41770 (Набоков как переводчик), страница 4

По вольному распутью моря

Когда ж начну свой вольный бег?

Пора покинуть скучный брег

Мне неприязненной стихии

И средь полуденных зыбей,

Под небом Африки моей,

Вздыхать о сумрачной России,

Где я страдал, где я любил,

Где сердце я похоронил.

В.В. Набоков знал литературу, известную А.С. Пушкину, раскрывал читателю множество значений, связанных с тем или иным словом в "Онегине", считал, что для понимания перевода на английский необходимо также знать и литературу английскую и немецкую, переводы которой на французский язык были известны А.С. Пушкину.

Задача переводчика была очень трудна, так как сложнейшую стилистическую ткань пушкинского текста надо было передать на другом языке, с собственной богатейшей литературной традицией, отметить галлицизмы и непременно также сходство и расхождения с другими авторами, скрытые - часто пародийные - намеки, понятные посвященным. С этой точки зрения В.В. Набоков видел в "Евгении Онегине" "его аркадскую даль, змеиный блеск его чужеземных притоков... многоцветные уровни литературной пародии..." Свое "Введение переводчика" В.В. Набоков предварил двумя переведенными на английский язык эпиграфами А.С. Пушкина.

"...иль к девственным лесам

Младой Америки ................."

(Из черновика "Осени", 1830-1833)

и "Ныне (пример неслыханный!) первый из французских писателей переводит Мильтона слово в слово и объявляет, что подстрочный перевод был первым верхом его искусства, если б только оный был возможен!" (Из статьи А.С.Пушкина "О Мильтоне и Шатобриановом переводе "Потерянного Рая", 1836)".

Первый понятен: труд В.В. Набокова должен был сделать так, чтобы А.С. Пушкина мог узнать и американец, а не только гордый внук славян, и финн, и ныне дикой тунгус, и друг степей калмык. Второй эпиграф показывает молчаливое несогласие В.В. Набокова с А.С.Пушкиным и солидарность с Ф.Р. Шатобрианом. Лучшее, что мог сделать переводчик, считает В.В. Набоков, "это описать в некоторых своих заметках отдельные образцы оригинального текста". Он надеялся, что это побудит читателя изучить язык А.С. Пушкина и вернуться к "Онегину" уже без его подсказок.

В.В. Набоков поясняет, зачем ему все это было нужно.

"Написание книги... было вызвано острой потребностью, возникшей в процессе чтения курса русской литературы, который я вел в 50-е годы в Корнельском университете, в городе Итака, штат Нью-Йорк, а также полным отсутствием какого бы то ни было истинного перевода "Евгения Онегина" на английский язык; но затем - на протяжении почти восьми лет - книга разрасталась".

Проследим за тем, как переводчик придуманным им методом переводил "Онегина". Все мы помним первое четверостишие романа:

Мой дядя самых честных правил...

"Его можно перефразировать, - говорит В.В. Набоков, - бесконечным множеством способов. Например:

My uncle, in the best tradition,

By falling dangerously sick

Won universal recognition

And could devise no better trick...

Вот пример пословного перевода:

My uncle is of most honest rules,

When not in jest he has been taken ill,

He to respect him has forced one,

And better invent could not...

А теперь очередь за буквалистом. Он может попытаться поиграть с honorable вместо honest и может колебаться между seriously и not in jest; он заменит rules на более многозначительное principles и переставит слова так, чтобы достичь хоть некоего подобия английской конструкции и сохранить хоть какие-то следы русского ритма, получая в итоге:

My uncle has most honest principles:

When he was taken ill in earnest,

He has made one respect him

And nothing better could invent..."

В каждой из переведенной ритмической прозой пушкинской строфе он выделяет те фразы, которые, по его мнению, нуждаются в комментарии, а затем пишет об этом все, что ему известно:

Деревня, где скучал Евгений,

Была прелестный уголок;

Переведя, казалось бы, привычное нам слово "уголок" английским nook, переводчик в "Комментарии" привлекает огромное количество информации, чтобы это слово предстало перед англоязычным читателем во всем множестве пушкинских ассоциаций: "nook латинск. angulus mundi (Проперций, IV, IX, 65) и terrarum angulus (Гораций, Оды, II, VI, 13-14); франц. Petit coin de terre (Так в переводе "Евгения Онегина" на французский, выполненном И.С.Тургеневым и П.Виардо).

Небольшое имение (parva rura - "скромные поля") Горация ютилось в естественном амфитеатре среди Сабинских холмов в тридцати милях от Рима. А.С. Пушкин привлекает свои собственные воспоминания 1819 года о деревне в конце первой главы и в начале второй, однако надо отметить, что поместье Онегина расположено не в Псковской губернии (Михайловское. - В.О.) и не в Тверской губернии, а в Аркадии. А.С. Пушкин, конечно же, повторил выражение petit coin двенадцать лет спустя в своей восхитительной элегии, написанной белым стихом и начинающейся словами "...Вновь я посетил...", посвященной Михайловскому (26 сентября 1835г.):

(Михайловское!) Вновь я посетил

Тот уголок земли, где я провел

Изгнанником два года незаметных.

Взятое в скобки "Михайловское" и есть то опущенное А.С. Пушкиным слово, которое наиболее логично заполняет первые пять стоп первой строки".

"...и говорил себе, что никогда-никогда не запомнит и не вспомнит более вот этих трех штучек в таком-то их взаимном расположении, этого узора, который, однако, видит до бессмертности ясно..." (В.В. Набоков "Облако, озеро, башня").

Мы узнаем у В.В. Набокова то, что забыли сами, мы узнаем свои воспоминания (без него бы и не вспомнили) о собственной не столько прожитой, сколько пропущенной жизни, будто это мы сами у себя эмигранты. Как ученый он каждый день вглядывался в строение мира, а как художник - наблюдал его Творение.

Восхищение перед В.В. Набоковым, преклонение перед его мастерством - ничто по сравнению с тем неразделенным его одиночеством, тем нашим долгом ответной любви, которой он не получил.

«Комментарий к "Евгению Онегину"» стал, чуть ли не последним из больших сочинений переводчика, пришедшим, к русскому читателю. Пришествие было предупреждено: сначала публикацией в "Дружбе народов" (К.Чуковский. Онегин на чужбине // ДН.- 1988, №4), затем, уже в 1989-м и 1996-м - выдержками в "Звезде" и "Нашем наследии".

Любой автор знает (предполагает) своего адресата. В.В. Набоков - все десять лет, что писал свой Комментарий, - видел этого самого адресата - американского студента. Кажется, общий раздраженный тон Комментария (в свою очередь, раздражающий читателя непредубежденного) происходит по преимуществу из специфической нелюбви к "адресату". Другое дело - имей Набоков перед собой, например, русского студента, - стал бы его тон более доброжелательным? Навряд ли. Однако большая часть разъяснений, очевидно, выглядела бы иначе.

Другая причина - и главная: мы имеем дело с комментарием переводчика - прежде всего. Любой, кто переводил, знает, что Словарь - это последняя книга, к которой обращается переводчик. Гораздо важнее определить общий лексический фон, выбрать стиль, определить не словарное, но точное историческое и стилистическое соответствие. В этом смысле весь огромный свод английских стихов, зачастую даже позднейших, их французские переводы, а также все переводы "Онегина" на доступные этому переводчику языки суть работа профессионала, которая обычно выносится за скобки. Здесь она - работа переводчика - воспроизведена в полной мере, и это безумно интересно. Но, кажется, не "американскому студенту", и не "широкому кругу читателей, учащимся и преподавателям", которым адресуют свои книги наши издатели, а другому профессионалу - филологу и переводчику.

Выводы

Переводческая деятельность Владимира Владимировича Набокова уникальна в том плане, что он переводил не только европейскую литературу на русский язык - запад также обязан ему переводами на английский (отчасти и на французский, которым автор владел в совершенстве) Пушкина А.С, Лермонтова М.Ю; также он является автором переводов собственных произведений. Переводы, сделанные В.В. Набоковым, отражают многосторонние интересы писателя и его удивительный талант воплощения, «вживления» в культуры разных времен и народов.

В.В. Набоков на протяжении всей своей творческой жизни неоднократно задумывался над вопросом правильности перевода, причем его взгляды претерпевали с годами существенные изменения:

• Писатель придет к убеждению, что литературное произведение (как прозаическое, так и поэтическое) следует переводить только "буквально", ибо лишь буквальная передача текста является переводом в истинном смысле слова. "Буквальный перевод" предполагает следование не только прямому смыслу слова или предложения, но и смыслу подразумеваемого, это семантически точная интерпретация, не обязательно лексически (относящаяся к передаче значения слова, взятого вне контекста) или структурная (следующая грамматическому порядку слов в тексте). Иными словами, перевод может быть и часто бывает лексическим и структурным, но буквальным он станет лишь при точном воспроизведении контекста, когда переданы тончайшие нюансы и интонации текста оригинала.

• В своих переводах поэм переводчик тщательнейшим образом сохраняет использование фигуры повтора, параллельных конструкций, столь характерных для фольклора и эпического повествования. Он уделяет большое внимание звуковому облику слова, для него важно всё, что связано с фонетическим своеобразием текста - ассонансы, аллитерации. В.В. Набоков не только передаёт в своей английской версии, существующие в русском тексте фонетические стилистические приёмы, но и создаёт звуковую перекличку между некоторыми словами русского текста и их английскими соответствиями, что можно заметить лишь, сопоставив оригинал и перевод.

• Для достижения необходимого стилистического эффекта переводчик часто использует приём инверсии, весьма характерный для поэтических текстов английского языка, синтаксис которого отличается фиксированным порядком слов в предложении. Так, сказуемое или глагол-связка (иногда с обстоятельством или дополнением) может оказаться в препозиции к подлежащему.

• Писатель использует ряд архаичных слов и выражений, а также некоторые лексические единицы, имеющие поэтические коннотации.

Таким образом, являясь в первую очередь идеальным читателем, сочетая в себе качества тонкого ценителя и знатока русской литературы, терпеливого и внимательного исследователя, и при этом, великолепно владея языком перевода и литературы, на этом языке созданной, «буквалист» Набоков даже в своих отступлениях от исходного текста остается верен оригиналу и его художественной правде.

Практическая ценность заключается в возможности применения материала настоящей работы на занятиях по теории перевода.

Список использованной литературы:

1. Гачечиладзе Г. Художественный перевод и литературные взаимосвязи. М.: Сов. писатель, 1980. – 253с

2. Копанев П.И. Вопросы методики и теории художественного перевода. Минск: 1972. – 295с

3. Левин Ю.Д. «Поэмы Оссиана» Дж. Макферсон // Макферсон Дж. Поэмы Оссиана. Л.: Наука, 1983. – 592с

4. Левин Ю.Д. Русские переводчики XIX века и развитие художественного перевода. Л.: Наука, 1985. – 299с

5. Набоков В. Комментарий к роману А.С.Пушкина «Евгений Онегин». СПб., 1998. – 926с

6. Нехамкин Э. Просто Набоков «Вестник» №10(217), 1999. – С. 246-257

7. Орлов В. На полпути к России: Набоков и Пушкин. «Вестник» №11(218), 1999. – С. 144-154

8. Попович А. Проблемы художественного перевода. М.: Высшая школа, 1980. – 200с

9. Федоров А.В. Искусство перевода и жизнь литературы. Л.: Сов. писатель, 1983. – 352с

10. Чуковский К.И. Искусство перевода. М.; Л.: Academia, 1936. – 222с

11. Чуковский К.И. Онегин на чужбине // Дружба народов.- 1988, №4. – С. 324-347

12. Эткинд Е.Г. Поэзия и перевод. М.-Л.: Сов. писатель, 1963. – 247с

14