187196 (768760), страница 2
Текст из файла (страница 2)
Как мы видим из представленных отрывков, наиболее показательна для системы традиционного военно-делового слога синтаксическая система такого текста, использующая простые конструкции с частым пропуском подразумеваемого сказуемого: «[Строиться] Повзводно, полудивизiонами или дивизiонами. На походъ плутонги вздваиваютъ въ || полудивизiоны: или сiи ломаются на полутонги. Солдатской шагъ [деалть] аршинъ; въ захожденiи полтора шага. Барабанъ начинаетъ бить свои три колЪна; его смЪняетъ музыка, играетъ полный маршъ; паки барабанъ. Такъ смЪняются между собою. Бить и играть скорЪе; отъ того скорЪе шагъ: и интервалы между взводовъ весьма соблюдать, дабы пришедъ на прежнее мЪсто, когда произойдетъ командованiе: стой! всЪ взводы вдругъ стояли, и заходили въ линiю» (там же, 110–111). В этом фрагменте интересно употребление союза дабы, употребляющегося и в других типах письменно-деловых текстов. В «Вахт-параде» нами фиксируются и конструкция «…по рассмотрению…», атрибутируемая в стандартном «государственном слоге»: А заходившей части по разсмотрЪнiю вмЪсто линiи строиться въ колон||ну, или по четыре, какъ будетъ командовано» (там же, 114–115). Ср.: «И по разсмотренïи того указа, ЕЯ ИМПЕРАТОРСКОМУ ВЕЛИЧЕСТВУ отъ Сената всеподданнЪйше представлено…» (Указы Екатерины, 82); «И по разсмотренïи онаго…» (там же, 88).
Важным показателем военно-деловой стилистики, по нашему мнению, может считаться применение числового показателя: ни четверти шага (Суворов, В–П, 110); «… на 80 саженяхъ отъ противнаго фронта бЪжитъ отъ десяти до 15 шаговъ чрезъ картечную черту полевой артиллерiи; на шестидесяти саженяхъ тожъ чрезъ картечную черту полковой артиллерiи; а на шестидесяти шагахъ чрезъ вЪрную черту пуль» (там же, 112).
Из лексических средств указанного выше фрагмента нами фиксируется специальная военная терминология, являющаяся непременным атрибутом делового стиля А. В. Суворова. В большинстве своем это слова иностранного происхождения, вошедшие в лексикон еще во время Петра I и с тех пополнявшиеся новыми элементами: по флигельману[i] (Суворов, В–П, 108), плутонгами(там же, 108), на деплояда фронта (там же, 113), каре (там же, 113), корпусныхъ экзерцицiяхъ (там же, 115), ни о какихъ ретирадахъ (там же, 116)[ii].
К концу XVIII – началу XIX столетия терминологический словарный фонд был уже значителен и требовал сведения воедино всего корпуса военных, морских и т. п. слов для обучения и научных комментариев. Так специальная лексика становится объектом лингвистического и особенно лексикографического исследования[iii].
Вторая часть «Вахт-парада» представляет собой в значительной степени образец авторского делового слога, настолько своеобразного и оригинального, что его форма идет в разрез с имевшейся традицией военного слога. Здесь все подчинено индивидуальному речевому замыслу и той «словесной баталии», которая сознательно рождалась в боевой среде, требовавшей особого подхода к восприятию текста. В этой части слово не могло быть просто «приказом» или «инструкцией», как в стандартных депешах, и должно было звучать в сердцах людей. Оттого в данном фрагменте очень сильна эмотивная сторона речи, а языковые средства подчинены речевой тактике полководца.
В ней особо показателен раздел, помещенный после «деловых» наставлений А. В. Суворова и называющийся «Разговор с солдатами их языком», где подчеркивается другая, неофициальная интонация риторического мастерства великого военачальника. В нем как раз отчетливо видна языковая «стратегия» автора, стремящегося изменить, трансформировать свою словесную манеру до уровня обыденной речи, понятной рядовому солдату. Но при этом А. В. Суворов продолжает следовать строгим правилам военного монолога, который не «разбавлен» обилием ненужных метафор и лирических отступлений, а, напротив, четок и лаконичен. Слог А. В. Суворова, как будто отчеканенный шаг, таким же темпом выдает четкие речевые конструкции, нацеленные на емкий смысл и потому не имеющие иных «распространителей». Характерно начало этой части «Разговора»:
«Коблуки сомкнуты; подколЪнки стянуты, солдатъ стоитъ стрЪлкою: четвертаго вижу, пятаго не вижу.
Военной шагъ аршинъ; въ захожденiи полтора аршина; береги интервалы.
Солдатъ во фронтъ на шагу строится по локтю; ширенга отъ ширенги три шага; въ маршЪ два; барабаны не мЪшай.
Береги пуль на три дни, а иногда и на цЪлую кампанiю, какъ не гдЪ взять. СтрЪляй рЪдко, да мЪтко. Штыкомъ коли крЪпко; пуля обмишурится, штыкъ не обмишурится: пуля дура, штыкъ молодец! Коли одинъ разъ; бросай басурмана съ штыка; мертвъ на штыкЪ: царапаетъ саблею шею; сабля на шеЪ, отскокни шагъ. Ударь: коли другаго, коли третьяга; богатырь заколетъ полдюжины: больше! Береги пулю въ дулЪ; трое на скочатъ: перваго заколи, втораго застрЪли, третьему штыкомъ ка||рачунъ; это не рЪдко, а заряжать нЪкогда. Въ атакЪ не задерживай» (Суворов, В–П, 117–118).
Отличительной особенностью военного слога в данном случае является сочетание повелительной интонации, выражающей наставление, с просторечием и пословично-поговорочным рядом, сближающим официальный язык полководца с разговорно-событийной стороной. Оттого выражения, встречающиеся в данном контексте, вроде «стрЪляй рЪдко, да мЪтко», «пуля дура, штыкъ молодец», «береги пулю въ дулЪ» не представляются чем-то инородным, а наоборот, органично вплетаются в многоголосый стилистический ряд «деловой прозы» А. В. Суворова, оформляя ее по его законам, которые формируются согласно его видению дела и подчинены строгим правилам военной игры, лишенной романтических иллюзий и излишней языковой орнаментики. Ср. далее: «Для пальбы стрЪляй сильно въ мишень; на человЪка пуль 20; купи свинца изъ экономiи, не много стоитъ. Мы стрЪляемъ цЪльно: у насъ пропадаетъ тридцатая пуля; а по полевой и полковой артиллерiи меньше десятаго заряда. Фитиль на картечь; бросся на картечь: летитъ сверхъ головы; пушки твои, люди твои: вали на мЪстЪ, гони, коли, остальныхъ давай пощаду; грЪхъ напрасно убивать: они такiежь люди» (там же, 118).
Но А. В. Суворов здесь находит место и сердечным словам, подкрепляющим не только боевой, но и человеческий дух воина. Поэтому метафорический образ матери, обращение к Богу, возникающие на страницах этого «Разговора», символичны и как бы позволяют переключить внимание солдата с картины военных действий в другую среду. Он пишет: «Умирай за домъ Богородицы, за матушку, за пресвЪтлЪйшiй домъ. Церковь Бога молитъ; молитъ; кто остался живъ. Тому честь и слава!» (там же, 118).
В своем обращении к солдатам А. В. Суворов не упускает из виду и бытовых проблем, и возможных столкновений действующей армии с местным населением, давая наставления и по этому поводу, выраженные снова в повелительной интонации, подкрепленной глагольными формами 2 лица ед. числа, например, как в следующем фрагменте: «Обывателя не обижай: онъ насъ поитъ и кормитъ. Солдатъ не разбойникъ: возьми лагерь, возьми городъ, святая добычь! все ваше. Въ ИзмаилЪ, кромЪ инаго, дЪлили золото и серебро пригоршнями; такъ и во многихъ мЪстахъ. Безъ приказа отнюдь не ходи на добычь» (там же, 118).
Школа воинского мастерства в «Вахт-параде» не имеет отвлеченно-ученого характера, а нацелена на боевые задачи. Потому автор отдает предпочтение конкретным указаниям, позволяющим с наименьшими тратами решать военные задачи. В этом смысле с лингвистической точки зрения интересно изложение «баталий», представленное А. В. Суворовым, где раскрываются иные грани словесного мастерства генералиссимуса. Обратимся далее к анализу этой части его произведения.
Прежде всего обращает на себя внимание манера объяснения А. В. Суворовым сути батального искусства, отдельные сравнительные характеристики, эмоциональность речи, обращенной в сторону своих недругов. Вот как он описывает «Баталию полевую»: баталiя полевая.
Три атаки: въ крыло, которое слабЪе; крЪпкое крыло закрыто лЪсомъ — это не мудрено: солдатъ проберется; болотомъ тяжелЪе — рЪку безъ моста не перебЪжитъ, шанцы всякiе перескочитъ. Атака въ средину не выгодна: развЪ конница хорошо рубить будетъ, инако сами сожмутъ. Атака въ тылъ очень хороша, только для небольшаго корпуса, а армiею заходить тяжело. Баталiя въ полЪ: линiею противъ регулярныхъ; кареями противъ бусурманъ; колоннъ нЪтъ; а можетъ случиться и противу Турковъ, что пятисотному карею надлежать будетъ прорвать пяти или семи тысячную толпу съ помощiю фланговыхъ кареевъ; на тотъ случай бросится онъ колонною; но въ томъ до сего нужды не бывало. Есть безбожные, вЪтреные, сумасбродные Французишки: они воюютъ на НЪмцовъ и иныхъ колоннами. Естьли бы намъ случилось противъ ихъ, то надобно намъ ихъ бить колоннами же. (Суворов, В-П, 119).
В этом фрагменте в нескольких строках дана стратегия полевого военного искусства. Для А. В. Суворова характерно рассмотрение одного явления с разных сторон, привлечение многих свидетельств для нахождения оптимального выхода. Он использует и военную «деловую» терминологию: кареями протв бусурман; по пятисотному карею; съ помощiю фланговыхъ кареевъ. «Карея» (франц. carré) означало «построение пехоты четырехугольником для отражения атаки (преимущественно для борьбы с кавалерией» [См.: (Суворов, Походы, 464)]. Данная лексема встречается и в других вариантах: каре, карей, отмечавшихся, в частности В. И. Далем в таком значении: «Строй войска квадратом и фронтом или лицом на все четыре стороны. Колонна сплошная, а карей в средине пустой, и строй пехоты в три шеренги. Карейный, к карею относящийся. Кареить войско, строит в карей» [2, 227]. Эмоциональность слогу придается за счет употребления разговорных эпитетов, например: …безбожные, вЪтреные, сумасбродные Французишки…
А. В. Суворов — мастер построения военной тактики и ее преподнесения солдатам. Здесь важно то, каким словесным орнаментом будет окрашена фраза, каким способом она построена и какой выражает смысл. Для него важно максимально четко и емко использовать возможности делового языка военачальника. Поэтому небольшие предложения соединены в единое целое почти как в стихотворной скороговорке, которую и «выдумывал» сам генералиссимус. Вместе с тем во всех его наказах нигде не теряется логика движения мысли, выливающейся в оригинальный словесный поток, отличающий характерный «суворовский» стиль письма. В данном случае показательна «Баталия на окопы на основании полевой»: баталiя на окопы на основанiи полевой.
Ровъ не глубокъ, валъ не высокъ; бросся въ ровъ, скочи чрезъ валъ: ударь въ штыки, коли, гони, бери въ полонъ! Помни отрЪзывать тутъ подручныя конницы. Въ ПрагЪ отрЪзала пЪхота, да тутъ были тройные и большiе окопы и цЪлая крЪпость: для того атаковали колоннами (Суворов, В-П, 120).
В ней прослеживается и отточенность словесной инструментовки А. В. Суворова, и чеканность его слога, использующего, несомненно, приемы построения поэтических произведений (Ровъ не глубокъ, валъ не высокъ; бросся въ ровъ, скочи чрезъ валъ…). Эти рифмованные черты, прослеживающиеся и в других трактатах, заимствованы не случайно: звуки «стихийной» поэзии всегда понятны народу. Они легко запоминаются и повторяются, а значит, и будут воспроизводиться на практике. Именно эту задачу и ставил перед собой он в подобных «деловых штудиях».
И, наконец, последняя часть — «штурм» — завершает суворовскую триаду более емким, стремительным наказом. Интонация восклицания, сопровождающая его реплики, выражает не только эмоционально-экспрессивный ряд, но и придает в целом стилистически нейтральным лексемам (колонны! стрелки!) высокий «энергетический» заряд. Вот как это изображается в контексте: третье штурмъ.
Ломи чрезъ засЪки, бросай плЪтни чрезъ волчьи ямы, быстро бЪги, прыгай чрезъ полисады, бросай фашины, спускайся въ ровъ, ставь лЪстницы. СтрЪлки, очищай колонны! стрЪлки! по головамъ колонны! лети чрезъ стЪну на валъ, окалывай на валу, вытягивай линiю, ставь караулъ къ пороховымъ погребамъ: отворяй вороты конницЪ. — Непрiятель бЪжитъ въ городъ: его пушки обороти по немъ стрЪляй сильно въ улицы: бомбандируй живо; не досужно за нимъ ходить. Приказъ: спускайся въ городъ, рЪжъ непрiятеля на ули||цахъ; конница руби; въ домы не ходи; бЪй на площадяхъ; штурмуй, гдЪ непрiятель засЪлъ; занимай площадь, ставь гобвахтъ; разставляй въ мигъ пикеты къ воротамъ, погребамъ, магазинамъ. Непрiятель сдался: пощади; — стЪна занята: — на добычь (Суворов, В-П, 120–121).
Здесь речевой поток автора сжимается до отдельных небольших синтагм. Как правило, это повелительные глагольные конструкции с управлением типа: ставь караулъ; бомбандируй живо; спускайся въ городъ и т. п. В синтаксической логике автора, приближенной к реальной манере говорения, присутствуют отрывочные реплики, содержащие только семантическое ядро фразы (одно–два слова) и потому не нуждающиеся в «обрастании» дополнительными или определительными деталями. Такова, например, заключительная часть: «Непрiятель сдался: пощади; — стЪна занята: — на добычь».
Те же, уже отмечавшиеся нами, свойства стилевого и языкового оформления «деловой прозы» А. В. Суворова мы наблюдаем в заключительных фрагментах «Вахт-парада», исполненных, как мы полагаем, даже с большей риторической силой и степенью словесного воздействия на слушателя, чем предыдущие части этого произведения. Его окончание построено с мастерством языкового гравера, тонко чувствующего оттенки речи живого собеседника и использующего весь известный ему словесный инструмент для создания единого «облика темы». Военное искусство для А. В. Суворова — в той же мере, что и языковое: первое служит двигателем второго, которое оформляет, подкрепляет и утверждает в памяти мысли народного генералиссимуса. Такая «игра в просторечие» не была для него чем-то искусственным, ложным — это одно из надежных средств ведения боя, где каждому (и образованному, и неграмотному человеку) должна быть понятна тактика руководителя. И такой языковой мостик для А. В. Суворова — скорее система его образа мыслей, чем исключение.
Обратимся к завершающим фрагментам «Вахт-парада» и прежде всего рассмотрим излагаемые автором «Три воинских искусства», символизирующие вершину мастерства воина и его ориентир, которому необходимо следовать. Приведем эту часть полностью:
три воинскiя искусства:
Первое глазомЪръ, какъ въ лагерЪ стать, какъ маршировать, гдЪ атаковать, гнать и бить. Второе быстрота. Походъ полевой артиллерiи, отъ полуверсты до версты въ переди, чтобъ спускамъ подъемнымъ не мЪшала. Колонна ближится; оная опять выиграетъ свое мЪсто подъ гору; на равнинЪ на рысяхъ: маршъ — по рядамъ или по четыре; для тЪсной дороги и улицы, для узкаго мЪста, для водяныхъ и болотныхъ мЪстъ по тропинкамъ; и только когда атаковать непрiятеля, то взводами, чтобъ хвостъ сократить; по рядамъ, по четыре у взводовъ, двойные интервалы на шагъ; не останавливайся, гуляй, играй, пой пЪсни, бЪй барабанъ. || Десятокъ (верстъ) отломалъ: первой взводъ; снимай вещи, ложись, за нимъ второй взводъ: и такъ взводъ за взводомъ; первые заднихъ не жди. — Линiя въ колоннЪ на маршЪ растянется: когда по четыре, то въ двое того, какъ стояла! На шагу идетъ на двухъ, стояла на одной верстЪ; растянется на двЪ версты; стояла на двухъ верстахъ, растянется на четырехъ: то досталось бы первымъ взводамъ ждать послЪднихъ полчаса по пустому. На первомъ десяткЪ отдыху часъ; первой взводъ вспрыгнулъ, надЪлъ вещи, бЪжитъ впередъ десять, пятнадцать шаговъ; а на маршЪ прошедъ узкое мЪсто на гору отъ пятнадцати до двадцати шаговъ. Такъ взводъ за взводомъ, чтобъ заднiе между тЪмъ отдыхали. Второй десятокъ, отбой: отдыхъ часъ и больше. Когда третiй переходъ малъ, то оба по поламъ идти. Отдыхъ, три четверти часа, полчаса и четверть часа, чтобъ рабя||тамъ поспЪть скорЪе къ кашамъ; это для пЪхоты. — Кавалерiя своимъ маршемъ въ передъ, съ коней долой, отдыхаетъ мало, и переходитъ свыше десятка, чтобъ дать конямъ въ лагерЪ выстояться. Кашеварныя повозки впереди съ полаточными ящиками. Братцы пришли, къ кашЪ поспЪли. Артельной староста: къ кашамъ! На завтракЪ отдыхъ 4 часа; тожъ самое къ ночлегу отдыхъ 6 часовъ и до восьми, какова дорога; а сближаясь къ непрiятелю, котлы съ припасомъ сноровлены къ полаточнымъ ящикамъ; дрова запасныя на оныхъ же.
По сей быстротЪ и люди не устали: неприятель насъ не обсчитаетъ за сто верстъ, а когда издалека за двЪсти, триста и больше; || мы на него какъ снЪгъ на голову; закружится у него голова: атакуй съ чемъ пришелъ, чЪмъ Богъ послалъ. Конница начинай, руби, коли, гони, отрЪзывай и не уступай. (Суворов, В-П, 121–124)
![](https://s.studizba.com/z.php?f=/templates/si/i/noavatar.png&w=100&h=100&t=1"){kind=avatar}
