116942 (Политическая культура), страница 4

В классическом труде Г. Алмонда и С. Вербы «Гражданская культура» выделяются три основных типа политической культуры: приходская, подданическая и культура участия. Они характеризуются отличительными существенными признаками. При­ходская культура исключает наличие конкретных по­литических ролей. Здесь не конкретизируются по­литические ориентации. Прихожанин не обладает знаниями относительно политики, он ориентирован на так называемые первичные отношения в группах, привержен традипионалистским связям, замыкает­ся на местной и этнической солидарности. Кругозор прихожан ограничен их узким миром непосредствен­ного бытия. Подданическая культура базируется на пассивном отношении субъектов к политической сис­теме в целом. Индивиды ведут себя лишь как под­данные по отношению к властным институтам, соот­ветственно их позиция. Это позиция повиновения, зависимости, подчинения. Культура участия - ак­тивистский тип; ее субъект — гражданин, перманен­тно участвующий в политике. Его позиция активна, выражает заинтересованность в поиске возможных путей и методов участия в выработке тех или иных решений. Он четко ориентирован на политическую систему в целом.

На базе идей Г. Алмонда и С. Вербы разработаны иные типологии культуры. В частности, польский социолог Е. Вятр предложил такую модель:

1. Традиционная политическая культура, прису­щая докапиталистическим обществам. Характеризу­ется признанием священного характера власти: дей­ствием традиционных норм («так было всегда»), ре­гулирующих права подданного и права власти; при­знанием неизменности политической системы и ее основных норм.

2. Политическая культура сословной демократия (также сформировалась в докапиталистическую эпо­ху): большинство народа полностью отстранено от учас­тия в политической системе, а существующие инсти­туты и нормы гарантируют право политической дея­тельности лишь привилегированному меньшинству.

3. Демократическая и автократическая (в ее двух разновидностях — авторитарной и тоталитарной) культуры, характерные для эпохи капитализма.

4. Политическая культура социалистической де­мократии, утверждающаяся в условиях перехода к социализму.

Другой польский ученый — А. Боднер сводит все разновидности культур к двум типам (с точки зре­ния отношения к прогрессу): замкнутый, нацелен­ный на восстановление по образцу, установленному традициями; открытый, ориентированный на изме­нения, легко усваивающий новые ценности.

Названные и другие авторы признают также ре­альность смешанных типов политических культур. И это, пожалуй, в наибольшей степени отражает про­тиворечивую картину политического бытия. В осо­бенности современной переходной эпохи — от капи­тализма к посткапитализму. Так, процесс становле­ния политической культуры социалистической де­мократии ныне представляет лишь тенденцию, ко­торой противостоят авторитарный и тоталитарный образы политической жизни. Да многие идеологи и теоретики вообще отвергают целесообразность выде­ления такого типа политической культуры, не улав­ливая ее специфики в доминировании коллективист­ских норм политического поведения и деятельности людей.

Охарактеризованные типы политической культу­ры носят наиболее общий характер. Они в основном производны от типов политических систем. На базе политического бытия конкретных социальных групп и обслуживающих их интересы институтов могут складываться в рамках общего типа специфические модели политической культуры. Таковы, например, партийно-политическая, государственно-бюрократи­ческая, националистическая, консервативная, радикалистская, религиозная модели.

Заключение.

В качестве заключения к данной работе мне бы хотелось рассмотреть особенности российской политической культуры.

Жители нашей страны веками ориентирова­лись по преимуществу на нормы общинного коллек­тивизма, на примат интересов семьи, общины, сосло­вия, государства перед целями, потребностями и цен­ностями отдельной личности. Ориентация на собствен­ные интересы, поиск жизненных целей за рамками своей общины однозначно подвергались осуждению. Этому способствовали сложные природно-климатические условия и постоянная угроза со стороны внешних врагов. Российскому обществу приходилось напрягать все силы на борьбу за выживание, подчинять частные интересы общим и ограничивать личную свободу своих членов. Особый характер развития, на которое со вре­мени татаро-монгольского нашествия была обречена Россия, требовал постоянно «пришпоривать» естествен­ный ход событий, формировать разветвленные меха­низмы внеэкономического принуждения и соответст­вующие нормы политического поведения. А это сфор­мировало определенный социально-экономический и политико-культурный генотип.

Выделяя ступени культурного, политического и государственного развития России — языческий период, Киевскую Русь христианского времени, Московское царство. Пе­тербургскую империю, коммунистический и нынешний посткоммунистический периоды, — исследователи об­наруживают, что каждый последующий исторический этап революционно отрицал предыдущий. Ценой вели­ких жертв отбрасывались не только те или иные формы государственной жизни, но и прежние нормы и цен­ности. При этом, хотя и устранялись какие-то органи­ческие пороки и недостатки, утрачивались и накоплен­ные достижения.

Правда, некоторые особенности предшествующих этапов невольно интегрировались, и политическая культура России демонстрировала свою удивительную устойчивость в чем-то главном, передающемся от по­коления к поколению. Так, политические представле­ния населения по поводу власти вне зависимости от смены режимов основываются на стихийном монархизме, а политическая система всегда строится на мо­нархических или квазимонархических принципах. Стиль взаимоотношений между обществом и государ­ством тоже один из важнейших аспектов политической культуры. Государство в общественной жизни России неизменно занимает доминирующее положение. На протяжении веков не государство вырастало из граж­данского общества, а общество развивалось под жест­ким патронажем государства. Отсюда огромная поли­тическая роль бюрократии, выключенность широких народных масс из повседневного политического про­цесса, ограниченность сферы публичной политики. Для сознания граждан характерно сочетание комплексов верноподданного и революционера.

Говоря о политической культуре России, ^ нельзя не отметить ее обращенность в будущее, пестроту политических суб­культуры культур, постоянное отсутствие нацио­нального согласия. Важной характерис­тикой духовной ситуации в России является извечный спор «самобытников» и «западников»: одни мифологи­зируют «особость», другие «отставание». Этот спор пе­риодически принимает агрессивную форму выяснения традиционного вопроса «кто виноват?»: косная русская почва, регулярно воспроизводящая деспотизм и рабст­во, или западные проекты, навязывающие России ино-культурные, а потому негодные для нее рецепты. И практически не имеют успеха попытки разумно совмес­тить идеи, провести модернизацию России, учитывая и национальную самобытность, и мировой опыт.

Современная политическая культура России отмечена также ростом роли политической риторики. Она сегодня обращена не к конкретным интересам человека, а к пре­обладающим настроениям, сближающим людей разного положения и разных интересов. Для успеха политики ре­шающее значение приобретает не столько содержание идей и программ, сколько словесное их обрамление, броские обещания без какой-либо расшифровки и разъ­яснения последствий и реализации тех или иных лозунгов для отдельных групп населения и общества в целом. Осо­бенно наглядны в этом смысле предвыборные выступ­ления кандидатов во время политических кампании.

Ключевое слово в сегодняшней политической рито­рике — «демократия». Оно воспринимается массами позитивно, хотя разочарование в «демократах» первой волны неизбежно сопровождается настороженностью и недоверием к любому политику, называющему себя де­мократом. Унаследовав от прошлого повышенную идеологизированность, массовое сознание снова вос­производит запрос на универсальные ценности и идео­логии. Разочарование в коммунизме сопровождалось увлечением демократией, затем снова наступило разо­чарование, обернувшееся не столько деидеологизацией, сколько появлением спроса на новые, консолидирую­щие идеологии. Их российские политики пока пред­ложить не могут.

Среди особенностей российской политической куль­туры следует назвать и то, что партии сегодня занимают в общественном мнении, а следовательно, и в общест­венной жизни, явно периферийное положение. Это объясняется отсутствием структурированности общест­ва, слабым осознанием его подгруппами своих интере­сов. По сути страна живет не в многопартийной, а в протопартийной системе, где идеологический фактор не играет интегрирующей роли. Как показали избира­тельные кампании 1995 и 1996 гг., все без исключения блоки и объединения, многие из которых назвали себя партиями, избегали обращения к идеологическим ар­гументам.

Список литературы.

1. Вебер М. Избранные произведения. М.,1990. С. 661.

2. Ленин В.И. Полн. собр. соч. Т. 6. С. 79.

3. Лафонтен О. Общество будущего. Политика реформ в изменившемся мире. М., 1990. С. 58, 59.

4. Бернштейн Э Германская революция, ее происхождение, ход развития и творчество. Петербург, 1922. С. 8.

5. Основы политологии. М., 1991. Ч. 2. С. 103.

6. Браидт В. Демократический социализм: Статьи и речи. М., 1992. С.314.

7. Осипова ЕЛ. Социология политической куль­туры Великобритании//Социологические исследования. 1992. № 4. С. 101.

8. Бодио Т. Сознание и политическое поведение: огра­ничения рациональности политических действии. Элемен­ты теории политики. С. 170.

9. Предвечный Е.Л. Основы политической социологии. Вып. 2. Ростов н/Д, 1990. С. 12.

10. Якобсон П.М. Психологические проблемы мотива­ции поведения человека. М., 1969. С. 13, 21.

11. Давидович ВЛ., Жданов ЮА. Сущность культу­ры. Ростов н/Д, 1979.

12. БоднерА. Политическая культура общества и ее обус-ловленности//Политология вчера и сегодня. М-, 1990. С 216-217,218,225,229.

13. Кейзеров Н.М. Политическая и правовая куль­тура. М.,1983.

14. Бабосов Е. Политическая культура советского человека//Вопросы теории в жизнь: Сб. статей. М., 1987 С.183.

15. Алмонд ГА.. Верба С. Гражданская культура и ста­бильность демократии/Политические исследования. 1992. № 4. С.128.

16. Лосев А.Ф. Философия. Мифология. Культура. М., 1991. С. 24, 25.