187196 (768760), страница 6
Текст из файла (страница 6)
В этом небольшом письме даны те уроки воинского и человеческого общежития, которые следовало воспитывать в себе юношам. А. В. Суворов отдает предпочтение и военным наукам, и философии, и физике, и богословию, и практике обучения воинскому искусству. Знание языков, по его мнению, важно «для ученых». Вся стилистика этого послания выдержана в возвышенно-патетическом настроении. Глаголы повелительного наклонения упражняйся, танцуй, учись и т. п. — главный языковой объект, служащий в том числе и для создания всей формы письма. Его стилистические рамки находятся на границе нескольких систем: высокая риторика (Да возвысит тебя Господь…) в сочетании повествовательным «бытом», характерным для литературно-языкового вкуса эпохи, и элементами военно-делового слога создают оригинальный жанр послания, где находят гармоничное совмещение черты разных стилей.
В данном фрагменте нами отмечаются некоторые идиоматические выражения и сравнения, что также является типичным свойством для Суворова-писателя и военного деятеля: «…повелЪвай счастiемъ: одна иногда минута вЪнчаетъ побЪду; покоряй его себЪ скоростiю Цезаря, который столь хорошо и въ самый день умЪлъ непрiятелей своихъ нечаянно уловлять, обращать и окружать ихъ въ тЪхъ мЪстахъ, гдЪ онъ желалъ …» (Суворов, УП, 31).
Языковая личность великого полководца проявилась в двух ипостасях. Судя по имеющемуся наследию А. В. Суворова, он был большим знатоком и продолжателем великих традиций деловой письменности, трансформировав их согласно своему видению явлений и обстоятельствам военной службы. Но несомненно, что он обладал исключительным языковым чутьем, позволявшим ему смело выражать свой словесный потенциал и создавать таким образом подлинные шедевры «светски-делового» (понятие введено в оборот В. В. Виноградовым) слога, ориентированного на особый воинский стиль письма. С другой стороны, А. В. Суворов показал себя искусным бытописателем эпохи, способным воспринимать и реализовывать литературно-языковые традиции того времени. Эта часть его индивидуальности ярко выразилась в личных посланиях, домашней переписке.
Как мы смогли заметить, А. В. Суворов — смелый импровизатор, способный легко и с присущим ему лаконизмом создавать текст и управлять его компонентами (и на уровне словесных экспериментов, и отдельными тематическими пластами). Но, по нашему мнению, не следует лингвистические и стилистические инновации А. В. Суворова представлять как выступление против сложившейся литературно-языковой системы. Скорее, это психологическая черта: в таких разных письменных массивах, где он всякий раз показывал себя словотворцем, сильно перцептивное воздействие текста на слушателя. И поскольку многие из них предназначались для публичного освещения, то требовали и оригинальной подачи. Здесь как раз и было место лингвистическим импровизациям, которые все же не являются основными стержневыми компонентами «деловой системы» А. В. Суворова, хотя в чем-то и «эпатируют» государственную словесность эпохи второй половины XVIII в.
Более соответствуют «гражданскому посредственному наречию» официальные письма и донесения полководца, где он систематичнее придерживается основ «делового» строительства текста. Такие примеры многочисленны и являют собой образец индивидуально-авторской приказной стилистики, отражающей традиции письменной системы того времени. Военно-деловой слог в таких контекстах выступает как один из элементов общей структуры словесного полотна, несущего на себе отпечаток государственного канцелярского слова.
Так, в «Донесении фельдмаршалу графу Румянцеву-Задунайскому» от 8 сентября 1794 г. А. В. Суворов пишет:
«ИзвЪстный Бржестскiй корпусъ при МонастырЪ КрупчицЪ съ 16000, съ Генераломъ Рушиц||кимъ и многими офицерами, сего числа конченъ въ окрестностяхъ Бржеста, вытерпя храброе пораженiе холоднымъ ружьемъ чрезъ 8 часовъ, и едва спаслись изъ нихъ 500 человЪкъ, потерявъ 2 гаубицы, пушекъ 26, въ которыхъ малыхъ двЪ чугунныхъ, да двЪ мЪдныхъ, прочiя же всЪ мЪдныя отъ 3 до 12 фунтоваго калибра хорошей и исправной артиллерiи, не спасли же ни одного оружiя; плЪнныхъ мало, и, слышу, нЪсколько сотъ. ЕЯ ИМПЕРАТОРСКАГО ВЕЛИЧЕСТВА побЪдоносныя войска платили его отчаянности, не давая пощады…» (Суворов, УП, 45–46).
Мы фиксируем в данном тексте «деловые» клише, характерные для канцелярского языка XVIII в. и отмечаемые почти во всех жанрах официальной и местной деловой письменности: сего числа; ЕЯ ИМПЕРАТОРСКАГО ВЕЛИЧЕСТВА; по сему происшествiю. Еще одним выразителем «утилитарных» качеств, свидетельствующем о хорошем знании автором жанровой системы и формальной организации «гражданского наречия», является функционально-семантический тип письменной речи — описание. Такой же способ «репродукции» текста отмечается и в других жанрах. Здесь к нему относим следующий фрагмент: «…и едва спаслись изъ нихъ 500 человЪкъ, потерявъ 2 гаубицы, пушекъ 26, въ которыхъ малыхъ двЪ чугунныхъ, да двЪ мЪдныхъ, прочiя же всЪ мЪдныя отъ 3 до 12 фунтоваго калибра хорошей и исправной артиллерiи…» (Суворов, УП, 46). Типичным показателем «деловой» стилистики письма стала и его финальная часть, которая отражает общую тенденцию построения канцелярского слога в конце XVIII в.: «…спЪшу Вашу сiятельство съ сею знаменитою побЪдою покорнЪйше поздравить, и вручителя сего подвергаю въ высокую Вашу милость».
А. В. Суворов и в других «деловых» посланиях неизменно включал характерные элементы приказного этикета в структуру писем. Ср., например, такие синтагмы: «Пребываю впротчем (так у А. В. Суворова. — О. Н.) с совершенным почтением и истинною преданностью…» (Суворов, Походы, 350); «Милостивый государь мой!» (там же); «Вашего сиятельства покорнейший слуга…» (там же); «Впрочем имею честь быть с совершенным высокопочитанием и искреннею преданностию…» (там же, 352); «Пребуду с совершенным почтением и истинною преданностию» (там же, 353); «Остаюсь с глубочайшим почтением и преданностию моею до гроба» (там же, 354); «Повергаю себя к освященнейшим вашего императорского величества стопам, всемилостивейшая государыня!» (из рапорта Екатерине II 1796 г.) (там же, 375) и мн. др.
Но и в таких «деловых» посланиях и донесениях языковая личность А. В. Суворова выделяется из общего фона нейтрального текста экспрессивностью словесного полотна, умением использовать единицы языка для создания психолингвистического портрета. С помощью мены специальных слов (заимствованное – русское) полководец выражает свое отношение к событиям и лицам, придает нужную ему стилистическую окраску описываемому эпизоду. Так в письме к графу Т. от 11 мая 1799 г. он сообщает:
«Милостивый Государь мой,
Графъ П. А!
На первое Ваше письмо отъ 16 ч. (другихъ я не получалъ) — я кратко чрезъ ВЪну 29 АпрЪля, напослЪдокъ отъ 2 Маiя отвЪчаю предложенiемъ: Предрассудкамъ Кабинета, безъ отвЪта Богу, послЪдовать не должно! — Онъ въ четырехъ углахъ; — Эрцъ-Герцогъ Карлъ въ четырехъ частяхъ круга солнечнаго; — Французы въ оффензивЪ (наступательная война) проворнЪе многихъ народов. — Чрезъ дефензиву (оборонительная война) Эрцъ-Герцога Карла, они центрально, отъ моихъ недосуговъ, на Лагоди-Комо чуть было мою печенку не проглотили. — НынЪ лучше. — Дефензивъ потерялъ Италiю до предградiй ВЪны. — Оффензивомъ Эрцъ-Герцогъ Карлъ выгналъ изъ Германiи двЪ армiи, Iорданову и Моро. Эрцъ-Герцогъ Карлъ, сообразно здЪшнимъ дЪйствiямъ, не только что долженъ занимать вниманiе Французовъ, но надлежало || ему давно завоевать Швейцарiю, и съ помощiю тамошнихъ храбрыхъ народовъ даровать имъ вольность, учинить себя Господиномъ Рейна. Такъ сею вЪрнЪйшею иныхъ чертою оградить Цесарскiя владЪнiя; — а тамъ для цЪли, ежели изволитъ, глядЪть въ трубу до вратъ Парижа…» (Суворов, УП, 48–50).
В данном письме повторяются выделенные нами лексемы оффензив — «наступательная война» и дефензив — «оборонительная война». Их употребление в таком контексте символично с языковедческой точки зрения, так как контрастирует с привычной для А. В. Суворова манерой написания. Здесь автор одновременно применяет и просторечные элементы (наряду с указанными выше иностранными военными терминами): …чуть было мою печенку не проглотили, и традиционные «деловые» клише: …учинить себя Господиномъ Рейна, правда последнее, хотя и использует канцелярскую форму с глаголом учинить, имеет ярко выраженный семантико-стилистический оттенок иронии, насмешки А. В. Суворова, смело вплетенный им в известную формулу делового языка, получившую таким образом совсем иное звучание. Примечательна сноска, помещенная издателем после слов «Французы въ оффензивЪ (наступательная война)»: «ПримЪняясь къ духу времени, всякiй полководецъ съ презренiемъ въ сихъ || письмахъ вмЪсто Россiйскихъ словъ, во многихъ мЪстахъ писалъ иностранныя (курсив наш. — О. Н.)» (там же, 48–49). Заметим, что в других посланиях (Суворов, Походы) термины офензив (здесь даем в современном написании) — «наступление, нападение, атака» и дефензив — «оборона» используются в своих основных номинативных значениях и лишены метафорического переосмысления.
Сходную мотивацию к применению художественно-изобразительных приемов в деловом тексте мы наблюдаем в письме А. В. Суворова к графу Р. от 18 мая 1799 г.». Здесь, как и в предыдущем послании, содержится скрытая ирония автора, выраженная материально — включением в текст и собственным переводом иноязычного слова, Приведем этот интересный фрагмент эпистолярного наследия полководца:
«Милостивый Государь мой,
Графъ А. К.! ||
Вашего Сiятельства почтеннЪйшiя письма отъ 7, 8 и 10 Маiя имЪлъ честь получить, и покорнЪйше благодарю за рЪшенiе о ШембекЪ…. Это была пропозицiя безъ рефлекцiи (разсмыслъ):Уже не здЪсь, но въ ВЪнЪ отношениiями мнЪ вреденъ! — Сокращаю ласковостью. — МнЪ наизлЪйшiй непрiятель, — очень скученъ дипломатическiй стиль, обманчивою двуличностiю! — Спать недосугъ! — Русскiе не таковы! Генералъ ихъ больше рекрутъ! — Боже пособи кончить кампанiю.
Всероссiйскiй ИМПЕРАТОРЪ повелЪваетъ мнЪ относиться къ Ко||ролю обЪихъ Сицилiй. — МнЪ тамъ еще темно ! — (Суворов, УП, 50–52).
Используемое автором сочетание пропозицiя безъ рефлекцiи (разсмыслъ) свидетельствует о его чутком отношении к семантической стороне лексической единицы и умении выделять сегменты смысла с помощью применения противоположных (и стилистически, и семантически) элементов. А. В. Суворов сам приоткрывает специфику письменного «делового» творчества, которая объясняет и причины такого разноликого в текстовом отношении поведения, когда говорит: «…очень скученъ дипломатическiй стиль, обманчивою двуличностiю!».
Одним из достоинств «деловой прозы» А. В. Суворова является ее конкретный, практический характер, нацеленный на решение жизненных проблем. И в таком случае автору удалось совместить контекстуальную целостность поставленной задачи с ее результатом. Если оценивать функциональную сторону сочинений великого русского полководца, то на первый план выступают перцептивность и волюнтативность слова А. В. Суворова, его живой, а не искусственный диалог с человеком. Все труды генералиссимуса несут отпечаток иного отношения к монологу как ведущему коммуникативному средству в деловом тексте. Именно оно сцепляет все остальные показатели, выравнивает их, служит созданию одного общего словесного полотна.
Стиль и язык «деловой прозы» А. В. Суворова обогащены использованием нетрадиционных игровых приемов, когда неизвестное слово, «изобретенное» им, становится объектом социо- и психолингвистической мотивации.
В то же время А. В. Суворов отлично усвоил правила официального делопроизводства и руководствуется ими в тех трудах, которые требуют следования закрепленной за ними формы. В части военно-деловой организации словесного строительства он был в какой-то мере продолжателем Петра I, но явился и создателем современного ему текста, отвечающего потребностям того времени и использующего новый лексико-семантический инструментарий эпохи. Поэтому язык сочинений А. В. Суворова очень приближен к общенациональным традициям предпушкинской поры и стал ориентиром для формирования последующей системы гражданских стилей и ее градации.
Список литературы
1. Магницкий, М. Л. Краткое руководство к деловой и государственной словесности для чиновников, вступающих в службу. — М., 1835.
2.Даль, В. И. Толковый словарь живого великорусского языка. В 4-х т. — М.: А/О Издательская группа «Прогресс», «Универс», 1994.
3. Горшков, А. И. Лексика и фразеология «Науки побеждать» А. В. Суворова // Русский язык в школе. 1946. № 5–6. С. 47–51.
4. Шишков, А. С. Морской словарь, содержащий объяснение всех названий, употребляемых в морском искусстве. Сочинил адмирал А. С. Шишков. [Т. 1. Словарь по кораблестроению]. СПб., 1832.
5. Шишков, А. С. Морской словарь, содержащий объяснение всех названий, употребляемых в морском искусстве. Сочинил адмирал А. С. Шишков. [Т. 2. Словарь по наукам, до мореплавания относящимся]. СПб., 1835.
6. Шишков, А. С. Морской словарь, содержащий объяснение всех названий, употребляемых в морском искусстве. Сочинил адмирал А. С. Шишков. [Т. 3. Словарь по артиллерии]. СПб., 1840.
7. Сороколетов, Ф. П. История военной лексики в русском языке XI–XVII вв. Л.: Наука, 1970. — 384 с.
8. Тузова, М. Ф. Из истории русской военной лексики // Ученые записки МОПИ им. Н. К. Крупской. Т. 148. Русский язык. Вып. 10 / Под общ. ред. И. В. Устинова, 1964. С. 379–385.
Список источников
Суворов, В–П — Вахтъ-Парадъ, или Наука Побеждать // Собранiе писемъ и анекдотовъ, относящихся до жизни Александра Васильевича Князя Италiйскаго, Графа Суворова-Рымникскаго, въ коихъ изображается истинный духъ и характеръ сего ироя, съ присовокупленiемъ Вахт-Парада, или Науки ПобЪждать, сочиненной симъ непобЪдимымъ полководцемъ. Третiе изданiе. Иждивенiемъ П. Кузнецова. М., 1814. С. 106–128.
Суворов, Походы — Суворов А. В. Походы и сражения в письмах и записках. — М.: Воениздат, 1990. — 480 с., 20 л. ил. — (Ратная слава Отчизны).
Суворов, Приказы — Приказы и инструкцiи Суворова по обученiю Австрiйской армiи въ 1799 году // Сборникъ боевыхъ наставленiй и приказовъ. Изданiе Военно-ученаго комитета Главнаго штаба. Выпускъ I. Суворовъ. СПб., 1868. С. 27–36.
![](https://s.studizba.com/z.php?f=/templates/si/i/noavatar.png&w=100&h=100&t=1"){kind=avatar}
