holodnaa krove (947237), страница 47

Просмтор этого файла доступен только зарегистрированным пользователям. Но у нас супер быстрая регистрация: достаточно только электронной почты!

Текст из файла (страница 47)

Сектант с кейсом приблизился и встал напротив Кальтера. Их разделяло всего несколько шагов, поэтому надетые на лица переговорщиков маски не мешали им общаться.

– Эол? – осведомился монолитовец, опуская ношу на траву.

Интрудер подтвердил и поинтересовался в ответ:

– Индеец?

– Нет, – помотал головой вражеский делегат. – Если хочешь, можешь называть меня Радистом. Индеец не разбирается в радиоэлектронике, а нам, сам понимаешь, хотелось бы проверить товар, прежде чем ударить с тобой по рукам.

– Товар в порядке, – заверил его Кальтер, но против проверки, естественно, не возражал, ибо выдвинутое сектой условие было справедливым. – Но сначала дай мне взглянуть на «Обруч».

Радист развел руками – мол, не вижу, в чем проблема, – и присел возле чемоданчика, дабы открыть его и удовлетворить любопытство Эола.

– А ты, я смотрю, неплохо подготовился к встрече, – с усмешкой заметил монолитовец, копаясь с замками кейса. – Взрывчаткой обвязался, что не только меня, а пол‑Припяти при необходимости разнести можно. Кто ты вообще такой и откуда взялся, бродяга? То чужой хабар потрошишь, то в паре с гнилыми сводниками подставы устраиваешь, то вдруг решаешь сбагрить нам наши запчасти в обмен на наши же артефакты… Не по правилам играешь, сталкер. Такие, как ты, долго в Зоне не живут. Чего ты добиваешься, хотелось бы знать?

– Хватит трепаться, – огрызнулся Кальтер. – Лучше достань и покажи мне «Обруч».

Радист открыл крышку набитого противоударным наполнителем кейса и извлек из его утробы кольцо, похожее на маленький автомобильный руль. Артефакт испускал синий матовый свет, но не равномерный, а такой, словно его источник был точечным и постоянно перемещался внутри кольца то в одну, то в другую сторону. Доставленный Радистом «Обруч Медузы» один в один подпадал под описание, данное майору Верой, так что вероятность подлога была незначительной. Говоря начистоту, в этой сделке «Монолит» рисковал больше Эола, потому что даже рабочая электронная плата еще не гарантировала, что она является компонентом «Пурги‑Д». Проверить их совместимость можно было лишь практическим путем и никаким больше.

Майор решил, что пора проявить ответную вежливость и продемонстрировать Радисту плату ЦМТ. Но едва Кальтер потянулся к торчащему из кармана «разгрузки» пеналу, как в этот миг стряслось нечто непредвиденное. Все вроде бы шло замечательно: стороны не выдвигали друг другу никаких ультиматумов, не бранились и не размахивали оружием, и вдруг – на тебе! – все оборачивается самым невыгодным для Кальтера образом и летит в тартарары…

Не делая резких движений, Радист опустил крышку чемоданчика, а потом положил на нее «Обруч Медузы». Больше – ничего. Однако именно это, казалось бы, безобидное действие сектанта и стало той хитрой уловкой, на которую по незнанию попался интрудер.

Едва артефакт коснулся металлической поверхности кейса, как струящийся из этерналия свет сверкнул, подобно мощной фотовспышке. Ослепший ненадолго майор живо сообразил, что произошедшее – отнюдь не случайность и вслед за шоковой вспышкой явно последует вражеская атака. Взрывать себя в первые же мгновения инцидента Кальтер, естественно, не стал – всегда успеется. Наоборот, постарался придержать «взрывоопасную» руку, чтобы ненароком не махнуть ею и не активировать «Кракатау». Все ж таки нельзя полностью отметать и возможность досадного недоразумения. Мало ли какие сюрпризы таит в себе «Обруч Медузы» – раз светится, стало быть, вполне может периодически и сверкать.

Впрочем, майору так и не удалось осуществить ни свое первоочередное желание, ни последующие. Рука, тянувшаяся до этого к карману «разгрузки», не сдвинулась ни на миллиметр. Равно как и остальное тело, оказавшееся полностью парализованным. Кальтер не сумел пошевелить даже глазными яблоками, продолжая стоять в абсолютно недвижимой позе, словно чересчур старательный натурщик.

Единственное, чем еще мог шевелить майор, это мозгами, но проку от их усиленной работы не было никакого. Он осознавал, что, охваченный параличом, непременно должен упасть на землю, но тем не менее этого не происходило. Зрение в застывших глазах понемногу восстанавливалось, а вместе с ним прояснялась и ситуация. И хоть до окончательного прояснения ей было еще далеко, многое стало понятно практически сразу же.

Кальтер и Радист словно очутились в большом полусферическом пузыре, чей прозрачный синеватый купол возвышался вверх метра на три. В самом центре очерченной пузырем окружности находился «Обруч Медузы», за который все еще держался склонившийся над ним сектант. Тотальный паралич охватил не только интрудера, но и его. А также заставил замереть без движения траву и – что самое удивительное – дыхание обоих участников переговоров. Последние облачка морозного пара вылетели из респираторных полумасок майора и монолитовца и на том окончательно иссякли. Однако дождь и ветер продолжали проникать под купол как ни в чем не бывало.

Происшествие навело обращенного в живой истукан майора на весьма неприятные выводы, которые вскоре полностью подтвердились. Выяснилось, что локальный аномальный паралич поразил лишь живые объекты и, что было гораздо хуже, распространяется лишь на те из них, что оказались под синим куполом в момент его образования. Изначально добротная задумка Кальтера с шантажом сектантов взрывчаткой в мгновение ока обесценилась до дешевой ужимки, неспособной напугать даже самого недалекого и трусливого сталкера. А жизнь самого интрудера перестала стоить и ломаного гроша…

Не прошло и десяти минут, как на поляне появились остальные семеро сектантов, топтавшихся до сей поры по ту сторону перелеска. Недвижимый, как памятник, Кальтер обреченно наблюдал за шагающими к ним с Радистом его приятелями. Значит, вот чем объяснялась их покладистость. Монолитовцы смекнули, что Эолу известно далеко не о всех свойствах «Обруча», и изловили покупателя артефакта на эту уловку – примитивную для них, но неведомую майору. Радисту нужно было лишь улучить момент, чтобы обезвредить стоящую перед сектантом живую бомбу. Что ему с успехом и удалось.

Сталкеры «Монолита» неспешно окружили рукотворную аномалию, а один из них без опаски шагнул под прозрачную синюю полусферу. После чего отстегнул с лица полумаску и встал напротив уставившегося в одну точку интрудера – так, чтобы его глаза смотрели точно на сектанта.

А он оказался довольно рисковым типом. Другой бы на его месте сначала перекусил проволоку на предохранительном кольце мины, стянул с майора напичканный взрывчаткой жилет и лишь потом начал изгаляться над угодившим впросак беспомощным Эолом. Но монолитовец, похоже, был хорошо знаком со свойствами этерналия, раз всецело доверял его парализующему эффекту. Окажись на месте этого храбреца Кальтер, вряд ли у него хватило бы выдержки расхаживать как ни в чем не бывало возле заряженной бомбы и готового взорвать ее подрывника, даром что парализованного.

– Знаешь, кто я такой? – поинтересовался сектант, хладнокровно касаясь пальцем привязанной к руке майора проволоки, словно проверяя натяжение струны на арфе или контрабасе. И, разумеется, не получив ответа, продолжил: – Я – Гурон. Тот, кого ты называешь Индейцем. А ты, стало быть, Эол – сталкер, который по неизвестной мне причине решил объявить нам войну. Что ж, надо признать, воевать ты умеешь. Но сегодня твоя война закончилась. И вовсе не твоей победой…

Кальтеру было сложно сосредоточиться на лице заговорившего с ним сектанта. Но вроде бы по описанию долговцев и имеющимся у них нечетким фотографиям Гурона перед майором действительно стоял он. Неизвестно, кто и когда приклеил к нему это прозвище, но он и впрямь был похож на индейца. В лице Гурона причудливо смешались кавказские и восточные черты: смуглость и ярко выраженный орлиный профиль соседствовали с типично азиатским разрезом глаз и прямыми черными волосами – тем самым скальпом, за которым уже не первый год вел охоту генерал Воронин. Рослый, крепко сложенный командир монолитовцев был почти на голову выше Кальтера. Это позволяло ему в прямом смысле взирать свысока на побежденного Эола. Интрудер не сомневался, что с минуты на минуту ему просто‑напросто приставят к башке ствол и вышибут мозги. Ну а перед этим ради потехи прострелят коленные суставы. Или поглумятся еще как‑нибудь, но, так или иначе, с этой поляны майору уже не уйти.

– Я бы мог пристрелить тебя прямо сейчас, – продолжал Индеец, будто прочитав мрачные мысли Эола, – но, к сожалению, твоя последняя выходка поставила меня в весьма щекотливое положение. Мы можем выйти из него двумя хрестоматийными путями. Первый: ты правдиво отвечаешь на все наши вопросы и в награду получаешь быструю и легкую смерть. Или второй: ты упрямишься, мы тебя пытаем, ты все равно отвечаешь на наши вопросы, но умираешь уже не так быстро и легко. Как видишь, третьего пути нет, а выбор из двух имеющихся очевиден, как и твой скорый конец. В общем, пока мы разбираемся с твоими опасными игрушками, у тебя есть время подумать и принять трезвое решение. Разоружить его!

Последний приказ Гурона предназначался подручным, которые тут же налетели на Кальтера, разрядили бомбу, разрезали на части и сорвали с него жилет, защитную полумаску, обыскали с ног до головы и даже оказали услугу, отвязав майору от запястья тяжелую шестерню. И только по окончании этой суеты интрудер был оставлен в покое, а «Обруч Медузы» – вытащен из рук недвижимого Радиста и брошен на траву.

Как только это случилось и синий пузырь исчез, обезоруженный Кальтер вновь ощутил себя полноценным человеком, свободным от аномальных пут. Правда, наслаждаться свободой, в отличие от Радиста, ему пришлось недолго. Не успел майор осознать, что он вновь обрел контроль над телом, как в лицо ему прилетел тяжелый кулак Гурона. Эол растянулся на земле, а когда пришел в себя, то был уже связан по рукам и ногам. Стреножившие его сектанты взялись тут же охаживать пленника ботинками по ребрам, закончив короткую вступительную экзекуцию лишь по приказу командира.

Впрочем, Кальтер все это время тоже провел с толком. Отринув бессмысленные сокрушения насчет предрешенной кончины, он использовал отпущенный ему срок, думая, как разумнее всего выбросить единственный оставшийся у него козырь. И даже когда на интрудера сыпался град пинков, он, крепко стиснув зубы (хвала введенной полчаса назад ударной дозе обезболивающего!), старался сосредоточиться на поиске спасительной стратегии. В отличие от врагов, майор верил, что его дела еще отнюдь не безнадежны. Надо было лишь не дать сектантам усомниться в правдивости своих ответов. Но для этого требовалось сначала ненавязчиво выяснить, что вообще известно «Монолиту» о «сером сталкере».

– Достаточно, – прервал Гурон разошедшихся бойцов, и те, отвесив Кальтеру по последнему пинку, отступили в сторону. А их командир с наигранным участием поинтересовался у скорчившегося на земле майора: – Ну что, Эол, какое решение ты принял? Надеюсь, правильное?

– Твоя взяла, Гурон, тут и спорить нечего, – молвил Кальтер после того, как откашлялся и немного унял сбитое вражьими ударами дыхание. – Ловко ты меня провел, слов нет. Но не переживай: я умею проигрывать. За какие такие убеждения, скажи на милость, мне терпеть твои пытки? Я и так дезертировал из армии, нарушил присягу и напрашиваюсь на трибунал. Поэтому задавай свои вопросы – расскажу все, что знаю. Даже военные тайны, если они тебя интересуют.

– Кто ты такой? – первым делом полюбопытствовал Гурон, усаживаясь на траву рядом со связанным пленником.

– Военный наблюдатель особого отдела Шестого миротворческого батальона капитан Игнат Галаган, – «сознался» Кальтер. – Проверь – вон мои документы, у твоего бойца. Только там малость не то написано. Но все равно весьма ценные корочки, поверь. Переделаешь под себя – сможешь проходить по ним через любые армейские посты, как на внутреннем кольце периметра, так и на внешнем.

Гурон взял протянутые ему фиктивные документы интрудера, внимательно изучил их, после чего сунул и впрямь довольно ценный трофей в нагрудный карман комбинезона.

– Особист, значит, – презрительно скривился командир монолитовцев. – А почему в документах об этом ни слова? И с каких пор особисты на рожах татуировки делают?

– Правильные вопросы, – кисло усмехнулся Эол. – Неужели думаешь, моему непосредственному командованию было нужно, чтобы первый проверивший мои документы патруль раструбил потом на всю Зону о шляющемся по ней агенте особого отдела?.. А татуировку эту мне в Индонезии насильно нанесли, когда я там год в плену у повстанцев сидел. Я ведь раньше во внешней разведке служил, ну вот однажды и прокололся. Выкупило меня командование, на родину переправило и предложило: или в отставку, или на вакантное место – дослуживать в особом отделе при Шестом батальоне агентом по спецпоручениям, с солидной прибавкой к пенсии и все такое. Опыт работы есть, и это главное, а татуированная рожа – только в плюс. «Гражданку» надену, и хрен кто подумает, что я – кадровый армейский офицер… В смысле раньше им был.

– А чего ты рожу‑то не отбелил? Денег на операцию пожалел?

– Ты вообще догадываешься, почему мне сепаратисты Восточного Тимора лицо изуродовали? Надо полагать, не ради шутки. Как узнали, что я – шпион и предатель, опустили меня по полной программе, вот и все дела… Ты хоть имеешь представление, как опускают в индонезийских тюрьмах?.. То‑то и оно. Такие позорные клейма, Гурон, не за тем наносятся, чтобы их можно было легко свести. Вот только кому это здесь известно? А раз так, на кой черт на операцию тратиться? Это ж сколько «зеленых» надо вбухать, чтобы полностью лицо обновить! У меня столько «бабок» отродясь не водилось, а от командования такой щедрой подачки вообще хрен дождешься.

– Ладно, крыса особистская, хватит скулить про то, как тебя опускали и клеймили, – махнул рукой Индеец. – Лучше спой мне про «Агропром», где я с тобой в последний раз виделся.

– И спою! А чего мне юлить? – не стал ерепениться Кальтер. – Я ваш оружейный канал давно вычислил, вот только командованию о нем не докладывал. Все думал, каким макаром на этом самому навариться можно. Представляешь, как было тошно видеть, когда «прапора» и сержанты зашибают бешеные деньги, а у тебя самого при этом на банковском счету – шиш с маслом. Короче говоря, думал, думал и придумал. Выведал через «крота» про сделку, подпряг банду отмороженных местных наймитов, ну и накрыли колонну вместе с продавцом. Надеялись, что вы увидите дым и испугаетесь, но все получилось как раз наоборот. Только сели электронику снимать, как бац! – армейский вертолет летит. Наймиты, гады, перетрусили и сразу в кусты. Ну а я осерчал и решил, что если мне куш не перепал, то и никому он не обломится. Но вы и там меня перехитрили… Правда, кое‑что я все‑таки сумел с вашей ракетной установки скрутить. Мелочь, конечно, по сравнению с профуканной прибылью, но и то радость. Хрен, думаю, я эту железку наймитам покажу, раз те меня в «Агропроме» бросили. Тем более что назад Игнату Галагану все равно не вернуться, а значит, деньги ему теперь позарез нужны.

– Почему тебе нельзя вернуться? – спросил Гурон. – Ты что, засветился?

– Разумеется, причем по‑крупному, – подтвердил «псевдоособист». – Оружие, то, которым наймиты колонну громили, я им приволок. Вытребовал у командования под предлогом наживки, на которую якобы можно в Зоне крупную рыбу поймать. Патроны, мины, гранаты, несколько стволов – все «крапленое»… Да и миротворцы меня заметить успели. Они ж не все в «Агропроме» полегли, кое‑кто и спасся…

Характеристики

Список файлов книги