117274 (Н.Бердяев Истоки и смысл русского коммунизма )

Русский коммунизм трудно понять вследствие двойного его

характера. С одной стороны он есть ялвение мировое и

интернациональное, с другой стороны - явление русское и

национальное. Особенно важно для западных людей понять

национальные корни русского коммунизма, его детерминированность

русской историей. Знание марксизма этому не поможет.

Русский народ по своей душевной структуре народ восточный.

Россия - христианский Восток, который в течение двух столетий

подвегрался сильному влиянию Запада и в своем верхнем культурном

слое ассимилировал все западные идеи. Историческая судьба

русского народа была несчастной и страдальческой,и развивался он

катастрофическим темпом, через прерывность и изменение типа

цивилизации.

Противоречивость русской души определялась сложностью

русской исторической судьбы, столкновением и противоборстом в ней

восточного и западного злемента. Душа русского народа была

формирована православной церковью, она получила чисто религиозную

формацию. И эта религиозная формация сохранилась и до нашего

времени, до русских нигилистов и коммунистов. Но в душе русского

народа остался сильный природный элемент, связанный с

необъятностью русской земли, с безграничностью русской равнины. У

русских "природа", стихийная сила, сильнее чем у западных людей,

особенно людей самой оформленной латинской культуры. Элемент

природно-языческий вошел и в русское христианство. В типе

русского человека всегда сталкиваются два элемента - первобытное,

природное язычество, стихийность бесконечной русской земли и

православный, из Византии полученный, аскетизм, устремленность к

потустороннему миру.

После падения Византийской империи, второго Рима, самого

большого в мире православного царства, в русском народе

пробудилось сознание, что русское, московское царство остается

единственным православным царством в мире и что русский народ

единственный носитель православной веры. Доктрина о Москве, как

Третьем Риме, стала идеологическим базисом образования

московского царства. Царство собиралось и оформлялось под

символикой мессианской идеи. Искание царства, истинного царства,

характерно для русского народа на протяжении всей его истории.

Принадлежность к русскому царству определилась исповеданием

истинной, православной веры. Совершенно также и принадлежность к

советской России, к русскому коммунистическому царству будет

определяться исповеданием ортодоксально-коммунистической веры.

Под символикой мессианской идеи Москвы - Третьего Рима произошла

острая национализация церкви. Религиозное и национальное в

московском царстве так же между собой срослось, как в сознании

древне-еврейского народа. И так же как юдаизму свойственно было

мессианское сознание, оно своейственно было русскому православию.

Но религиозная идея царства выделилась в форму образования

могущественного государства, в котором церковь стала играть

служебную роль. Московское православное царство было тоталитарным

государством. Иоанн Грозный, который был замечательным теоретиком

самодержаной монархии, учил, что царь должен не только управлять

государством, но и спасать души. Интересно отметить, что в

Московский период в русской церкви было наименьшее количество

святых. Лучший период в истории русской церкви был период

татарского ига, тогда она была наиболее духовно независима и в

ней был сильный социальный элемент. Вселенское сознание было

ослаблено, в русской церкви настолько, что на греческую церковь,

от которой русский народ получил свое православие, перестали

смотреть как на истинно православную церковь, в ней начали видеть

повреждение истинной веры. Греческие влияния воспринимались

народным религиозным сознанием как порча, проникающая в

единственное в мире православное царство. Православная вера есть

русская вера, не русская вера - не православная вера.

Когда при партриархе Никоне начались исправления ошибок в

богослужебных книгах по греческим образцам и незначительные

изменения в обряде, то это вызвало бурный протест народной

религиозности. В XVII веке произошло одно из самых важных событий

русской истории - религиозный раскол старообрядчества. Ошибочно

думать, что религиозный раскол был вызван исключительно

обрядовернием русского народа, что в нем борьба шла ислючительно

по поводу двуперстного и трехперстного знамения креста и мелочей

богослужебного обряда. В расколе была и более глубокая

историософическая тема. Вопрос шел о том, есть ли русское царство

истинно православное царство, т.е. исполняет ли русский народ

свое мессианское призвание. Конечно, большую роль тут играла

тьма, невежество и суеверие, низкий культурный уровень

духовенства и т.п. Но не этим только объясняется такое крупное по

своим последствиям событие, как раскол. В народе проснулось

подозрение, что православное царство, Третий Рим, повредилось,

произошла измена истинной веры. Государственной властью и высшей

церковной иерархией овладел антихрист. Народное православие

разрывается с церковной иерархией и с государственной властью.

Истинное православное царство уходит под землю. С этим связана

легенда о Граде Китеже, скрытом под озером. Народ ищет Град

Китеж. Возникает острое апокалиптическое сознание в левом крыле

раскола, в так называемом, беспоповстве. Раскол делается

характерным для русской жизни явлением. В Московском царстве,

сознавшим себя третьим Римом, было смешение царства Христова,

царства правды, с идеей могущественного государства, управляющего

неправдой. Раскол был обнаружением противоречия, был последствием

смешения. Но народное сознание было темным, часто суеверным, в

нем христианство было перемешано с язычеством. Раскол нанес

первый удар идее Москвы, как Третьего Рима. Он означал

неблагополучие русского мессианского сознания. Второй удар был

нанесен реформой Петра Великого.

II

Приемы Петра были совершенно большевистские. Он хотел

уничтожить старую Россию, вырвать с корнем те чувства, которые

лежали в основе ее жизни. И для этой цели он не остановился перед

казнью собственного сына, приверженца старины. Приемы Петра

относительно церкви и старой религиозности очень напоминают

приемы большевизма. Он не любил старого московского благочестия и

был особенно жесток в отношении к старообрядчеству и староверию.

Петр высмеивал религиозные чувста старины, устраивал всешутейший

собор с шутовским патриархом. Это очень напоминает

антирелигиозные манифестации безбожников в советской России. Петр

создал синодальный строй, в значительной степени скопированный с

немецкого протестанского образца, и окончательно подчинил церковь

государству. Впрочем, нужно сказать, что не Петр был виновником

унижения русской церкви в петровский период русской истории. Уже

в московский период церковь была в рабьей зависимости от

государства. Авторитет иерархии в народе пла раньше Петра.

Религиозный раскол нанес страшный удар этому авторитету. Уровень

просвещения и культуры церковной иерархии был очень низкий.

Поэтому и церковная реформа Петра была вызванан необходимостью.

Но она была произведена насильнически, не щадя религиозного

чувства народа. Можно было бы сделать сравнение между Петром и

Лениным, между переворотом петровским и переворотом

большевистским. Та же грубость, насилие, навязанность сверху

народу известных принципов, та же прерывность органического

развития, отрицание традиций, тот же этатизм, гипертрофия

государства, то же созданиен привиллегированного бюрократического

слоя, тот же централизм, то же желание резко и радикально

изменить тип цивилизации.

Но большевисткая революция путем страшных насилий

освободила народные силы, призвала их к исторической активности,

в этом ее значение. переворот же Петра, усилив русское

государство, толкнув Россию на путь западного и мирового

просвещения, усилил раскол между народом и верхним культурным и

правящим слоем. Петр секуляризировал православное царство,

направил Россию на путь просветительства. Этот процесс происходил

в верхних слоях русского общества, в дворянстве и чиновничестве,

в то время как народ продолжал жить старыми религиозными

верованиями и чувствами. Самодержавная власть царя, фактически

принявшая форму западного просвещенного абсолютизма, в народе

имела старую религиозную санкцию, как власть теократическая.

Ослабление духовного влияния официальной церкви было неизбежным

результатом реформы Петра и вторждения западного просвещения.

Рационализм проник в самую церковную иерархию. Знаменитый

митрополит эпохи Петра Феофан Прокопович был в сущености

протестантом рационалистического типа. Но в петровскую эпоху это

имело свою компенсацию в ряде святых, которых не знала московская

эпоха, в старчестве, в подземной духовной жизни.

Большая часть русского народа - крестьянств, жило в тисках

крепостного права. Внутренно народ жил православной верой и она

давала ему возможность переносить страдания жизни. Народ всегда

считал крепостное право неправдой и несправедливостью, но

виновником этой несправедливости он считал не царя, а

господствующие классы, дворянство. Религиозная санкция царской

власти в народе была так сильна, что народ жил надеждой, что царь

защитит его и прекратит несправедливость, когда узнает всю

правду. По своим понятиям о собственности русские крестьяне

всегда считали неправдой, что дворяне владеют огромными землями.

Западные понятия о собственности были чужды русскому народу, эти

понятия были слабы даже у дворян. Земля Божья и все трудящиеся,

обрабатывающие землю, могут ею пользоваться. Наивный аграрный

социализм всегда был присущ русским крестьянам. Для культурных

классов, для интеллигенции народ оставался как бы тайной, которую

нужно разгадать. Верили, что в молчаливом, в бессловесном еще

народе скрыта великая правда о жизни и наступит день, когда народ

скажет свое слово. Интеллигенция, оторванная от народа, жила под

обаянием теллургической мистики народа, того, что народнические

писатели 70-х годов называли "властью земли".

Для русских характерно совмещение и сочетание

антиномических, полярно противоположных начал. Россию и русский

народ можно характеризовать лишь противоречиями. Русский народ с

одинаковым основанием можно характиризовать, как народ

госудаственно-деспотический и анархически-свободолюбивый, как

народ склонный к национализму и национальному самомнению, и народ

универсального духа, более всех способный к всечеловечности,

жестокий и необычайно человечный, слконный причинять страдания и

до болезненности сострадательный. Эта противоречивость создана

всей русской историей и вечным конфликтом инстинкта

государственного могущества с инстинктом свободолюбия и

правдолюбия народа.

ГЛАВА I

ОБРАЗОВАНИЕ РУССКОЙ ИНТЕЛЛИГЕНЦИИ

И ЕЕ ХАРАКТЕР.

СЛАВЯНОФИЛЬСТВО И ЗАПАДНИЧЕСТВО

I

Совершенно другое представляет собой русская интеллигенция, к

которой могли принадлежать люди не занимающиеся интеллектуальным

трудом и вообще не особенно интеллектуальные. И многие русские

ученые и писатели совсем не могли быть причислены к интеллигенции

в точном смысле слова. Интеллигенция скорее напоминала монашеский

орден или религиозную секту со своей особой моралью, очень

нетерпимой, со своим обязательным миросозерцанием, со своими

особыми нравами и обычаями, и даже со своеобразным физическим

обликом, по которому всегда можно было узнать интеллигента и

отличить его от других социальных групп. Интеллигенция была у нас

идеологической, а не профессиональной и экономической

группировкой, образовавшейся из разных социальных классов,

сначала по преимуществу из более культурной части дврянства,

позже из сыновей священников и диаконов, из мелких чиновников, из

мещан и, после освобождения, из крестьян. Это и есть разночинная

интеллигенция, объединенная исключительно идеями и притом идеями

социального характера.

ГЛАВА II

РУССКИЙ СОЦИАЛИЗМ И НИГИЛИЗМ

1

Это очень важные для последующей русской проблематики слова.

Тут поставлена проблема теодиции, проблема оправдания страдания,

которая есть основная русская проблема и источник русского

атеизма, проблема цены прогресса, которая будет играть большую

роль в социальной мысли 80-х годов. Белинский предвосхищает

Достоевского, им была уже пережита проблема Ивана Карамазова о

слезинке ребенка, в нем зачалась диалектика Достоевского в

"Легенде о Великом Инквизиторе". Иногда кажется, что в мыслях

Ивана Карамазова Достоевский имел в виду Белинского, которого он

хорошо знал лично и с которым много спорил. Белинский переживает

отчаяние и ожесточение после разочарования в идеализме. Он

делается революционером, атеистом и социалистом. Очень важно, что

в Белинском русский революционный социализм эмоцианально

соединяется с атеизмом. Истоком этого атеизма было сострадание к

людям, невозможность примириться с идеей Бога в виду непомерного