13

Содержание

1. Основные формы регулирования ВЭД 3

2. Таможенно-правовое регулирование ВЭД 12

3. Правовое регулирование внешней торговли 15

4. Правовое регулирование свободных экономических зон 26

Список используемой литературы 36

1. Основные формы регулирования ВЭД

Главным источником (формой) национального материального права в области регулирования ВЭД является Конституция РФ.¹ Согласно Конституции (ст. 71) к ведению РФ, в частности, отнесены:

– внешнеэкономические отношения РФ;

– международные договоры РФ;

– судоустройство, гражданское, гражданско-процессуальное и арбитражно-процессуальное законодательства, правовое регулирование интеллектуальной собственности;

– федеральное коллизионное право.

Основными источниками гражданского права РФ являются:

– кодексы и уставы:

– Гражданский кодекс РФ, части первая и вторая;²

– Основы гражданского законодательства СССР и республик 1991 г. в действующей части: интеллектуальная собственность, иностранное право, коллизионная норма;

– Гражданский кодекс РСФСР 1964 г. в действующей части, как и «Основы»;

Воздушный кодекс Российской Федерации (Федеральный закон от 19 марта 1997 г. № 60-ФЗ);

Кодекс торгового мореплавания Российской Федерации (Федеральный закон от 30 апреля 1999 г. № 81-ФЗ);

Законы РФ:

Федеральный закон от 9 июля 1999 г. № 160-ФЗ «Об иностранных инвестициях в Российской Федерации»;

Федеральный закон от 25 февраля 1999 г. № 39-ФЗ «Об инвестиционной деятельности в Российской Федерации, осуществляемой в форме капитальных вложений»;

Федеральный закон от 30 декабря 1995 г. № 225-ФЗ «О соглашениях о разделе продукции» (с изменениями и дополнениями);

Федеральный закон от 11 марта 1997 г. № 48-Ф3 «О переводном и простом векселе»;

Патентный закон РФ от 23 сентября 1992 г.;

Закон РФ от 23 сентября 1992 г. № 3520-1 «О товарных знаках, знаках обслуживания и наименованиях мест происхождения товаров»;

Закон РФ от 7 июля 1993 г. № 5338-1 «О международном коммерческом арбитраже»;

Законы РФ «Об акционерных обществах» 1995 г. и «Об обществах с ограниченной ответственностью» 1998 г.

Согласно Конституции РФ (ст. 15 п. 4) международные договоры РФ являются составной частью ее правовой системы. Если международным договором РФ установлены иные правила, чем предусмотрено законом, то применяются правила международного договора. Эта конституционная норма полностью воспроизведена в ст. 7 ГК РФ.

Ниже приводится перечень действующих международных договоров с участием РФ, относящихся к внешнеэкономической деятельности:³

– Конвенция ООН о договорах международной купли-продажи товаров (Венская конвенция 1980 г.);⁴

– Соглашение об общих условиях поставок товаров между организациями государств – участников Содружества Независимых Государств от 20 марта 1992 г.;

– Общие условия поставок товаров из СССР в Китайскую Народную Республику и из Китайской Народной Республики в СССР (ОУП СССР – КНР), 1990 г.;

– Общие условия поставок товаров между внешнеторговыми организациями СССР и внешнеторговыми организациями КНДР (ОУП СССР – КНДР), 1981 г.;

– соглашения о взаимном поощрении и защите иностранных инвестиций (такие соглашения заключены Россией более чем с 45 странами);

– соглашения об избежании двойного налогообложения, заключенные Россией более чем с 25 странами;

– Конвенция УНИДРУА о международном финансовом лизинге (Оттавская конвенция, 1988 г.);

– Конвенция, устанавливающая единообразный закон о переводном и простом векселе (Женевская конвенция, 1930 г.);

– Парижская конвенция по охране промышленной собственности, 1883 г. (с дополнениями);

– Мадридское соглашение о международной регистрации знаков, 1891 г. (с дополнениями);

– Конвенция ООН о признании и приведении в исполнение иностранных арбитражных решений (Нью – Йоркская конвенция, 1958 г.);

– Европейская конвенция о внешнеторговом арбитраже (Женевская Конвенция, 1961 г.);

– Гаагская конвенция, отменяющая требования легализации иностранных официальных документов, от 5 октября 1961 г. (об апостиле). Ее участниками являются 69 государств.

В соответствии со ст. 5 Гражданского кодекса РФ обычаем делового оборота признается сложившееся и широко применяемое в какой-либо области предпринимательской деятельности правило поведения, не предусмотренное законодательством, независимо от того, зафиксировано оно в каком-либо документе или нет. Обычаи делового оборота, противоречащие обязательным для участников соответствующих отношений положениям законодательства или договору, не применяются.

Обычай очень часто используют во внешней торговле, особенно при отправках грузов через морские порты. Международная торговая палата подготовила и опубликовала для факультативного применения предпринимателями в контрактах следующие международные документы, основанные на использовании торговых обычаев:

– Международные правила толкования торговых терминов – «Инкотермс-90». Публикация МТП, 1990 г., № 460;

– Унифицированные правила и обычаи для документарных аккредитивов (редакция 1993 г.). Публикация МТП № 500.

В свое время Всесоюзная торговая палата подготовила и опубликовала своды обычаев морских портов СССР и среди них «Свод обычаев морского порта Находка» (зафиксированы ВТП в 1968 г.). Обычаи не обязательно должны быть опубликованы, однако их знание очень важно при отгрузках груза через иностранные порты, в которых по-иному, чем в Инкотермс-90, могут трактоваться обязанности продавца и покупателя по ряду базисных условий. Это касается, например, отгрузок на условиях ФОБ в бельгийском порту Антверпен.⁵

Применение торговых обычаев допускается в Конвенции ООН о договорах международной купли – продажи товаров.

Закон РФ «О международном коммерческом арбитраже» также допускает применение третейскими судами торговых обычаев к сделке (ст. 28 п. 3).

По общему мнению российских цивилистов, судебная практика в РФ не является источником права и решения вышестоящих судов по отношению к нижестоящим или равным не являются обязательными. Вместе с тем возникает вопрос, будут ли решения Высшего Арбитражного Суда РФ обязательными для всех арбитражных и третейских судов. Обратимся к авторитетному мнению заместителя Председателя Конституционного Суда РФ Т.Г. Морщаковой. На страницах журнала «Законодательство» ей был задан следующий вопрос: «Существует мнение о том, что решения Высшего Арбитражного Суда РФ следует рассматривать как прецеденты. А некоторые третейские судьи считают, что это просто частные мнения, не обязательные для остальных судов. Что Вы думаете об этом?» Воспроизведем ее ответ полностью: «Мы с Вами живем в государстве, где нет прецедентного права. Это значит, что решение одного суда для других судов необязательно. (Конституционный Суд РФ – исключение, он не подчиняется этому правилу. Конституционный Суд вправе выявлять конституционный смысл правовых норм и толковать Конституцию, в этом и состоит его официальное полномочие, а его толкование конституционной нормы или другого закона для всех обязательно – это закреплено в Основном законе.) Итак, нигде – ни в одном законе – не сказано, что решение одного суда обязательно для другого. Более того, в Конституции закреплен принцип, согласно которому суд подчиняется только закону. Если суд будет подчиняться решению другого суда, то тем самым он отступит от принципа подчинения только закону. Но это совершенно не затрагивает вопроса о том, какое реальное значение имеют решения высших судов для других судов, входящих в соответствующую судебную систему, будь это арбитражные суды или суды общей юрисдикции. Если Высший Арбитражный Суд принимает решение по какому-то делу, тем самым объясняя, как нужно применять определенный закон, все другие арбитражные суды должны понимать, что если они будут иначе применять этот закон, то это грозит отменой их решения Высшим Арбитражным Судом по жалобам заинтересованных сторон. И с этой точки зрения, условно говоря, можно признать, что решение высшего суда имеет значение некоего прецедента.

В принципе же суд низшей инстанции приказу не подчиняется, он рассматривает дело так, как сам считает правильным. Этого требует принцип независимости суда, и это чрезвычайно важно. Конечно, вышестоящий суд в процессуальном порядке может такое решение пересмотреть. Если к нему поступили жалобы или протест со стороны прокурора, этот вышестоящий суд может принять другое решение по делу. Но если он отменяет решение нижестоящего суда и направляет дело на новое рассмотрение, он не может обязать нижестоящий суд прийти к какому-либо определенному выводу. И нижестоящий суд может опять вынести такое же решение.

Получается некое противостояние, которое как потенциально возможное специально сохраняется в судебной системе именно для того, чтобы обеспечить независимость суда. И если вышестоящий суд видит ошибку в решении нижестоящего, у него есть только один способ ее исправить – самому разрешить дело. Конечно, в пределах, предусмотренных процессуальным законом.

Так что называть решение вышестоящего суда прецедентом, думаю, не стоит. Ведь прецедент – это то, что связывает. В нашей системе решение вышестоящего суда не связывает, а дает определенную ориентировку, без которой не обойтись. Ведь необходимо добиваться единства судебной практики. Если же она таковой не будет, если смысл законов не будет пониматься единообразно, то не будет обеспечено равенство граждан ни перед законом, ни перед судом».

Как видите, из ответа совершенно нельзя понять, являются ли решения ВАС РФ прецедентом: с одной стороны, являются, а с другой – нет, т.е. налицо полная неопределенность.

Попробуем рассмотреть этот вопрос несколько с иной точки зрения, уделив внимание не решениям вышестоящего суда (ВАС РФ) по конкретному делу, а его позиции, выраженной в иных формах, как они определены в Федеральном конституционном законе 1995 г. «Об арбитражных судах в Российской Федерации».

Согласно этому Закону позиция ВАС РФ излагается в следующих основных формах:

– постановления Пленума Высшего Арбитражного Суда РФ (в ряде случаев совместно с пленумом Верховного Суда РФ);

– постановления Президиума ВАС РФ;

– информационные письма Президиума ВАС РФ.

Что касается полномочий Пленума ВАС РФ, то согласно ст. 13.2 Закона его постановления являются обязательными для арбитражных судов в РФ.

В качестве примера первой формы можно сослаться на Постановление Пленума Верховного Суда РФ и Пленума Высшего Арбитражного Суда РФ от 8 октября 1998 г. № 13/14 «О практике применения положений Гражданского кодекса Российской Федерации о процентах за пользование чужими денежными средствами». В преамбуле Постановления говорится о цели его принятия, а именно: для обеспечения правильного и единообразного применения судами общей юрисдикции и арбитражными судами положений ГК РФ по указанному вопросу. В Постановлении, в частности, сказано о возможности снижения судами процентов, как и в случаях с неустойкой, если проценты явно несоразмерны последствиям просрочки в оплате задолженности. Это не что иное, как норма, обязательная для судов, что соответствует ст. 13 указанного Закона. Следует отметить, однако, что в Постановлении ничего не говорится о его обязательном характере для третейских судов. Очевидно все же, что это Постановление является для них правовой нормой обязательного применения.

То же касается, по нашему мнению, и юридической силы постановления и информационных писем Президиума ВАС РФ (по аналогии с постановлениями Пленума ВАС РФ), хотя в ст. 16 Закона об обязательной силе документов Президиума ВАС РФ с обзором практики судов ничего не говорится.

Полагаем, что вывод может быть только один: деятельность ВАС РФ должна быть направлена главным образом на создание норм, обязательных для применения судами в РФ. Можно с уверенностью сказать, что решения ВАС РФ по конкретным делам (по правовому существу вопроса), а также постановления и рекомендации ВАС РФ по обобщению судебной практики могут и должны быть источником права, в том числе в сфере правового регулирования ВЭД.

Правовая доктрина представляет собой совокупность преобладающих, совпадающих и признанных правовым сообществом мнений высококвалифицированных ученых и специалистов в какой-либо отрасли по конкретной теме, выраженную в научных публикациях. Доктрина появляется обычно там, где имеются пробелы, неточности или противоречия в законодательстве и судебной практике. В какой-то мере это своеобразное правотворчество. Не совпадающие с правовой доктриной мнения и суждения могут учитываться при решении какого-либо вопроса в зависимости от их авторитетности.

Доктрина, естественно, не является источником права, но в ряде случаев суды и третейские суды могут применять ее по своему усмотрению. Так, в гражданском праве СССР, а теперь и России ни один правовой акт не содержал определения понятия внешнеторговой, а затем внешнеэкономической сделки. Это понятие определялось доктриной ученых – юристов и использовалось третейскими судами.