holodnaa krove (947237), страница 54
Текст из файла (страница 54)
Доносившаяся снизу канонада стихла. Судя по всему, Гурон распорядился прекратить огонь, не дожидаясь, когда «Ми‑24» совершит полный облет Небесного Паука. Далее сектантам предстояло провести короткую визуальную проверку результативности обстрела. А затем – десантироваться на купол и спуститься с него по фалам через выбитое панорамное окно на верхнюю палубу. Кальтер полагал, что здесь он точно предугадает ход мысли командира монолитовцев. Разве только того не осенит идея взорвать пару паучьих ног и уронить циклопическую конструкцию на Рыжий Лес. Но в этом случае все упиралось в экономическую сторону вопроса. Чтобы подломить даже одну могучую подпорку таймбота (и то лишь в теории), «Монолиту» пришлось бы истратить на порядок больше взрывчатки, чем если бы Гурон просто заложил точечные заряды внутри Паука и превратил его в огромную выжженную консервную банку. Как бы ни была богата секта, тратить такое количество взрывчатых веществ лишь на то, чтобы полюбоваться падением стального колосса, она явно не станет. В отличие от живого, мертвый Небесный Паук никому не мешал, и, значит, о нем можно было благополучно забыть.
Возможность кругового обзора позволила Кальтеру быть готовым к вторжению врага с любого направления. Но вести неусыпное наблюдение за всеми секторами купола не пришлось – шум вертолета отчетливо раздавался с юга. Определив, откуда прибудет десант, майор расположился поудобнее, пристроил на изувеченной руке винтовку и навел ее в сторону летающей цели.
С момента появления «Ми‑24» и до того, как он оказался вне досягаемости засевшего под навесом стрелка, прошло от силы пять секунд. Уповающему на фактор внезапности Кальтеру пришлось стрелять быстро и как можно более метко. Но, если насчет первого условия он не переживал, то выполнение второго стояло под вопросом до последней секунды. Боль в ампутированной руке и неустойчивая позиция не позволяли майору рассчитывать на прежнюю меткость, и он компенсировал ее скоростью нажатия на спусковой крючок.
Из десяти выпущенных Кальтером бронебойно‑зажигательных пуль только половина угодила в цель. Майор сразу отказался от попыток прикончить пилота. Огонь велся под невыгодным для стрелка углом, и все пули в таком случае неминуемо срикошетили бы от бронированных стекол кабины. Пробить их наверняка с позиции интрудера было попросту нереально. Ось несущего винта, трансмиссия и турбина – именно их выбрал Кальтер в качестве мишеней. Он открыл стрельбу, едва вертолетный винт показался над краем купола, а истратил последний патрон, когда «Ми‑24» уже практически вышел из сектора обстрела.
Насколько удачной получилась атака майора, выяснилось, как только вертолет завис над куполом и снизился для выброски десанта. Мерный вой вертолетной турбины внезапно прервал оглушительный хлопок, после чего двигатель «Ми‑24» выбросил облако черного дыма и пошел вразнос, наполнив атмосферу резким стрекочущим лязганьем. Видимый Кальтеру из‑под навеса вертолетный хвост опасно закачался вправо‑влево – вероятно, пилоты пытались совладать с управлением подбитой машины. Ценой героических усилий им это пока удавалось, хотя вырывающийся из турбины дым и несмолкаемый лязг указывали на то, что долго удерживать ситуацию под контролем экипажу явно не удастся.
Гурону и семерым его подручным пришлось десантироваться на таймбот в экстремально сжатый срок, да еще и рискуя угодить под удар винта болтающегося из стороны в сторону «Ми‑24». Спрыгнув на купол, монолитовцы тут же попадали ниц, дабы не подставить голову под винтовые лопасти, но вместо них нарвались на пули интрудера, поджидающего врагов в своем невидимом с воздуха укрытии. Остаток на треть израсходованного магазина «ВМК» был заполнен обычными патронами, которыми Кальтер не преминул обстрелять вражеский десант, пока тот не рассредоточился по куполу.
Впрочем, сектанты уже догадались, кто подбил вертолет. Произведя высадку, они с ходу открыли ответный огонь по вероятным укрытиям противника, коих на вершине купола было не так уж и много. Майор успел прикончить выстрелом в голову лишь одного врага и двух легко ранить. Хотя, пребывай Кальтер в прежней форме, он наверняка уложил бы еще парочку мерзавцев до того, как те его вычислили.
Едва последний десантник спрыгнул на купол, как теряющий управление вертолет в очередной раз опасно накренился, и его неумолимо поволокло в сторону, прочь от таймбота. В турбине снова что‑то взорвалось, и на сей раз вместе с дымом наружу вырвалось пламя. Похоже, экипаж стремительно проигрывал борьбу с поврежденной машиной. Она еще удерживала в воздухе равновесие, но качало ее так, словно вертолет угодил в ураганный ветер. Если пилотам повезет дотянуть до опушки Рыжего Леса и посадить «Ми‑24», значит, эти ребята могут по праву считать, что родились в рубашке.
На месте высадки десанта остался лежать лишь один подстреленный интрудером враг. Прочие моментально рванули врассыпную, поливая неприцельными очередями рассекреченную позицию Кальтера. Пули зазвенели по металлическому навесу и начали рикошетить от поверхности купола вокруг люка, будто намекая майору, что пора ретироваться туда, где имелось больше места для маневров. Интрудер намек понял и, оттолкнувшись ногами от лестницы, заскользил по лебедочному тросу вниз.
Однако, памятуя о хитрой тактике сектантов, жертвой которой Кальтер едва не стал в подземелье «Агропрома», майор повременил спускаться прямиком на разгромленную палубу. Съехав на пару метров, «мизантроп» застопорил трос, качнулся на нем и, уцепившись за потолочные консоли, остался висеть под куполом зала. Наученный прошлым опытом, Кальтер не собирался дать изловить себя на одну и ту же уловку.
Не прошло и пяти секунд, как мимо задержавшегося под сводами майора пролетели две гранаты. Обе они упали аккурат туда, куда только что должна была приземлиться их несостоявшаяся жертва. Шарахнув почти одновременно, взрывы разметали устилавшие пол обломки оборудования, добавили несколько новых вмятин на кожухе генератора, но иного вреда не причинили. Правда, парочка осколков чиркнула по потолку в опасной близости от верхолаза, но на такой высоте их разлет был достаточно большим и укладывался в стандарт допустимого для «мизантропа» риска.
За окном, оставляя за собой густой дымовой след, пронеслась бронированная туша «Ми‑24». Болтающемуся под куполом Кальтеру было отчетливо видно, как совершенно неуправляемый вертолет задел брюхом верхушки сосен и камнем рухнул на восточную окраину Рыжего Леса. Обломки винта и перерубленных им деревьев взметнулись вверх и скрылись в огненном облаке ударившего им вслед пламени. Подобно гигантскому бумерангу, оторванный вертолетный хвост описал в воздухе дугу и, по злой причуде судьбы, долетел‑таки до лесной опушки, куда, видимо, и хотели приземлиться пилоты на своей горящей машине. Сама же она развалилась на части и, объятая огнем, осталась лежать в окружении поваленных деревьев, того и гляди норовя стать причиной лесного пожара.
Поняв, что бомбардировка гранатами прекратилась, Кальтер завершил спуск, отцепил от лестницы карабин и, смотав по привычке трос, поспешил к искореженному генератору. Подсумочный ремень оттягивал плечо искалеченной руки, и майор, воспользовавшись спокойной минуткой, рассовал на ходу содержимое подсумка по карманам комбинезона. Затем отшвырнул ненужный груз и заглянул в технический отсек, где до обстрела копалась Верданди.
Три из четырех удерживающих «Обруч Медузы» крепежных фиксаторов были раскручены, а на последнем отсутствовала лишь половина шпилек. Кажется, Вера лукавила, когда заверяла дядю Костю, что до окончания демонтажа у нее оставалась всего минутка. Благодаря сверхпрочному кожуху камера, в которую был заряжен этерналий, не пострадала. Но звать девочку обратно, чтобы она завершила работу, интрудер, само собой, не намеревался. Очень скоро на верхнюю палубу должны были пожаловать монолитовцы. Майор заметил на плече каждого из них смотанный фал, а значит, в настоящую минуту противник подготавливается к спуску. На куполе полно выступов, за которые можно зацепить тросы, поэтому предугадать, откуда последует вражеская атака, было возможно лишь приблизительно.
Майор не недооценивал боевой опыт Гурона и потому мог представить, как тот организует штурм верхней палубы. Оптимальный вариант вторжения выглядел следующим образом: враг обязательно разделится на две‑три группы, синхронизирует их спуск и появится в зале, соответственно, с двух‑трех направлений, так, чтобы с ходу открыть кинжальный огонь по противнику, в какой бы части зала он ни прятался. После ураганного вертолетного обстрела в панораме уцелел лишь один фрагмент – северный, – до которого так и не добрался отныне вышедший из игры «Ми‑24». Стекло на этом фрагменте покрылось трещинами от шальных пуль, но тем не менее еще могло стать преградой на пути спускающихся с купола верхолазов «Монолита». Что, впрочем, Кальтера не особо утешало. Контролировать остальной разгромленный участок панорамы было ненамного проще, чем в одиночку держать круговую оборону.
– Дядя Костя! – окликнула майора Верданди, поднявшаяся с нижней палубы по транспортеру, что вышел из строя наряду с остальной техникой. Девочка в нерешительности топталась на входе: не осмеливалась войти в разгромленный зал или опасалась снова прогневать интрудера. – Ты цел, дядя Костя? Я так за тебя боялась! Мне можно выходить?
– Я в порядке! – отозвался Кальтер. – И этерналий вроде бы тоже! А ты беги вниз, к миниботам, и спрячься там получше! И смотри, не выходи из укрытия, пока я не разберусь с проблемами и сам не приду к тебе!
– Я хочу тебе помочь, дядя Костя!
– Ты мне здорово поможешь, если будешь сидеть внизу, как мышка, и не мешать дяде Косте работать! Не волнуйся, я сумею извлечь артефакт из генератора.
– Хорошо! – не стала перечить Вера, но перед уходом добавила: – Только ты не забудь о том, о чем мы с тобой говорили, ладно? Это очень важно. Очень‑очень.
– Не забуду, клянусь, – пообещал майор и, проводив глазами убегающего ребенка, пробормотал: – Папа Костя… Надо ж было дожить до такого!.. И ради чего, спрашивается, нарушил устав?..
Положив винтовку на сгиб изувеченной руки, Кальтер попробовал вынуть шпильки фиксатора «Обруча» пальцами. Не получилось. Очевидно, Вера использовала для этого какой‑то инструмент, который она второпях унесла с собой или бросила где‑то возле технического отсека, но во время обстрела он попросту затерялся среди обломков. Интрудер ухватился за артефакт и подергал его. Кажется, можно попытаться расшатать и сломать фиксатор, тем более что сделан он, по всей видимости, из обычного пластика… Ладно, разберемся. Не время отвлекаться на демонтаж. Если Гурон и его бандиты по какой‑либо причине не замешкались, сейчас они должны спускаться по скатам купола к выбитому панорамному окну.
Пуленепробиваемая обшивка генератора служила для интрудера единственным надежным убежищем на верхней палубе. Больше скрыться на ней было негде, а отступить на нижнюю – означало подвергнуть Веру излишнему риску и оставить этерналий врагу. Майор прикрыл раскуроченную заслонку технического отсека (жаль, запереть ее от греха подальше было уже нельзя) и устроился так, чтобы уцелевший оконный пролет располагался у него за спиной. Затем положил винтовку на измятую генераторную панель, прибавил к ней одну из оставшихся гранат, а из запала второй вытащил предохранительное кольцо. Делать это пришлось прямо как в низкопробных кинофильмах – зубами. Но Кальтер поступил так не от избытка куража, а по вполне объективной причине. Из‑за нее же пришлось перед этим разогнуть стопорные «усики» на чеке первой гранаты. Интрудер был готов к смерти, но сломать себе перед этим зубы ему, один черт, не хотелось.
Зажав готовую к взрыву гранату в кулаке, интрудер замер, прислушиваясь к доносившимся снаружи звукам. Гурон и компания не намеревались переть напролом и действовали предельно осторожно. Отчего, сами того не желая, позволили майору насладиться потрясающими мгновениями затишья перед бурей. Сколько майор ни сетовал на судьбу, подкидывающую ему испытание за испытанием, а все‑таки следовало признать, что она не лишена чувства гармонии. Это ж надо: в круговороте всех этих передряг подарить Кальтеру секунды такой неестественно глубокой тишины, в которой наполовину оглохшие от канонады уши интрудера даже расслышали, как шумит ветер в кронах Рыжего Леса.
Ни дать ни взять сама Зона затаила дыхание в ожидании развязки этой странной истории…
В умиротворенном безмолвии звяканье выплюнутого майором и упавшего на пол кольца гранаты показалось Кальтеру натуральным ударом боксерского гонга. Занятно, но сектанты тоже будто бы расслышали этот гонг и восприняли его как сигнал к началу атаки. Семь фалов – три с юго‑восточного сектора купола и четыре – с юго‑западного – дружно влетели в оконный проем, сброшенные монолитовцами за миг до начала вторжения. Не успели еще скрученные в бухты тросы распутаться и упасть на пол, а по ним уже скользили вниз сектанты. Каждый из семи штурмовиков палил при этом из автомата, прикрывая тем самым себя и приятелей. Стрельба, понятное дело, велась не прицельно, поскольку вряд ли сектанты так быстро заметили бы спрятавшегося за генератором Кальтера. Но даже слепой огонь из семи стволов мог обеспечить штурмовым группам вполне сносную защиту, столь необходимую им в момент освобождения от фалов.
Как и предполагалось, враги отказались вышибать стекло, потому что это наверняка помешало бы им скоординировать атаку сразу с двух направлений. Гурон понадеялся на более практичную тактику, компенсировав ее предсказуемость плотным заградительным огнем. Пули монолитовцев ворошили рассыпанные на полу обломки и стеклянное крошево, звенели по обшивке генератора и с хрустом лупили по растрескавшемуся оконному пролету за спиной Кальтера. Что ни говори, а убившая тишину прелюдия грандиозного концерта выдалась на славу.
Чуть высунувшись из‑за генератора, майор выгадывал подходящий момент. Бросить гранату можно было и сразу, как только противник показался на глаза, но для более эффективного броска следовало прицелиться поточнее. Сделать это было лучше тогда, когда плотность вражеского огня уменьшится.
![](https://s.studizba.com/z.php?f=/templates/si/i/noavatar.png&w=100&h=100&t=1"){kind=avatar}
