59638 (762806), страница 2

Просмтор этого файла доступен только зарегистрированным пользователям. Но у нас супер быстрая регистрация: достаточно только электронной почты!

Текст из файла (страница 2)

С другой стороны, в Вашингтоне также не стремились проявить гибкость в ходе переговоров. Так, уже через несколько месяцев после начала работы Комииссии ООН по контролю над атомной энергией член американской делегации Ф. Линдсей сделал вывод, что единственной целью Москвы в ходе переговоров является оказание психологического давления на Соединенные Штаты с целью прекращения ими производства атомных бомб, и вообще «никакого взаимопонимания, основанного на взаимном доверии, невозможно между двумя системами правления».

Выражая свое согласие с этими выводами, сотрудники американского посольства в Москве писали: «Думаем, что будет не хуже, а лучше, если американская сторона продолжит нажим с целью достижения соглашения о всеобщем контроле и инспекции. В то же время производство атомных бомб должно, разумеется, продолжаться».

Вскоре обе державы охладели к переговорам в рамках Комиссии ООН: после июня 1947 г. ни Москва, ни Вашингтон не выдвигали новые предложения в ходе этих переговоров, а с 19 января 1950 г. советский представитель СССР покинул консультативное совещание представителей шести государств - постоянных членов Комиссии под тем предлогом, что в работе совещания принимает участие представитель гоминдановского правительства. Тем самым переговоры в рамках Комиссии были фактически полностью парализованы.

Таким образом, ни Советский Союз, ни Соединенные Штаты не были в то время готовы к тому, чтобы поставить во главу угла своей внешней политики установление надежного контроля над ядерными вооружениями: последние рассматривались советскими и американскими руководителями не как «машина Судного дня», а всего лишь в качестве средства для подъема международного престижа и влияния своих стран.

Дипломатическая роль атомного оружия была в то время также ничтожной. Нет буквально ни одного свидетельства того, что пресловутая «атомная дипломатия» оказала хоть какое-то влияние на процесс советско-американского диалога. Во всяком случае, в заявлении Советского Правительства от 9 мая 1 948 г. и в сообщении ТАСС от 23 мая 1948 г., в котором содержится длинный перечень советских претензий к внешней политике Вашингтона, нет ни одного упоминания факта американского атомного шантажа. И даже известная переброска 30 бомбардировщиков В-29 в Великобританию в августе 1 948 г. вряд ли повлияла на исход первого Берлинского кризиса: решающую роль тут сыграли американские транспортные самолеты.

Выводы

Итак, и Москва, и Вашингтон видели в конце 40-х годов в атомной бомбе и средствах ее доставки неотъемлемый атрибут великой державы, играющей активную роль в международных отношениях. Однако руководство обеих стран было далеко от понимания того, что овладение энергией атома должно внести коренные изменения как в характер международных отношений в целом, так и в характер советско-американских отношений.

Характеристики

Список файлов статьи