130502 (Предмет, задачи и структура юридической психологии), страница 14

Несколько слов о психотрасологии как теории и практике составления психологического портрета по следам на месте происшествия. Составление психологического портрета преступника по следам на месте происшествия имеет большое криминалистическое значение, увеличивая объем и улучшая качество исходной информации, что существенно важно на начальной стадии раскрытия и расследования преступлений, особенно неочевидных. Оно служит основой для выдвижения версий о личности виновного, и ее признаках, которые позволяют сужать круг розыска и подозреваемых, попавших в поле зрения следствия. В ряде случаев возникает необходимость на этой основе составлять и психологический портрет жертвы.

Понятно, что это может быть только весьма ограниченный портрет, зачастую содержащий лишь максимально возможный объем психологических характеристик, которые диагностируются по оставленным на месте преступления и обнаруженным следам.

Но существуют ли следы, в которых запечатлеваются психологические характеристики человека? Да, следообразующим фактором может быть и психологический. Внутренняя психологическая активность, мотивы, свойства, способности, желания и пр. не только проявляются, но и реализуются во внешней активности, действиях и поступках ("думаю - делаю", Сеченов И.М.). В контакте со средой, физической и социальной, происходит соединение следообразующей силы психики со следовоспринимающими материальными и идеальными объектами и процессами. Известный факт, что в продуктах, результатах труда, их особенностях всегда воплощается психология их создателей. Поэтому нет сомнения, что на месте преступления остаются следы психологии преступника. При этом, понятно, что диагностические заключения могут быть только вероятностны.

На настоящее время выделяются два подхода к составлению психологического портрета: статистический (активно используется за рубежом) и аналитико-психологический (разрабатываемый в нашей стране). Статистический подход основан на существующей статистике сопряжений признаков преступника с признаками криминалистической характеристики преступления (их совокупности), выявленной по аналогичной категории раскрытых дел. Недостаток - отсутствие содержательных характеристик, игнорирование индивидуальности случая. Иногда по конкретному делу наименее статистически определенный признак может оказаться наиболее достоверным и информативным.

Аналитико-психологический подход разрабатывается в нашей стране, ориентируется на вскрытие субъективно-личностного содержания действий преступника, исходя из чего выдвигается аргументированная версия о его признаках. А.И. Анфиногенов рассматривает преступление как проявление целостной личности, а преступное событие - как психолого-криминалистическую систему, включающую в себя его элементы (время, место, орудие, жертву и т.д.) по признаку отношения преступника к каждому из них и их совокупности, предопределяющим сделанный преступником выбор. Личностно окрашенное отношение внешне проявляется в "индивидуальном действии". Другими словами, можно говорить о способности идеального оставлять свой "отпечаток" в материальной среде в виде "комплексного, личностно-регуляционного следа", заключающего сделанные человеком выборы по каждому элементу криминалистической характеристики преступления.

В общем виде алгоритм разработки психологического портрета преступника, предложенный А.И. Анфиногеновым, включает три последовательных этапа:

1)криминалистическая реконструкция механизма преступления;

2)психологическое выявление "индивидуального действия";

3)психологическая интерпретация "индивидуального действия".

Первый этап мы, по понятным причинам, рассматривать не будем. Что касается второго и третьего этапов, то прежде чем перейти к их рассмотрению - несколько слов вообще о моделях каузальной атрибуции, одна из которых и лежит в основании излагаемого. То, о чем мы будем сейчас говорить, это собственно область психологической науки, касающаяся интерпретации или понимания человеческого поведения, которое необходимо для успешного общения. Данный экскурс я считаю полезным в понимании основ того, что сегодня используется юристами под названием аналитико-синтетического подхода.

Для каждого из нас понимание истоков действий другого человека чрезвычайно важно и актуально в обычной повседневной жизни. Вы приходите на работу, и ваш начальник встречает вас целым ворохом комплиментов. С чего бы это? Вы действительно так хорошо сегодня выглядите, или ему от вас чего-то нужно? А может, у него просто хорошее настроение? Вы рассказываете другу о своих проблемах, а он вдруг посередине разговора извиняется и просит отложить разговор на завтра. В чем дело? У него какое-то срочное свидание именно сейчас, или вы ему просто надоели со своими проблемами? От адекватности понимания действий и их причин во многом зависит построение взаимодействия с другим человеком и, в конечном счете, успешность совместной деятельности. В результате определенным образом направленного приписывания качеств производится та или иная оценка виновности человека и вынесение приговора. Естественно, что пути и механизмы такого понимания не могли не заинтересовать психологов - существует довольно обширное направление в социальной психологии: исследование процессов и результатов каузальной атрибуции (приписывания причин) поведения. В самом общем смысле каузальная атрибуция (от лат. causa - причина и attribuo - придаю, наделяю) - интерпретация субъектом межличностного восприятия причин и мотивов поведения других людей. Далее мы рассмотрим три наиболее известные (западные) модели.

Возникновение интереса к процессам каузальной атрибуции обычно связывают с работами выдающегося американского психолога Ф.Хайдера. Хайдер в своей концепции отметил два пункта: во-первых, различение намеренных и ненамеренных действий, во-вторых, различение личностных и средовых атрибуций, или вопрос о локализации причины. В соответствии с его представлениями, наблюдатель, владея информацией только о содержании действия, может объяснить поступок либо личностными особенностями, либо причинами, локализованными в силах окружения. Недостаток – мы не можем указать конкретной причины, а можем лишь обозначить область, где она «лежит» модель Джоунса и Дэвиса.

Модель Джоунса и Дэвиса или модель соответственного вывода «от действий к диспозициям» в качестве результата рассмотрения причин и следствий имеет уже не просто локализацию причины в личности или в ситуации, а выделение какой-то вполне определенной личностной черты, или диспозиции, или предпочтения, которые и лежали в основании действия. Основное предположение авторов состоит в том, что для атрибуции намерений действие может быть информативно в той степени, в которой оно рассматривается в контексте выбора и отражает выбор одной из многих альтернатив. При таком понимании проблемы вывод от действия к диспозиции может быть получен путем оперирования следующей информацией: 1)о количестве необщих (уникальных) эффектов действия; 2)о социальной желательности этих эффектов. Основной недостаток: если действие не может быть объяснено личностными причинами, то объяснение действия с точки зрения ситуации остается за рамками модели, и нет способов найти причины поведения.

Модель каузальной атрибуции, позволяющую найти причину и в личности и в окружении и при этом учитывающую информацию не об одном, а о многих действиях человека, предложил Келли. В его модели информация о поступке оценивается по трем аспектам – согласованности, стабильности и различию.

Согласованность – степень уникальности действия с точки зрения принятых в обществе норм поведения. Низкая согласованность отражает уникальность данного поведения, а высокая говорит о том, что данное действие является общим для большинства людей в данной ситуации. Стабильность поведения подчеркивает степень изменчивости во времени реакций данного человека в подобных ситуациях. Высокая стабильность приписывается тогда, когда человек в большинстве случаев ведет себя также, низкая свидетельствует о том, что данное действие уникально для человека в подобных обстоятельствах во времени (только сегодня!). Различие определяет степень уникальности данного действия по отношению к данному объекту. Низкое различие предполагает, что человек ведет себя также и в других подобных ситуациях. Высокое различие предполагает уникальность сочетания реакции и ситуации.

Схема Келли «работает» следующим образом. Различные сочетания высоких или низких значений факторов определяет отнесение причины поступка либо к личностным особенностям (личностная атрибуция), либо к особенностям объекта (стимульная атрибуция), либо к особенностям ситуации (обстоятельственная атрибуция) (пример – недисциплинированный пешеход, с. 76-77).

Между тем далеко не всегда в нашем распоряжении есть вся необходимая информация и время для ее анализа. Исследователи каузальной атрибуции предполагают существование двух классов причин, которые приводят к отклонениям реальной каузальной атрибуции от «идеальных» моделей. Во-первых, это различия в имеющейся информации и перспективе наблюдения и, во-вторых, это мотивационные различия. В жизни получается, что атрибуция каждый раз проводится таким образом, чтобы ее результаты не противоречили представлениям о себе и собственной самооценке. И все-таки, несмотря на множество разнообразных «ошибок атрибуции», можно определить ситуации, в которых приписывание причин действиям другого и своим выглядит более органично, чем во всех остальных. Целый ряд исследований показывает, что необходимость в каузальной атрибуции в социальной перцепции имеет место в тех ситуациях, в которых возникают неожиданные преграды, трудности на пути социального взаимодействия или совместной деятельности. Причинно-следственные объяснения оказываются как бы общим, всем понятным языком, применяемым в целях регуляции взаимодействия, общения людей, совместной деятельности. Причем, чем большие затруднения встречаются нам при взаимодействии, тем более серьезно мы подходим к поиску причин всех затруднений, и тем более тщательно этот поиск будет осуществляться, т.е. тем больше он будет напоминать те теоретические модели, которые были рассмотрены. Очень важно, что знание закономерностей и «ошибок» каузальной атрибуции помогает сделать ее более эффективным орудием для налаживания взаимодействия.

Итак, вернемся к рассмотрению второго этапа. Здесь задача заключается в выявлении в реконструированной внешней стороне деятельности преступника составляющих "индивидуального действия". На этот счет существуют три правила.

правило выявления "индивидуального действия" на основе установления индивидуальных различий. Начинать надо с оценки степени соответствия реконструированного действия действиям других людей. Чем меньше согласуется действие человека с действиями большинства людей в той же ситуации, тем в большей степени оно обусловлено личностными факторами.

правило выявления "индивидуального действия" на основе установления стабильности действия по отношению к ситуациям. Следует оценивать степень соответствия данного действия действиям того же человека в других ситуациях. Чем однотипнее действует человек в различных ситуациях, тем сильнее его поведение обусловлено личностными факторами.

правило выявления "индивидуального действия" на основе установления стабильности действия во времени. Важна оценка степени соответствия реконструированного действия действиям того же человека в аналогичных ситуациях в прошлом. Чем заметнее человек при повторных ситуациях меняет свое поведение, тем в большей степени оно детерминировано личностными факторами (при условии, что на ситуацию не влияют дополнительные внешние обстоятельства).

Собственно третий этап – это психологическая интерпретация выявленного «индивидуального действия». Здесь психологические приемы следующие:

правило объяснения причин «индивидуального действия» «сильной стороной» личности, предопределившей выбор данного действия среди возможных других (направленность, социально-психологические особенности поведения, характерологические качества, психические свойства и процессы, операциональные характеристики, особенности сексуальной сферы, биопсихические свойства) . Оцениваются действия преступника в контексте указанных личностных параметров (необходимо связать установленные особенности в действиях преступника с какими-либо его параметрами, способными объяснить эти действия).

правило объяснения причин «индивидуального действия» «операциональным смыслом» , предопределившим выбор этого действия среди возможных других.

правило объяснения причин «индивидуального действия» механизмом маскировки «слабых сторон – позиций» преступника.

Установление психологического (субъективного) содержания действий преступника, а также прояснение лежащих за ними побуждений позволяют аргументировано выдвинуть версию о признаках лица, совершившего преступление. В то же время существует риск получения искаженных результатов в силу, например, привычных, стереотипных суждений, используемых следователем. Поэтому можно обозначить ряд общих правил анализа материалов уголовного дела:

-отказ от преждевременных обобщений и выводов;

-вариативность предположений;

-многократность наблюдений;

-контроль с помощью других методов исследования;

-выявление противоречий в логике действий преступника;

-системность (реконструкция тем успешнее, чем больше информации о взаимосвязях между всеми элементами события).

Описанный вариант аналитико-психологического подхода, по существу, наиболее применим к серийным преступлениям, когда «индивидуальное действие» легче всего обнаруживается в противоречиях с другими случаями при их сопоставлении. Поэтому на практике рекомендуется использование наиболее полного сочетания указанных двух подходов, статистического и аналитико-психологического. Существуют специальные программы поиска следов, рекомендуемые Генеральной прокуратурой и МВД. Кроме того, крайне важно, чтобы прежде была сформирована внутренняя психологическая установка на поиск определенных психологических следов.

Психология обвиняемого. Следователю, вступающему во взаимодействие с проходящими по делу лицами, предстоит адекватно отразить позиции и реальную информированность лиц и создать психологические предпосылки для информационного общения. Для успешного осуществления предварительного следствия необходимо хорошо ориентироваться в личностных особенностях проходящих по делу лиц, особенно обвиняемого и подозреваемого.

Обвиняемый – наиболее информированный и психологически сложный источник доказательств. Психологическое изучение личности обвиняемого включает в себя исследование его внутреннего мира: потребностей, побуждений, лежащих в основе поступков (мотивов поведения), общей структуры и отдельных черт характера, эмоционально-волевой сферы, способностей, индивидуальных особенностей интеллектуальной деятельности. Разумеется, в рамках уголовного процесса могут и должны изучаться не все психологические особенности обвиняемого, но только имеющие принципиальное значение для уголовного дела и выделяемые по двум основным критериям: содержанию уголовного дела и ситуации расследования. Формальных границ изучения психологии личности обвиняемого установить нельзя. Чем шире осведомленность следователя, тем более эффективна и гибка следственная тактика, тем более точны и результативны приемы и методы работы с ним.