Алексеев,Панин (Философия) (), страница 14

С. Л. Франк, - оказывается производной, частичной и лишь в этом смысле

неадекватной правдой. Подлинную Правду нам открывает лишь философия - установка,

в которой рациональность, направляясь на самое себя, тем самым трансцендирует

через саму себя и опирается на общее и вечное откровение реальности как

Трансрационального, Непостижимого" (там же. С. 558).

Постижение богатства первоосновы мира, как это отмечают многие крупные философы,

происходит также благодаря медитации. Углубляясь в себя, человек через себя

постигает мир в его первооснове, а углубляясь в эту первооснову, человек

постигает все более самого себя. "Медитация, - указывается в "Философском

энциклопедическом словаре", - умственное действие, направленное на приведение

психики человека в состояние углубленной сосредоточенности". Далее отмечается:

"В психологическом аспекте медитация предполагает устранение крайних

эмоциональных проявлений и значительное понижение реактивности. Соматическое

состояние медитирующего характеризуется при этом расслабленностью, а его

умонастроение - приподнятостью и некоторой отрешенностью (от внешних объектов и

отдельных внутренних переживаний)... Методики медитации различаются наборами

технических приемов и последовательностью ступеней достижения уравновешенности

ума и нереактивности психики" (М., 1989. С. 351). Медитация, по-видимому, входит

составным элементом в общий философский метод трансцендирования.

Трансцендирование тесно связано и с мистикой, если под ней (в соответствии с

переводом слова mystikos - таинственный) понимать "нечто загадочное, непонятное,

необъяснимое", "веру в сверхъестественное, божественное, таинственное" ("Словарь

иностранных слов". М., 1984. С. 316). Между тем, в "Философском словаре" 1991

г., как и ранее, заявляется, что "мистика - это религиозно-идеалистический

взгляд на действительность". Сама по себе мистика или, иначе, мистическое

знание, не есть еще идеализм, хотя, надо заметить, и идеализм, подобно религии,

не должен быть никаким пугалом. Мистическое знание в том смысле, в каком оно

только что обозначено, может быть связано и с материализмом. Но главное не в

этом, а в том, что любое философствование, доходящее до границ с непостижимым и

до представлений о первооснове мира, его свойствах, не может, с нашей точки

зрения, не касаться областей "сверхъестественных" (т.е. сверхфизиче-ско-

природных), "таинственных" и "загадочных". Не спорим: в русле отдельных

философских направлений имеются самые разные трактовки мистики. С. Н. Булгаков

пишет: "Мистикой называется внутренний (мистический) опыт, который дает нам

соприкосновение с духовным, Божественным миром, а также и внутреннее (а не

внешнее только) постижение нашего природного мира. Возможность мистики

предполагает для себя наличие у человека особой способности непосредственного,

сверхразумного и сверхчувственного, интуитивного постижения... Мистический опыт

имеет объективный характер, он предполагает выхождение из себя, духовное касание

или встречу... Православное богослужение обращается, прежде всего, к

мистическому чувству, ему говорит и его воспитывает" ("Мистика в православии" //

"Православие. Очерки учения православной церкви". М., 1991. С. 308 - 309).

На сложную, неоднозначную связь мистики с религией указывает Н. А. Бердяев. Он

выделяет два типа мистики: один есть духовный опыт, второй - умозрение,

познание. Если в первом типе описывается драма между душой и Богом и восхождение

индивидуальной души к Богу, то во втором типе мистики описывается космическая

драма; человеческая драма превращается в космическую драму. "Мистика, - отмечает

он, - проблематична в христианстве, и она постоянно оспаривалась, подвергались

сомнению ее права. Официальные представители христианства, как, впрочем, и всех

религий, всегда относились подозрительно к мистике как к сфере внутренней

свободы духа" ("Дух и реальность" // "Философия свободного духа". М., 1994. С.

427). Мистиков постоянно обвиняли в имманентизме, т. е. в признании

имманентности Бога и божественного в душе. И действительно, мистика преодолевает

трансцендентную бездну между Богом и человеком. Официальная теология почитала

себя объективной и противопоставляла свою объективность субъективности мистики.

В мистическом опыте трансцендентное становится имманентным. Столкновения между

мистикой и теологией неизбежны и вечны. "Подлинная мистика, - отмечает Н.А.

Бердяев, - и есть реализм, она обращена к первореальностям, к тайне

существования, в то время как ортодоксальная теология имеет дело лишь с

символами, как бы "откровение откровения", раскрытие реальностей за символами.

Настоящие мистики были реалистами* (там же. С. 428).

Результатом философского трансцендирования с включенными в него элементами -

медитацией и мистикой - является философская вера. Это вообще уже не наука, а

психологическая установка индивида, принимающего что-то необоснованное должным

образом за реально существующее. Специфика этой веры - в ее предмете, каковым

оказываются первоосновы мира и бытия человека.

Существо философской веры проанализировано и ярко представлено К.Ясперсом в его

книге "Философская вера" (впервые опубликована в 1948 году). К. Ясперс пишет

следующее. Путь мыслящего человека - это жизнь в философствовании. В наличном

бытии человека открывается бытие. Человек не может выразить себя в наличном

бытии как таковом. Он прорывает всю как будто завершенную в мире

действительность наличного бытия. Он действительно знает себя как человека

только тогда, когда, будучи открыт для бытия в целом, живет внутри мира в

присутствии трансценденции. Принимая свое наличное бытие, он все же настойчиво

стремится к бытию. Он переступает пределы своего наличного бытия и мира,

достигая их основ. "В философствовании не следует пользоваться незнанием, чтобы

уклониться от ответа. Я не знаю, верую ли я. Но меня охватывает такая вера, что

я осмеливаюсь жить перед лицом этой веры" ("Смысл и назначение истории". М.,

1991. С. 438). Повсюду незамкнутость мира и разрушение каждой замкнутой картины

мира, неудача планирования в мире, человеческих проектов и их осуществлений,

незавершенность самого человеческого бытия ведут к границе: у края бездны

познается ничто или Бог. Однако здесь никогда не может быть доказательства в

смысле неопровержимого научного доказательства. Доказанный Бог уже не Бог.

Поэтому, только тот, кто походит на Бога, может его искать. "В философствовании

человек совершает прорыв своего естества, но посредством .собственной сущности.

То, что он в этом прорыве схватывает как бытие и как самого себя, и есть его

вера" (там же. С. 431). По К.Ясперсу, философская вера не противоположна знанию,

но включает его в себя; она не противоположна мышлению, но являет себя в нем.

Вера есть в науке, но в философии она специфична. Верой (в философии) называется

сознание экзистенции в соотнесении с транс -ценденцией (там же. С. 433). По

К.Ясперсу, подлинное отличие философии от предметно познающего мышления,

применяемого в науках, состоит в том, что философии, и только ей, присуще

трансцендирующее мышление (см.: Там же. С. 434).

Отмеченные признаки философского знания, объединяемые понятием "трансцендирующее

мышление" (медитирующий характер, элементы мистики, философская вера), близко

подводят философское знание к религии и мистицизму и позволяют утверждать, что

отдельными своими сторонами, как и отдельными философскими концепциями,

философия подобна этим видам познания.

§ 6. Философия - любовь к мудрости

Философия внутренне связана с неспециализированным, обыденным знанием.

Проявляется эта связь, прежде всего, в языке философии. Он богат словами,

фиксирующими жизненный опыт индивидов; их назначение - обеспечивать повседневную

практику людей, непосредственные контакты с окружающей действительностью, в том

числе с социумом. Анализ языка философии в его сопоставлении с обыденным языком

показывает, что "язык философии в целом ближе к живому естественному языку, чем

язык специальных наук... Философские категории формируются в развитии культуры и

воплощаются в структурах обыденного языка. Философия эксплицирует,

систематизирует, углубляет смысл своих понятий, но не устраняет их и общий,

обыденный смысл" (Пукшанский Б. Я. "Обыденное знание. Опыт философского

осмысления". Л., 1987. С. 78).

Содержание философского знания включает в себя установку здравого смысла с его

ориентацией на познание ближайших причин явлений, их познание и использование в

повседневной практике.

Именно в обыденном знании, в его глубинах происходит кристаллизация того

драгоценного феномена соборной человеческой жизни, проявляющегося не столь уж

редко, который называется "мудросты. Специализированному знанию о природе этот

феномен не свойственен: говоря "знающий специалист", мы никогда не скажем

"мудрый человек". Если к тем или иным ученым все же применяют данное понятие, то

оно касается не предмета их изучения и результатов его познания, но их общего

отношения к жизни. В. И. Вернадский говорил: "Можно быть философом, и хорошим

философом, без всякой ученой подготовки, надо только глубоко и самостоятельно

размышлять обо всем окружающем, сознательно жить в своих собственных рамках. В

истории философии мы видим постоянно людей, образно говоря, "от сохи", которые

без всякой другой подготовки оказываются философами. В самом деле, в размышлении

над своим Я, в углублении в себя - даже вне событий внешнего [для] личности мира

- человек может совершать глубочайшую философскую работу, подходить к огромным

философским достижениям" ("Размышления натуралиста. Научная мысль как планетное

явление". Кн. 2. М, 1977. С. 73). Философские размышления, свойственные

индивидам, не являющимся профессионалами-философами, и формируют то, что принято

называть мудростью. С другой стороны, специалисты-философы, размышляя над

проблемами своей области знания, способны (конечно, далеко не все философы)

достигать такого уровня отношения к бытию, который соотносится с понятием

"мудрость".

О содержании понятия "мудрость" в "Словаре русского языка" С.И. Ожегова

говорится: "Мудрость... Глубокий ум, опирающийся на жизненный опыт". В "Толковом

словаре живого великорусского языка" Вл. Даля поясняется: Мудрость - это

"соединение истины и блага, высшая правда, слияние любви и истины, высшего

состояния умственного и нравственного совершенства". "Философский словарь",

изданный в ФРГ, поместил в соответствующей статье фрагмент из книги Н.Гартмана

"Этика" с раскрытием существа мудрости. Мудрость, по Н. Гартману, - это

"проникновение чувства ценности в жизнь, в любое чувствование вещей, во всякое

действие и реагирование вплоть до спонтанного "оценивания", сопровождающего

каждое переживание; постижение всего действительно этического бытия с точки

зрения этого бытия; всегда лежащая в основе образа действия практического

сознания его связь с ценностью" (М., 1974. С. 700).

Любопытным представляется буквальное значение слова "философия" = от греч.

phileo - люблю + sophia - мудрость, - любовь к мудрости. У древних греков это

слово означало "стремление к пониманию", "стремление к знанию", "жажду знания".

В этом смысле оно употреблялось Фукидидом, Сократом и др. представителями

античной культуры. До нас дошло как предание, будто Пифагор называл себя не

мудрецом, а любителем мудрости: сама мудрость (как и знание) дана лишь Богам, а

человек должен удовлетвориться только стремлением к мудрости (к знанию). Отсюда

и "философия" как любовь (или стремление) к мудрости. Специалисты по античной

философии полагают, что термин "философия" в качестве названия особой сферы

знания впервые употребил Платон.

В последние десятилетия слово "философия" только в его буквальном переводе

соотносилось с мудростью. Существо же его не принималось во внимание. Некоторые

поборники философии как науки снисходительно замечали: такое значение этого