Алексеев,Панин (Философия) (), страница 15

термина "устарело", оно "архаизм", дискредитирующее современную философскую

науку.

Мы, однако, не видим сколь-нибудь веских причин отказываться от давней традиции,

от философии как любви к мудрости. Во-первых, в нем отражен определенный этап

становления философии, причем - как научного знания (см. об этом подробнее в

главе III); это "историческое" не ликвидировано последующим развитием

человеческой культуры, но ассимилировано и сохранено, хотя и в несколько

модифицированном виде. Во-вторых, как только что мы видели, близость

философского знания к житейскому опыту, к личностному и обыденному знанию

обусловливает включение в его состав также и мудрости как определенного,

ценностного отношения к бытию. Может даже стоять вопрос: а не является ли

мудрость, или мудрое философствование той осью координат, на которой "завязаны"

все другие разновидности философских размышлений?

* * *

Итак, мы рассмотрели отношение философского знания к ряду других видов

человеческого знания. Мы обнаружили, что философское знание имеет сущностные

признаки, свойственные: I) естественнонаучному знанию, 2) идеологическому знанию

(общественным наукам), 3) гуманитарному знанию, 4) художественному знанию, 5)

трансценди-руюшему постижению (религии, мистике) и 6) обыденному, повседневному

знанию людей. В философском знании эти виды знания представлены как стороны,

ипостаси, компоненты его внутреннего содержания. Они внутренне взаимосвязаны

между собой, причем настолько, что порой оказываются слитыми, неразделимыми.

Почти невозможно отграничить друг от друга художественную сторону, глубоко

связанную с личностью, от стороны, базирующейся на трансцен-дировании и

мудрости. Мудрость же, в свою очередь, основывается на знании, получаемом не

только из жизненного опыта, но и из тех или иных научных источников, среди

которых большое место занимают наиболее общие представления естественнонаучного

и гуманитарного знания.

В философском знании представлены все имеющиеся в человеческой культуре виды

знания; они переплетены здесь и дают единое интегральное целое. М. М. Бахтин

отмечал: Философию "можно определить как метаязык всех наук (и всех видов

познания и сознания)" ("Эстетика словесного творчества". М., 1986. С. 384).

Можно утверждать, что философское знание есть комплексный, интегральный вид

знания.

Его "комплексность" подчеркивает соединенность в нем различного, друг к другу

несводимого, а интегральность - единство, не исключающее превалирования в нем

какого-то объединяющего начала; таковым является, по-видимому, его

рационалистичность.

В. И. Вернадский, много внимания уделявший, как сказали бы некоторые,

"иррациональному" началу философии, отмечал, однако: "Философия всегда основана

на разуме", "размышление и углубленное проникновение в аппарат размышления -

разум, неизбежно входит в философскую работу. Для философии разум есть верховный

судья; законы разума определяют ее суждения" ("Размышления натуралиста"... С.

61, 73).

Другой "иррационалист" К.Ясперс заявляет: "Наука - обязательное условие

философствования" ("Философская вера". С. 506).

На эту сторону философии обращают внимание, конечно, и сами сторонники философии

как науки. Сравнивая философию с областью научного знания, Гегель, например,

подчеркивал, что область науки "родственна философии благодаря своему

формальному свойству самостоятельности познания" ("Сочинения". Т. IX. "Лекции по

истории философии". М., 1932. С. 61). Философия есть "в себе и для себя сущий

разум... Отношение философии к своему предмету принимает форму мыслящего

сознания" (там же. С. 62).

Одно из определений философии таково: Философия - это наиболее

систематизированное, максимально рационализированное мировоззрение своей эпохи

(Соколов В. В. "Философия в исторической перспективе" // "Вопросы философии".

1995. № 2. С. 137). В данном определении выражено именно интегративное, ведущее

начало философского знания, не ликвидирующее своеобразия других его сторон (В.

В. Соколов даже считает философию определенной системой вероз-нания, в которой

нерасторжимо соединены в самой различной пропорции компоненты веры и знания).

Представление о комплексном характер философского знания давно уже вызревает в

философии. Но внимание обращается, по преимуществу, на два или три вида знания,

взаимодействующих в творчестве философов. Как нечто необычное, но "в духе

буржуазности", было встречено на XV Всемирном философском конгрессе (1973 г.)

выступление швейцарского философа Андре Мерсье "Философия и наука", в котором

обосновывался тезис "Философия не есть наука". И хотя А. Мерсье значительную

часть своего выступления посвятил лишь объяснению выдвинутого тезиса, он, между

прочим, коснулся и общего взгляда на философию. Он сказал, что предпочел бы

описывать феномен философии, обращаясь к модусам познания. Всего таких модусов

(или способов, установок) четыре. Это следующие: объективный способ,

объективность, которая характеризует науку, затем субъективный способ, или

субъективность, характеризующая искусство, затем способ общительности

(коммуникативный способ), свойственный морали, и только морали, и, наконец,

созерцательность мистического свойства (или контемплативный способ мышления).

"Каждый из этих способов, - отмечал А. Мерсье, - является родовой формой

аутентичных суждений. Он соответствует точно четырем кардинальным подходам -

науки, искусства, морали и мистики..." (Mercier A. "La philosophic et la

science" // "Proceedings of the XV World Congress of Philosophy". Vol. 1. Sofia,

1973. P. 29). "Философия могла бы быть определена как интегральное слияние (или

встреча) четырех кардинальных модусов знания: науки, искусства, морали и

мистики. Но это соединение не означает ни чистого и простого приращения, ни

присоединения, ни даже наложения одного на другое... Она в таком случае

является, если хотите, квинтэссенцией, встречей этих модусов, в которой все

споры разрешаются в пользу разума и в тотальное удовлетворение думающего и

действующего человечества: короче, в полную гармонию мысли и действия согласно

всем естественным способам, где сотрудничают наука, искусство, мораль и

созерцание (мистика). Но это еще не делает из философии сверхнауки или

сверхморали, сверхискусства или сверхсозерцания..." (там же. Р. 30). Философ

должен иметь корни в составных частях этого феномена. Но нет философа, который

был бы всем этим одновременно.

Выступление А. Мерсье было расценено некоторыми приверженцами сциентистского

взгляда на философию как попытка ограничить научную основу философии и

предоставить почву в философии для религиозной мистики.

Прошло с тех пор, как выступил А. Мерсье, немногим более 20 лет. Уже многое

изменилось в нашей стране во взглядах на философию. Некоторым изменениям

подверглось и представление о философии как виде знания. Все больше стало

философов, с сомнением относящихся к положению, что философия есть наука и

только наука (см., например, дискуссию в журнале "Философские науки" по поводу

статьи А. Л. Никифорова "Является ли философия наукой?" - 1989, №№ 6, 12; 1990,

№№ 1, 2).

И все же надо признать: в сознании значительной части интеллигенции, да и в

представлениях студентов, изучавших в недалеком прошлом обществоведение или

философию, философия по-прежнему - только наука.

Причиной тому является, прежде всего, учебная и справочная литература по

философии, издававшаяся у нас на протяжении нескольких десятков лет. Вот как

представлялась сущность философии в философских словарях: "Философия - наука о

всеобщих закономерностях, которым подчинены как бытие (т. е. природа и

общество), так и мышление человека, процесс познания" ("Философский словарь".

М., 1975. С. 435; это же определение имеется в "Философском словаре" 1986 г.);

даже в "Словаре иностранных слов", призванном давать краткое объяснение слов

иноязычного происхождения, говорится, что философия - это "наука о наиболее

общих законах развития природы, человеческого общества и мышления" (М., 1984. С.

529; это значение слова "философия" оказалось здесь единственным). Такое

понимание специфики философского знания неверно потому, что редуцирует всю

многогранность философии как знания лишь к одной ее стороне - к науке.

Спрашивается, однако, а почему же тогда в "Философском словаре", в учебниках,

книгах и статьях по философии занимают большое место сторонники "иррационализма"

и "антисциентизма", у которых мы не находим "науки о наиболее общих законах

развития"? Зачем же тогда их подвергать "критическому анализу", зачем вообще

вести с ними диалог (тем более с "буржуазными идеологами"), если ни по предмету,

ни по проблемам, ни по характеру знания "наша" философия с их концепциями даже

не соприкасается? Такая "неувязка" свидетельствует прежде всего о непригодности

выдвинутого общего определения философии. Кроме того, даже в рамках научной

рациональности, которая, как мы убедились, играет большую роль в философском

познании, приведенное определение игнорирует множество собственно философских

проблем (проблему смысла жизни, проблему истины и др.) и целые философские

дисциплины (например, общую этику и теоретическую эстетику), искони входящие в

состав философского знания. Приведенное определение касается лишь диалектики, да

и из нее почему-то взято лишь развитие, причем в марксо-энгельсовой его

трактовке, но упущены уровни связей, отношения и движения. У К. Маркса и Ф.

Энгельса, кстати, более широкое понимание философии, да и диалектики. Признание

философии как рационализированного, или научного, знания вовсе не обозначает ее

признания как "науки о наиболее общих законах развития". Последняя формулировка

есть действительный архаизм, подлежащий устранению из современного философского

языка.

Как уже было показано, философское знание имеет целый комплекс сторон: это

шестигранник, в котором каждая из сторон специфична, несводима ни к какой другой

стороне. Все виды духовной деятельности человека реализованы в философии, все

они представлены и воплощены в ней. И если будут обнаружены еще какие-то

познавательные способности человека или еще какие-либо предметные сферы,

подлежащие освоению человеком (помимо уже выделенных и созревших до уровня,

сопоставимого с ними), то и философское познание обретет, как мы полагаем, новые

стороны, новые грани.

Вся человеческая культура, если посмотреть на нее как на целостность,

оказывается состоящей из частей, или сегментов, соответствующих познавательным

способностям человека и специфическим предметным областям действительности. Ее

общая структура подобна структуре философского знания. Философия - средоточие

культуры, ее ядро. И насколько целостным оказывается это ядро, настолько, по-

видимому, будет целостной вся духовная культура человечества. Во всяком случае,

от процессов синтезирования и интегрирования, которые происходят и будут в

дальнейшем происходить в философии, в немалой степени будет зависеть и

развертывание интегративньгх связей внутри культуры.

Отмеченные выше шесть граней, или ипостасей философского знания, что важно иметь

в виду, находятся между собой отнюдь не в гармонии. Они не исключают друг друга,

но взамодополняемы вплоть до слитности; все это - "в принципе". На деле же мы

имеем в философии разные философские системы (концепции), базирующиеся зачастую