modestov-text (ТОКБ)

Информационное пространство как фактор геополитической конкуренции

Введение

_Геостратегическое положение нашей страны в этом столетии
претерпело быстрые, порой довольно неожиданные и весьма
глубокие изменения, ставившие ее всякий раз перед необходимостью решать принципиальные проблемы обеспечения своей национальной безопасности.

Особенно заметные перемены произошли в течение последнего десятилетия, когда рухнула привычная биполярная система. Оставшаяся после этого моноцентрическая организация мира быстро обнаружила свою бесперспективность, а опережающий рост альтернативных центров силы и другие тенденции развития мирового сообщества позволяют предположить, что его многополярность является наиболее вероятной моделью будущего устройства.

Советский Союз, а затем и Россия вынуждены были пойти на сокращение контролируемого ими геополитического пространства, когда заметно снизился международный авторитет страны, и она вступила в период затяжного структурного кризиса.

Как отмечено в “Основах военной доктрины РФ”, в современном мире устранена непосредственная угроза глобального военного противостояния, и снижен в целом уровень военной опасности¹ . Вместе с тем, наиболее вероятными стали региональные и локальные военные конфликты, появились принципиально новые угрозы жизненно важным интересам России.

В этих условиях требуется систематизированное осмысление происходящих перемен, соотнесение национальных интересов с реальными возможностями их обеспечения и учет тех позиций, которые удерживает Россия в естественном процессе непрекращающейся геополитической конкуренции в складывающемся многополярном мире.

При этом остаются невыясненными все имеющиеся, но не используемые еще в полной мере возможности обеспечения геополитического баланса, включая фактор информационного противоборства. Представляются и явно недостаточными разработки частных оперативно-стратегических и геополитических подходов к практическому решению в рамках такого противоборства проблемы асимметричного ответа на вызов конкурирующих с нами геополитических субъектов.

Исходя из этого в данной работы ставилась цель выработки наиболее общего подхода к определению возможных перспектив развития современной геополитики в условиях обостряющегося информационного противоборства.

Достижение этой цели обеспечивается решением ряда частных задач:

- обобщением последовательно развивавшихся взглядов на содержание геополитической конкуренции в ходе меняющегося соотношения материально-энергетических и информационных ресурсов,

- выяснением влияния информационного противоборства на ход и исход геополитической конкуренции,

- оценкой геостратегических перспектив России в таком противоборстве с основными геополитическими соперниками.

Информационное пространство как фактор геополитической конкуренции

1. Эволюция взглядов на содержание геополитической конкуренции в условиях меняющегося соотношения материально-энергетических и информационных ресурсов

_Геополитика как наука со свойственным ей категориально-
понятийным аппаратом введена в оборот сравнительно
недавно и быстро получила признание в российской военной мысли, что стало возможным благодаря богатой предыстории развития в нашей стране этого междисциплинарного направления научных исследований.

Отдавая должное зарубежным авторитетам от Аристотеля до представителей географического детерминизма Ж. Бодена и Ш. Монтескье, стоявшим у историко-философских и естественнонаучных истоков классической геополитики, мы должны признать независимо возникшие в нашей стране традиции теоретической и практической геополитики.

Так, еще в договоре киевского князя Олега с Византией (911 г.) - первом политико-правовом документе древней, еще дохристианской Руси - фиксируется ее положение как субъекта международных отношений региона средиземноморской цивилизации² . Примечательно, что первый такой документ связан именно с Юго-Западным стратегическим направлением, которое было для нашей страны традиционно одним из самых актуальных.

Именно в этот период нашей ранней истории зародились геополитические, по сути, концепции, сложившиеся в самобытную версию древнерусского христианского государства, появление которого было увязано с происхождением династии Рюриковичей от римского императора Августа.

Политологи В.Ф. Пустарнаков и В.Н. Шевченко считают, что в этот период шел активный поиск обоснований для легитимизации суверенности русского государства как самостоятельного геополитического субъекта: “Поскольку Русь находилась сначала под формальным суверенитетом Византийской империи (будучи фактически независимой), а затем под тюрко-монгольским владычеством (чуть ли не на положении улуса Золотой Орды), в политической мысли Древней Руси особое место заняли темы церковно-государственной независимости, суверенности Русского государства, концепция государя-самодержца, т.е. государя, властвующего самостоятельно, единодержавно над всей подвластной ему Русской землей”³ .

Этой идеей пронизано относящееся еще к XI в. “Слово о законе и благодати” (между 1037-1050 гг.) - трактат Иллариона - древнерусского религиозно-политического писателя, первого киевского митрополита - не грека, поставленного князем Ярославом Мудрым в 1051 г. в целях обеспечения политической и церковной независимости Руси от Византии. Отвергая сказание о проповеди апостола Андрея, Илларион приравнивает деяния князя Владимира по христианизации сильной и известной в мире Руси к апостольским⁴ . Сравнив Владимира с римским императором Константином I, считавшимся первым и великим христианским государем, Илларион заложил первые основы в фундамент возникшей позже геополитической концепции “Москва - третий Рим”.

Возможно, одним из наиболее известных первых проявлений углубленного интереса к геополитической эволюции страны стали в XVI веке искания старца псковского Елизарова монастыря Филофея⁵ , запечатленные в его письмах государю. В них и была сформулирована эта принципиально важная для России геополитическая концепция.

Самостоятельная группа древних источников, описывающих разнообразные путешествия (“хождения”) русских людей в другие земли, имеет непосредственное отношение к познанию внешнего мира и уяснению места Руси в нем. Таковы “Хождения игумена Даниила в святую землю” (начало XII в.), расширявшие представления наших предков о Палестине, вырабатывавшие у них чувство патриотизма, национальной гордости за свою землю. И когда лампада, поставленная Даниилом от имени всей Русской земли, зажглась, а “фряжская” (римская) не зажглась, то автор увидел в этом проявление особой божьей милости и благоволения к Русской земле.

К этой же категории относится и “Хождение за три моря” тверского купца Афанасия Никитина (помещено в Софийской летописи под 1475 г.), обозначающее другой вектор геополитической экспансии, другое актуальное для нашего государства стратегическое направление - южное с последующим выходом через Иран к Индии⁶ .

Наконец, важную для данного обзора категорию древнерусской историографии, связанную с одной из наиболее острых форм геополитической рефлексии (хотя бы и в изначальном варианте несистематизированного самопознания), составляют так называемые “воинские” или исторические повести - от хорошо известных “Слова о полку Игореве, Игоря сыне Святославля, внука Ольгова” (XII в.) и “Повести о житии и о храбрости благоверного и великого князя Александра” (XIII в.) до описывающей битву на Куликовом поле “Задонщины”⁷  священника Софония (конец XIV- начало XV в.) и менее знакомой политологам и геополитикам “Челобитной” Ивана Семеновича Пересветова (XVI в.), призывавшего вести войну казанским ханом за плодородные земли, причем его “улусы жечь, а людей рубить и в плен брать”, иноверцев в христианскую веру обращать⁸ .

Впервые же о необходимости перехода к активной геополитической экспансии заявил архиепископ ростовский Вассиан Рыло в своем “Послании на Угру”, адресованном великому князю Ивану III Васильевичу (1480 г.). Существенно новым для России, еще только начавшей избавляться от ордынской зависимости, стал призыв Вассиана вести не только оборонительные, но и завоевательные войны. В. Рыло поставил в пример Ивану его прародителей, которые и Русскую землю обороняли, и “иные страны подчиняли”⁹ .

Но особенно заметное развитие эти идеи получили в прошлом веке стараниями П.Я. Чаадаева, А.Л. Хомякова, С.М. Соловьева, Т.Н. Грановского и др.¹⁰ 

Кроме известных трудов Л.И. Мечникова¹¹ , геополитические подходы к решению вопросов безопасности России мы обнаруживаем также в трудах русских ученых В.О. Ключевского, В.С. Соловьева, Н.Ф. Федорова, Н.Я. Данилевского, Ф.И. Тютчева, в теоретической полемике западников и славянофилов¹² .

Широкую известность получила разработанная русскими учеными геополитическая идея евразийства (П.Н. Савицкий, Н.С. Трубецкой, В.Н. Ильин, Н.Н. Алексеев, Л.П. Карсавин, Г.В. Флоровский, А.А. Шахматов, Г.В. Вернадский)¹³ , отводившая России особую миссию на ее историческом пути. Книга князя Н.С. Трубецкого “Европа и человечество” (1920 г.) стала, по-видимому, первой евразийской публикацией¹⁴ . Концепция евразийства очень популярна и сейчас. За евразийский формат интеграции в рамках СНГ выступают некоторые государственные и общественно-политические лидеры ближнего зарубежья - Н.А. Назарбаев (Казахстан)¹⁵ , В.У. Цепкало (Белоруссия)¹⁶ . Но широкие исторические и философские обобщения делались и делаются геополитиками-евразийцами все в том же географическом контексте, хотя и с учетом более широкого перечня ресурсов, размещенных на той или иной рассматриваемой территории.

Современная геополитика продолжает развиваться как направление в политологии, предназначенное для исследования глобальных политических отношений и научного обоснования изменений территориально-государственной нарезки планеты, перекройки границ между государствами.

Среди основоположников такой традиционной трактовки геополитики называют Р. Челлена, который ввел сам термин “геополитика”¹⁷ , К. Хаусхофера, применившего геополитику в качестве официальной доктрины гитлеровской Германии¹⁸ , Х. Маккиндера, выдвинувшего идеи овладения центром Евразии как необходимого условия господства в мире¹⁹ , А. Мэхэна - одного из разработчиков морской стратегии, который на основе геополитического анализа пытался обосновать необходимость контроля США над мировыми морскими путями²⁰ .

Представления о геополитике как определенном направлении научной мысли и практической политики, о геополитических факторах безопасности на протяжении XX в. постепенно менялись. Если вначале Р.Челлен связывал геополитику лишь со стремлением государства к сохранению и расширению границ, то в последующем геополитика все больше концентрирует свое внимание на расстановке и динамике глобальных политических сил под влиянием географических, а затем и экономических, национально-психологических факторов. Упоминавшийся уже Хэлфорд Маккиндер понимал геополитику как комбинированное изучение географии, человека и политики.

Профессор кафедры военно-политических наук ВАГШ А.И. Поздняков отмечает в этой связи, что “геополитика как наука все больше превращается в метасистемную область политологии, в макрополитическую науку, которая изучает глобальную политику, политику, в которой государство рассматривается в системе мировых, глобальных политических отношений, т.е. как субъект и объект глобальной политики”²¹ .

Лишь в более узком, устаревшем смысле геополитика - это учет в политике собственно географического фактора, т.е. особенностей территории, акватории и т.п. “Так узко, в классическом смысле геополитику уже редко кто понимает,” - отмечает ученый. Однако далее он все подчеркивает, что “основным компонентом, стержнем современной геополитики по-прежнему остается классическая геополитика. В ее рамках разрабатываются модели именно географического плана”²² .

Подобная точка зрения изложена и в фундаментальном труде “Геополитика и мировое развитие”, в работе над которым участвовал коллектив ведущих военных политологов под редакцией профессора М.И. Ясюкова²³ . К сожалению, концептуальная схема различения в геополитическом соперничестве интересов континентальных и морских держав не вместила в себя чрезвычайно существенной тенденции к распространению такого соперничества на совершенно особую информационную область, “инфосферу”, представляющую собой весьма специфическую среду. В ней заметно меняется содержание геополитической конкуренции - как через изменение содержания собственно вооруженной борьбы, так и через пересекающееся с ней, но не совпадающее полностью информационное противоборство.

Такая эволюция была подготовлена распространением первоначально геополитической конкуренции на воздушную среду - особенно с созданием бомбардировочной авиации, когда стало ясно, что стратегическая значимость тех или иных регионов неизбежно изменится (вспомним военную доктрину генерала Дуэ). Еще более пространственно-временное содержание геополитической конкуренции изменилось с выходом в воздушно-космическое пространство.