121836 (766084), страница 4
Текст из файла (страница 4)
В последующем влияние и традиции германской школы правового государства были настолько велики, что интегрировать эти идеи в свою идеологию пытались видные юристы и идеологи третьего рейха. Президент созданной в 1933 г. Академии германского права, ставший позднее имперским министром юстиции Г.Франк в одной из речей 1936 г., рассматривая основные условия правового государства с точки зрения национал-социализма, заявлял: «Мы безусловно продемонстрируем миру образец абсолютно идеально построенного и во всех мельчайших деталях обеспеченного правового государства»044 . При этом следует иметь ввиду и существенную корректировку правопонимания фашизмом. Один из идеологов фашистской партии А.Розенберг выдвинул тезис: «Право – это то, что арийцы считают правом»045 . Такое правопонимание предполагало включение в концепцию «правового государства» принципов расового очищения, очищения крови и наследственности, однопартийности, вождизма и т.д. Содержание фашистской концепции «правового государства» ничего общего не имело с общей тенденцией определения содержания данной доктрины. Поэтому в послевоенный период отчуждение от фашистской идеологии и ее специфического давления на содержание доктрины правового государства нашло выражение в осуждении фашистской интерпретации теории правового государства, а не в отказе от данной теории. В Конституции ФРГ 1949 г., как известно, идея правового государства закреплена как один из конституционных принципов послевоенного германского государства в тесной связи с социальной его деятельностью.
Теория правового государства формировалась и развивалась в целом как теоретическая модель государства, являющегося антиподом феодального произвола, полицейского государства и бесправия личности, как модель государства, преодолевающая негативные качества выходящей из правового поля политической власти, а во второй половине ХХ в. во многом как антитоталитарная модель государства. Важную роль в предупреждении общества о различных негативных аспектах государственной власти, тем самым косвенно способствуя развитию теории правового государства, сыграли в XIX – XX вв. различные теории классического и постклассического анархизма046 . Теория правового государства, изначально логически созвучная теориям естественного права и договорной природы государства, в основе своей имела либеральный и гуманистический характер. Данная доктрина должна была оказать воздействие на политико-правовую практику с помощью соответствующей корректировки ряда теоретических вопросов, имевших методологический характер для осмысления политико-правовой реальности – о соотношении государства и права, права и закона, о правопонимании в целом, о границах вмешательства государства в общественную и личную жизнь, о соотношении личности и государства, о свободе личности и ее пределах в политико-правовой сфере и т.д.
Идеи правового государства в либеральной правовой мысли России до 1917 г. и в эмигрантской литературе
Концепция правового государства, освоение и развитие которой в России активно происходит в период реформ 1860-х – 1870-х гг., была по существу общепризнанной концепцией российского либерализма конца XIX – начала ХХ вв. Многие исследователи рассматривали правовое государство как синоним конституционного государства и как идеал, к которому современное государство значительно приблизилось. К таким теоретикам можно отнести профессора Варшавского, затем Петербургского университетов историка Н.И.Кареева (1850-1831). В то же время он подчеркивал значительную особенность соотношения личности и государства в современном свободном государстве, по сравнению, например, с античностью. «Главным признаком гражданина свободного государства является в настоящее время не участие во власти, как во времена Аристотеля… а возможно большая независимость от какой бы то ни было власти, обеспечиваемой в свою очередь подчинением и самой власти праву»047 .
Главный редактор ведущего юридического журнала «Юридический вестник» (1913-1917) профессор Киевского университета (с мая 1917 г.) Б.А.Кистяковский (1868-1920), соглашался с близостью понятий «правовое» и «конституционное» государство, уточнял, что «правовое государство есть вполне и последовательно развитое конституционное государство»048 .
Правовая политика и политика права. С точки зрения концепции правового государства «правовая политика» - политика, соответствующая праву, - неотъемлемый элемент деятельности правового государства. Близкое к этому выражение («политика права»), как известно, имеет иной смысл, более нейтральный по отношению к правовому государству, – как область политики, как определение политических целей, задач, направлений, этапов и т.д. развития, реформирования законодательства, как определение пути перехода от законодательства существующего к желаемому.
Идеи «политики права» как специальной политико-правовой науки получили развитие в России в конце XIX – начале ХХ в.в. Ряд крупных юристов России – С.А.Муромцев, Л.И.Петражицкий, Г.Ф.Шершеневич и др. исследовали проблемы правовой политики с либерально-демократических позиций.
Политика права рассматривалась как часть более общей социальной политики, а политика в рамках отрасли права (например, уголовно-правовая политика) как часть политики права. Выделение «политики права» преследовало также цели, по-возможности, деполитизировать собственно юридическую науку, а также специальной разработки проблем стратегии и тактики реформирования законодательства. Л.И.Петражицкий (1867-1931) считал «политику права» областью правоведения, связанной с теорией естественного права, но в отличие от прежних естественно-правовых теорий, отличающуюся научным, в том числе психологическим обоснованием049 .
Суд и основы права. Представитель и один из основоположников социологической школы права, председатель первой Государственной Думы, профессор С.А.Муромцев (1850-1910) отводил суду значительную роль в определении правового курса развития государства. Суд, его правотворческая деятельность представлялись ему основными средствами создания и поддержания правовой основы деятельности государства.
Профессор Г.Ф.Шершеневич (1863-1912) как представитель юридического позитивизма и узконормативного правопонимания, по существу рассматривал правовое государство как государство законности при либеральной ориентации законодательства.
Н.М.Коркунов (1853-1904) предлагал социально-психологическое объяснение формирования определенности правом деятельности государства. Он рассматривал государственную власть как «силу, основанную на сознании людьми своей зависимости от государства»050 . Ключ к природе государства и права он видел в сознании зависимости, являющимся генетическим корнем данных явлений. Органы государства – хранители и распорядители возникающей таким образом силы, а формы и состояния государства– формы и способы ее реализации. Он полагал, что в основе эволюции государства лежит эволюция сознания зависимости от власти (что и составляет суть власти, по Коркунову) и, в конечном счете, сближение в ходе этой эволюции права и государства как взаимосвязанных и взаимоподкрепляемых элементов сознания зависимости подвластного и обязанного от властвующего и имеющего право. «Ограничение власти правом устанавливается не потому только, что дальновидные представители власти сознательно ограничивают себя правом граждан по соображениям целесообразности, а потому также, и притом главным образом потому, что сознание зависимости от государства, служащее основой его власти, никогда не бывает безграничным, безусловным и с развитием общественной жизни, с образованием наряду с государством множества других общений, с успехами международного общения, сознаваемая нами зависимость от государства становится все ограниченнее и условнее. Властвование над нами государства и ограничение этого властвования правом имеют одно и то же общее основание -– в нашем сознании, в сознании зависимости от государства и в сознании целого ряда интересов, противопоставляемых интересам власти и требующих определенного с ними разграничения»051 .
Коркунов обращал внимание на трансформацию воли законодателя через сознание применяющего право, что может повлиять как на «господство закона», так и на соответствие его реализации воле законодателя. «Господство закона может вполне совпасть с господством воли законодателя, - писал он, - только при полном согласии этой воли с господствующими в обществе нравственными и юридическими понятиями»052 .
«Психическое», «гипнотическое» воздействие выдающихся творческих личностей на пассивную массу, способную лишь к «подражательным процессам», подчиняющуюся чужому примеру поведения и руководству вождей-инициаторов, рассматривал как генетический источник права, политической власти и государства видный историк, юрист и социолог М.М.Ковалевский (1851-1916)053 . Отсюда – не право или государство в конечном счете определяют друг друга, а оба явления и их соотношение – следствия сознания, психического воздействия. Особое значение приобретает воспитание выдающихся личностей как носителей своего рода генетического кода политико-правовых порядков.
Основоположник психологической школы права Л.И.Петражицкий обосновывал положение о том, что право - явление сознания и не может рождаться вне сознания. Он писал, что человек, возможно, для придания соответствующего внешнего авторитета праву, приписывает его создание «существам и силам высшего порядка» (природе, «мировой Воле» или «Общей воле», «Разуму», «народному духу», «совокупной воле народа» и т.д.). В современном правоведении и в государствоведении, замечал он, роль такого существа часто отводится государству. Государство же, доказывал он, - «явление правовой императивно-атрибутивной психики», реализующей ряд функций права как системы норм, являющихся по своей природе продуктом социально-психической жизни054 . Кроме того, Петражицкий обращал внимание на то, что современная ему теория права и государства была ориентирована преимущественно на изучение и объяснение внутреннего права и к нему относились выработанные в ней общие понятия. Включение в предмет изучения права международного права требует новых общих понятий права, нового объяснения его соотношения с государством. Объяснить же более глубокую природу права «официально-правовая юриспруденция» оказывалась, по Петражицкому, не способной055 .
Таким образом, проблема правового государства с психологической точки зрения, – прежде всего проблема наличия, воспитания и формирования соответствующего правосознания транслируемого в окружающий мир в виде правовых норм, судебных решений, кристаллизующегося в политико-правовых институтах; проблема координации властеотношений с установками, образами и идеями сознания о праве и государстве.
В отличие от представителей психологической школы права, Н.А.Бердяев (1874-1948) с позиций экзистенциализма подчеркивал иррациональность бытия и тот факт, что переворот в сознании не делает еще обязательно переворота в жизни. Идеалу конституционной демократии он противопоставлял «органический идеал свободной теократии» и предупреждал кадетов, чтобы они не сотворили себе кумира из конституции, как «красные» из революции056 . Соотнося государство с хаосом, Бердяев отмечал противоречивые моменты в природе государства: с одной оно стороны, ослабляет внешний хаос, предотвращает окончательный распад общества. Но с другой стороны, «внутренне оставляет нетронутой хаотическую стихию»057 .
Естественные права человека и правовое государство. Неотъемлемые права и свободы человека как «основы или предпосылки правового государства» рассматривались Б.А.Кистяковским (1868-1920). В числе таких прав и свобод он выделял, в частности, свободу совести, культов, слова устного и печатного, общения, свободу союзов и собраний, передвижения, право на доброе и незапятнанное имя, на неприкосновенность личности и т.д. Благодаря неотъемлемым правам и неприкосновенности личности, по Кистяковскому, в правовом (или конституционном) государстве государственная власть не только ограничена, но и «строго подзаконна». В то же время он критически относился к идеям российских государствоведов, писавших о подзаконности власти самодержавного государства, отмечал множество нарушений законов особенно «в сфере верховного управления»058 .
Самым важным учреждением правового государства Кистяковский признавал народное представительство, которое должно быть организовано так, чтобы исключить «деспотизма народа». При этом он полагал, что в правовом государстве возможно и необходимо гармонизировать соблюдение прав народа и прав и свобод человека. Это возможно при организации власти таким образом, чтобы и народ, и личность (граждане и т.д.) были «не только объектом власти, но и субъектом ее»059 . Констатируя, что «правовое государство часто называют буржуазным», он предполагал, что социалистическое демократическое государство «по своей правовой природе» не будет «прямой противоположностью правовому государству», хотя и соглашался с тем, что вопрос о социалистическом государстве еще недостаточно изучен060 .
![](https://s.studizba.com/z.php?f=/templates/si/i/noavatar.png&w=100&h=100&t=1"){kind=avatar}
