Ф.Рудинский Гражданские права человека общетеоретические вопросы - 2 (ПиЖ 2000 _ 31), страница 3

Представляется, что тезис, сформулированный в ст. 1 Всеобщей декларации прав человека: “Все люди рождаются свободными и равными в своем достоинстве и правах” — относится ко всем правам человека, а не только к гражданским. Суждение о специфических особенностях гражданских прав человека как правах естественных ныне весьма распространено. В частности, высказывается утверждение, что они не связаны напрямую с принадлежностью к гражданству, не вытекают из него и принадлежат каждому от рождения[36].

Между тем смысл ст. 1 Всеобщей декларации прав человека противоречит этой позиции. Кроме того, ст. 21 этого документа свидетельствует о том, что права участвовать в управлении, иметь равные доступы к государственной службе, которые, безусловно, связаны с гражданством государства, также рассматриваются как права человека. С другой стороны, состояние человека в гражданстве укрепляет реальность гражданских прав, ибо позволяет ему более эффективно использовать средства их защиты.

Существует и другая крайность в истолковании естественного характера прав человека. О ней говорил Х. Бенгба на заседании одной из подкомиссий ООН комиссии по правам человека 9 июня 1998 г. Речь шла о том, что согласно новейшим западным концепциям экономические, социальные и культурные права не являются полноценными правами, а только объектами устремлений государства. Выступая за признание этих прав в качестве неотъемлемых прав, докладчик заявил, что они составляют “этико-правовой кодекс”, “этическую границу между жизнью в человеческом обществе и жизнью вне человеческого общества”[37].

Стремление утвердить гражданские права человека с помощью отрицания естественного и неотъемлемого характера других прав человека, на первый взгляд, кажется положительным явлением, поскольку это повышает их престижность. В действительности же это противоречит духу и букве международного Билля о правах и представляет собой попытку разрушить принцип единства и взаимозависимости всех прав человека. Лицо, лишенное таких прав, как право на питание, одежду, жилище, на труд, свободы от голода не в состоянии нормально реализовать и свои гражданские права.

Гражданские (личные конституционные) права обладают некоторыми общими чертами с личными неимущественными правами, закрепленными гражданско-правовыми нормами (право на имя, право на изображение и т.д.), но эти права неидентичны. В частности, гражданские личные неимущественные права — абсолютные, а гражданские (личные конституционные) права не могут быть названы абсолютными, ибо в них воплощаются не связи управомоченного лица с окружающими лицами, а его взаимоотношения с мировым обществом, государством как целым. Вместе с тем отраслевые субъективные права, возникающие в процессе конкретизации этих прав, могут быть абсолютными.

Проблема юридической природы указанных прав неразрывно связана с вопросом о формах их осуществления и реализации. В юридической литературе по этому вопросу существуют две точки зрения. Одни авторы считают, что конституционные права существуют и реализуются вне правоотношений (П.Е. Недбайло, М.С. Строгович, Л.С.Явич), другие рассматривают личные права как элементы правоотношений (С.С. Алексеев, М.Н. Матузов, В.С. Основин, В.А. Патюлин).

С точки зрения М.С. Строговича, субъективное право неприкосновенности личности существует в составе правоотношений лишь в случае возникновения юридических фактов, связанных с конкретными уголовно-процессуальными правоотношениями (решение прокурором вопроса об аресте). До этого указанное субъективное решение не зависит от каких-либо правоотношений[38]. Нам это представляется неверным. Ведь конституционному праву неприкосновенности личности гражданина соответствует обязанность государства обеспечить его личную безопасность. Таким образом, здесь имеет место определенная общественная связь, урегулированная нормами права, предполагающая, с одной стороны, юридическое право, а с другой стороны — юридическую обязанность, т.е. правоотношение. Если же считать, что субъективное право существует само по себе и ему ничего не противостоит, то оно сводится к нулю.

Таким образом, гражданские (личные конституционные) права существуют и реализуются в правоотношениях, но виды этих правоотношений различны. Указанные права существуют не в административно-правовых, гражданско-правовых и иных отраслевых правоотношениях, имеющих строго индивидуализированный характер (также отношения могут возникнуть в процессе реализации этих прав, либо при нарушении данных прав или же неправомерном использовании), а в рамках отношений “государство — гражданин”.

В некоторых случаях они могут реализоваться и в международно-правовых отношениях (следует сказать, что гражданские права, как и все права человека, реализуются, кроме того, в нравственных, культурных, религиозных отношениях, но их реализация в правовых отношениях при этом безусловна).

В течение длительного времени в юридической литературе господствовала точка зрения, согласно которой лицо не может быть субъектом международного права. Формирование международно-правовых норм о правах человека, начатое решением Нюренбергского трибунала и Всеобщей декларации прав человека, было определено как наиболее радикальное событие за всю историю международного права, поскольку оно столь быстро сделало субъектами международного права не только государства, но и отдельных лиц. Нельзя не признать, что это действительно прогрессивное событие, упрочившее гарантии прав человека.

Однако нельзя забывать, что универсальная концепция прав человека не может быть противопоставлена принципу государственного суверенитета, на основе которого была создана ООН. Вмешательство во внутренние дела государства под прикрытием лозунга “защиты прав человека” ведет, как показывают события в Югославии, к посягательствам на право на жизнь и другие гражданские права.

В юридической литературе различают три вида правового статуса гражданина:

1) общий для всех граждан;

2) определенной категории людей (например, правовой статус модус студентов, работников МВД, пенсионеров и т.д.);

3) отдельных лиц.

Гражданские (личные конституционные) права — как правило, непременный элемент всех видов правового статуса гражданина, но данные права могут быть сужены в объеме или видоизменены для лиц, лишенных свободы.

Для всех видов прав, в том числе и личных, характерны стадия возникновения и существования личного права; стадия непосредственной реализации[39]. На первой стадии эти права существуют в рамках общих правоотношений типа “государство — гражданин”. На второй и третьей стадиях они конкретизируются в отраслевых субъективных правах и реализуются в рамках отраслевых правоотношений.

Трудно согласиться с Л.Д. Воеводиным, считающим, что право неприкосновенности личности может реализоваться вне конкретных правоотношений. Процесс реализации этого права ведет к возникновению конкретных государственно-правовых, административно-правовых, уголовно-процессуальных и иных правоотношений, которые предполагают не только наличие юридических обязанностей всех, кто входит в соприкосновение с носителем права, не посягать на его личную безопасность, но и привлечение виновных к ответственности.

Своеобразие таких гражданских прав, как неприкосновенность личности, жилища, свободы совести в том, что онинаходятся в состоянии постоянной, непрерывной реализации, причем все стадии их существования и реализации как бы сливаются и поэтому их трудно разграничить. Что же касается права тайны переписки и права обвиняемого на защиту в суде, то граждане обладают ими всегда, но реализуют их спорадически, время от времени.

Особенности реализации личных конституционных прав заключается также в том, что некоторые из них осуществляются путем личных действий (право на защиту, право тайны переписки). Что же касается прав неприкосновенности личности и жилища, то их реализацию недостаточно определить терминами “действие” или “бездействие”, поскольку она заключается в определенном фактическом состоянии, субъект которого непрерывно пользуется благами личной безопасности, чести, достоинства, и при этом само это пользование прямо не связано с его действием или бездействием. И, наконец, в отличие от социально-экономических прав процесс реализации личных прав не имеет имущественно-материального характера.

Высока значимость проблемы гарантий гражданских прав. В литературе существуют различные способы классификации гарантий прав гражданина на общие и специальные, объективные и субъективные, государственные и общественные, прямые и косвенные. Мы не будем подробно их рассматривать, поскольку этот вопрос выходит за пределы данной статьи. В этой связи значение имеют лишь проблемы классификации гарантий на общие и специальные. Н.В. Витрук к числу общих гарантий относит экономические, политические и идеологические, а к специальным — юридические. Более убедительной представляется другая точка зрения, согласно которой “всю совокупность гарантий прав и обязанностей можно подразделить на общие гарантии (для всех прав и обязанностей) и на особые гарантии каждого права и каждой обязанности”[40].

Любое право человека обеспечивается как общими экономическими, политическими, духовными и правовыми, так и специальными экономическими, политическими и другими гарантиями. Каждое право обладает своеобразными, специфическими, только ему присущими условиями и средствами обеспечения его реальности. Но следует подчеркнуть, что система специальных гарантий одного права по своей структуре, совокупности условий и средств гарантирования не идентична аналогичной системе другого, ибо в каждом случае существует особый вид общественных отношений, подлежащих государственно-правовому регулированию. Задача исследователя и заключается в том, чтобы выяснить, во-первых, какова связь между общими гарантиями и данным правом и, во-вторых, какими именно специальными гарантиями оно обеспечивается.

Особое значение для реализации гражданских прав принадлежит правовым гарантиям, в особенности тем, которые закреплены в международно-правовых документах и конституции.

В современных условиях реализация прав человека, в частности гражданских, в России осуществляется крайне неудовлетворительно, о чем свидетельствуют доклады Уполномоченного по правам человека в РФ, Комиссии по правам человека при Президенте РФ, правозащитных организаций. Это прежде всего связано с недостаточностью и крайней неэффективностью гарантий гражданских прав. В частности, не преодолены различия между объемом гражданских прав, зафиксированных в документах Совета Европы и российским законодательством, закрепляющих личные конституционные права российских граждан. До сих пор не приняты новые уголовно-процессуальный и гражданско-процессуальный кодексы. Проблема смертной казни окончательно юридически не решена. Провалы в проведении экономических реформ, падение жизненного уровня большинства населения, рост социального неравенства провоцируют высокий уровень преступности, в особенности посягательств на права личности. Политическая неустойчивость привела к ослаблению государственной власти, которая систематически демонстрирует свою неспособность защитить гражданские права человека. Деятельность правоохранительных органов недостаточно эффективна,
в частности, из-за плохого финансирования, оттока квалифицированных сотрудников из правоохранительных структур, часть из которых коррумпирована и бюрократизирована. До сих пор не создан суд присяжных, волокита и формализм в судебных учреждениях препятствуют быстрому эффективному рассмотрению жалоб граждан. Неотвратимость юридической ответственности за убийства и другие деяния, посягающие на гражданские права человека, не обеспечена. События в Чечне создают напряженную психологическую обстановку в обществе.

Преодоление указанных негативных явлений наполнит гражданские права человека реальным содержанием и гарантирует действительную индивидуальную свободу.

[21] Льешер Ф. Конституционная защита прав и свобод личности. М., 1993. С. 84.

[22] Воеводин Л.Д. Конституционные права и обязанности советских граждан. М., 1972. С. 254.

[23] Словарь современного русского литературного языка. Т. 6. М.-Л., 1957. С. 295.

[24] Воеводин Л.Д. Указ. работа. С. 190.

[25] Кистяковский Б.А. Государственное право (общее и русское). М., 1908-1909. С. 311.

[26] Маркс К., Энгельс Ф. Соч. 2-е изд. Т. 3. С. 217.

[27] Сравнительное конституционное право. М., 1996. С. 282.

[28] Воеводин Л.Д. Указ. работа. С. 192.

[29] Садовский В.Н. Системы и структуры как специфические предметы современного научного знания//Проблемы исследования систем и структур. М., 1965. С. 43.

[30] Строгович М.С. Основные вопросы советской социалистической законности. М., 1966. С. 168.

[31] Матузов Н.И. Субъективные права граждан СССР. Саратов, 1966. С. 42.

[32] Халфина Р.О. Общее учение о правоотношении. М., 1974. С. 124.

[33] Патюлин В.А. Неприкосновенность личности как правовой институт//Сов. государство и право. 1973. № 11. С. 16.

[34] Алексеев С.С. Указ. работа. С. 308.

[35] Матузов Н.И. Личность. Права. Демократия. Саратов, 1972. С. 100.

[36] Козлова Е.И., Кутафин О.Е. Конституционное право России. М., 1995. С. 198; Комкова Г.Н., Шудра О.В. и др. Институт прав человека в России. Саратов, 1998. С. 86.

[37] Экономический и Социальный Совет. Комиссия по правам человека. Осуществление экономических, социальных и культурных прав. Женева, 1998.

[38] Строгович М.С. Указ. работа. С. 177-178.

[39] Патюлин В.А. Государство и личность в СССР. М., 1974. С. 186-203.

[40] Денисов А.И. Советское государство и право. М., 1974. С. 322.