132228 (Электоральная интеграция), страница 5

Политическая мифология разнообразна и системна, как разнообразны и варианты присвоения политических мифов конкретными индивидами, поэтому в качестве пути на данном этапе исследования был избран поиск промежуточных вариантов персонификации по отношению к действующим представителям власти. Логика первого этапа исследования состояла в том, чтобы, используя факт известности конкретных политиков как ведущих представителей власти, констатировать их сходство с общеизвестными мифологическими персонажами. Это позволяет не только подтвердить конкретные факты проявления власти, но и раскрыть различие в содержании персонификации в связи с различиями в ранговом статусе государственного деятеля. Подобные различия являются результатом реализации властью официальной и неофициальной политической мифологии.

Средством для получения информации послужило использование психолого-социологической методики сказочных ассоциаций. Сказки знают все, образы их героев служат источником таких регуляторов социального поведения, как стереотипы. Теоретическим основанием применения методики сказочных ассоциаций послужила глубинная общность успешного политического и социального мифов. Политический миф считался успешным, если его применение приводило к власти конкретного человека.

Целью исследования, проведенного в два этапа, послужило выявление глубинных устойчивых представлений о действующих политиках. Исследование проводилось в 2003 году. На первом этапе был выявлен характер сказочных ассоциаций, которые возникают у людей различных возрастов при предъявлении фамилии известного политического деятеля. Стимульным материалом исследования послужили фамилии политиков разного уровня, находящихся на момент проведения исследования у власти, – президента В.В.Путина, губернатора Саратовской области Д.Ф.Аяцкова и мэра г.Саратова Ю.Н.Аксененко.

Количество участников исследования – 480 человек, жители г. Саратова, в том числе 109 - молодых людей (18 – 30 лет), 161 - среднего возраста (31 – 50 лет) и 210 – старшего возраста (старше 51 года). Количественный состав выборки определен исходя из оценочных соотношений по возрасту обычно голосующих на выборах граждан.

Основные результаты первого этапа заключаются в следующем. (Ассоциации даны по мере убывания частоты встречаемости в обработанном материале). В.В.Путин - «Иванушка - дурачок» (ассоциация - безусловный лидер во всех возрастных группах), «Буратино» (старший и средний возрасты), «Кролик», «Кощей» (молодежная группа).

Д.Ф.Аяцков - «Винни-Пух» (безусловное лидерство ассоциации во всех возрастных группах, как и в полученных при исследованиях 2000 года данных), «Колобок» (новая ассоциация, в основном - средний возраст и молодежь). Ю.Н.Аксененко - «Гадкий утенок» (молодежь), «Колобок», «Кощей» (средний возраст), «Иванушка - дурачок» (старший возраст). Применительно к данной фамилии ответы разноплановы, ассоциации встречаются гораздо реже и возникают с трудом, часты отказы при выполнении задания), причина, по-видимому, в неопределенности образа данного политика у населения Саратова.

Целью второго этапа исследования послужило исследование психосемантики названных образов, выявление наиболее частотных характеристик личности таких сказочных героев, как «Иванушка-дурачок», «Винни-Пух», «Колобок», «Гадкий утенок». Исследование проводилось безотносительно к какой-либо из политических фигур. Для фонового сравнения был взят образ «Емеля».

Всех участников исследования просили выполнить типовое задание «Дайте характеристику Иванушке – дурачку, какой он?» (а также и другим названным выше героям сказок). Всего опрошенных на втором этапе исследования – 820 человек разного возраста, все они - жители г. Саратова.

Получено следующее: Иванушка – дурачок - добрый (275), глупый (95), умный (85), доверчивый (83). Буратино - веселый (118), добрый (87), сообразительный (65), глупый (65). Емеля (образ взят в качестве сравнительного) - ленивый (270), глупый (78), добрый (65). Винни – Пух - добрый (141), обжора (87), веселый (83). Колобок - глупый (79), хитрый (74), веселый (69), доверчивый (61). Гадкий утенок - застенчивый (131), добрый (121), запуганный (32), несчастный (31).

Сравнительный анализ результатов первого и второго этапов исследования показывает, что на первом месте в характеристике В.В.Путина в глубинном представлении участников исследования стоят положительные качества - доброта, веселость, сообразительность, однако за этими характеристиками следуют глупость, доверчивость (качество, сомнительное для политика такого ранга).

Соотношение положительных, отрицательных и нейтральных характеристик применительно к образу политического лидера по сказочному герою «Иванушка-дурачок» соответственно составляет 66,7%, 32%, 1,3%, по «Буратино» - 50,3%, 29,7%, 20%.

Для сравнения: соотношение положительных, отрицательных и нейтральных характеристик по образу «Емеля» составляет соответственно 32,6%, 65%, 2,4%

В образе Д.Ф.Аяцкова по первой из ассоциаций (Винни-Пух) – набор в целом положительных, социально одобряемых или социально-терпимых характеристик - доброта, веселье, чрезмерный аппетит. Вторая ассоциация (Колобок), которая появилась после выборов Губернатора, состоявшихся в марте 2000 года, отражает комплекс негативных характеристик - глупость и хитрость, что может иметь отрицательные последствия для создания имиджа.

Соотношение положительных, отрицательных и нейтральных характеристик по образу «Винни-Пух» составляет соответственно 50,9%, 35,2%, 13,7%, по образу «Колобок» - 43,8%, 44,9%. 11,3%.

В образе Ю.Н.Аксененко преобладает такая характеристика, как застенчивость, которая в сочетании с добротой создают эмоционально приемлемый для российского менталитета образ гонимого, доброго - подобные люди нередко вызывают сострадание и пользуются поддержкой, особенно – у людей старшего возраста, женщин.

Соотношение положительных, отрицательных и нейтральных характеристик по образу «Гадкий утенок» составляет соответственно 41,5%, 43,9%, 14,6%.

Предварительный сравнительный анализ результатов по всем политическим лидерам кроме различия образных представлений показал значительный «запас прочности» имиджа действующего президента В.В.Путина, что, собственно и подтвердилось при последующих выборах.

Тем не менее, укрепление власти не только предполагает, но и требует развития политической мифологии.

Необходимость сохранения стабильности власти в настоящее время запускает «поточное производство вождя», которое было в свое время отработано в нашей стране, готово к действию и фактически происходило в предвыборной ситуации 2004 года на федеральном уровне.

В качестве основного вывода проведенного исследования может послужить констатация существенных различий в результатах персонификации политических мифов, реализуемых в отношении ведущих представителей власти разного уровня.

Вряд ли можно оспаривать тот факт, что эффективность власти определяется ее единством и целостностью. Если вертикаль власти едина по идеологии и методам работы, то и глубинные представления о главных руководителях как основа восприятия продуктов политического мифотворчества должны, если и не быть одинаковыми, то есть иметь область пересечения. По данным исследования налицо глубинное рассогласование персонификации. Испытуемые персонифицируют сложившуюся в данное время официальную политическую мифологию в пользу одного политика (в данном случае В.В.Путина) явно в ущерб другому (Д.Ф.Аяцкову) и наоборот. Эффективная политическая коммуникация становится проблематичной, а удвоение мотивации - в случае необходимости волевого усилия при исполнении решения - лишенным основы.

Полученные в результате исследования результаты: 1) имеют непосредственное политическое отношение к проблеме интеграции центра и регионов, служат глубинным показателем успешности становления российского федерализма, 2) свидетельствуют о существенной неоднородности пространства политической коммуникации, являющейся, по-видимому, результатом безуспешного поиска национальной идеи, 3) являются прямым следствием нескоординированной и малоэффективной политической коммуникации и на уровне федерального центра, и на уровне субъекта федерации.

Проблема политического вождя

Структура политического тоталитарного мифа строится вокруг понятия вождя. В конкретном мифе это понятие ассоциируется с конкретной личностью и конкретной целью, к которой вождь ведет общество. Выбор цели мотивируется какой-либо фундаментальной социальной мифологемой. На этой основе целенаправленно формируется мифологическая доктрина, в которой образ вождя канонизируется.

Примером может послужить советский культ вождя, начавшийся с культа В. И. Ленина. Ленин представлен в нем как харизматический вождь.

Что такое харизма?

М. Вебер определял харизму как необычайно высоко ценимое качество некоей личности, благодаря которому она превозносится как наделенная сверхъестественной силой или, по крайней мере, силой или особенностью необычайной, специфической, недостижимой ни для кого другого или же посланной Богом.

Власть первобытных вождей основывалась на вере в то, что они могут общаться с могучими духами и обладают сверхъестественной силой, с помощью которой могут влиять на духов. Институт вождей сформировался вследствие эволюции колдуна в вождя. От вождя ждут чуда.

Образ вождя, уже канонизированного идеологической доктриной, должен удовлетворять определенной сумме критериев вождя, уже существующих в индивидуальном и массовом сознании в виде стереотипов. Благодаря этому происходит атрибутизация образа вождя, вождь становится «народным». В этом случае идеология режима тождественна сложившейся политической мифологии.

В тоталитарной мифологии магическое слово вытесняет семантическое. Штампуются новые слова, старые слова несут другие значения. Эти изменения связаны с тем, что слова начали использоваться как магические, которые должны были производить соответствующий эффект и возбуждать определенные эмоции.

В СССР использовались лозунги по любому поводу. Конкретное значение лозунга не так важно, как его звучание, так как именно звучание в большей степени влияет на эмоциональное восприятие индивида. Лозунги формируют установки, что определяет оценку человеком действительности. Лозунг – пример упрощенной языковой формы.

Чтобы магическое слово имело максимальный эффект, оно должно быть подкреплено соответствующими ритуалами. Каждое политическое действие имеет свой ритуал.

Символизация власти

Символ - нечто, содержащее в себе указание на те или иные отличные от него предметы, для которых он является обобщенным и неразвернутым знаком. По Ю.Лосеву, это идейно-образная или идейная структура. Символ - не просто знак тех или иных предметов, он заключает в себе обобщенный принцип развертывания свернутого в нем смыслового содержания. В своих знаковых функциях символ выступает как предельно концентрированное обобщение, идея, смысл явления. Символ – код, посредством которого передается определенная аккумулированная в нем социальная информация. В качестве символа может выступать любой предмет, получивший некое семиотическое осмысление.

Первоначально у древних греков символ означал какой-либо предмет как опознавательный знак для членов конкретной социальной группы или тайного общества; впоследствии такой предмет стал заменяться изображением, постепенно терявшим сходство с объектом, поскольку его содержание отражало все более широкий круг идей.

В. Попов считает, что политическая символика, как и всякая другая, выполняет три основные функции: номинативную, информативную и коммуникативную.

Номинативная – назывная. Символ присваивается в сознании человека чему-либо и служит знаком чего-либо. Он делает нечто, отнесенное к этому символу – узнаваемым.

Информативная – символ несет особую информацию для «своих», становится понятным и принимаемым в особом контексте общения.

Коммуникативная – символ объединяет людей без особого расчета на осознание самой связи, самой коммуникации. Рациональный компонент снижен при этом до минимума. Символический образ аксиоматичен и утверждается в общественном сознании как истина, не нуждающаяся в каких-либо доказательствах.

Значение каждого политического символа в том, что он служит своеобразным ориентиром, инструкцией для поведения и взаимоотношений, складывающихся среди участников символических актов.

Символ имеет регулирующую функцию. Подтверждает это теория Л. Выготского об опосредованной природе психических функций, роли знаков и средств в поведении и деятельности человека. Отсюда и особая значимость символов власти, поскольку обладание ими рассматривалось как обладание самой властью. Наблюдалось даже отождествление власти и символа. Особенно ярко это было выражено в архаическом обществе. Хотя нельзя сказать, что все это потеряло силу у современного человека. Архетипы существуют на уровне глубинных слоев сознания. На базе этих глубинных слоев воспроизводятся поведенческие стереотипы, определяющие, во многом бессознательно, политическую деятельность как управляемых, так и лидеров (Бочаров В.).

Существует феномен возрождения комплекса архаических представлений, стереотипов, норм поведения – архаический синдром – он связан с реактуализацией в период кризисов (социальных дезинтеграций, идеологической деградации), архаических форм проявления властных отношений. Признаки архаического синдрома: сужение сферы рационального, расширение сферы иррационального, нечувствительность к противоречиям, выдвижением на первый план мифологического мышления. Этот синдром не случайно назван архаическим, так как мышление становится похожим на первобытное. Одним из специфических проявлений архаического мышления является оперирование сопричастностями (например, «вслед за этим» принимается как «вследствие этого», резко возрастает вера в сверхъестественное, суеверие, возрастает роль религии вплоть до идолопоклонства). Именно это и стимулирует реактуализацию роли отдельных символов в их архаическом значении (например, символам могут приписываться чудодейственные возможности, в частности: икона спасет от нашествия, или - лидер проявит сверхъестественные возможности и проч.). Символ в подобной ситуации теряет свое значение как знак, ему приписывается свойство предмета, обобщенным знаком которого он является.