Shoping_V_Vozdushnom_Zamke (Дарья Донцова - Шопинг в воздушном замке), страница 16
Описание файла
Файл "Shoping_V_Vozdushnom_Zamke" внутри архива находится в папке "Shoping_V_Vozdushnom_Zamke". Документ из архива "Дарья Донцова - Шопинг в воздушном замке", который расположен в категории "". Всё это находится в предмете "литература" из , которые можно найти в файловом архиве . Не смотря на прямую связь этого архива с , его также можно найти и в других разделах. Архив можно найти в разделе "остальное", в предмете "литература" в общих файлах.
Онлайн просмотр документа "Shoping_V_Vozdushnom_Zamke"
Текст 16 страницы из документа "Shoping_V_Vozdushnom_Zamke"
– Чего?
– Проклятия.
– Нет, – усмехнулся Павел. – Это лишь сказка, которая в моей семье передается из поколения в поколение. Вы ведь не дворянка?
– Не могу похвастаться благородным происхождением, мой отец из крестьян, а мама родилась в семье прачки. Но у нас тоже имелось предание.
– Да? И какое? – заинтересовался Брыкин.
– Мой прадедушка потерял ключ от дома, пришлось ломать дверь, и с той поры все потомки носят связку на колечке, прикрепленном либо к ремню, либо к сумке.
– Забавно, – улыбнулся Павел.
– Действительно, – кивнула я, – не знаю, как звали того родственника, но история с потерей ключей застряла в памяти, мама рассказывала...
– А у нас, потомственных дворян, легенда о проклятии, – перебил меня Павел. – Однако мы с Верой здравомыслящие люди и не собираемся менять свои планы.
– Несмотря на смерть Клары?
– Она просто упала. Думаю, причина ее кончины не криминальная, – неуверенно произнес Брыкин.
– И все же нехорошо устраивать праздник почти сразу после похорон жены друга детства, – вырвалось у меня.
Павел пожал плечами.
– Мне нравилась Клара – спокойная, очень умная, достойная женщина. Но она скончалась, а жизнь продолжается. Почему Вера должна страдать, отодвигая бракосочетание? И мы с Гришей вовсе не друзья детства.
– Да ну? Я слышала, как он рассказывал кому‑то на дне рождения, что учился с вами в одном классе.
– Верно, – не стал отрицать Брыкин, – только я пришел в школу на последнем году обучения. Мои родители работали за рубежом, отец служил дипломатом в Анголе. Я вернулся в Москву в шестнадцать лет. Пошел в столичную школу, вот тогда впервые и увидел Селезнева. Парадокс, он учился лучше меня и подавал огромные надежды, но успешный бизнес основал троечник Брыкин...
– Бывает, – кивнула я.
– Паша, принеси мне снотворное, – закричала Вера из спальни, – возьми в аптечке таблетки. Поторопись! И прихвати воды, чтобы запить лекарство.
– Уже иду, – откликнулся жених.
Глава 13
Наведя в прихожей порядок, я прошлась по коридору, в задумчивости осматриваясь по сторонам. Затем попробовала пошевелить книжные полки, но они, очевидно, были намертво прибиты к стенам. Собственно, то, что я вознамерилась найти, не могло находиться в общем помещении. Тогда где? Прихожая исключается, туалет тоже. Гостевая комната? Уже теплее, но маловероятно. Ведь там часто находятся посторонние люди, гостя могут поселить надолго. А вот библиотека!
Я осторожно толкнула тяжелую дверь, щелкнула выключателем, где‑то высоко под потолком затеплилась слабая лампочка, практически не осветив темную комнату.
– Гав... – тихо сказала Плюшка, лежавшая на ковре.
– Тихо, – прошептала я, поднимая собачку, – лучше молчи. Хоть ты сейчас обсохла и категорически не похожа на крысу, думаю, не следует злить Веру. Надеюсь, она выпила снотворное и задремала. Давай подумаем, где это может быть спрятано? Под ковром? Сомневаюсь, он прибит к паркету небольшими гвоздями. Тот, кто велел это сделать, боялся, что палас поедет, а идущий по нему упадет и сломает ногу. И я, кажется, могу назвать имя человека, которому абсолютно наплевать на чистоту, но жаль собственное здоровье, это стопроцентно Исидор...
Вот так, прижав к груди Плюшку и бормоча себе под нос, я в полутьме стала расхаживать по библиотеке. Если здесь спрятано то, о чем я думаю, тогда понятно, почему Клару убили именно в этой комнате. Преступник специально заманил сюда жертву. Хотя нет, он ведь ошибся! Значит, Клара вошла в библиотеку... Зачем? Да за книгой. Может, любимой жене Григория надоел шум, ей захотелось провести несколько минут в тишине и покое.
Я стала ощупывать полки, но через минуту реально оценила количество книг и приуныла. Если моя догадка верна, потревожить придется каждый том. Хотя... Я огляделась по сторонам. Надеюсь, память меня не подводит, и я действительно видела здесь свечу и коробок спичек. А вот и они – мирно лежат на небольшом столике у просторного кресла.
Когда фитиль занялся дрожащим пламенем, я приблизилась к первому шкафу и присела на корточки.
– Хорошая мысль, – прозвучал спокойный голос.
Я чуть не уронила подсвечник.
– Кто здесь?
– Не нервничай, деточка, – донеслось из глубины комнаты.
Потом послышался тихий щелчок, вспыхнул еще один тусклый светильник, и я увидела на диване в противоположном углу библиотеки завернутого в плед Сидю.
– Что вы тут делаете? – прошептала я.
– Поджидаю тебя, – мирно сообщил Сидя. – А ты умная девочка! Заметила оплошность Моти?
Я кивнула. И пояснила:
– Он умудрился остаться сухим, войдя в квартиру. На его куртке и брюках не было ни капли воды. Можно было счесть физика сверхаккуратным, но, уходя домой, Матвей замочил обшлага брюк. Сразу возник вопрос: как он прошел в квартиру и сохранил штаны в первозданном состоянии? И я не заметила, чтобы входная дверь открывалась!
– И ты поняла, что между нашими квартирами есть проход, – уточнил математик.
– Верно. И вход в него явно расположен в библиотеке.
– Почему? – вскинул брови Сидя.
– Ванная и туалет отметаются по понятным причинам, коридор слишком на виду, в гостевой в любой момент мог оказаться посторонний. Методом исключения я добралась до книгохранилища.
– Молодец, – одобрил Сидя. – А сейчас ты подумала, что никакая дверь плотно не захлопывается, всегда остается щель, пусть даже и крохотная, оттуда потянет сквозняком, и пламя свечи отклонится.
– Ага, – по‑детски отреагировала я. – А еще я решила, что два невероятно талантливых ученых, сумевших создать в середине прошлого века пульт дистанционного управления и собравших агрегат, который работает на автономном источнике питания, легко могли сконструировать малую хитрую дверь. Почему АТМУ столько лет оставалось в забвении? На чем оно работает? И еще пульт... Фантастика!
Сидя прыснул.
– Нет ничего сверхъестественного, просто сила научной мысли. Но АТМУ на данном этапе неважно для нас. Не могу, детка, объяснить принцип его работы, да и не хочу. Ты кто? Назови свое имя!
– Орангутангова Анжелика Фирсовна, – отрапортовала я.
Сидя ухмыльнулся:
– А в твоем паспорте указано: Обезьянкина Альбина Спиридоновна.
– Вы запомнили сведения, увидев всего один раз мой документ?
– Конечно, – кивнул Сидя. – И ты, деточка, вызвала у меня подозрения.
– Какие?
Исидор выпутался из пледа.
– Присаживайся. Знаешь, в шестьдесят восьмом в одной лаборатории со мной работал Владлен Мохов. Неплохой математик, крепкий специалист, но без азарта, божьей искры в нем не было. Все знали, что Мохов станет доктором наук, напишет пару монографий, а вот переворота в науке не совершит. Слишком он был суетный, лез в начальники, хотел денег, славы. А раньше в прачечных метку требовали.
– При чем тут прачечные? – изумилась я.
– Ты не перебивай, слушай! Если человек хотел сдать белье в стирку, следовало на него кусочек ленточки пришить с номером. Как сейчас помню: у нас был номер Л‑четырнадцать семьдесят один. Метки заказывали тоже в прачечной. Однажды сдаю я белье, а тут входит Владлен и спрашивает у приемщицы: «Мне бирочка нужна, можно я слово напишу, без цифр?» – «Пожалуйста», – отвечает тетка. И Мохов сделал себе метку – «Великий». Так и сдавал белье много лет. Понимаешь?
– Смешно. Но какое отношение эта история имеет ко мне? – улыбнулась я.
Исидор кивнул.
– Хороший вопрос! Самое прямое. У тебя, деточка, на брелоке от ключа, ну того, которым ты машину заводишь, написано «Лампа Романова». Я подумал, что семья у вас большая, все родственники на машинах ездят, и вы, дабы утром в суматохе связки не перепутать, именные брелоки заказали. Так?
Что оставалось делать? Только признаться.
– Это Кирюшкина идея, – вздохнула я, – он нам на Новый год эти прибамбасы подарил.
Исидор вытянул руку, взял со столика древний альбом, перелистал страницы и ткнул пальцем в одно фото.
– Видишь здесь знакомого?
Я пробежалась взглядом по мужским лицам.
– Вот тут, в первом ряду. Вы совсем не изменились.
– А еще? Смотри внимательно! – настаивал Сидя.
– Папа... – прошептала я. – Вон там, седьмой слева, мой отец, Андрей Романов. Он здесь такой молодой! Но как... Откуда у вас снимок?
Исидор отложил альбом.
– Если прикидываешься другим человеком, нужно соблюдать осторожность. Любая мелочь может тебя выдать. Ты, увидев мою рубашку с перламутровыми пуговицами, обмолвилась, что такая имелась у папы. Меня твои слова удивили, ведь сорочки вручали узкой группе специалистов. В советские годы мода такая была – давать в награду вещи. Я проблем с одеждой не знал: то свитер всучат, то галстук... А на той конференции раздавали сорочки. Их специально сшили, в продажу они не поступали. Ограниченная партия, отличного качества, с пуговицами из натурального перламутра, таких больше ни у кого не было. Когда ты, увидев знакомую с детства вещь, не сдержала радостного возгласа, я сразу понял: девочка росла в семье кого‑то из участников конференции, ну и спросил про твоего отца. И что услышал в ответ? Он, мол, шофер при генерале. Сразу понял – ты врешь! Откуда у водителя такая вещь? Полез в альбом, нашел снимок с той встречи: это еще одна традиция тех лет – непременно фотографироваться после завершения мероприятия, изучил фамилии на обороте, увидел «Андрей Романов», и головоломка сложилась. А теперь скажи: я не прав?
– Абсолютно точный вывод, – призналась я, – но вам просто повезло. Размышления по поводу шофера не совсем верны. Начальник мог подарить одежду водителю.
– Э нет, деточка, только не в годы тотальной нехватки хороших вещей, – ухмыльнулся Исидор. – В Советской стране существовала система талонов, карточек и распределителей. Любой мало‑мальски нужный правительству человек был прикреплен к кормушке, куда не допускали простых смертных. До смешного доходило! В сорок девятом году меня поощрили ботинками, а я ношу тридцать восьмой размер обуви. Ну, получил квиток, отправился за обновкой, иду и мучаюсь: зачем мне штиблеты? Есть уже одна зимняя пара, а на лето сандалии. А вот у жены моей, Оли, туфли совсем прохудились. Пришел в магазин, протягиваю продавщице бумажку с печатью... И состоялся у нас такой диалог:
– Вашего размера нет, – сообщает продавщица.
А я удивленное лицо делаю:
– Просите, товарищ, вы мне что дать хотели?
Девица в ответ:
– Полуботинки на меху, мужские.
Я свою линию гну:
– Это талон на женскую пару обуви.
Девушка мне в нос документ сует:
– Смотрите, тут написано – Ринг, ботинки мужские.
– Ошибка вышла, – отвечаю ей. – Разве может у представителя сильного пола быть тридцать восьмой размер? В канцелярии перепутали!
Продавщица сначала нахмурилась, а потом согласилась.
– Верно, у нас таких размеров отродясь не было...
– Короче, она принесла мне чудесные ботинки для Олечки, на цигейке с пуговицами, самые модные! – завершил рассказ Исидор. – Жена плакала, когда я ей их презентовал. Ну никак не отдал бы генерал такую рубашку водителю, не тот у нас менталитет был!
– Слава богу, что теперь времена распределителей и талонов прошли, – вздохнула я. – В советские времена было много странного. Вот, например, те же снимки с конференции. Ведь все запечатленные на них люди работали на оборону?
– Верно, – подтвердил Исидор.
– Значит, они были засекречены?
– В той или иной степени да.
– Но ведь карточки могли попасть в чужие руки!
Исидор нахмурился.
– Их никому не показывали, хранили в личном архиве. Хоть ты, конечно, права, было много глупостей. Ну, допустим, едешь по провинции, шоссе разбитое, колдобина на колдобине, и вдруг ответвление от основной магистрали, знак «кирпич», шлагбаум, рядом будка с солдатиком и шикарная трасса, уходящая в чащу, асфальт свеженький, словно его утром положили. Что там, в лесу, а?
– К гадалке не ходи – крупная воинская часть, – засмеялась я.
Исидор закивал.
– Точно. А их расположение – государственная тайна. Да только даже дураку ясно, куда шоссейка тянется. Или оборонное НИИ плюс завод – весь городок там работает, даже малым детям известно, чем родители занимаются. Мне на одном предприятии вручили чернильницу с ручкой, так стило было выполнено в виде ракеты с надписью «Все выше, и выше, и выше». Они такие сувенирчики гостям и сотрудникам дарили. И ведь первый отдел имелся, сидели там полковники, да мышей не словили.
– Давайте вернемся к потайному ходу, – попросила я. – Где он?
Исидор встал и подошел к одному книжному шкафу.
– Как ты и предполагала, вход открывается от перемещения некоторых томов. Весь фокус в последовательности перестановки книг. Она многоходовая: если кто‑то случайно передвинет тома, ничего не случится. Смотри. На третьей полке Тацит, его надо достать и поменять местами с «Уроками Сократа», потом вытащить «Историю падения Рима» и воткнуть ее между третьим и четвертым томом собрания сочинений Куприна. Затем ждем пятнадцать секунд – и опля!
Исидор нажал на полку, шкаф без всякого скрипа чуть‑чуть повернулся, открылся узкий лаз.
– Вот это да! – вырвалось из моей груди.