96049 (Казахстан. Модернизация проблемы и перспективы), страница 3

Она была уже как бы дана вместе с самим возникновением человечества, как рода живых существ, для воспроизводства на протяжении десятков тысячелетий глубоко человечного и действи­тельно счастливого "мира детства"⁰.

Исходя из вышеизложенного, вполне проблематичным предс­тавляется тезис о том, что казахское общество к началу как XX, так и Х1Хвв. было традиционным в собственном смысле этого слова.

Структура его общения, думается, была традиционной только в расширительных смыслах. Для подробного обоснования этого тезиса необходимо обрисовать новые рамки понимания естественного хода истории человечества и уже в них привести описание традиционной структуры общения вообще и структуры кочевого казахского общества, в частности. характер социальной стадиальности. Например, под традиционным обществом мы имеем в виду действительно традиционное, а не восточное; под аграрным - действительно аграрное, а не сельскохозяйственное; под индустриальным - действительно индустриальное, а не промышленное; под информационным - действительно информационное, а не посткапиталистическое (компьютеризированное).

Необходимо различать традиционное общество и восточное. Традиционное общество длилось на протяжении десятков тысячелетий и не делилось на западное и восточное в историческом смысле, как способ жизнедеятельности общества. Между тем как восточные общества, Восток как способ жизни и деятельности общества, возникли лишь с наступлением аграрного этапа естественного развития истории человечества и длились на протяжении лишь тысячелетий, Восточные общества уже не были первобытными, имели Государственность и представляли собой, как правило, тиранические или деспотические формы правления. Но и традиционные общества также не были первобытными в том общепринятом смысле, который приписывает людям дикие и примитивные формы общественного устройства. Они были первобытными в истинном смысле этого слова, в смысле первозданности. Но они не были примитивными, и уж тем более дикими. Так мыслить в исторической науке - становится уже архаичным. Уже накоплено немало фактов технологических ряд достоинств первобытных обществ, не говоря уже о биологическом преимуществе их представителей (к примеру, о большем объеме мозга неандертальца). При всех современных технических средствах невозможно сделать копье из бивня мамонта, не нарушив |структуры ткани этого бивня, в то время как неандертальцы при всей своей технической неоснащенности это делать могли. Видимо, технологические способности были связаны с интровертированным характером человеческой психики и жизнедеятельности наиболее древних обществ. Это вполне возможно, ведь скорее, что 'большие объемы мозга не бездействовали, а выполняли больший объем мыслительной и психической работы, вызывающей вполне осязаемые в материальном плане эффекты. К сожалению, в исторической науке до сих пор в большинстве случаев рассматривают первобытность сквозь призму экстравертированных систем жизнедеятельности человеческого общества, через систему ценностей и координат технологической, цивилизации. Считается очевидной тождественность первобытного „ общества и примитивного общественного устройства, первобытного человека и дикого поведения.

В этом смысле традиционные общества не являются первобытными, поскольку их устройство было много сложнее современных, по крайне мере, в части качества функционирования общества. Все типы социальных запретов и общественного контроля носили глубоко личный характер, были внутренними элементами в человеческого духа, поэтому регулирование всех общественных взаимоотношений обходилось без системы писаных законов и применения специальной силы общества, имеющей физический характер.

Таким образом, традиционное общество было обществом свободных людей как во внутреннем, так и во внешнем плане. Но, кроме этого, в отличие от современного свободного общества, люди традиционного общества были счастливы и его население не имело неврозов в 85%-процентной своей части. В настоящее время эти неврозы возникают у современных людей при переживании всех противоречий и конфликтов, которые неизбежны в условиях свободы людей. В традиционном обществе также было много противоречий и конфликтов интересов, но они все разрешались не только формально (юридически), но и по содержанию (фактически), и потому не переживались с такой остротой. Если традиционное общество было свободным и в то же время не применяло общей силы, то оно уже не было примитивным по своему устройству. И уж тем более, исходя из этого, поведение личности в традиционном обществе не могло быть диким, то есть пренебрегающим общением и проявляющим животные инстинкты⁰.

Но, говорить о традиционном человеке как о диком нельзя еще и с другой стороны, с концептуальной. Естественной природой человека как особого рода живого существа является общение. Вполне логичным было бы предположить, что человечество на этапе своего изначального возникновения было наиболее общительным, социальным, чем на последующих, железных этапах своей истории, на которых социальность человека поддерживается не вполне "социально", то есть при помощи применения общественной силы. В дальнейшем, несмотря на общинность жизни и деятельности общества поведение людей на долгом этапе перехода от традиционного общества к аграрному действительно становилось диким и превращало тонкое общественное устройство традиционного общества в примитивное, поскольку господство грубой силы становилось всеобъемлющим и вызывало необходимость появления и оформления собственное и в качестве института, хоть как-то восстанавливающего порядок, пусть и не правовой. Традиционные средства и структура общения больше не в силах были регулировать массовое проявление насилия и предотвращать его.

Вот тогда то и появляется аграрное общество, аграрная структура общения. Это тоже древнее общество, но уже не тради­ционное. Оно разделяет мир на Запад и Восток. Оно появляется как реакция на кризис и крах традиционного общества, как первое средство регулирования одичавшего посттрадиционного общества людей, теряющих, человеческий облик и индивидуальность. Это общество имело государственность, вводило, хотя и не частную, но все-таки собственность.

Необходимо различать в историческом плане понятия аграрного и сельскохозяйственного, индустриального и промышленного. Когда мы говорим об аграрном обществе, мы имеем в виду способ социального взаимодействия, структуру общения определенного типа, а не то, что это общество не имеет промышленности и занимается, в основном, только сельским хозяйством, "Модернистская" школа античной историографии убедительно показала, что в античном мире в определенных случаях промышленность по-своему преобладала над сельским хозяйством и была весьма развита. Но тем не менее античный мир был аграрным, хотя и западным, обществом по типу своей социальной структуры, по устройству своего общения. В этом смысле Античный Мир был аграрным, как и Древний Восток.

Прежде всего, необходимо отметить в аграрном обществе, несмотря на развитость его определенных социальных институтов, личную зависимость целого ряда социальных слоев, групп и классов населения. Неважно о чем идет речь: о классическом или патриархальном рабстве, о крепостной или какой-либо ещё феодальной зависимости. Важно то, что в аграрном обществе мы имеем дело с "внеэкономическими методами принуждения", с отсутствием всеобщей равноправной свободы и неприкосновенности личности в человеческом обществе.

Правда, это отсутствие было различным по своей степени и мере в западном и восточном аграрных обществах. Когда мы говорим об индустриальном обществе, мы должны иметь в виду именно гражданский способ социального взаимодействия; определенную структуру общения, которая ограждает личность в деятельности общества от насилия в качестве субъекта индивидуального поведения, а вовсе не промышленную развитость какой-либо страны. Например, СССР был в целом, безусловно, промышленной страной, но никак индустриальным обществом. Скорее, СССР был ярким примером промышленной стадии развития восточного аграрного общества. И действительная индустриализация разворачивается только сейчас в некоторых странах СНГ, которые стремятся конституировать себя в качестве гражданского общества, где индивидуальная воля личности ограждена от государственного произвола посредством общественного контроля над правительством, стремится оградиться от групповой воли общества, и составляет основной элемент последней.

Индустриальное общество наряду с информационным необходимо отнести к современным обществам не только в хронологическом, но и в историческом смысле. Индустриальное общество как историческая категория обозначает этап именно капиталистического развития человеческой истории, в котором рынок постепенно, но неуклонно устанавливался в качестве, расширенного способа социального взаимодействия⁰.

Дело в том, что рынок как расширенный способ социального взаимодействия стремится достичь такой структуры общения, которая придает взаимодействию между людьми, с одной стороны, общечеловеческий характер, а с другой характер индивидуальной конкуренции. В то время как аграрная структура общества придает взаимодействию людей групповой характер, превращая тем самым социальный конфликт в войну. Индустриальная же структура переводит социальный конфликт в свободную конкуренцию индивидуумов, позволяя рынку через посредство универсального механизма ценового (информационного) распределения ограниченных ресурсов связывать каждого отдельного человека в своих экономических решениях во всем человечеством в целом.

История капитализма как история установления и развития индустриальной структуры в человеческом обществе в последние четыре столетия полна трагических перипетий и противоречий, обусловленных приверженностью людей к групповому, узкому по­рядку социального взаимодействия и мировосприятия.

Тем не менее, события последнего десятилетия в промышленно развитых странах посткоммунизма, знаменующие собой смену аг­рарной структуры общества индустриальной, свидетельствуют о том, что капитализм как тотальная система открытого общества начинает неуклонно осуществлять переход всего человечества в информационную стадию развития и это начало Фрэнсис Фукуяма назвал "концом истории"⁰.

Чем же характеризуется информационная стадия развития истории человечества? Что есть вообще информационное общество? Чем информационная структура общения отличается от индустриальной?

Существует множество теорий телематического, технотронного, информационного и иного постиндустриального общества. Но все они далеки от четко выхваченных характеристик, забывают пе­реходную суть постиндустриального общества и связаны либо с уходом капитализма с исторической сцены, либо с конвергенцией его и социализма. А между тем именно при информационном обществе капитализм обретает поистине неизмеримые возможности проявления своей производительной силы. Информационное общество предполагает не столько развитость информационных технологий, которая представляет собой лишь следствие капитализма, сколько индивидуально оригинальную природу общения в массовых обществах.

Если индустриальное общество необходимо предполагало массовидность, одномерность личности, то информационное предполагает уникальную индивидуальность, многомерность личности, которая служит основным, а может быть и единственно подлинным, источником информации и вообще различного, сложного многообразия. Информация в виде человеческого капитала является в информационном обществе основным средством и объектом инвестиций, и потому индивидуальность человеческой личности представляет собой не только главный ресурс, но и цель массового производства.

Рынок при этом как экономическая система проявляет наиболее полным образом свою мистическую сущность: чем больше рост народонаселения, тем лучше качество его всевозрастающего в опережающем порядке благосостояния, несмотря на предполагаемое уменьшение исходных ресурсов природы и увеличение разнообразия и меры потребностей человека. Таким образом, макроэкономическая проблема ограниченности материальных ресурсов сводится на нет при информационном обществе: развитие эффективности их использования за счет социальных возможностей общения и неограниченности духовных ресурсов опережает по своим темпам их уменьшение. Конкретно можно привести следующий пример. Запасы такого энергоносителя как нефть, безусловно, ограничены. До настоящего времени все остро сознавали необходимость их консервирования, но в настоящее время становится все яснее незначительность в экономическом отношении консервации месторождений нефти по сравнению с развитием технологии ее переработки и утилизации. Познание нового способа переработки нефти, применение и передача этого знания уже сегодня делают неочевидной будущую необходимость добычи нефти в законсервированных месторождениях, или, по крайней мере, разведку новых месторождений. А поскольку познание не имеет предела, то продолжительность такой перспективы, по крайней мере, долгосрочна.