29451 (Новая идеологи уголовного судопроизводства)

_{Содержание}

Введение

Новеллы нового уголовно-процессуального законодательства

Заключение

Использованные источники

Введение

Судебная реформа в России началась не сегодня. Ее история насчитывает уже более 10 лет, если вести ее отсчет от 24 октября 1991г., когда Верховным Советом РСФСР была одобрена Концепция судебной реформы. На первом этапе судебной реформы акцент был сделан на организационные условия деятельности судей, в частности, на обеспечение независимости суда, отделение его от советского партийного аппарата, введение принципа несменяемости судей. Между тем независимость суда предполагает еще и его процессуальную независимость. Применительно к российским условиям это означало обеспечение независимости судьи при разбирательстве конкретного уголовного дела от прокурора-обвинителя и идеи обвинения, с одной сторону, и связанность его при принятии решения идеей презумпции невиновности – с другой. Такая процессуальная независимость суда могла быть гарантирована только новым Уголовно-процессуальным кодексом, основанным на новом представлении о назначении уголовного судопроизводства как сфере, гарантирующей права и свободы граждан. Старый УПК не мог гарантировать судье процессуальную независимость, ибо был пронизан духом борьбы с преступностью и виновного фактически не отличал от обвиняемого. И хотя он предоставлял широчайшую свободу судейскому усмотрению, это была свобода «для», а не «от» обвинения. Разве может быть беспристрастным судья, если он зачитывает обвинительное заключение, допрашивает первым свидетелей обвинения, направляет дело на дополнительное расследование? Можно ли рассчитывать, что после совершения всех названных действий у такого судьи сформируется предположение о невиновности подсудимого?

К концу 90-х гг. становилось все более очевидно, что судебная уголовно-процессуальная практика развивается не в пользу права т справедливости, защищая того, кто сильнее (государство-обвинителя), а не того, кто прав. Достаточно сослаться на то, что введение суда присяжных так и ограничилось первоначальными девятью субъектами РФ. Более того, удручающим доказательством является практика Кассационной палаты Верховного Суда РФ, которая в 1997-2000 гг. отменила более 50% оправдательных приговоров судов присяжных и лишь 15-16% обвинительных.

С момента введения в действия УПК РФ прошло чуть более года. Конечно, этого времени недостаточно для глубокого научного осмысления перемен, которые должны последовать с его принятием в уголовном судопроизводстве, к тому же пока еще нет основательных обобщений и судебной практики применения нового УПК. Однако УПК РФ готовился без малого 10 лет: обсуждались различные проекты, проводились многочисленные дискуссии с участием ученых и практиков. Была проведена огромная кропотливая работа, результатом которой стала в том числе, и смена идеологии всей правоохранительной системы. Как отмечает руководитель рабочей группы по подготовке УПК РФ Елена Мазутина: «При написании нового УПК мы исходили из идеологии верховенства права, безусловного приоритета таких незыблемых общечеловеческих ценностей, как независимый, беспристрастный суд, презумпция невиновности, состязательность и равноправие сторон. Смею утверждать, что эпиграфом к нему могут стать слова известного итальянского ученого в области уголовной социологии прошлого века Энрико Феррии: «Если уголовный кодекс – кодекс преступного населения, то процессуальный кодекс – кодекс честных людей, еще не признанных виновными» ¹.

Итак, с 1 июля 2002 г. по 1 января 2004 г. проходит период поэтапного введения УПК в действие. Во избежание той участи, которая постигла Судебные Уставы России 1864 г., когда через серию поправок, последовавших уже через год после их принятия, многие прогрессивные правовые положения были отменены, Комитет по законодательству и Администрация Президента РФ создали совместную программу мониторинга по введению в действие УПК на период до 1 января 2004 г. Цель этой программы – обобщение практики введения в действие и применения УПК и опубликование один раз в полгода доклада по результатам мониторинга. Сегодня очевидно, насколько правильной была эта идея о мониторинге, ибо он позволяет объединиться всем, кто желает конструктивного диалога, кто хочет работать по открытым, понятным и недвусмысленным правилам, кто верит в справедливость и правосудие.

Необходимо отметить, что оценка нового УПК РФ ведется с различных позиций. Ее предметом могут быть как отдельные стадии и институты уголовного судопроизводства, так и закон в целом, что предполагает определение вектора изменений процессуальной формы, степени ее приближения (или удаления) к современному типу состязательности. При этом нельзя забывать, что нормативное регулирование уголовного судопроизводства неразрывно связано с социально-экономическими и политическими характеристиками общества как целостной органической системы. Так, в обществах с развитым институтом частной собственности, равенством граждан перед судом и законом, разделением властей и т.п. розыскной процесс уступает место состязательному. И напротив, становление тоталитарного режима всегда сопряжено с резким усилением розыскных начал уголовного процесса.

В адрес нового УПК РФ высказано уже немало самых разных нареканий, обоснованных и не очень. Представителями либеральной правовой идеологии выдвигалось даже обвинение, заключающееся в том, что новый УПК не является реформаторским, а скорее реакционен даже по сравнению с УПК РСФСР. Теперь, после введения УПК в действие каждый здравый человек может сам оценить справедливость или несправедливость такого рода суждений.

Новеллы нового уголовно-процессуального законодательства

Не смотря на большое количество различных точек зрения (как положительных, так и отрицательных), высказанных в юридической печати, необходимо отметить, что положительного в новом законе гораздо больше, имеющиеся же в нем недостатки, те, которые окажутся действительными, а не мнимыми, будут, надо полагать исправлены. Мы же остановимся лишь на некоторых новеллах нового УПК РФ, свидетельствующих о новой идеологии в уголовном процессе - '' отныне правосудие в первую очередь гарантирует прочную правовую защиту всем честным гражданам, и не отождествляется с выявлением и раскрытием преступления '':

1) Как неоспоримое достоинство нового УПК следует отметить то, что он ознаменовал собой смену идеологии всей правоохранительной системы. Одним из подтверждений того является отсутствие в нем нормы аналогичной той, которая был в УПК 1960 года, провозглашавшей задачами уголовного судопроизводства «быстрое и полное раскрытие преступлений, изобличение виновных» (ст. 2). Отказ от этой нормы означает отказ от обвинительного, карательного уклона в правосудии. Теперь к задачам уголовного судопроизводства отнесены защита права и законных интересов лиц и организаций, потерпевших от преступлений, а также защита личности от незаконного и необоснованного обвинения, осуждения, ограничения ее прав и свобод (ст. 6). При этом оговаривается, что уголовное преследование и назначение виновным справедливого наказания в той же мере отвечают назначению уголовного судопроизводства, что и отказ от уголовного преследования невиновных, освобождение их от наказания, реабилитация каждого, кто необоснованно подвергся уголовному преследованию.

Таким образом, в нормативной модели уголовного судопроизводства «защитительная» функция юстиция получила приоритет над «карательной, обвинительной». Другими словами, вечный вопрос – что опаснее для общества: безнаказанность виновного или осуждение невиновного – косвенно решен в пользу последнего варианта. А вопрос этот отнюдь не праздный. От ответа на него зависят критерии выбора оптимального построения конкретных уголовно-процессуальных институтов. Дело в том, что традиционное представление, что процессуальные гарантии личности в уголовном судопроизводстве одновременно служат и гарантиями достижения истины, далеко не всегда соответствует реальному положению вещей.

Стоит отметить, что эксперт Совета Европы, профессор университета Северного Лондона Билл Бауринг в своем заключении от 11 октября 2001 г. относительно ст. 6 УПК РФ о назначении российского уголовного судопроизводства недвусмысленно заявил: «Непонятно, зачем эту статью вообще нужно было включать в новый УПК», «Кто и с какой целью будет ссылаться на положения этой статьи?». Однако то, что представляется банальным для гражданина Великобритании или другой европейской страны, вовсе не является таковым для гражданина России. Многие поколения советских следователей, прокуроров, судей воспитывались на убеждении, что любые их действия и решения в уголовном процессе оправданы борьбой с преступностью. Тот факт, что процессуальное принуждение, в том числе арест, обыск, допрос, прослушивание телефонных переговоров, применяется к подозреваемому, обвиняемому, еще не признанному виновным, значения не имел. Немало потребуется времени, чтобы это убеждение сменилось другим, основанным на уважении к правам человека, на понимании того, что в уголовном процессе всегда есть вероятность ошибочного применения принуждения к невиновному². Сейчас как никогда ранее необходимо вспомнить забытое представление о том, что уголовное право – это меч, разящий правонарушителей, а уголовный процесс – щит, оберегающий личность от государственной репрессии.

Необходимо отметить, что и в советский период весьма редко, но все же высказывалось мнение о том, что приоритетной задачей является ограждение личности от незаконных репрессий. «С точки зрения интересов общества, - писала В. Каминская, - гораздо важнее обеспечить прочную правовую защиту всем честным гражданам от необоснованного привлечения их к ответственности и осуждению, от необоснованного применения к ним мер процессуального принуждения. Для достижения этой цели, являющейся неотъемлемым элементом демократии, можно по нашему мнению, мириться с возможностью единичных случаев, когда преступник уйдет от заслуженного наказания» ³.

Таким образом, отныне правосудие в первую очередь гарантирует прочную правовую защиту всем честным гражданам, и не отождествляется с выявлением и раскрытием преступления. Тем самым принцип публичности в уголовном процессе приобретает несколько иное содержание. По УПК РФ публичный интерес уже не противопоставляется интересам частных лиц. Даже более того, права человека ставятся выше публичного интереса. При этом от данного принципа УПК РФ не отказывается, поскольку в соответствии с его ст. 21 уголовное преследование от имени государства по уголовным делам публичного и частно-публичного обвинения осуществляет прокурор, а также следователь и дознаватель. Но в настоящее время данный принцип предполагает защиту не только публичного интереса, но и частного.

2) Существенная трансформация целей уголовного судопроизводства, отделение функции обвинения от функции разрешения дела, а также изменение законодательной регламентации многих процессуальных институтов неизбежно повлекли за собой и определение новой системы принципов.

Из четырнадцати статей УПК РФ, составляющих гл.2. «Принципы уголовного судопроизводства», лишь половина воспроизводит (притом с весьма существенными коррективами) те ''руководящие идеи'', которые в юридической литературе рассматривались в качестве непосредственно сформулированных в законе принципов процесса (ст.ст. 11-13, 17, 19, 22 УПК РСФСР) И это вполне понятно, поскольку основой выделения тех или иных процессуальных институтов в качестве принципов служил не действующий УПК РСФСР, а уже положения Конституции РФ (ст.ст. 19,21-23, 46, 48-50, 118, 123).

Теперь фактически все принципы уголовного судопроизводства, закрепленные УПК РФ, представляют собой гарантии прав граждан (частных лиц), являющихся участниками процесса, и прежде всего обвиняемого (подозреваемого, подсудимого). Впервые принцип презумпции невиновности отнесен к числу основополагающих принципов уголовного судопроизводства (ст. 14), при этом провозглашается, что бремя доказывания обвинения лежит на стороне обвинения.

3) К числу основополагающих принципов уголовного судопроизводства отнесен принцип состязательности, предусматривающий разделение функций защиты, обвинения и разрешения уголовного дела (ст. 15). При этом устанавливается, что суд не является органом уголовного преследования, не выступает на стороне обвинения или стороне защиты. Суд создает необходимые условия для исполнения сторонами их процессуальных обязанностей и осуществления предоставленных им прав. И здесь необходимо понять, что в состязательном процессе приоритетными становятся права личности (прежде всего обвиняемого как центральной фигуры уголовного судопроизводства), в розыскном – карательные интересы государственной власти. Еще в 1993 году статья 123 Конституции РФ закрепила положение о состязательном построении судопроизводства, что предрешило появление в УПК РФ, как самого термина «стороны», так и четкого перечня лиц, их представляющих, а также состязательности в качестве принципа уголовного процесса, при этом состязательное построение процесса предполагает не только равенство сторон, но и наличие независимого суда, решающего их спор.

Как отмечает заведующий кафедрой Мордовского госуниверситета Н. Подольный: «Принцип состязательности сторон является одним из узловых моментов новой идеологии уголовного процесса. Причем это следует не только из того, что названый принцип закреплен в ст. 15 УПК РФ, все нормы Кодекса, регулирующие судопроизводство, построены с его учетом. Так, в новом законе четко определено, кто оглашает в судебном заседании обвинение. В ст. 273 УПК сказано: ''Судебное следствие начинается с изложения государственным обвинителем предъявленного подсудимому обвинения, а по уголовным делам частного обвинения – с изложения заявления частным обвинителем''. Прежний порядок, допускавший провозглашение обвинительного заключения судьей, способствовал тому, что у него формировалась обвинительная установка. Механизм формирования этой установки был достаточно прост: читая обвинительное заключение, судья невольно ставил себя на место обвинителя, благодаря чему он не всегда осознанно воспринимал те клише, которые обвинитель предложил для восприятия обстоятельств дела. так, еще до начала судебного следствия оказывалось, что судья уже имеет убеждение в виновности подсудимого. Новым законом устанавливается иной порядок, который гарантирует от формирования обвинительной установки у суда еще до начала судебного следствия. Более того, зачитывается не обвинительное заключение, а лишь обвинение. В соответствии с этим новым порядком перед началом судебного следствия не оглашаются доказательства, полученные в ходе предварительного расследования, данные в обвинительной интерпретации, изложение которых является частью обвинительного заключения. Судебное следствие начинается с изложения одного лишь обвинения».⁴

Таким образом, теперь, в отличие от старого УПК, когда обязанность оглашения обвинительного заключения возлагалась на суд (ст. 278 УПК РСФСР), обязанность оглашения возлагается на обвинителя (ст. 273 УПК РФ). Тем самым изменены роль и процессуальное положение суда в судебном разбирательстве. Суд перестает играть активную роль и при допросе подсудимого, потерпевшего, свидетелей. Он задает вопросы последним после допроса, проведенного сторонами (ч. 3 ст. 275, ч.1 ст. 277, ч.3 ст. 278).

4) Не менее важно и то, что включение в число принципов уголовного процесса принципа состязательности сопровождалось устранением из процессуального закона положений, противоречащих состязательному построению судопроизводства. Такая судьба закономерно постигла чрезмерно широкую формулировку принципа публичности (ст. 3 УПК РСФСР), принцип всесторонности, полноты и объективности исследования обстоятельств дела (ст. 20 УПК РСФСР) как несовместимые с разделением процессуальных функций и не допускающие в уголовное судопроизводство начала диспозитивности. «Теперь, - пишет Н. Подольный, - расследовать преступления необходимо так же качественно, но без того чрезмерного, вредящего делу рвения, в результате которого осужденным может оказаться и невиновный. Права и свободы человека ставятся теперь выше галочки о раскрытии преступления. Всесторонность, объективность и полнота исследования обстоятельств дела является теперь следствием действия принципа состязательности сторон. Ведь в споре рождается истина. В уголовном процессе истина может родиться лишь в том споре, который протекает в условиях состязания, когда стороны наделены равными правами, имеют равные возможности по отстаиванию своих позиций. Поэтому уже само утверждение принципа состязательности сторон является признанием того, что обстоятельства дела должны исследоваться всесторонне, полно и объективно. Восстановление картины подлинных прошлых событий, а не конструирование их подменяющей модели, - вот цель, которая должна стоять перед правосудием. Следователь, дознаватель, прокурор, суд должны быть беспристрастными исследователями, а не активными фальсификаторами, которые в погоне за показателями отчетности могут забыть про необходимость установления истины по делу. Это является причиной того, почему законодатель отказался от прямого декларирования принципа всестороннего, полного и объективного исследования обстоятельств дела. и это следует признать важной новацией в идеологии уголовного процесса» .

Отсутствие данного принципа в новом законе, возможно, вызывает у многих следователей, прокуроров и судей замешательство. Но утверждать, что в уголовном процессе нет принципа всестороннего, полного и объективного исследования обстоятельств дела, нельзя, так как отсутствие прямого упоминания того или иного принципа вовсе не обозначает его непризнание. Так, нормы, регулирующие все действия в рамках уголовного процесса, предполагает всесторонность, полноту и объективность в исследовании обстоятельств дела. поэтому нет оснований для пессимистических заявлений относительно того, что новому уголовному процессу нет дела до установления истины.