187171 (768739), страница 3
Текст из файла (страница 3)
(3) "Здесь поставлено против братьев Келеш обвинение в поджоге с корыстною целью, ради страховой премии. Каждое обвинение можно сравнить с узлом, завязанным вокруг подсудимого. Но есть узлы нерасторжимые и узлы с фокусом. если защита стремится распутать правдивое обвинение, то вы всегда видите и замечаете, какие она испытывает неловкости, как у нее бегают руки и как узел, несмотря на все усилия, крепко держится на подсудимом. Иное дело, если узел с фокусом. Тогда стоит только поймать секретный, замаскированный кончик или петельку, потянуть за них, и все путы разматываются сами собой - человек из них выходит совершенно свободным.
Такой кончик торчит в этом деле довольно явственно – он даже почти не замаскирован – и я ухвачусь прямо за него. Это вопрос – да был ли еще самый поджог? Это - история самого пожара. Если вы ее проследите, то вы непременно увидите, что здесь пожар мог произойти только случайно, а затем уже, если не было никакого преступления, то нечего рассуждать и о виновных.
16 января в 6 часов вечера табачная фабрика братьев Келеш была запечатана контролером Некрасовым. В 12 часов ночи внутри этой кладовой обнаружились признаки пожара. Спрашивается: как же он мог произойти? Кто и как мог туда проникнуть? Замок, от которого ключ хранился у контролера, оказался запертым и неповрежденным. Приложенная печать задерживала дверь своим липким составом и, следовательно, не была снята. Других ходов в кладовую не существовало и проложено не было.
Правда, господин Бобров, домовладелец, предлагает нам остановиться на предположении, что туда можно было проникнуть через форточку, а до форточки на четвертый этаж добраться по лестнице или по водосточной трубе. Но будем же рассуждать в пределах возможного и не станем допускать сказок. Приставленной лестницы никто не видел, а для того чтобы лазить по водосточной трубе до четвертого этажа, нужно быть обезьяной или акробатом, приучиться к этому с детства, а братья Келеш – сорокалетние люди и гибкостью тела не отличаются. Наконец, ведь форточка в четвертом этаже запирается изнутри: если бы она была оставлена при зимней стуже открытой, то контролер Некрасов, запирая кладовую, заметил бы это, да и все окна успели бы оледенеть. Притом форточки делаются не в нижней витрине окна, а повыше, перегнуться через нее телу любого из Келешей мудрено – нужно было бы разбить окно, но все окна при пожаре найдены целыми. Итак, если не допускать сказки, если не верить, что кто-нибудь из Келешей мог забраться комаром в щелочку или влететь в кладовую через трубу, как ведьма, то нужно будет признать, что с той минуты, как Некрасов запер кладовую, и до того времени, когда через 6 часов обнаружился в ней пожар, и кладовая по-прежнему была заперта, никто в нее не входил и не мог войти.
Отсюда один возможный вывод, что неуловимая, недоступная для глаза причина пожара, микроскопическая, но, к сожалению, действительная, уже таилась в кладовой в ту минуту, когда "пошабашили" и когда Некрасов запирал кладовую. Вывод это ясен, как Божий день" [18] .
Приведенный пример (3) содержит синхронический аргумент к факту: адвокат С. А. Андреевский рассматривает возможность совершения или несовершения ряда действий конкретным лицом в конкретных обстоятельствах, совокупность которых указывает на невозможность конкретного поступка как реализации замысла в данных условиях.
Схема аргумента представляет собой условно-разделительное умозаключение по modus tollens. Используются логические топы: место, порядок, время, средство, образ действия, лицо-действие, внешние обстоятельства и т.д. Смысловая область, к которой апеллирует ритор, - здравый смысл: "Будем же рассуждать в пределах возможного и не станем допускать сказок".
Синхронические аргументы к факту дают обоснование его существа уже в статусе определения, поскольку факт получает имя, приобретает определенное содержание и включается в класс родственных фактов – "намеренный поджог имущества", "случайность", "основание города" и т.п.
Диахронические аргументы к факту
Диахронические аргументы к факту характеризуются обращением к последовательности событий или поступков, которые рассматриваются как состояния (синхронии) предмета.
(4) "Все, что мы находим в деле, подтверждает его (вывод, сделанный в речи [3] – А. Волков). Прежде всего вспомните показания Ф. Некрасова, одного из Муравьевских свидетелей, и следовательно, не склонного нам потакать, вспомните его показание о том, что еще в 10 часов вечера, т.е. за целых два часа до того, как сильный запах гари и туман дыма вызвали настоящую тревогу, как за целых два часа до этой минуты Ф. Некрасов уже чуял в воздухе соседнего двора тонкий запах той же самой гари, только послабее. Вспомните, что огня вовсе не было видно даже по приезде пожарных. Были только смрад и дым. Первое пламя занялось только тогда, когда выбили окна и впустили в кладовую воздух. Что же все это значит? Все это именно значит то, что причина пожара была крошечная, действовавшая очень вяло, очень медленно, едва заметно, - причина такая слабая, что она вызывала только перетлевание, дымление, чад и не вызывала даже огня. Только пустяк, только непотушенная папироска, запавшая искорка могли действовать таким образом. От искорки где-то затлелся табак. Воздух сухой, в кладовой, нажаренной амосовской печью, табак тлеет и тлеет, дымит, пламени не дает, но жар переходит от одного слоя табака к другому; чем больше его истлело, тем больше просушились соседние слои - тихонько и тихонько работа внутри кладовой продолжается. Надымило сперва редким дымом, а потом и погуще. Вот уж дыму столько, что его тянет наружу, потянулись струйки через оконные щели на воздух, стали бродить над двором фабрики, потянулись за ветром на соседний двор, но еще их мало, на морозном воздухе их не расчуешь, да если и почуешь, то не обратишь внимания. Но вот дымный запах крепчает на фабричном и на соседнем дворе. Его уже довольно явственно слышит Некрасов. Но и то не придает ему значения: мало ли, дескать, отчего и откуда в зимнюю пору дымить может. Еще два часа проходит, и гарь так постепенно, так медленно и неуловимо увеличивается, что только к концу этого срока жильцы двух соседних дворов озаботились наконец и стали доискиваться причины. И даже в это время собственно пожара, т.е. огня еще не было, все дым да дым валит, и не разберешь откуда.
Если, таким образом, вы вспомните, что после того, как дым уже пробился наружу, прошло более двух часов, прежде чем он стал настоящим образом обращать на себя внимание, то вы, конечно, признаете, что для внутреннего процесса тления нужно положить также немалое и, во всяком случае, еще большее количество часов, и для вас станет ясно до очевидности, что в 6 часов вечера кладовая была заперта контролером Некрасовым уже с невидимой, но готовой причиной будущего пожара" [19] .
Аргумент построен в виде повествования, в котором выделена последовательность состояний субъекта, воспринимающего признаки пожара: начальное состояние, последующие состояния, конечное состояние, каждое из которых изображается ритором через обращение к аудитории ("вспомните") и представляется как следствие предшествующего. Из этой серии следствий определяется начальная причина пожара также на основе здравого смысла. Из того обстоятельства, что пожар возник постепенно, логически никак не следует, что поджога не было. Но здравый смысл вместе с ритором подсказывает, что незначительная ("микроскопическая") причина пожара была случайной.
Схема аргумента построена в виде условно-утвердительного умозаключения по modus ponens.
Топы аргумента: время, место, состояние, порядок, признак, причина-следствие.
С помощью диахронических аргументов к факту устанавливается конвенциональное отношение или причина. Предшествующий (необязательно во времени) факт или состояние рассматривается как основание другого, последующего факта или состояния, которые представляются как следствие, но в условном смысле. Но сама по себе причина устанавливается исходя из целей аргументации и конвенции: искать причину в определенной смысловой области, задаваемой предметом обсуждения. Тем самым отдельный факт или событие включается в последовательный ряд, в составе которого он может быть осмыслен тем или иным образом. В соответствии с таким состояния,заданием и выделяются диахронические срезы в их последовательности играющие роль переменных в схеме аргумента.
Главное отличие диахронического аргумента от синхронического состоит в понимании времени, причины, состояния и порядка.
Для синхронического аргумента характерно понимание времени как повторяющейся и воспроизводимой протяженности событий, которые в определенный промежуток времени располагаются а определенной последовательности. Выражение "если А, то В" означает, либо что А прежде В и причина В: "если был дождь, то тротуар сырой", либо что А необходимый признак В, а В - условие или причина А: "если лампочка горит, то есть ток". Но и в том и в другом случае независимо от того, когда это происходит, сегодня, вчера или в мезозойскую эру, "если лампочка горит, то есть ток". Поэтому в первой части приведенного логического выражения переменные B, C, D означают классы событий, а во второй части - единичные события соответствующих классов: "если человек – полный и пожилой, то он не может зимой залезть по водосточной трубе в форточку четвертого этажа; вот этот человек – полный и пожилой; следовательно, и т.д.".
В диахронической аргументации понимание времени, порядка и состояния иное, а причина в указанном смысле не существует. Физическая причина пожара есть следствие осознанного поступка конкретного лица, либо отсутствия такового. Этот осознанный поступок может или не может быть совершен определенным лицом в определенный момент времени определенным способом при определенных внешних обстоятельствах. Лицо, время, способ и обстоятельства определяются конвенционально как правдоподобные или неправдоподобные. Если последовательность состояний объекта, которая уникальна, приводит к мысли, что физическая причина пожара не удовлетворяет конвенциональным условиям его возникновения как следствия поступка, то признается, что такой поступок совершен не был. Поэтому переменные обеих частей выражения означают единичные события, но изменяется значение постоянной: слово "следовательно", обозначающее объективную причину, изменяет значение на "для вас станет ясно до очевидности": каждое состояние события изображается через оценку ситуации здравым смыслом получателя высказывания - аудиторией.
Синхронические и диахронические аргументы составляют единый комплекс, поскольку факт представляется исчерпывающим образом с внутренней (синхроническая аргументация) и внешней (диахроническая аргументация) стороны.
Аргументы к логике
Аргументы к реальности, истинность или правильность положения которых обоснована утверждением о принудительной силе логически правильного вывода из истинных (или принятых в качестве таковых) посылок будем называть аргументами к логике.
Аргументы к логике построены на презумпции онтологической реальности логических отношений и законов, которые рассматриваются как прямое отражение законов бытия, а не мышления. Здравый смысл убежден в незыблемости законов тождества, непротиворечия и исключенного третьего и вытекающих из них следствий, но использование логических аргументов, тем не менее, ограничено способностью аудитории следить за ходом рассуждения, которое может быть не очевидным для Неизвестного, оставаясь при этом логически безупречным. Поэтому Духовник в примере (5) возвращается к основаниям своего рассуждения и воспроизводит его логическую форму.
Риторическая убедительность аргументов к логике основана на конвенции: Духовник формулирует условие убедительности своих доводов, а Неизвестный соглашается его принять и рассматривать предмет обсуждения как интеллектуальную проблему; во-вторых, словесный ряд аргумента к логической правильности имеет не меньшее, а может быть, даже большее значение, чем в риторических аргументах других типов. Дело в том, что в практике риторической аргументации редко используются точные дефиниции терминов, понятия "пластичны" и "ковки", по выражению Перельмана, и постоянно меняют свое содержание в ходе аргументации: мысль Лейбница, приведенная в эпиграфе, здесь особенно значима. Поэтому для аргументов к логике, как это видно и в примере (5), Духовник отбирает те слова и в том значении, как они употреблены Неизвестным, или, по крайней мере, употребительны в обычной речи.
Аргументы к логической необходимости
Аргументы к логической необходимости основаны на апелляции к логической правильности умозаключения, которое необходимо приводит к выводу, совместимому или несовместимому с положением аргумента.
(5) "Духовник. Что ты разумеешь под словом "доказательства"?
Неизвестный. Под этим я разумею факты, или логические рассуждения, обязательные для человеческого разума.
Духовник. Хорошо. Применительно к вопросу о бессмертии, какие доказательства тебя удовлетворили бы?
Неизвестный. Прежде всего, конечно, факты. Если бы с "того света" были даны какие-либо свидетельства о жизни человеческой души, продолжающейся после смерти тела, я считал бы вопрос решенным. Этого нет. Остается другое – логика. Логика, конечно, менее убедительна, чем факты, но до некоторой степени она может заменить их.
Духовник. Свидетельств, о которых ты говоришь, множество. Но таково свойство неверия. Оно всегда требует фактов и всегда их отрицает. Трудно что-нибудь доказать фактами, когда требуют, чтобы сами факты, в свою очередь, доказывались.
Неизвестный. Но как же быть, нельзя же достоверными фактами считать рассказы из житий святых?
Духовник. Можно, конечно, но я понимаю, что тебе сейчас такими фактами ничего не докажешь, потому что эти факты для тебя нуждаются в доказательствах не менее, чем бессмертие души.
Неизвестный. Совершенно верно.
Духовник. Мы подойдем к решению вопроса иначе. Мы тоже будем исходить из фактов. Но из факта для тебя несомненного – из твоего собственного внутреннего опыта.
Неизвестный. Не совсем понимаю.
Духовник. Подожди, поймешь. А пока я спрошу тебя. Допустим, ты видишь собственными глазами зеленое дерево. Тебе докажут путем логических доводов, что никакого дерева на самом деле нет. Скажешь ли ты тогда: "Неправда, оно есть"?
Неизвестный. Скажу.
Духовник. Ну вот. Именно такой путь выбираю и я в своих рассуждениях. Я беру то, что ты видишь и в чем не сомневаешься, затем условно встаю на точку зрения "отрицания бессмертия". Доказываю тебе, что то, что ты видишь и в чем не сомневаешься, – бессмыслица и на самом деле не существует. Скажешь ли ты мне тогда: "Неправда, существует – я это знаю"?
Неизвестный. Скажу.
Духовник. Но тогда тебе придется отказаться от основного положения, допущенного условно, – от отрицания бессмертия.
Неизвестный. Все это для меня не совсем ясно.
![](https://s.studizba.com/z.php?f=/templates/si/i/noavatar.png&w=100&h=100&t=1"){kind=avatar}
