138459 (Волынская епархия между мировыми войнами), страница 15

В конце 20-х г. польские власти взяли курс на ликвидацию организаций "Просвита". В ответ они были должны перейти до нелегальных форм деятельности [79,с.89-90].

В ответ на дискриминационную политику в отношении украинского населения патриотически-настроенная украинская интеллигенция создает гражданские организации. Более массовой среди них была кроме "Просвита"и "Пласт". На протяжении 20-30-х годов скаутское движение на Волыни набрало ощутимой силы. Пластовые кружки как центры культурного и физического воспитания молодежи действовали в городах Ровно, Луцк, Кременец, Острог, Владимир-Волынский, Здолбунов, селах Тучин и Межиричи Ровенского уезда. Пластуны проводили активную просветительскую работу среди украинского городского и сельского населения края.

Местные польские власти с подозрением относились к Пласту. Скаутские кружки с первых дней существования были под зорким глазом гражданских и военных учреждений: административной власти, полиции, военной жандармерии, Корпуса Охраны Пограничья. Их деятельность была направлена на приостановление всех проявлений национально-культурных желаний участников пластового движения [51,с.72].

В компетенцию воеводского управления входили: присмотр за экономической и политической жизнью воеводства, организация борьбы с национально-освободительным движением. Воеводский комиссариат государственной полиции в Луцке возглавлял окружной комендант, который назначался министром внутренних дел и руководил уездными командами полиции. Последние координировали действия государственной полиции в развязывании украинского гражданско-политического движения. Уездным командам в свою очередь подчинялись "постерунки", которые в свою очередь обеспечивали контроль над всеми проявлениями национально-общественной жизни и подавление политической активности граждан края [51,с.73].

При воеводском управлении и старостах действовали и отделы безопасности, главной функцией которых был контроль за деятельностью политических и национальных организаций и обеспечение гражданского порядка.

Воеводские отделы безопасности составлялись с троих подразделений: политической безопасности (маркировался ВВ) в делах гражданского (ВР) и национального порядка (ВN). В этой сфере деятельности они подчинялись воеводскому управлению, а во внутренних служебных делах – Главному управлению государственной полиции [70,с.40].

В 1926 г. функции политической полиции начали исполнять следственные отделения уездных команд полиции, в составе которых выделялись бригады с политических допросов. Поэтому, польская власть была хорошо информированная про различные проявления организационной, политической и гражданской деятельности украинского освободительного движения, в том числе и молодежной организации Пласт.

В Польше было сохранено много декретов, принятых еще в Австро-Угорской империи. Так остались действующими многочисленные законы, что касались деятельности гражданских институций, молодежных товариществ и союзов, частных учебных заведений и других заведений общественной жизни. Но такая специфическая последовательность создавала правовой хаос, который использовался для усиления национальной дискриминации на этнических украинских землях. Это подтверждает и выступление Станислава Грабского на съезде воевод восточных земель: " Если на Волыни и Полесье идется о том, чтобы не допустить украинское движение, то в Восточной Галичине дело идет о уменьшение тех достижений, каких украинцы добились за австрийских времен" [76,с.127].

Главным правовым документом, который вызнавал деятельность гражданских институций, а также и Пласту, оставалось распоряжение Генерального комиссара восточных земель "Про организации и общества от 25 сентября 1919 г". Оно повторяло многие положения довольно либерального закона про товарищества, что действовал в Западной Галичине с 1897 г. и был обязательным для исполнения только на "восточных землях". В тексте обговаривалось право властных органов интересоваться внутренними делами гражданских организаций и приводилось много ограничений касающихся их возникновения и развития. Среди них можно выделить то, что несовершеннолетняя молодежь, которая обучалась, не имела права самостоятельно основывать свои товарищества и могла брать участие только в тех гражданских институциях, статуты которых отвечали статутам учебных заведений [71,с.34].

Таким образом, Пласт, как чисто молодежная организация самостоятельно существовать не мог. Волынские пластуны в данной ситуации нашли оригинальный выход – они основывали свои общества при "взрослому" товариществе "Просвита", которое взяло на себя ответственность за воспитание несовершеннолетней молодежи.

Волынское воеводское управление сразу приняло молодежную организацию пласт как "провоенную, идеологическо-политического характеру, члены которой могли не только проводить агитационную деятельность, но в будущем организовывать выступы и террор" [8,с.1].

Воевода пишет в одном из обращений к уездным старостам: "Статус товарищества "Просвита" предвидит возникновение спортивных секций, которые должны способствовать физическому развитию отделений "Просвит". Но цели этого задума далеки от действительности. Они преувеличивают полномочия, вызнанные статутом, и идут в разрез с интересами безопасности Речи Посполитой. Пластовые кружки – это подразделения военных организаций, которые засчитывают себя до мирового скаутингу только для конспирации. Подобные кружки "Просвита" планирует основывать при каждом своем отделении на Волыни. Обращая внимание на характер и цели псевдо-спортивных секций, наказываю установить зоркий присмотр за этими организациями" [8,с.1].

Новый премьер-министр Польши Винценто Витоса, в июне 1923 г. активно призывал Польских граждан и государственные учреждения, для того, чтобы противостать террору и деятельности нелегальных организаций [52,с.285].

Волынское воеводство начало ликвидировать пластовые общества и арестовывать их членов. Фактически в первые дни своего существования было закрыто кружки украинских пластунов в селе Александрия Ровенского уезда, г. Дубно, с. Радивилов Дубенского уезда [6,с.7].

Воевода, оправдывая такие действия, ссылался на то, что такие радикальные методы проводятся на основании нелегализированной деятельности кружков, и цель их была если и не ликвидировать, то хотя бы приостановить рост пластового движения [9,с.10].

Также, Волынский воевода постановил: "При проведении собраний, сборов без разрешения старост применять административные наказания до участников и аресты до организаторов" [2,с.299].

3.7) Духовное образование в Волынской эпархи начиналось в школе, где ученики могли усвоить христианское учение. Согласно с "Программою преподавания религии в общественных 1-7 классных школах и средних учебных заведений 1923 г.", преподавалась религия в таком порядке: 1 класс. Понятие о Боге, создание мира, человека. Иконы, храмы, праздники, грех, спасение; 2 класс. Ветхий Завет, 10 Заповедей, более широкие молитвы; 3 класс. История Нового Завета, Символ веры, Заповеди блаженств; 4 класс. Православно-христианское Богослужение, тропари; 5 класс. Краткий православный катехизис часть 1; 6 класс. Катехизис 2, 3 часть. 7 класс. Краткая история Православной Церкви.

Ученики заканчивали школу и имели общее знание о Богословии. В списке школ и учителей религии по уездам Волынской эпархи за 1924\25 учебный год, имеются данные про количество школ, где преподавали Закон Божий, та количество учителей священников: Кременецкий уезд – 142 школы и столько преподавателей, Ровенский уезд 99 школ.

Польские власти ликвидировали все Духовные училища и учительские семинарии, сделавши их своими учебными заведениями с польским языком преподавания.

Духовное образование будущие псаломщики и священники получали в пастырской школе при Богоявленском Кременецком монастыре и Волынской Духовной семинарии. Надо сказать, что Волынская Духовная Семинария просуществовала до событий 1917-1918 годов, во время которых пожаром было уничтожено два больших корпуса и библиотеку. К этому надо добавить и большевистское преследование. В эти годы она прекращает свое существование. Второе свое рождение Волынская Духовная Семинария начинает на собственной базе с привлечением преподавательского состава Холмской Семинарии.

Ректором Холмской Духовной Семинарии в Первую мировую войну был архимандрит Смарагд. Одним из его предшественников на этой должности был Дионисий (Валединский), с 1913 года – епископ Кременецкий, викарий Волынской епархии. Немного позже дороги этих людей разошлись, Холмская Семинария при войне была эвакуирована в Москву, и по возвращении профессорско-преподавательский состав остался в Кременце, Польской властью, так как Холмщина была занята поляками, и они не имели желания способствовать возрождению духовной жизни на Холмщине [68,с.452-455].

Ректором Холмской Семинарии был архимандрит Смарагд. Епископ Кременецкий Дионисий предложил архимандриту Смарагду остановиться в Богоявленском монастыре и подготовить священников для Волынской епархии. Архимандрит Смарагд не подчинился наказу духовной власти и самовольно открыл отдельную семинарию, которая просуществовала совсем недолго. Встретивши отпор, Преосвященный Дионисий послал Смарагду письмо с требованием освободить помещение Богоявленского монастыря, в котором находилась семинария. В итоге в 1919 г. в Кременце было основано две Семинарии – одна как Волынская, другая – Холмская.

В сентябре половина коллектива "Холмской Семинарии" во главе с протоиереем Громадским отказались работать в семинарии, когда она не подчиняется местному архиерею. Возник вопрос о возникновение нового духовного учебного заведения, для нужд которого еп. Дионисий требовал передать часть имущества, в том числе библиотеку Холмской семинарии. Смарагд не подчинился этому распоряжению. В письме до Кременецкого уездного коменданта 16 октября 1920 г. он пояснил свои действия тем, что он не подчиняется епископу Дионисию, а уволить его с должности ректора может только Синод, во главе с митрополитом Киевским, хотя и его решение, возможно, оспорить перед патриархом [77,с.155].

Неизвестно чем бы закончилось это противостояние, но дело попало на рассмотрение до епископа Владимира (Тихоницкого), которому в ноябре 1920 г. Польские власти видали декрет на управление Варшавской и Холмской епархиями. Преосвященный Владимир принял сторону Смарагда и подтвердил правомерность его действий. С этим решением пришлось считаться и епископу Дионисию. Но взаимная антипатия архимандрита и епископа только усилилась.

Дионисий сделал ряд шагов, благодаря которым "Министерство Исповеданий Религиозных и Народного Просвещения" взяло Смарагда на заметку как неблагонадежного. 8 февраля 1921 г. епископу Владимиру пришлось специально поручаться за него перед Польскими властями [77,с.155].

Архимандрит Смарагд выложил свою версию конфликту в письмах к управляющему Волынской епархией епископу Фадею (Успенскому). Надо сказать, что он управлял только той частью Волынской епархии, которая не вошла в состав Польши. 28 февраля епископ Фадей подав Священному Синоду, Собору Епископов всей Украины кандидатуру Смарагда на замещение новооткрытой кафедры епископа Дубенского, викария Волынской епархии. Иван Огиенко с Министерства Исповеданий УНР подчеркивал в письме к профессору В. Беднову, что назначение Смарагда Фадеем, сделано с одной целью – навредить нашему епископу [77,с.155].

Указ с Киева попал к адресату в конце марта. Только после подписания Рижского мирного договора 18 марта 1921 года были подтверждены явные границы, и юрисдикция Синода украинских епископов на всей территории бывшей Волынской епархии ставилась под сомнение. На управление ее польской частью декрет Польской власти получил епископ Дионисий [77,с.159].

Большая часть преподавательского состава Холмской Семинарии согласилась исполнить приказ правящего архиерея епископа Дионисия. С благословения первоиерарха Варшавского Георгия и епископа Кременецкого Дионисия 15 октября 1920 г. начала свою работу Волынская Духовная Семинария в Кременце.

Так как Волынская Духовная Семинария была учреждением государственным, то преподаватели и ученики были обязаны праздновать государственные праздники Польши: годовщины независимости, дни рождения ее руководителей и т. д. [43,с.89].

Это богословское заведение было вызнано Министерством исповеданий и просвещения Польши 1 июня 1921 г., но финансово правительство никак не поддерживало. И только после переворота Ю.Пилсудского в 1926 г. и нового отношения к национальным меньшинствам, в начале 1927 г. Волынская Семинария была уже государственная. Семинария как Богословское заведение была подчинена министерству исповеданий и просвещения и непосредственно зависела от Волынской школьной куратории, которая вместе с митрополией Польской Церкви назначала ректоров, инспекторов, преподавателей [18,с.455].

По своей структуре семинария была типа классической гимназии, и имела 9 классов с богословскими предметами. Большинство общественных предметов преподавалось на украинском языке, остальные на польском. Все делопроизводство велось на польском языке. Проживание и учение в семинарии было бесплатным и это привлекало студентов. Также не маловажно, что студентов не заставляли принимать сразу сан, и они могли поступать в дальнейшем в другие высшие заведения.