25123 (Теория фиксизма и мобилизма), страница 2

Победа над мобилизмом в области теории казалась фиксистам незыблемой. К сожалению, они не ограничились теорией, а постепенно начали приводить имеющиеся геологические факты в соответствие с ней, используя проводящиеся в то время крупные полевые исследования. Геологические наблюдения начали поправляться в желаемом направлении, на первых порах незначительно. Например, в строении любого района очень важны разломы (или разрывы, что-то же самое), т.е. плоскости, вдоль которых участки земной коры движутся друг относительно друга. Согласно принципам фиксизма, все разломы в природе должны быть вертикальными, так как движение вдоль наклонной или горизонтальной плоскости обязательно должно иметь горизонтальную составляющую. Однако, в природе в изобилии встречаются и наклонные, и горизонтальные разломы (надвиги, покровы). Поэтому, чтобы не противоречить очевидным фактам, и в то же время избежать вытекающих из них геометрических следствий, было сделано допущение, что наклонные разломы дальше с глубиной (где их уже не видно) становятся вертикальными. Сначала это обосновывалось рассуждениями, более или менее сложными и запутанными, как в этом описании французских Альп:

«Зоны отличаются друг от друга историей колебательных движений: как клавиши они двигались друг относительно друга, то, прогибаясь, то поднимаясь... Очевидно, что эти дифференцированные вертикальные движения происходили по разрывам... и очевидно, что это разрывы первоначально должны были быть вертикальными, так как едва ли можно представить повторные поднятия и опускания блоков по наклонным разрывам. Вероятно, разрывы, разграничивающие блоки, и сейчас остались вертикальными на некоторой глубине, тогда как в верхней своей части, близ поверхности, они приобрели наклон... Верхние части более высоких блоков лежат на верхних частях более низких блоков и их раздавливают».

Затем этот вывод стал применяться автоматически, и на геологических профилях все наклонные разломы на глубине выправляются. Так появляются профили, на которых множество вертикальных разломов у поверхности наклоняется в одну сторону, как трава под порывами ветра, или в разные стороны, как цветы, стоящие в вазе (4, стр. 285, 402). У этих псевдоявлений появляются даже специальные термины «козырьковый надвиг» – для первого случая, «аркогенный надвиг» – для второго. Затем, за этот вопрос взялись еще более решительно, исправляя природу прямо у поверхности. Надвиги, покровы, сдвиги, совсем исчезают с геологических карт и разрезов, заменяясь множеством вертикальных черточек. Из всех типов разломов только два – сбросы и взбросы – сохранили право на существование, поскольку только они удовлетворяли принципам фиксизма. Позднее об этом было сказано, что «советские геологи как бы «разучились» распознавать пологие надвиги, шарьяжи и сдвиги».

Сложности возникали и при изучении складчатой структуры – тех застывших волн, в которые сминаются пласты при тектонических движениях. Складчатость несет в себе очевидные признаки горизонтального сжатия, а придумывать сложные механизмы трансформации вертикальных движений в горизонтальные, т.е. доказывать недоказуемое, есть занятие в общем неблагодарное. Поэтому на складчатость обращали все меньше внимания, показывали ее на профилях и картах все более простои, пока складки не превратились в моноклинали, «повернутые набок призмы осадков» и т.д. В более поздней критической работе говорится: «Следуя установкам фиксизма, тектонист не может пойти дальше изучения результатов вертикальной составляющей движения и, в крайнем случае, должен ограничиваться простой констатацией таких явлений, как складчатость... Всякая попытка расшифровать генезис и механизм складкообразования с позиций фиксизма ведет либо к предположению о разнообразных механизмах трансформации вертикальных движений в горизонтальные, по одному на каждую изучаемую складку в среднем… либо к отказу от складчатости вообще.

В итоге у большинства геологов сформировался своеобразный избирательный взгляд на природу, подчиняющийся требованиям теоретических установок. Как сказано в этой же работе: «Как часто мы находим глубинные или краевые разломы, даже скрытые мощной толщей осадков, даже иногда не приезжая на место. И как нередко мы не видим большого надвига или сдвига в районе, где работаем по нескольку лет, даже если эти разрыву совершенно очевидны, только потому, что «таких на свете не бывает»».

Геологам постарше, получившим образование давно, приходилось делать интеллектуальные усилия, чтобы этого не видеть. Молодым было легче – они просто не знали о существовании запретных явлений. Я, например, обучался в МГУ по учебным картам, в которых мобилистские элементы отсутствовали вовсе. Некоторые считают, что это и было основной причиной случившегося: «Основную вину... следует отнести на счет неправильного построения программ обучения в вузах. Они везде строились по образцу программ и учебных пособий по геотектонике и структурной геологии, разработанных в МГУ».

Все это было относительно легко делать в труднодоступных, неизученных ранее территориях. В областях, которые были изучены до начала эпохи фиксизма, потребовались специальные работы по «научному закрытию» мобилистских фактов. В дальнейшем, когда эта эпоха закончилась, пришлось проводить исследования по вторичному открытий того же самого. Этот цикл развития по спирали излагается в современной научной литературе примерно так:

«Идея покровного строения Урала, пользовавшаяся большой популярностью в 30-х годах, оказалась очень недолговечной... вскоре была поставлена под сомнение, а затем полностью отвергнута. Лишь спустя три десятилетия наличие на Урале крупных надвигов и покровных структур было доказано... Сейчас, в связи с новыми фактическими материалами, неоспоримо свидетельствующими о надвиговом и покровном строении Урала, назрела настоятельная необходимость пересмотра всех старых представлений о его тектонике».

Позиции фиксизма в тектонике были усилены еще и широким развитием в 50-60-е годы исследований, изучающих современные (происходящие на глазах человека) и геологически молодые движения земной коры. Методики этих новых видов исследований были рассчитаны только на выявление вертикальной составляющей движения. Естественно, только она и выявлялась, что путем логического круга доказывало, что только она и существует.

«В последние десятилетия исследования новейших движений в еще большей степени, чем раньше, сводятся к изучению вертикальной составляющей общих смещений. Под «новейшими», «современными», «дифференцированными» движениями даже без каких-либо оговорок, обычно понижаются новейшие, современные, дифференцированные вертикальные движения. Если употребляется термин геодезический метод исследования», то подразумеваются исключительно нивелировочные работы»».

В результате многолетних усилий была создана строго фиксистская модель геологического строения СССР. Она выглядела настолько убедительно, что зарубежные ученые размышляли – не является ли территория СССР неким исключением на Земном шаре. Например, Кавказ усилиями геологов-фиксистов был настолько тщательно изучен, что серьезно обсуждался вопрос о его исключительном положении среди других хребтов Альпийского пояса. Аналогичные образов обстояло дело и в Средней Азии:

«Сугубо фиксистская позиция авторов всех этих сводных работ привела к тому, что в некоторых зарубежных обобщающих трудах Памир и вся Средняя Азия рассматриваются как исключительный регион Земного шара, где по неизвестной причине осуществляются только вертикальные движения, хотя расположенная рядом Гималайская система испытывает колоссальное горизонтальное сжатие».

Геологи Польши и Румынии, составляя геологическую карту Карпат, обнаруживали, что за государственной границей СССР Карпаты имеют совершенно другое строение. Они успешно сопоставляли свои карты друг с другом, игнорируя разделяющую их советскую территорию, как если бы она была залита морем. Вообще, за рубежом подобной вспышки фиксизма никогда не было. Наоборот, в эти годы позиции мобилизма в мире медленно укреплялись: «В отличие от тектонистов Советского Союза, у зарубежных геологов никогда не было массового перехода на позиции фиксизма, хотя среди отдельных ученых, особенно работающих в пределах платформ и областей древних складчатостей, подобные тенденции и наблюдались. Но тектонисты, изучающие молодые складчатые сооружения, особенно Альпийско-Гималайского пояса, за редкими исключениями, оставались при убеждении в возможности больших сдвигов и тектонических перекрытий».

Советские геологи видели тогда в этом свое превосходство: «Статья П.Чэдвика «Гипотезы горообразования» интересна советскому читателю главным образом тем, что демонстрирует образ мысли ряда исследователей Англии, Канады и США ... Позиция этих исследователей выглядит странно, с нашей точки зрения, и кажется в какой-то степени отсталой».

Это приводило к естественное желанию поправить отставших зарубежных коллег. Переосмысливанию в свете достижений фиксизма стала подвергаться и зарубежная территория, советскими учеными не изучавшаяся и не контролируемая. Но это не было помехой.

Альпы более 100 лет служат испытательным полигоном для теоретической геологии. Здесь работали сотни выдающихся геологов и среди них многие с мировыми именами. Все это время Альпы считались классическим районом надвигов и покровов. Белоусов, не проводивший исследований в Альпах, написал:

«С большим искусством и с изумительной смелостью сторонники формалистического направления (Кобер, Штауб и др.) рисовали грандиозные и сложнейшие покровные структуры... Плод чистого геометрического умозрения, не обоснованного фактами и совершенно необъяснимого с точки зрения механизма и истории образования структур... Вред, принесенный чрезмерным увеличением теорией покровного строения Альп, немал. Альпы геологи долгое время считали классической страной на примере строения которой следует учиться».

Расположенный в Калифорнии крупнейший разлом Сан-Андреас всесторонне и тщательно изучался десятками американских геологов единодушно подтверждающих его сдвиговую природу. Изучение этого сдвига имеет не только теоретический интерес – от внезапных подвижек по нему, сопровождающихся катастрофическими землетрясениями, зависит существование крупных городов Америки. В 1857 году произошла подвивка на 10 м, в 1868 г. – на 3 м, в 1906 – на 7 м, в 1940 – на 3 м. Белоусов, не изучавший этого разлома, пишет о нем: «Можно считать, что разрыв Сан-Андреас представляет собой в основном сброс со значительной вертикальной амплитудой, измеряемой несколькими километрами. За последнее время смещения по этому сбросу носили преимущественно сдвиговый характер, но это обстоятельство следует рассматривать в некоторой степени как эпизод на фоне длительной истории сброса. Естественно, при общем преобладании вертикального смещения время от времени могут возникать движения горизонтальные как следствие неравномерности основного движения».

При этом даже не указывается какая сторона «сброса» поднята, какая – опущена (поскольку показать это невозможно). Примерно так же обсуждается вопрос о существовании других зарубежных сдвигов. О разломе Грейт-Гленн в Шотландии говорится: «Аргументация Кеннеди не убедительна», об Альпийском разломе в Новой Зеландии: «Основания не более убедительны, чем в двух предыдущих случаях». Аналогичным образом советские ученые пересмотрели результаты работ своих зарубежных коллег в Гималаях – еще одном районе широкого распространения покровов. В предисловии к русскому переводу известной книги по геологии Гималаев сказано:

«Почти азбучной истиной стало положение, что Гималаи являются тем классическим местом, где особенно широко развиты тектонические покровы и самые большие в мире шарьяжи с перемещением чуть ли не в сотни километров... Однако, по мере накопления новых фактов и выполнения работ по тщательному анализу всех имеющихся данных, эта «истина» терпит все больший урон и постепенно тускнеет. А.Гансер своей прекрасно выполненной новейшей сводкой наносит покровной гипотезе строения Гималаев очередной и достаточно сильный удар. Чувствительность этого удара тем более велика, что автор книги не мыслит себе Гималаи без покровов и испытывает известную растерянность, не находя им должного подтверждения».

Затем следует краткое рассмотрение существа дела, где применяется следующая логика: разломы, совершенно аналогичные тем, которые в Гималаях признаются за надвиги, в Советском Союзе таковыми не считаются. Значит, и там они надвигами не являются. Это рассмотрение заканчивается выводом: «Итак, мы добросовестно искали в книге А.Гансера доказательства существования крупных перемещений по пологим надвигам. Таких доказательств мы не нашли, и следует думать, что вряд ли они в скором времени будут найдены».

Приводится и психологическое объяснение, почему иностранные геологи могут столь сильно заблуждаться:

«В качестве прототипа геологического устройства Гималаев ... принимались – Альпы, с их широко развитыми покровами и крупными шарьяжами... Причины возникновения подобной аналогии достаточно очевидны – все европейские геологи, изучавшие Гималаи, были представителями альпийской геологической школы и все они «находили» в Гималаях привычные черты хорошо знакомых Альп».