157632 (Драматургия попрошайничества), страница 3

В среде “церковных нищих” я познакомилась с одним из самых интересных и откровенных информантов. Этот мужчина – обладатель седой всклокоченной бороды и длинных волос – выглядит глубоким стариком. На самом деле ему всего лишь 52 года. Именно он научил просить милостыню Н., объяснив ей: “Зачем тебе бутылки собирать. Люди сами подадут. Просто стой и желай людям “счастья и здоровья вам! ” С. прекрасно понимает преимущества, связанные с его обликом, поскольку возраст является очень важным ресурсом для попрошаек. Во время случающихся драк С. больше всего боится за свою бороду: "Это же мои деньги",– говорит он (со слов информантки Н.).

Когда Н. меня с ним познакомила, он охотно пошел на контакт и “обескуражил” меня фразой: “А я ее знаю [это про меня. – М.К.]. Я ее видел. Она там проходила. У меня хорошая память” (описываемая ситуация имела место на Невском проспекте, по которому ежедневно ходят тысячи людей). Позже я выяснила, что этот человек манипулирует публикой-прохожими при помощи тактики, которую условно можно назвать "несуществующим знакомством". Он обращается ко всем как к своим знакомым, привлекая к себе максимум внимания. Меня обескуражила именно такая подача себя, но зато я его сразу запомнила. Позже С. артикулировал свой прием: “Главное, что тебя знают. Он видит меня на этом месте каждый Божий день и подает мне”. С. сам является инициатором каждого знакомства. Так я видела, как он обращается к входящей в храм женщине с двумя детьми: “А, вот мои колобочки идут. Здравствуйте! ” Он видел этих людей впервые, но его ход сработал: женщина отреагировала на это обращение, как и ожидал С., милостыней.

С. просит деньги при двух храмах в городе. При этом он исполняет роль не только "божьего человека", крестясь и желая всем здоровья, но и роль "доброго дедушки": “Я стою у храма каждый день. Мимо детишки. Мы друг другу руками помашем. А нет меня, они в слезы: “Где деда, где деда?” А я пойду, конфет шоколадных куплю, ведь я покупаю, и даю детишкам. А матери мне по тысяче достают! А я стою, плачу и здоровья желаю”.

"За кулисами" С. похваляется своим мастерством: "А что делать? Хочешь заработать, надо вертеться". Он с гордостью заявляет, что собирает больше многих других нищих. Сами нищие объясняют это следующим образом: “Еще бы, он людям в рот смотрит” (видимо, они имели в виду, что С. чересчур навязчив).

Следующую презентацию, которая имеет место там же у церкви и представлена супружеской парой, я назову "убогие". Эти люди демонстрируют свои болезни и имитируют умственную отсталость. На паперти этих людей очень не любят как "истинные", так и "неистинные" нищие, называя их способ прошения милостыни "тявканьем". Стратегия этой пары настолько эффективна, что другие нищие нередко уходят с паперти, поскольку не могут выдержать конкуренции: "Пока я семь рублей заработаю, они – двести".

"Авансцена" выглядит следующим образом. “Жена”, женщина лет 50, сидит на высоком табурете. “Муж” стоит рядом, опершись на палку. У него очевидна какая-то болезнь глаз. У жены всегда с собой документы, свидетельствующие об их инвалидности (сама она хромает). Когда он слышит (а возможно, и видит) приближающихся посетителей церкви, то начинает дергаться и ритмично и монотонно повторять одну фразу: "Подайте слепому, подайте слепому!" За эту фразу, которую он повторяет бессчетное количество раз, его поведение другие нищие и называют "тявканьем". Его вид вызывает жалость. В левой руке он держит черную "авоську", и когда проходит народ, приподнимает ее, привлекая внимание. Как говорила мне В., жена не разрешает ему сидеть, даже если он устает, потому что "так его лучше видно". Когда в храм входит группа иностранцев, она "рекламирует его" – показывает на него рукой, а он начинает еще громче произносить свою фразу. Примечательно, что для входящих в церковь иностранцев у супругов заготовлено приветствие: "Good buy".

3) “Мать-одиночка”

В своих презентациях просящие милостыню женщины манипулируют ценностью “материнства” и часто выбирают роль “матери-одиночки”. Одна из таких просящих подаяние “матерей-одиночек” – В. – стала моей информанткой.

В. “зарабатывает” деньги, сидя с ребенком напротив гостиницы. Многие просящие подаяние женщины нередко надевают на голову платок, который в какой-то степени помогает скрыть возраст и создать “фасад” “смиренной женщины”, что важно для правильной презентации нищенства. Однако В. никогда не надевает платок. Я могу истолковать это как сознательную технику манипуляции прохожими. Она молода (ей около 25 лет) и подчеркивает свою молодость. На ее руках полулежит маленький мальчик. Ребенок даже в жару сильно закутан, из одеяла выглядывает лишь маленькое грязное личико. Его возраст трудно определить, он кажется чуть ли не грудным ребенком. На самом деле ему около пяти лет. Как и отсутствие платка, это является элементом сознательной стратегии, используемой с целью собрать больше денег.

В. исполняет свою роль очень творчески. Она сидит, перед ней выставлена довольна большая икона с изображением Богородицы. Использование религиозной символики должно служить дополнительной гарантией искренности, поскольку нищий апеллирует к ценностям "божественного порядка"; подразумевается также, что "Бог все видит". Использование иконы исключительно для манипулирования другими – без личного трепетного к ней отношения – становится очевидным "за кулисами" представления. Так, однажды, когда вокруг не было публики, а я стояла в стороне от В., делая свои пометки, между нами остановилась целующаяся пара. Тут В. стала мне делать всякие гримасы, взяла икону и стала “стыдливо” прятаться за нее. Использование иконы как шутливой ширмы возможно только за кулисами. Сам переход с “авансцены” за “кулисы” выявил “циничное” отношение актера к своему “реквизиту”. Разумеется, на публике В. такого себе позволить не могла.

В. постоянно крестится и протягивает прохожим руку, хотя перед ней уже выставлено пластмассовое ведерко, которое и предназначено для сбора милостыни. Кроме того, она постоянно раскачивается, привлекая внимание прохожих. Если В. видит, что прохожий остановился и ищет деньги, чтобы подать ей, то она начинает действовать еще более активно, протягивает руку уже непосредственно к нему, заглядывает ему в глаза. Если проходят иностранцы, то В. использует жестикуляцию: показывает руками на рот, давая понять, что просит деньги на еду. Можно заметить, что для разной публики В. использует разные техники манипуляции и конструирует различный фасад представления: для “наших” она крестится, апеллируя к православному состраданию, иностранцам показывает, что голодна. Интересно наблюдать, как во взаимодействии с прохожими В. актуализирует гендерный дисплей (Goffman, 1994). Она активно использует при интеракции гендерные ресурсы, кокетничая, например, с проходящими мимо мужчинами.

В. готовится к своему представлению дома. Одевается во все темное. Когда я пригласила ее зайти в кафе, она сказала, что “только не сегодня, а в понедельник”, когда у нее “выходной”: “Я и поприличнее оденусь”.

В. получает в виде милостыни довольно много валюты. Вероятно, в глазах иностранных туристов она играет роль “бедной русской молодой мамы”. У нее одно из лучших мест в городе, очень людное, где часто встречаются “богатые” прохожие. В белые ночи она работает с утра и допоздна. Я видела, как мужчина протянул ей 15 рублей. В. сказала, что он каждый день дает крупные суммы. “Есть люди, которые много дают. Один парень часто приходит после одиннадцати [вечера – М.К.]. И он подает по сто тысяч [старыми – М.К.]. А он приходит “девиц” снимать. А мне говорит: “Мне от тебя ничего не надо. Мне тебя жалко”.

Следует отметить, что сама В., по ее словам, приехала из Приднестровья. Из дальнейшего общения мне стало ясно, что существует целое сообщество земляков, занимающихся уличным промыслом. Недалеко от В. маленький мальчик играл на аккордеоне, еще об одной нищенке, которая играет роль “очень больной старой женщины”, В. сказала, что “эта - наша”.

4) "Очень больная старая женщина или юродивая"

Лично с этой женщиной мне познакомиться не удалось. Мои интерпретации основаны на результатах "скрытого наблюдения", при котором объект не знал, что за ним наблюдают. Я наблюдала ее игру на "авансцене", и мне удалось быть свидетелем ее перехода "за кулисы".

Женщина исполняла роль “православной юродивой”: стояла на коленях, низко согнувшись, левой рукой с клюкой опираясь о землю, правой – крестясь. Перед ней в коробочке была установлена небольшая иконка с изображением Богородицы. В эту же коробочку прохожие клали деньги. Женщина была одета очень бедно: грязный серый рабочий халат, голова повязана платком. На ней очень большие очки, которые вместе с платком почти полностью закрывали лицо. Женщина постоянно трясла головой, имитируя болезнь Паркинсона. На каждую подачу она крестилась. Все деньги, которые клали в коробочку, она почти сразу прятала в карман.

Мои наблюдения показали, что все эти действия являются специально отработанными техниками манипуляции публикой. Я видела, как женщина покидала "авансцену". Сначала она встала и пошла согнувшись, продолжая трясти головой. Но чем дальше она уходила от своего "рабочего" места, тем очевиднее были метаморфозы, которые с ней происходили. Постепенно она перестала трясти головой и окончательно выпрямилась.

Ее манера почти полностью закрывать свое лицо оказалась тоже неслучайной. Это я поняла из спровоцированного мной разговора со стоящей рядом с нищенкой женщиной. Она ничего не подала, а просто стояла и смотрела на нее. Мне она сказала: "Почему ей подают? Они что? Не видят, что это – "черная", фашистка! " Не комментируя уровень толерантности моей собеседницы, можно сделать важный вывод. Находясь в обществе, где ксенофобские установки сильно распространены, нищенка, принадлежавшая к уже упомянутому выше приднестровскому сообществу, вероятно, сознательно маскировала свое “нерусское” лицо. Напротив, в вышеописанном случае с В., девушка специально демонстрировала свою "русую косу", чтобы ее принимали за “славянку”.

Резюме

Основное внимание в этом исследовании уделено анализу “профессиональной” презентации попрошайничества в русле драматургической социологии И. Гофмана. Из перспективы подхода Гофмана, все люди – профессиональные актеры, которые знают, как произвести на зрителя нужное впечатление и владеют необходимыми техниками манипуляции, находясь, в свою очередь, под постоянным контролем общества. Под производством впечатления понимаются повседневные, часто нерефлектируемые техники взаимодействия людей. Актерский профессионализм связан с умением выбрать адекватную ситуации роль и правильно сыграть ее, учитывая ожидания публики, контекст происходящего, особенности авансцены, на которой разыгрывается представление, и т.д. В этом ракурсе нищенство рассматривается как взаимодействие, где попрошайки, оперируя социально значимыми категориями, производят некие символические действия и ожидают, что другая сторона, поняв “сыгранные” апелляции к разделенным ценностям, вступит с ними во взаимодействие ожидаемым образом. Таким образом, формируется пространство “мобилизации ценностей”. Пол, возраст, степень дееспособности, дети являются основными ресурсами для повседневного обыгрывания таких ценностей как здоровье, работа, уважение к старости или материнство.

Манипулирование производимым впечатлением – признак актерского профессионализма. Манипуляцией является сам выход нищего на улицу, “на сцену”. Его презентация направлена на то, чтобы соответствовать представлениям о нужде, обездоленности, несчастье. Если собственных ресурсов недостаточно, то нищий прибегает к дополнительным манипулятивным техникам (наклеивание бороды, использование грязной одежды, заворачивание в одеяло полена вместо ребенка и т.п.). Именно такое нищенство, как правило, понимается в обществе как профессиональное.

Список литературы

Бахтиаров, А. (1903) Очерки с натуры. СПб.: Изд. Ф.И. Митюрникова

Буравой, М. (1997) Развернутое монографическое исследование: между позитивизмом и постмодернизмом // Рубеж. № 10-11. С. 157-175

Гирц, Кл. (1996) С точки зрения туземца: о природе понимания в культурной антропологии. В: Девятко И. Модели объяснения и логика социологического мышления. Москва: Ин-т социологического образования Российского центра гуманитарного образования. С. 89-109

Голосенко, И.А. (1996а) Нищенство как социальная проблема (Из истории дореволюционной социологии бедности) // Социологические исследования. № 7. С. 27-35

Голосенко, И.А. (1996б) Нищенство в России (Из истории дореволюционной социологии бедности) // Социологические исследования. № 8. С. 18-25

Гофман, И. (2000): Представление себя другим в повседневной жизни. М.: Канон – Пресс-Ц

Ильясов, Ф.Н. (1994) Плотникова О.А. Нищие в Москве летом 1993 года // Социологический журнал. № 1. С. 150-156

Левинстим, А. (1900) Профессиональное нищенство, его причины и формы. СПб.: Типография М. Стасюлевича

Максимов, Е.Д. (1877) Бродячая Русь. Христа ради. СПб.: Т-во “Общественная польза”

Максимов, Е.Д. (1901) Происхождение нищенства и меры борьбы с ним. СПб.: Тип. В. Киршбаума

Ожегов, С.И., Шведова, Н.Ю. (1995) Толковый словарь русского языка. Москва: Азъ

Парсонс, Т. (1992) Социальные классы и классовый конфликт в свете современной социологической теории. В: Социальная стратификация / Отв. ред. С.А. Белановский. М.: Институт народнохозяйственного прогнозирования РАН. Вып. 1. С. 230-242

Прыжов, И. (1996) Нищие на святой Руси. В: Прыжов, И. 26 московских пророков, юродивых, дур и дураков и другие труды по русской истории и этнографии. СПб.–Москва: Эзро – Интрада

Girtler, Roland (1980). Vagabunden in der Grossstadt. Teilnehmende Beobachtung in der Lebenswelt der “Sandler” Wiens. Stuttgart: Ferdinand Enke Verlag

Goffman, Erving (1994). Interaktion und Geschlecht. Frankfurt/Main; New York: Campus Verlag

Goffman, Erving (1969). Wir alle spielen Theater. Piper & Co. Verlag, Muenchen.

Parsons, T. (1995) The American Family: Its Relation to Personality and to the Social Structure. In: Parsons, T. And Bales, R. Family, Socialization and Interaction Process. pp. 10-26

Voss, Andreas (1993). Betteln und Spenden. Eine soziologische Studie ueber Rituale freiwilliger Armenunterstuetzung, ihre historischen und aktuellen Formen sowie ihre sozialen Leistungen. Berlin, New York

Для подготовки данной работы были использованы материалы с сайта http://www.gumer.info/