139134 (Эволюция индийских теологических (религиозных) представлений), страница 11

Наставник нес персональную ответственность за своего ученика. Причем ответственность эта понималась гораздо более широко, чем ответственность «за жизнь и здоровье учащегося» в западных школах. Лама принимал на себя ответственность за всю дальнейшую жизнь ученика, за все поступки, которые он совершал и которые мог совершить в будущем, за применение им своих знаний на практике. Учитель должен был быть очень осторожен в передаче знаний: неверное истолкование секретных положений и практик Тантры могло не просто оказаться пустой тратой времени и сил, но и нанести непоправимый вред самому ученику и его окружению. А неверно
направленная практика Тантры могла иметь самые катастрофические последствия: путем упорных тренировок ученик развивал такие способности, с помощью которых его мощь и влияние на людей многократно возрастали. Так, для тибетских лам не является недостижимым чудом левитация, или самая настоящая телепортация. Да, по многочисленным наблюдениям, тибетский лама высокого уровня может перемещать свое тело в пространстве, просто пропадая в одном месте и появляясь в другом. Энергетика этих людей такова, что они способны нагишом сидеть на снегу в двадцатиградусный мороз, при этом генерировать вокруг себя такое тепло, что его хватает, чтобы растопить под собой лед и согреть все живое в радиусе одного-двух метров вокруг своего тела. Прибавить к этому великолепные врачевательские способности, которые могут показаться чудом, мы ведь слышали о тибетской медицине? Да еще парапсихологические способности чтение мыслей, способность к внушению, ясновидение. Ну, чем не портрет сверхчеловека? Страшно себе представить, что такой лама вдруг направит свои способности на черное дело. А такое бывало, о чем говорят тибетские предостережения. Именно поэтому отбор учеников производился чрезвычайно тщательно.

Что же представляет ламаизм на современном этапе? Цитадель ламаизма, Тибет, находится в составе Китая. И если традиционный махаянистический буддизм коммунистическая власть принимает хотя бы как культурное наследие, то с тибетским ламаизмом дела обстоят гораздо хуже. С 1959 г., когда ламаизм был объявлен деградировавшей формой буддизма, против него начались репрессии. Разрушались тибетские храмы, выселялись монахи. Далай-лама ХIУ был вынужден уехать из Тибета и с тех пор живет в эмиграции. Остаться в стране Тэнзин Гьятцо, или Его Святейшество далай-лама ХIУ, просто не мог. С 1949 по 1951 г. между Тибетом и Китаем шла война. Народно-Освободительная Армия Китая, вела полномасштабные боевые действия, завоевывая территорию, которую коммунистическое правительство считало своей. Война была жестокой: Далай-лама принял решение обороняться и призывал к этому народ. Решение это далось ему нелегко, ибо убийство человека для буддиста — грех тяжелейший. Однако при определенных обстоятельствах война оправдана. Как раз такие обстоятельства, по мнению Его Святейшества, и сложились в период оккупации Тибета.

Тибетцы защищались отчаянно. Китайцы сотнями гибли в горах не только от рук коренного населения, но и от голода, сурового климата, горной болезни. Но остановить лавину самой многочисленной в мире сухопутной армии они не смогли. Далай-лама был вынужден покинуть Лхасу, столицу Тибета, и укрыться в Дромо, маленьком поселении недалеко от границы. Однако вскоре его нашли и там. Несколько лет он провел, подчиняясь прихотям китайских властей. Он видел, как рушились монастыри, как разгонялись монахи, как китайцы вели себя в его стране, как оккупанты. Когда же репрессии против его религии были оформлены документально, Его Святейшество уехал в эмиграцию.

Нынешняя резиденция Далай-ламы — город дхармасала в Северной Индии. Вместе с ним живет большая община тибетцев, насчитывающая несколько десятков тысяч человек, сохранившая веру своей страны. Тибетские буддисты также проживают в Европе, США, России, где создают свои общины и регистрируются как религиозные организации. Однако в самом Тибете дела обстоят плачевно: несмотря на то, что с 1976 г. гонения на ламаизм прекратились, согласно действующей норме китайской Конституции о свободе вероисповедания, былого могущества тибетский буддизм не достиг. Опомнившись, китайские власти совместно с администрацией Тибетского автономного округа пытаются восстановить самые известные храмы и культурные памятники, а в 1983 г. в Тибете была даже построена буддийская академия. Однако подлинная традиция была прервана, и эти усилия скорее декоративны, чем результативны. Власти КНР просто не хотят портить себе международный имидж, но в реставрации истинного ламаизма они никак не заинтересованы. Впрочем, в глухих местечках сохранились немногочисленные общины, где по сей день продолжается религиозная традиция. Однако той полноты и масштабности, которая существовала еще полвека назад, естественно, не наблюдается.

Для европейцев в этой ситуации есть один положительный аспект. Только теперь, более тесно соприкасаясь с другими культурами, тибетские ламы стали открывать свои секреты. Начало выходить множество книг по практике тибетской Тантры, печатаются откровения известных тибетских лам. Не представляет сложности найти в обычном книжном магазине священные и засекреченные ранее тибетские тексты... Да и для того, чтобы поучиться у настоящих тибетских наставников, теперь нужно ехать в Тибет. Там, на родине ламаизма, у нас практически нет шансов найти островки, где сохранились остатки этой загадочной религии. Зато деятельность лам в эмиграции всегда на виду, ибо теперь они живут по законам западного мира и охотно принимают в ряды учеников тех, кто раньше об этом не мог мечтать.

Однако в других, традиционно ламаистских регионах, положение не столь плачевно. Так, в Монголии ламаизм возрождается. Вновь открыт знаменитый буддийский монастырь, построенный в 1838 г., — Гандентекчинлинг. В конце тридцатых годов ХХ века, во времена гонений на религию, он был частично разрушен, монахи репрессированы. Однако уже с 1949 г. вновь открыт. В 1970 г. при монастыре открылась Буддийская духовная академия, которая готовит кадры для буддийских монастырей Монголии и России. При монастыре находятся библиотека, насчитывающая более 50 тысяч экземпляров буддийских рукописей, два буддийских храма. Для приема гостей построена специальная юрта. К услугам посетителей гигантские курительницы, в дыму которых освящают четки и головные уборы. В монастыре хранится уникальный священный текст ламаизма — книга Ганджур, написанная золотом на черной бумаге. В монастыре проживает более ста лам.

Активное возрождение национальной культуры началось в Монголии с 1989 г. Реставрируются буддийские монастыри, активизируются связи с буддистами из других стран. Реорганизована сама структура управления буддийским движением. Так, путем демократических выборов избран глава монгольских буддистов — хамбо-лама. Монгольские буддийские общины стали членами Азиатской буддийской конференции за мир, штаб-квартира которой теперь находится также в Монголии, в Улан-Баторе. Раз в два года здесь проходят конференции этой организации, издается ее официальный журнал «Буддисты за мир».

Одним из самых интересных направлений буддизма является такое достаточно древнее, но, тем не менее, как нельзя более актуальное для реалий сегодняшнего дня направление, как дзен. Не случайно именно дзен-буддизм так полюбили в США, где сама жизненная философия американского успеха близка к философии дзен-буддизма. Именно дзен стал одним из самых популярных направлений буддизма в западном мире. О роли дзена в восточных боевых искусствах будет рассказано позже, а вот о роли дзена в повседневной жизни и о самых привлекательных его чертах мы попробуем рассказать уже в этой главе.

Итак, что же такое дзен-буддизм, и каково его современное понимание? Вообще дзен — это японское слово. Означает оно не что иное, как медитацию. В китайском варианте это направление звучит как чань, в индийском — дхьяна. С традиционным буддизмом у дзена разногласий практически нет. Это одно Учение. Вот только методы достижения Просветления разные. Настолько разные, что со стороны кажется невозможной их принадлежность к одной и той же религии — к буддизму.

Зародился дзен в Китае, хотя многочисленны легенды повествуют, что это направление произошло из Индии. Дзен — направление чисто практическое. Теоретические размышления не поощряются, главное место уделяется практике. Если в традиционных школах махаяны или хинаяны огромное внимание уделяется изучению священных текстов, догматов буддизма, имеется стройная система обучения от простого к сложному, и прогресс планируется как линейный, то обучение в дзене — процесс непредсказуемый. Ведь в дзене делается упор не на помощь богов или накопление заслуг и даже не на постепенное постижение все более и более глубоких истин, а на мгновенное озарение, мгновенное постижение истины. Мастера дзена ничему не учат. По крайней мере, они сами так утверждают. Они лишь создают условия для того, чтобы у ученика возникло состояние «сатори», или «озарения», которое и есть главнейшая цель дзена. Как же достигается это состояние? Вот здесь мы и сталкиваемся с парадоксами этой странной религии. Чтобы подвести ученика к нужному состоянию, для начала его отучивают... логически мыслить. То, чему учат практически все без исключения традиционные буддийские школы, считается в дзене только помехой. Наш обычный ум, который цепляется за какие-то ментальные конструкции, не может постигнуть истину. Он не может выйти за пределы самого себя. Он только мешает. Таким образом, задачей учителя является приведение ученика в такое состояние, в котором он полностью перестанет полагаться на какие-либо умственные выводы и свой прошлый опыт, отбросит все накопленные знания, которые лишь «замутняют» истинное видение вещей, и станет размышлять совершенно спонтанно, как размышляет только что родившийся младенец. Однако это вовсе не означает, что дзенские мастера наивны и неразумны, как дети. Познаниям этих людей и живости их ума можно только позавидовать. А уж быстроте их реакции и мгновенности Выводов нет равных. Хотя со стороны некоторые их поступки и реакции могут казаться неадекватными. По крайней мере, на первый взгляд.

Дзен чрезвычайно популярен. В шестидесятые годы ХХ столетия Западная Европа и США переживали настоящий бум дзена. Дзенские наставники проповедовали, чуть ли не на площадях, собирали огромные аудитории и, естественно, деньги. В Европе и Америке впервые в истории строились дзенские буддийские храмы. Издавалась многочисленная литература, дзенские психотехники и его философию изучали на государственном уровне в научных университетах.

А виновником такой популярности дзена на Западе был японский буддолог, долгое время преподававший в университетах Европы и США (в том числе в таких престижнейших заведениях, как Колумбийский и Гарвардский университеты), Дайсэцу Тэйтаро Судзуки.

Когда-то Судзуки сам был послушником в дзенской школе Риндзай-сю. Однако интересы этого разностороннего человека не ограничивались одним лишь дзен-буддизмом. Он написал множество работ по проблемным вопросам буддизма махаяны, чрезвычайно интересовался возможностями адаптации восточной культуры к западным реалиям. Однако знаменитым он стал благодаря пропаганде дзена. Являясь признанным мастером, носителем традиции, и в то же время, будучи чрезвычайно образованньим человеком (он имел филологическое образование), Судзуки смог донести до западного автора непростую суть дзенского учения. Дзен в изложении профессора стал близок и понятен западному читателю и оказался довольно привлекательным учением для стран, где духовные традиции были либо утрачены, как в Европе, либо еще не сложились, как в США.

Дзен начал активно проникать в западную культуру. Его положения стали использовать в психологии, философии, литературе, музыке и живописи. Почитайте произведения Германа Гессе, посмотрите на картины Ван Гага, послушайте музыку Малера или Кейджа. Эти люди использовали в своем творчестве дзен. Он виден и в их произведениях, написанных по наитию, в состоянии творческого озарения. Философия Альберта Швейцера питается дзеном. В трудах Карла Густава Юнга или Эриха Фромма, их психологических построениях ясно звучат дзенские мотивы.

На сегодняшний день дзен не является самой популярной буддийской школой. Все же количество «коренных» буддистов значительно превышает количество новообращенных западных адептов. Однако дзен в наши дни сохраняет достаточно прочные позиции как на своей исконной территории, то есть в Китае, Японии, Корее, так и на Западе. Цифры говорят сами за себя: только приверженцев школы Сото-сю насчитывается около 7 миллионов человек. Школа Риндзай-сю, к которой принадлежал Судзуки, собирает под своими знаменами не менее 3 миллионов человек. Дзенские монастыри и центры изучения дзена функционируют в Японии, США, Франции, Германии и Англии.

Дзен живет и развивается. Теперь, когда бум дзена прошел, настало время серьезно и основательно изучить все аспекты этого явления. Что и делается психологами, учеными, философами и медиками. Проводятся фундаментальные исследования, появилась практическая литература, есть выбор. С уверенностью можно сказать, что дзен является для западной культуры чрезвычайно ценным приобретением.

Теперь, когда он прошел школу аскетизма и созерцания, когда он получил знания из уст известнейших учителей, Сиддхартха понял, что идти ему больше не к кому. То, что предложил ему Арата, что могли дать ему Алара и Уддаха, его не устраивало. Не такое спасение искал наследник Шакьев. Не таким видел освобождение от страданий. Но иного знания ему никто не мог дать. Оставалось одно: искать это знание самому. Благо инструменты для этого у него были: тело, закаленное в аскезе Аратой, и сильный, незамутненный дух, познавший свою мощь в общине созерцателей.

Были у него и первые ученики. Всего пятеро: Каундинья, Асваджит, Вашпа, Маханаман и Бхадрика. Это были послушники, которые покинули общину созерцателей после того, как Сиддхартха заявил о своем уходе. Что же — он постиг учение аскетов и созерцателей. Отчего же он не может иметь учеников? Однако даже наличие учеников не снимало болезненного вопроса, что делать дальше? Практиковаться в созерцании? Дойти до пределов возможно го в аскетизме? Ведь сам- то он знал, что не достиг того, о чем мечтал. Как же он сможет учить других? Над этим стоило поразмышлять. И Сиддхартха опустился в Падмасану, называемую великой позой лотоса, и погрузился в глубокую медитацию. Но положение в странах, где буддизм исповедуется традиционно, не намного лучше. Взять, к примеру, Японию. Вот уж где действительно цитадель буддизма! Разве не эта страна дала миру замечательнейших дзенских учителей? Разве самое популярное обозначение дзена — не японского происхождения? Разве не Япония — страна самых прочных традиций и консервативно настроенного населения? Но не все так просто. Да, традиции в Стране восходящего солнца сильны. Однако западное влияние, общее ускорение жизни, да и чрезвычайно болезненное поражение Японии во Второй мировой войне дали о себе знать. Традиционные ценности теряют свою привлекательность. Да, японцы все еще отдают им дань уважения. Но, похоже, всерьез старые традиции многие уже не воспринимают.