификации лувийских диалектов„которая отражена даже в популярной литературе, и не доказывает необходимости новой классификации, реализованной в диссертации.

Вместо традиционного диалектного деления лувийского языка на три идиома: 1) группа областей Киццуватны и Арцавы (современная Киликия и часть вилайета Копья); 2) группа г. Хупесна (современный Эрегли); 3) группа гг. Истанува и Лаллупия 1местонахождение неизвестно), к чему добавляется лувийский иероглифический язык (или диалект) как особый диалект И. С. Якубович предлагает деление на три диалекта: 1) лувийский диалект Киццуватны; 2) имперский лувнйский 1бронзовый век) и 3) позднелувийский диалект, который. по словам самого И. С. Якубовича, «является прямым потомком имперского лувийского» 1с.

90). Последняя оговорка отождествляет имперский лувийский и позднелувийский как хронологические варианты одного и того же идиома. В связи с этим И. С. Якубович выделяет фактически два диалекта: 1) диалект Киццуватны и 2) имперский лувийский с двумя его разновременными состояниями, которые ошибочно считаются отдельными диалектами. Помещение сведений о диалектах на географическую карту, хотя это сделать трудно, четко показало бы наличие только двух диалектОв. Несмотря на приведенные выше отдельные критические замечания, диссертация И.