Drevniy_катастрофа (Сергей Тармашев - 2 Фантастические саги!), страница 11

— В результате нападения наши потери составили двенадцать человек убитыми, плюс состав экспедиции, — генерал вывел на экран списки по­гибших. — После атаки нападавшие уничтожили камеры наблюдения. Мы закрыли все переборки и заблокировали их в лифтовом холле. Они потре­бовали впустить их в бункер и предоставить управление лифтом, иначе уг­рожают сбросить сверху в шахту лифта ядерный заряд и взорвать его. Воз­можно, что это не блеф, сразу после нападения камеры и датчики в верхнем шлюзе были уничтожены электромагнитным импульсом. Ученые сообща­ют, что фиксируют мощные детонации на месте шлюза, похоже, кто-то взламывает ворота, чтобы получить доступ в шахту. Мы закрыли все пере­борки, блокирующие шахту лифта по длине, но если заряд будет взорван внутри шахты, они не выдержат. В лучшем случае, шахта будет завалена на всю глубину. В худшем — можем лишиться верхнего уровня. Но это еще не все. Есть опасение, что нападающие смогут найти последний оставшийся выход, и тогда мы будем погребены здесь заживо. На принятие решения у нас есть три часа, — старик выключил мониторы и сел в кресло. Слова да­вались ему нелегко, он перевел дух и продолжил:

- Совет собирается оповестить всех и готовит сетевой опрос, хотят узнать мнение людей. Медики говорят, что нападающие и тут, и наверху, Не меньше суток сидят на антирадиационных препаратах, иначе уже бы изжа­рились давно. После такой передозировки антирада половина из них обре­чена и без облучения, а те, что покрепче, получат серьезные осложнения. И наверняка они в курсе. Не думаю, что надо впускать в бункер вооруженных головорезов, способных запросто убить два десятка ни в чем не повинных людей, но и рисковать мы тоже не можем, что происходит наверху и на­сколько серьезны угрозы напавших - неизвестно. Тяг аться нам с ними тя­жело, боевого оружия нет, только служебное, личный состав - одни нович­ки, все, кому доводилось понюхать пороху, сидят здесь, — генерал обвел взглядом сидящих и закончил:

- Совет дал добро выслать разведку для сбора информации. У нас по­ка еще остается последний запасной выход. Я хочу выслушать ваши сооб­ражения.

Несколько секунд в кабинете стояла тишина, затем прозвучало одно предложение, потом втрое, спустя минуту обсуждение шло вовсю. Тринад­цатый слушал молча и не вмешивался, пытаясь по смыслу реплик опреде­лить степень подготовки присутствующих. В общем-то, перед ними стояла вполне обычная для разведподразделений задача по сбору информации о противнике, вот только в случае неудачи горе-разведчики приведут врага прямо к последнему входу в бункер. Спустя десять минут стало понятно, что ни разведчиков, ни армейских спецназовцев среди присутствующих нет, но и случайно здесь тоже никто не оказался, повоевать успели все. Его размышления прервал старик.

- Почему молчишь, майор? Это же твоя вотчина, - стоило генералу заговорить, как в кабинете все смолкли. - Скажи, сынок, что думаешь. Двадцать пять тысяч душ сейчас, возможно, на волоске висят.

Тринадцатый мгновение молчал. Все взгляды устремились на него, и в наступившей тишине стало слышно, как громко тикают старинные часы на генеральском столе. Массивный, покрытый витиеватой резьбой, орехо­вый корпус в виде бурого медведя, держащего двумя лапами на груди ци­ферблат с ажурными стрелками, среди нагромождения электроники и ми­гания индикаторов смотрелся очень необычно и немного странно, словно обрывистый островок чего-то очень живого, упорно борющийся за сущест­вование в бездушном мире потоков безразличных ко всему электронов.

— Ситуация вполне понятная, — Тринадцатый встал, чтобы лучше ви­деть реакцию слушателей. — Диверсионную группу впускать в бункер нель­зя, это ясно и так. Но у них есть боевое оружие, которого нам очень не хвата­ет. Необходимо этим воспользоваться. Нет смысла рисковать людьми, пытаясь выбить их из лифтовой. Так же, как нет смысла применять сонный или отравляющий газ, там у всех есть средства защиты. Предлагаю загерме­тизировать помещение и откачать оттуда воздух. Судя по видеозаписям, си­стем регенерации кислорода с закрытым циклом у них нет, так что долго они не продержатся. А девять боевых стволов нам пригодятся. На поверхность должна пойти группа в составе двенадцати-шестнадцати человек, плюс кто-то из ученых на тот случай, если ядерный заряд действительно существует, и попытаться его найти. Необходим запас антирада на всякий случай, а также средства маскировки. Использование скафандров радиационной защиты ис­ключается, они сильно сковывают обзор и движение, сводя на нет мобиль­ность и маневренность. Не помешали бы еще взрывчатые вещества и средст­ва взрывания, возможно, они есть в инженерной группе, или их можно синтезировать в наших лабораториях, надо поговорить с научниками. Груп­па выйдет из бункера через необнаруженный противником вход, скрытно сблизится и произведет сбор данных, а в случае благоприятной ситуации — уничтожит врага либо проведет диверсию. В конце концов, главное выиграть время, даже на антирадиационных препаратах при таком излучении против­ник долго не продержится. Детали операции необходимо разрабатывать, привязываясь к карте местности и в соответствии с имеющимися в нашем распоряжении средствами. Это пока все, — Тринадцатый внимательно сле­дил за лицами присутствующих, но явных признаков малодушия ни у кого заметно не было.

Что ж, это хорошо, значит, группу сформируем. А там дальше уже будет видно, кто чего стоит, это уже поверхность покажет.

Генерал ответил не сразу. С минуту он раздумывал, анализируя услы­шанное, затем потянулся к коммуникатору и послал сигнал вызова в центр управления, где в эти минуты шло заседание Совета Директоров.

Платформа грузового лифта почти бесшумно скользила вверх по на­клонной шахте, спеша доставить на поверхность необычную группу людей, рассыпавшихся по периметру платформы и оставивших центральное прост-

ранство лифта абсолютно пустым. Тринадцатый еще раз оглядел группу. Пятнадцать бойцов, приняв изготовку для стрельбы с колена, ждали выхо­да наружу, в дальнем углу неуклюже сгорбились две фигурки в скафандрах радиационной защиты. Научный отдел выделил в помощь двоих специали­стов. Говорят, добровольцев было больше тысячи, население бункера, ужас­нувшееся кадрами кровавой расправы, единогласно проголосовало за отказ впустить чужаков в убежище, даже не захотев разобраться, кто же просит помощи, словно там, наверху, все с автоматами и жаждут крови. В конце концов, те, кто пролил кровь, уже заплатили за это не самой легкой смертью от удушья. Тринадцатый ласково провел рукой по автоматному стволу. Практически новый, последняя модификация. Девять из пятнадцати дивер­сантов были одеты в армейскую форму с шевронами РВСН. Видимо, защи­щенный командный пункт командующего округом не смог принять весь личный состав. Или принять смог, но не смог защитить. Остальные были в гражданской одежде, а это означало, что там, наверху, находятся не только военные, но и обычные люди, возможно, и женщины, и дети, которым гро­зит неминуемая гибель. Однако население бункера в своем голосовании бы­ло непреклонно.

Все-таки человек — очень эгоистичное существо. Ведь еще месяц на­зад многие из них сами играли в догонялки со смертью, пытаясь успеть ук­рыться в бункере в день катастрофы, а после двадцать пять тысяч человек пребывали в состоянии шока. Люди не могли свыкнуться с мыслью, что прежнего мира больше нет, и, возможно, они — это все, что от него оста­лось. Лечебные подуровни были заполнены пациентами с тяжелой депрес­сией, многие продолжали надеяться на то, что помощь придет. И вот теперь сытые, здоровые и в безопасности, они отмежевались от тех, кому повезло меньше, от тех, кто болен, голоден и ищет спасения, словно не испытывали сами в тот роковой день первобытный, почти животный страх. Своя ру­башка снова оказалась ближе к телу, и находящихся на поверхности едино­гласно зачислили в прокаженные. Хотя, конечно, начинать поиски помощи с автоматных очередей не самая удачная мысль. Но кто знает, что при­шлось испытать тем, кто выжил в ядерной плавильне... Тринадцатый и сам не знал, как бы он поступал на их месте, доведись ему пройти через такое, и был уверен, что никто из голосовавших не смог бы ответить на этот во­прос, не покривив душой.

Скоро будет ясно, что на самом деле происходит на поверхности. Май­ор имел простои и четкий приказ: разведка, оценка степени угрозы, по воз­можности уничтожение противника. Группу снарядили за два часа, что было очень быстро не только для людей гражданских. Горнолыжный термокос­тюм, стоивший до катастрофы маленькое состояние, конечно не штурмовой комплект, и не мимикрирующий фотохромный комбинезон, но легок, не стесняет движений, а греет и защищает от ветра даже лучше. Маскировку ор­ганизовали просто, наскоро сшив широкие белые балахоны, оканчивающие­ся внизу подобием штанин. Они, конечно, промокнут и будут доставлять не­удобство, но выбирать не приходилось. Противогаз с широким обзорным стеклом и встроенной гарнитурой ближней связи защищал дыхательные пу­ти и слизистые оболочки лица, но от жесткого излучения спасти не мог. Вся надежда была только на антирадиационные препараты, передозировка кото­рых ничем хорошим не светила, так что времени терять не стоило.

До шлюза добрались без происшествий, и через несколько минут шлю­зования группа ступила на поверхность. Пока научники суетливо устанавли­вали внутри и снаружи шлюза видеокамеры и подключали ретранслятор, Тринадцатый огляделся. Запасной грузовой выход находился от осажденно­го пассажирского на удалении в пять километров, это расстояние планирова­лось преодолеть за три часа, учитывая лесисто-холмистый характер местнос­ти. Но все вокруг изменилось до неузнаваемости. Судя по часам, сейчас был почти полдень, но все было погружено в полумрак. Небо едва светилось, за­тянутое мутной бурой мглой, словно кто-то смешал в одном стакане краски всех цветов радуги и выплеснул на небо получившуюся в результате темную грязную жижу. Миллионы тонн пыли, поднятые ввысь на десятки километ­ров ядерными взрывами и дымами от пожаров тысяч городов и миллионов гектаров лесов, заслонили собою солнце на многие годы. Счетчики Гейгера зашкаливали, показывая смертельно опасный уровень излучения, а на ме­сте красавицы Медвежьей, возвышаясь над землей едва на пару десятков метров, уродливо, словно гигантский гнойник, выпирал оплавленный, весь в застывших подтеках, каменный блин. Вокруг, насколько хватало взгляда, простиралась безжизненная пустыня, засыпанная землисто-серой смесью пепла и снега. Ядерный взрыв, уничтоживший сопку, был наземным и имел чудовищно огромную мощность. Похоже, по бункеру били сознательно.

— Мы закончили установку оборудования, шлюз закрыт, выполняет­ся подпор давлением, — в наушнике зазвучал голос кого-то из научных спе­цов, — можно идти.

Тринадцатый проверил связь с бункером. Ему ответил старик, контро­лирующий операцию из центра управления. Связь была неустойчивой и сильно засоренной помехами. По мере удаления от выхода помехи усили­вались, обещая скорую потерю сигнала.

— Идти след в след, построение «Змейка» в колонну по одному, в лож­бины и ямы не наступать. Дистанция между бойцами четыре метра, дис­танция между подгруппами двадцать метров, — майор отдал команду и, прикинув направление на цель, повел группу.

Стрелка компаса хаотично дергалась в разные стороны, магнитные и радиационные аномалии делали компас бесполезным, и он шел, полагаясь на опыт, руководствуясь выбранными в качестве ориентиров оплавленны­ми остатками Медвежьей. Еще в бункере он разбил бойцов на пять частей-подгрупп. Первым шел головной дозор, и от впереди идущего зависело очень многое, поэтому эту тройку Тринадцатый возглавил сам. Далее шли еще две тройки, потом пятерка из ученых и охранников, пятая тройка яв­лялась тыловым дозором. Снег местами доходил до колен, но поверхность под ногами была относительно ровная: давление в несколько миллионов атмосфер в совокупности с огромной температурой в миллионы градусов, в доли секунд возникшие в эпицентре ядерного взрыва, гладко выбрило местность на километры вокруг, и идти было несложно. Майор, словно бульдозер, неутомимо пробивал дорогу, периодически нарушая тишину в эфире ближней связи для короткой лаконичной переклички. Спустя час было пройдено три километра, когда поднялся ветер. Идти стало труднее, и без того слабая видимость резко ухудшилась. Завихрения воздуха швы­ряли в идущих бойцов охапки грязного снега, пытаясь залепить обзорные стекла противогазов, били в грудь, заставляя замедлять шаг, заметали про­битую отрядом тропу, противясь всякому присутствию следов человека на земле, которую он столь жестоко и безрассудно погубил. Еще через полча­са впереди, на клубящейся в воздухе серой снежной пыли, заметались от­блески света. Осажденный выход был где-то в километре отсюда.

Тринадцатый отдал команду, и группа заняла круговую оборону, оста­вив ученых в центре получившегося кольца. Дальше пойдет только голо­вной дозор. Майор дал себе несколько минут передохнуть и двинулся на блики света. Понемногу ветер начал ослабевать и вдруг полностью пропал, так же внезапно, как появился. Тринадцатый поднес к стеклу противогаза бинокль. Метрах в трехстах, вокруг горящей бочки, похоже, из-под мазута, плотно прижавшись друг к другу, сидело десятка четыре людей, практиче­ски не проявлявших никакой активности. Это казалось странным, учиты­вая ведущуюся подготовку к ядерному взрыву. Майор подал знак, и дозор перешел на скрытное передвижение. Ползти по сорокасантиметровому снегу было невозможно, поэтому бойцы шли полу-присев, часто останав­ливаясь, чтобы не дать ногам устать. Когда до сидящих осталось около тридцати метров, Тринадцатый снова взглянул в бинокль. Вокруг костра сидели дети. Грязные и закопченные, сбившиеся в кучу. Кто-то спал, кто-то пустым безразличным взглядом смотрел на огонь, некоторые слабо шеве­лили губами, видимо, переговариваясь друг с другом. Из темноты выныр­нула фигура взрослого, и пламя от костра осветило закутанного в целый ворох рваного тряпья сутулого старика. Майор проследил взглядом на­правление, откуда появился старик, и разглядел в полутьме крупные тем­ные пятна. Похоже, техника.

Оставив людей наблюдать за лагерем, Тринадцатый двинулся к ней в обход костра. В двадцати метрах от лагеря детей наполовину занесенные снегом стояли девять грузовиков, два их которых имели железные кунги и являлись армейской техникой. Деревянные кузова машин практически полностью были выломаны, судя по всему, на дрова, на один из грузовиков были погружены какие-то бочки. Оба кунга были нетронуты, и из дверной щели одного из них слабо пробивался свет. Возле последнего грузовика, метрах в тридцати, горел второй костер, вокруг которого сидели и лежали взрослые, подобно старику, укутанные во что попало. Майор оглянулся. У первого костра старик с инъектором в руке ходил от ребенка к ребенку.

Звук прогремевшего в двухстах метрах взрыва через гермошлем про­тивогаза оказался тихим и нерезким. Тринадцатый мгновенно среагировал на вспышку, бросившись в снег и слившись с грузовиком. Теперь понятно, где находится осажденный вход. Короткая вспышка взрыва, на секунду ос­ветив местность, показала много интересного. У лагеря взрослых стоял ча­совой с автоматом наизготовку. Похоже, что сторожил он самих отдыхаю­щих, вокруг машин охраны не было. За лагерем взрослых все так же в тридцати метрах располагался точно такой же третий лагерь, а вокруг осажденного входа стояло два старых бронетранспортера конца двадцато­го века, БМП, бульдозер и с десяток грузовиков.