138459 (Волынская епархия между мировыми войнами), страница 11

В Луцке начал выходить еженедельник "Украiнська нива", в котором печатались статьи, враждебные России и русскому народу. Поначалу, дело не дошло до богослужения на украинском языке, но, идя навстречу "украинофилам", Священный Синод 14 декабря 1922 г. постановил совершать богослужение в православных епархиях с украинским, белорусским или польским населением на церковнославянском языке с произношением, характерным для соответствующей местности, с "вымовой"; разрешалась и проповедь на местном языке [18,с.625].

Стремительное наступление некоторых украинских кругов на Православную Церковь в Польше, выразившееся в Луцком съезде и при содействии Церковного Комитета, велось двумя путями: под флагом защиты национальных прав украинского народа и требования демократизации церковного строя. Оба пути не соответствуют действительному положению вещей, ибо истинный национализм. Как основа здорового развития народа, и истинный демократизм, как соединение свободы и права, были заменены шовинизмом и травлей всего, что не разделяет воззрений этих кругов [18,с.625].

Вместе с этим, Священный Синод постановлением 26 февраля 1927 г. запретил православному духовенству участвовать в запланированном на июнь Луцком съезде мирян "через несогласованность его порядка дневного с церковными канонами". Между тем, съезд не согласился на введение нового стиля [4,с.219].

Консервативное духовенство так констатировало: "Главная опасность от украинского съезда и его последствий лежит не в одной украинизации церкви, а в желании вместе с украинизацией провести в церковную жизнь чуждую для церкви должность "соборноправности" [61,с.165].

Украинскими националистами 5-6 июля 1927 г. был проведен в Луцке Украинский Съезд, ложно называемым церковным, состоявшимся с разрешения Правительства в присутствии его представителя и при наличии запрещения со стороны Высшей Церковной Власти. Их наступление велось в двух направлениях: под флагом защиты национальных прав украинского народа и требования демократизации церковного строя. В Луцке съезд собрался в помещении театра, на нем было 585 делегатов со всех уездов Волыни, Холмщины, Полесья. Председателем был И. Власовский, заместителем Б. Козубский. Из-за отсутствия духовенства он вошел в историю как "Съезд православных мирян украинцев в церковных делах". На съезде был принят ряд резолюций, касающихся украинизации богослужения, делопроизводства. Также был образован "Украинский Церковный Комитет", который должен воплощать в жизнь все его решения [68,с.343].

УЦК организовал уездные церковно-народные собрания в г. Владимире в ноябре 1922 г, и в15 января 1928 г. в г. Берести, с характерными резолюциями Луцкого съезда. Главным печатным изданием комитета был месячник "Рiдна церква" доктора Ричинского.

Польское правительство настаивало, чтобы проведение церковных съездов брали на себя отдельные личности, а не Церковный Комитет. Это означало его сворачивание. В ответ УЦК послал в президиум Всемирно Христианской Конференции в Лозани меморандум: "Пока власть Польской Церкви не признает действительных украинских народных желаний и не исполнит их, до тех пор ее участие в работе над объединением Христианских Церквей будет лишена смысла" [68,с.345].

Этот меморандум послужил поводом смещения волынского воеводы Меха. 15 апреля 1928 г. Синод отлучил Арсения Ричинского от Церкви, но под давлением Польской общественности 22 марта 1930 г. Синод вернул его в Церковь.

Нельзя скрывать, что для отдельных членов клира Луцкий съезд действительно рисовал заманчивые перспективы, намечая на ослабление церковной дисциплины, служебной и иерархической дисциплины. Православное сельское духовенство, находясь в трудных условиях жизни, необеспеченном правовом положении, многое готово отнести за счет бездействия и Консисторий и Высшей Церковной Власти [18,с.625].

Резолюция съезда начертила направления внедрение должностей "соборноправного" устройства в церкви. В ней также говорилось о богослужении на украинском языке, направить в три епархии с большинством украинским населением владык-украинцев, реорганизации духовных консисторий. Решение съезда обязывали делегатов, начать переговоры с митрополитом Дионисием, для чего был создан специальный Украинский Церковный Комитет съезда в составе 39 человек с разных уездов Волыни [5,с.191].

Среди других резолюций съезда Украинским Церковным Комитетом был составлен "Проект основного Статуту Православной Церкви в Польше". Составляя его летом 1927 г. авторы, что интересно, учли опыт церковного строительства в советской Украине, деятельность УАПЦ и Обновленской Церкви с их успехами и неудачами.

Согласно Проекту, высшая власть в церкви должна принадлежать "Краевому Собору представителям духовенства и мирян". Компетенцией Собора были все церковные дела, которые требовали окончательного решения [61,с.167-168].

По проекту "Украинского Основного статуса" Синода вообще не имеется, власть митрополита урезалась до чисто исполнительных обязанностей, а к Собору Епископов относятся только вопросы религиозные, иными словами совершенная противоположность Поместному Московскому Собору 1917 г. Дела церковного управления и дисциплины были отнесены к собранию мирян с участием духовенства.

. Такая демократизация церковной структуры была реформационной для Поместных Православных Церквей и напоминала только руководство УАПЦ. Таким образом, авторы проекту Статута реализовывали желания мирян брать участие в церковном управлении, фактически вызнавали каноны УАПЦ.

Для демократизации епархиальной жизни планировалось увеличить число епархий, чтобы приблизить иерархию до региональных проблем. Из существующих Волынской и Полесской епархий на украинских землях планировалось выделить еще Острожскую. Жизнь самых епархий также реформировались. От епископа забирались все руководящие уполномочия, кроме религиозных [61,с.169-170].

Таким образом, проект Статута наделял украинское общество большим влиянием на церковную жизнь и требовал наличие многочисленных кадров мирян, готовых подключиться к организационной работе в епархиях.

"Проект Украинского Статута" есть проект разрушения церковной организации, дабы изнутри ее подорвать, сделать мертвой оторванной от иерархии, являющихся одним из ряда обычных человеческих учреждений. Последняя №6 глава Статута: "Комитет решил перейти к решительной борьбе за права украинского народа и прадедовой Церкви. Приходские советы имеют решительным образом добиться украинизации богослужения... Поскольку духовенство этому воспротивилось бы... то такие лица объявляются врагами украинского народа и предателями родной Церкви, с ними не может быть сожительства, но решительная борьба". Вот для этой решительной борьбы, и создан "Проект Основного Статута" [18,с.630].

Такая готовность уездов приступить к организации епархиальной жизни тревожила как митрополию, так и польские власти. В существующих условиях церковная власть не собирались принимать во внимание разработанную программу реформ. Выступая в церковной прессе с критикой проекта, она сама перешла в наступление: "Проект Статута комитета есть проект подстрекательства церковной организации, до чего не додумались большевики... Гражданская организация мирян, которая управляет духовенством, его, выбирает, увольняет, назначает епископов без каких либо признаков власти... никакого отношения не только до Соборной, но и до церкви не имеет, а только подделка под церковь",- писалось в официальных издательствах [61,с.171].

На съезде благочинных и церковных старост Волынской епархии 15-17 июня 1927 г. в Почаевской лавре по вопросу украинизации констатировалось: "Мы уже перед той страшной границей, за которой начинается разделение; ждать появление своего Липковского долго не придется" [61,с.172].

Высшая церковная власть противопоставила голос общественности в лице Волынского Епархиального Собрании 16-17 июня 1927 г. в Почаеве, по вопросу украинизации богослужения и церковно-приходского строя. Епархиальным собранием была принята резолюция. В ней говорилось, что "богослужебным языком должен быть только церковнославянский; требование выборности духовенства является неканоническим, и поэтому недопустимым; при преподавания в школах Закона Божия молитвы должны быть изучаемы обязательно в их славянском тексте; в Волынской Духовной Семинарии, где пользуются исключительно украинским языком, без допущения русских книг, непременно введение с будущего года русского языка как обязательного в Семинарии наравне с украинским; Собрание просит правительство запретить провокационную деятельность организованную Луцким съездом, как разрушителя церковного порядка; употребление русского языка в проповедях за богослужениями, при преподавания Закона Божия в школах не должно рассматриваться как пользование языком чужого государства, а как употребление языка близкого чадам Православной Церкви в Польше наравне с языком украинским" [19,с.298].

На съезде был прочитан доклад по поводу украинизации. В нем говорилось: "Мы не перед реформой, предполагающей некоторые изменения в лучшую идейную сторону, нет, мы перед коренным изменением всего нашего церковного строя. Вглядитесь внимательно, кто требует этого изменения, и вы увидите, что почти все они никогда до этого не имели никакого отношения к церковным делам, и почти все они не являются хорошими христианами" [37,с.6].

Тысячу лет этот язык развивал благоговейное настроение молящихся, служил для выражения чистых святых чувств, объединял в одну семью всех православных славян, а теперь вдруг становится помехой. Не продолжение ли это той работы, которая начата в 1918 г. и особенно получила благословение от большевиков в 1921 г.? Мы утверждаем, что украинский литературный язык находится пока в периоде образования. Он еще не выработался, находится под разными, часто чуждыми и враждебными влияниями, что имеющиеся украинские переводы богослужебных чинов далеко не совершенны и что они, являясь полезными для уяснения славянского текста богослужений и для домашнего чтения, никогда не дадут отражения возвышенности, святости и мистичности церковной жизни, мыслей и переживаний, как это дает славянский язык. Мы увещеваем, что такой большой акт, как замена богослужебного языка, должен явиться волеизволением Соборной мысли всей Поместной Церкви и как результат всестороннего обсуждения православных ученых специалистов по разным отраслям богословской и исторической науки; а не результатом самочинных выступлений полуграмотных людей с болезненно развитым темпераментом [37,с.8].

Одним из центром антиукраинского движения на Волыни в 20-х – в начале 30-х годах был Ровенский собор и его благочиние. Антиукраинские настроения были и в Мелецком монастыре, в котором епископ Пантелеймон и часть монашества были против украинского языка в монастырских богослужениях [47,с.17].

Украинская Парламентская Репрезентация 17 июля 1932 г. представила митрополиту Дионисию мемориал и имела с митрополитом совещание 12 и 26 октября 1932 г. но эти усилия не привели к результату. Митр. Дионисий заподозрил Репрезентацию в стремлении насильственно ввести украинский язык в богослужение, высказал мнение, что, большинство православного населения Волыни вынуждено защищать свой церковно-славянский язык от натиска депутатов и сенаторов [28,с.431].

Наконец митрополит Дионисий признал поведение членов Украинской Парламентской Репрезентации Волыни не лояльными к отношению к нему и прервал сношение с организацией "Украинское Волынское Объединение" по поводу лишения дотации благочинного М.Сукманского.

Дело Сукманского состояло в следующем: в пределах его благочиния состоялось освящение нового храма. На торжество прибыл и член Украинской Парламентской Репрезентации Волыни, депутат Тележинский. На обеде устроенном духовенству, Тележинский, как только успели пропеть молитву и сесть за стол, разразился крайне грубой речью, полной угроз в адрес благочинного и духовенства. Доводы депутата были те, что духовенство не идет с народом и не служит на родном языке, а на непонятном славянском. Благочинный, желая избежать дальнейших оскорблений, поднялся, и все пропели "благодарим Тя Христе Боже наш..." и разъехались по домам. В скором времени о. Сукманский и еще один священник были лишены Воеводским Управлением правительственной дотации, без объяснения причины. Как видно политики из известной группы сводили свои счеты с духовенством при помощи местной административной власти и таким образом пытаются воздействовать на церковную жизнь [28,с.431].

Особого внимания заслуживает отношение митрополита Дионисия к вопросу об украинизации богослужения. Будучи, сам уроженец коренной России, решительно высказался за возможность с благословения церковной власти украинизации богослужения. Он сам нередко обращался к своей пастве с посланиями на украинском языке, он благословил издание на украинском языке служебника в переводе проф. И.И.Огиенко, он допустил даже в своем кафедральном храме богослужение с украинской выговором. Также вся переписка в Волынской Консистории велась на украинском языке. Все это сделано Владыкой Дионисием не по каким то политическим соображениям, а вследствие его широкого взгляда на жизнь и вещи, вследствие его искреннего убеждения в том, что всякий народ имеет полное и неоспоримое право говорить, писать и молиться на своем родном языке. При неудачных и неблагоприятных для народа обстоятельствах его исторической жизни, поддержать и укрепить национальное самосознание и бытие народа [30,с.14].

Волынский воевода Генрик Юзевский 1932 г. подав прошение в министерство исповеданий, чтобы Польская власть решила вопрос в Синоде ПЦ рукоположить архиерея-украинца из эмигрантов на вакантную уже 9 лет кафедру викарного епископа г. Луцка. Польская власть дала на это согласие и 10 апреля 1932 г. Поликарп Сикорский был хиротонисан в епископа Луцкого. На епископа Поликарпа националисты полагали большие надежды в украинизации Волыни, но по желанию власти его не допускали до административного управления. Епископ Поликарп предпринимал визиты по своим приходам, которые перерастали в манифестации, но вскоре Польская власть запретила эти поездки, опасаясь национального подъема.