Диссертация (Статус лувийского языка в многонациональной Анатолии бронзового века - опыт социолингвистической реконструкции), страница 3

[Бородай, Якубович 2014]. Аннотированный корпуслувийских тестов подготовлен рабочей группой под руководством автора настоящей диссертации идоступен в сети Интернет по адресу http://web-corpora.net/LuwianCorpus/search.14На сегодня большинство лингвистов рассматривают анатолийскуюгруппу языков как наиболее ранний отпрыск индоевропейской семьи8. Яэксплицитно подчеркиваю этот факт, используя термин «индохеттский» дляобщего языкового предка анатолийских и индоевропейских языков, но этоттерминологический выбор не имеет прямых последствий для выводов моейработы.

Природа моего исследовательского проекта позволяет заниматьагностическую позицию в отношении места и времени разделения междуиндоевропейскиминаправленияианатолийскимимиграциианатолийскихязыками,языковавтакжеМалуюпоповодуАзию(илииндоевропейских миграций из Малой Азии). Представляется, однако,необходимым исходить из отсутствия преемственности между этимисобытиями и лувийскими миграциями через Малую Азию, которые должныбыли произойти значительно позже.В дальнейшем я буду оперировать моделью генетического члененияанатолийских языков, которая схематически представлена ниже. Ключевыеморфологические инновации, характеризующие каждый узловой пункт напредполагаемом древе, перечислены в нисходящем порядке.

Классификацияимеет многочисленные сходства с той, что дана в работе [Oettinger 1978]. Длястрогого доказательства данной конкретной конфигурации требуетсяотдельная и более детальная дискуссия, но, как представляется, она близка кconsensus majorum и принимается здесь как рабочий инструмент бездальнейших обсуждений9.8См., напр., [Jasanoff 2003: 20, сноска 41]. Как можно понять из этой дискуссии, консенсус по поводусущности индохеттской гипотезы не влечет автоматического принятия термина «индохеттский», которыйнекоторые лингвисты находят непривлекательным с эстетической точки зрения. Я принимаю этоттрадиционный термин, потому что он подходит для преодоления терминологической двусмысленностимежду разными стадиями развития праиндоевропейского языка, хотя и признаю, что термин«индоанатолийский язык» был бы более удачным. Следует отметить, что индохеттская гипотеза сегодняпринимается не только сторонниками, но и противниками анатолийской прародины «индохеттов», напр.[Chang et al.

2015: 195; Anthony, Ringe 2015: 201]. В качестве примера того, как сравнение междуотдельными анатолийскими языками может привести к модификации индохеттской реконструкции, можноупомянуть соответствие хетт. s ~ лув. t/d, ведущее к восстановлению индохеттской фонемы *θ [Иванов 2009:3–5].9Иванов [Ivanov 2001] пытается показать, что анатолийская группа языков должна рассматриваться какязыковой союз, а не генетическая семья. Действительно, некоторые языковые особенности, которыетрадиционно понимаются как общеанатолийские инновации, могут быть реинтерпретированы в качествевторичных контактных феноменов (ср. Главу 3, где приводится один из таких случаев). Имеются, однако,15Рисунок 1. Членение анатолийской группы языковОбщеанатолийский1) Окончание 1 ед.

презенса -wi(вместо*-mi):котораяХеттскийНехеттскиеинновация,можетбытьреконструированадлянехеттских языков.2) Обобщение в 1 ед. претеритаЛидийскийЛувийско-палайскийокончания -ha (за счет *-om):инновация, которая может бытьреконструированаПалайский Лувическийдлялувического и палайского.3) Окончание *-nsi в им. мн.(вместо*-es):Карийский Ликийский Лувийский котораяможетреконструированаинновация,бытьдлялувического.Изприведеннойвышедиаграммывытекаетнеобходимостьпостулировать несколько промежуточных стадий между праанатолийским иобщелувийским состоянием. С другой стороны, большое количествогенетически не связанных слов в базовом лексиконе лувийского и хеттскогоязыков также побуждают отнести время их разделения глубоко ванатолийскую предысторию.

Список из 13 дивергентных лексем, все изкоторых относятся к стословнику Сводеша, приведен в Таблице 1 (списокоснован преимущественно на работе [Ivanov 2001]). Среди приведенных втаблице форм нет очевидных заимствований. Учитывая, что на данныйнекоторые нетривиальные общеанатолийские инновации, чья связь с внешними контактами едва ли можетбыть доказана; напр., появление ū в *amū ‘я’ по аналогии с *tū ‘ты’, энклитизация указательногоместоимения *o- > a- или слияние префикса pe- с глагольным корнем *ai ‘давать’ (возражения Клукхорста[Kloekhorst 2006] против реальности этой фузии, как представляется, основаны на его нежелании приниматьпраиндоевропейскую фонему *a).

Отсюда не следует, что подобные инновации не могли распространитьсяпосредством диффузии в континууме уже разделенных диалектов, но данный тезис не поддается проверке.Согласно сравнительному методу, эта общая инновация должна рассматриваться как генетическиунаследованная, пока не показан ее вторичный характер.16момент идентифицировано лишь около половины лувийского стословника,можно предположить посредством экстраполяции, что общее числолексических дивергенций в списке могло составлять около 25. Такимобразом, мы имеем дело с показателем родства, который ниже, чем дляславянских языков (не более 20 лексических дивергенций между любымидвумя языками)10. Распад праславянского на отдельные диалекты обычноотносятксерединеIтыс.н. э.,руководствуясьисторическимисоображениями. Если принять ту же скорость лексических замен дляанатолийских языков, то необходимо предполагать, что хеттский илувийский отделились друг от друга по меньшей мере за 1500 лет доисторической фиксации обоих языков, то есть примерно в 3000 г.

до н. э.Таблица 1. Расхождения в базовом лексиконе между хеттским и лувийскимЗначениеХеттский ЛувийскийЗначениеХеттскийЛувийский‘все’humant-puna(da/i)-‘длинный’dalugi-ārray(a)-tanim(a/i)-‘человек’pesna-zid(i)-‘большой’salli-ura-‘дорога’palsa-harwa-‘жечь’warnu-kinu- (?)‘говорить’mema-assa(za)-‘умирать’ak(k)-wal-‘видеть’au(s)-manā-‘голова’harsar/n-harmah(i)-‘стоять’ar- (мед.)tā-‘знать’sakk-un(a)i-‘вода’watar/weten- wārТаким образом, степень расхождения между хеттским и лувийскимязыками, по-видимому, близка к той, что отмечаются в случае польского ирусского,или,возможно,итальянскогоииспанскогоязыков.Засвидетельствованные диалекты лувийского, напротив, не демонстрируюткаких-либо систематических различий в базовом лексиконе (глагол ‘делать’,который обсуждается в разделе 1.6, не входит в стословник).

Было быневозможно объяснить столь большое сходство, если принять, что10Относительно корреляции между количеством схождений в базисной лексике и характером языковогородства см. [Бурлак, Старостин 2005: 19–20].17расселение носителей лувийского языка по всей Анатолии произошло уже вIII тыс. до н. э. В отсутствие централизованного государства, которое моглобы способствовать унификации языка, диалекты, скажем, Табала иКиццувадны стали бы взаимно непонятными в течение одной тысячи лет.Нет иного выбора, кроме как признать, что миграции различных групплувийцев должны быть синхронизированы с периодом староассирийскойторговли в Анатолии, если и не с Древним царством (ср.

[Bryce 2003: 31]).Если так, то бесполезно искать преемственность между миграциямипраанатолийцев в Малую Азию и последующей лувийской экспансией,подобно тому как немецкая политика Drang nach Osten («Натиска наВосток») в начале II тыс. н. э. ни в коей мере не продолжает миграциигерманских племен в западном направлении, происходившие за тысячу летдо этого. В целом отсутствует необходимость в том, чтобы предполагать, чтонаправление миграций отдельных групп лувийцев продолжает какую-либозаранее заложенную модель, что ясно иллюстрируется вышеприведеннойгерманской параллелью.Другоеположение,таксономическогостатусазаслуживающеелувийскогоязыка.комментариев,Группакасаетсяисследователей(А. Морпурго-Дэвис, Т. Брайс, И.

Хайнал) используют термин «лувийскиеязыки»длягруппы,включающей«клинописныйлувийский»,«иероглифический лувийский», ликийский А, ликийский Б (милийский), асейчас еще и карийский. Признание того, что лувийская языковая семьясостоит из нескольких отдельных языков, позволило бы отнести миграциилувийцев к более отдаленному прошлому. С другой стороны, Мелчерт[Melchert 2003b: 175–176] утверждает, что аборигенные языки Ликии,известные по местным письменным памятникам, являются близкимиродственниками лувийского языка, но не его прямыми потомками.

Этоприводит его к тому, чтобы постулировать существование лувической семьи,представляющей собой более высокий таксономический элемент, чемлувийский диалектный континуум, и включающей в себя лувийский язык и18его близких родственников, фиксируемых в I тыс. до н. э. [ibid.: 177,сноска 7]. Если так, то более поздние лувийские миграции или языковойсдвиг должны рассматриваться отдельно от более ранних лувическихмиграций или языкового сдвига11. Вероятные археологические коррелятыраспространения лувического праязыка по юго-западной части Малой Азии в2500–2200 до н. э. прослеживаются в работе [Bachuber 2013], хотя сам автори не пытается различать между терминами «лувийский» и «лувический».По моему мнению, вполне возможно, что лувические языки все ещесоставляли совокупность взаимопонятных диалектов в конце бронзовоговека.

Тем не менее все случаи появления термина luwili в хеттских текстах,сопровождаемых нехеттскими цитатами, отсылают, похоже, к лувийскомуядру этой группы диалектов. Следовательно, отсутствуют положительныесвидетельства того, что языковые предшественники ликийцев и карийцевмыслились как члены лувийских языковых сообществ во II тыс. до н. э.12. Насамом деле полное отсутствие текстов бронзового века, написанных напраликийском или пракарийском, заставляет предполагать несоразмерныйпрестиж этих диалектов и лувийского языка, по крайней мере с точки зренияэлит империи Хаттусы13.

Следовательно, методологическое разграничениемежду понятиями «лувийский» и «лувический», предложенное Мелчертом,является не только значимым с формальной точки зрения, но и оправданнымс социолингвистических позиций. В отсутствие свидетельств в пользупротивоположной точки зрения, представляется разумным признать, что все11В то же время необходимо признать, что не всегда возможно провести разграничение между лувийскимии лувическими формами. Так, в работе [Houwink ten Cate 1965: 113–187] проводится детальный обзорликийских и киликийских личных имен, зафиксированных в эллинистический период, с целью показать их«лувийский» характер. Используя терминологию, принятую в данной книге, автору удалось лишь показать,что обитатели Южной Анатолии принадлежали к группам лувического населения.