8749 (761060), страница 2
Текст из файла (страница 2)
Никаких сведений о переносе могилы Мудрова у нас нет. Мы надеялись найти план захоронений у Сампсониевского собора и восстановить ее. Однако в процессе поисков выяснилось, что Выборгское холерное кладбище располагалось довольно далеко от собора (при соборе было свое кладбище - первое в Петербурге). Холерное кладбище обозначено на карте города 1913 года - небольшой участок земли вдоль Арсенальной улицы рядом с обширным католическим кладбищем. К 1948 году и то, и другое сравняли с землей, застроив эти территории производственными цехами Калининского райпромкомбината. Совсем недавно мы побывали здесь. Арсенальная сегодня представляет собой пустынный чисто промышленный район. Примерно посередине улицы на огороженном участке сохранилось здание бывшего костела, принадлежавшего католическому кладбищу, на территории же холерного кладбища располагается товарная станция Финляндской железной дороги, куда вход запрещен. За воротами - асфальт со следами грузовиков, будки, краны, чуть подальше - здание Ленинградского оптико-механического объединения. Размещать в этом безлюдном месте какой-либо памятный знак, по-видимому, не имеет смысла, не говоря уже о восстановлении могилы.
Сампсониевский собор, напротив, возрождается, имеет статус памятника и входит в состав музейного объединения «Исаакиевский собор». Заместитель директора музея по научной работе Александр Викторович Квятковский показал нам могильные плиты, которые обнаруживали вокруг собора в ходе строительных работ (плиты с холерного кладбища сюда не переносились) и поделился планами восстановления некрополя при соборе, поскольку здесь покоились первые архитекторы города Трезини, Растрелли-старший и другие знаменитые петербуржцы. Возникла мысль о восстановлении могильной плиты Мудрова в составе этого некрополя, однако поскольку заново изготовленная плита не будет представлять музейной ценности, директор музея Н. В. Горский выдвинул другое предложение: поставить памятный крест в парке за собором, где тоже раньше было кладбище и где уже открыт памятник первым архитекторам Петербурга.
А что же Москва? С горечью вынуждены констатировать: на сегодня аудитория Факультетской терапевтической клиники (преемницы мудровского Клинического института) и музей истории медицины ММА имени И. М. Сеченова (преемницы медицинского факультета Московского университета) - единственные места в столице, где увековечено имя Мудрова. В музее находится его портрет работы С. Щеголева (в клинике осталась копия), под которым когда-то значилось: «Piae memorie Matthai Jacobidae Mudrow. caes. univers: Moscq: Clinicorum Institutorum fundatoris euisdemque clinicis therapeuticae Prof: publ: ord: Nati Vologdae XXIII Mart MDCCLXXII, defuncti Petropoli VIII Jul. MDCCCXXXI». Вскоре эта надпись должна снова появиться в клинике.
Чтобы ситуацию исправлять, следует точно знать, какие дома и улицы хранят память о М. Я. Мудрове. Безусловно, прежде всего речь должна идти о Клиническом и Медицинском институтах. По сути, оба Клинических института (1805 и 1820 годов) являлись первыми клиниками Московского университета, из которых в 1846 году вышла Факультетская терапевтическая клиника. Кстати, в изначальном здании ФТК на Рождественке (сегодня его занимает Московский архитектурный институт) Мудров тоже бывал - с 1813 года он читал лекции в находившейся там Медико-хирургической академии (на мемориальной доске, украшающей сегодня здание МАрхИ, ни слова об академии и клинике не сказано). Медицинский институт представлял из себя трехэтажный учебный и жилой корпус на 100 воспитанников.
Где же располагались институты Мудрова? Никто не мог нам точно этого сказать. Они упоминаются разными авторами, начиная со Степана Петровича Шевырева (1855), но во всех описаниях имеется явное противоречие. С одной стороны, клиника находилась на Большой Никитской улице сразу за главным университетским зданием на Моховой. Это место известно еще тем, что до 1791 года здесь стояла церковь Дионисия Ареопагита: Мудров считал данное обстоятельство спасительным для клиник, уцелевших во время пожара: «Не всуе стоят они на месте святе». С другой стороны, почти все авторы говорят о том, что клиника находилась на углу Большой Никитской улицы и Леонтьевского переулка. Леонтьевский переулок хорошо известен и на указанном перекрестке действительно есть дома, напоминающие двухэтажное здание клиники, которое мы видим на фотографии. Но от Леонтьевского переулка до Моховой улицы - почти 700 метров.
О Медицинском институте пишут как о перестроенном доме Мосолова, располагавшемся дальше по Никитской улице между Долгоруковским и тем же Леонтьевским переулком и в начале XIX века приобретенном университетом. Фотографии его не сохранились. Казалось бы, можно предположить, что именно Медицинский институт - более удаленный от Моховой - стоял на углу Никитской и Леонтьевского, хотя говорится все-таки о клинике. Но это - лишь предположение. Точные сведения удалось получить у П. В. Сытина в его «Истории московских улиц»: существовал, оказывается, 2-й Леонтьевский переулок (по церкви Леонтия Ростовского, а не в честь генерала Леонтьева, как нынешний), который проходил от Никитской до Тверской прямо за зданием клиники. Наконец, нам удалось обнаружить схему застройки университетского квартала в первой трети XIX века: на ней мы видим церковь Дионисия Ареопагита и обе клиники (1805 и 1820 годов), а сразу за Леонтьевским переулком - дом Мосолова, будущий Медицинский институт (сегодня на его месте находится Зоологический музей). Непосредственно же на месте Клинического института был построен ботанический корпус университета, известный своей красивой аркой и примыкающий к Зоологическому музею. Долгоруковский переулок в 1920 году переименовали в улицу Белинского, а позже он стал Никитским.
Известны и два домашних адреса М. Я. Мудрова - до 1821 года он проживал в доме своего тестя Х. А. Чеботарева в Филипповском переулке около Старо-Иерусалимского подворья, больше известного как церковь апостола Филиппа (дом не сохранился, да и сам переулок сильно изменился, но храм, в котором, конечно, бывал Мудров, ныне действует), а в 1821 году перебрался с семьей на Пресню в собственный дом (владение 11), стоявший между Малым и Верхним Предтеченскими переулками. Это здание тоже не сохранилось, но память о Мудрове в районе Пресни жива. Е. И. Чазов упоминает возведенную Мудровым в Москве часовню. Мы пытались найти ее, пользуясь четырехтомником П. Г. Паламарчука «Сорок сороков», и выяснили: профессор Мудров не строил часовню, а достраивал церковь Рождества Иоанна Предтечи на Пресне, на углу Большого и Малого Пресненских переулков, в результате чего, у старинного (1685) храма появилась колокольня, а в 1828-1830 годах - трапезная с новым южным приделом во имя Софии Премудрости Божией (небесной покровительницы жены и дочери Мудрова). Без каких-либо существенных переделок храм, не закрывавшийся при советской власти, дошел до наших дней, и можно быть уверенными, что М. Я. Мудров десять лет являлся его прихожанином. Перед смертью в Петербурге Матвея Яковлевича не успел напутствовать священник, но в его память в Софийском приделе был помещен большой образ апостола Матфея, выполненный на липовой доске в живописной манере. Потемневший от времени, этот образ и сегодня можно видеть на стене перехода из трапезной, а в своей книге о храме нынешний его настоятель Б. Михайлов посвятил Мудрову целую главу.
Есть в Москве еще одна знаменитая церковь, в истории которой упоминается Матвей Яковлевич - храм преподобного Иоанна Лествичника в основании колокольни Ивана Великого в Кремле. От устроенного французами в 1812 году взрыва колокольня треснула по вертикали. В 1814 году Жилярди восстановил ее, а в 1822-м именно на средства профессора Мудрова была возобновлена и церковь (сегодня в ее помещении устраиваются выставки, храма как такового не существует).
Нам радостно было узнать, что в одном из городов России - в Вологде - имя М. Я. Мудрова увековечено в названии небольшой улицы, на доме N 1 по которой установлена мемориальная доска: «Эта улица носит имя нашего земляка, выдающегося деятеля отечественной науки, видного специалиста в области социальной гигиены и клинической медицины Мудрова Матвея Яковлевича» (с благодарностью к вологжанам отметим все же, что надпись далеко не исчерпывает его значения в русской медицине). Доска открыта в 1976 году: по всей видимости, местные жители все же считают годом рождения Мудрова 1776-й - а где как не в Вологде искать на сей счет точных свидетельств? И тогда получается, что на прошедший 2006 год приходилось два юбилея - 175-летие со дня смерти и 230-летие со дня рождения М. Я. Мудрова.
О потомках Матвея Яковлевича мы знаем немного. Его дочь Софья Матвеевна вышла замуж за Ивана Ермолаевича Великопольского и жила в волжском имении последнего Чукавино близ города Старицы (очень возможно, что там она и похоронена). Сегодня это музей.
В разных поколениях Мудровы были связаны с Пушкиными. До 1811 года Матвей Яковлевич лечил мать поэта Надежду Осиповну и всю ее семью. О смерти Мудрова Н.Н. Гончарова, проводившая первые месяцы после свадьбы в Царском Селе, сообщала своему брату. С другой стороны, И. Е. Великопольский хорошо знал А. С. Пушкина по Петербургу и Псковской губернии, где оба владели имениями. Он служил в Семеновском полку, сочинял стихи и прозу, обменивался с Пушкиным стихотворными посланиями. В Чукавино нашли экземпляр первой главы «Евгения Онегина» - на нем рукой Софьи Матвеевны написано: «Эту книгу вместе с портретом сына Александра мне подарила Надежда Осиповна Пушкина, пациентка моего покойного батюшки. 6 февраля 1833 года». Портрет уже в наше время был подарен правнучкой С. М. Великопольской Е. А. Чижовой народному артисту СССР В. С. Якуту и затем передан в музей А. С. Пушкина на Пречистенке. Таким образом, Е. А. Чижова - последний известный нам представитель рода Мудровых. Недавно Факультетскую терапевтическую клинику посетили потомки Великопольских, а также Наталья Сергеевна Андрощук, внучка Алексея Васильевича Мудрова - по семейному изустному преданию, тоже врача и потомка Матвея Яковлевича Мудрова (к сожалению, подробных сведений о нем нет: его расстреляли в 1918 году). Военным врачом был и брат Алексея Васильевича.
В заключение процитируем следующие слова Г. А. Колосова о Мудрове: «Он принадлежал к немногим профессорам того времени, которые с европейской образованностью соединяли резко выраженные национальные черты и проявляли их в своей научной, преподавательской, практической и общественной деятельности. Он не только переносил успехи европейской науки на русскую почву, но вносил немало критического, соответствовавшего его русскому духу, а на практике приноравливался к условиям русской жизни. Без борьбы с «немцами» он занял видное место в русской науке и первое место среди врачей Москвы. Если можно признать, что в начале XIX века у нас уже создавалась научная чисто русская медицина, то одно из первых мест должно быть отведено в этом деле Матвею Яковлевичу Мудрову».
Список литературы
Для подготовки данной работы были использованы материалы с сайта http://www.mj.rusk.ru/
![](https://s.studizba.com/z.php?f=/templates/si/i/noavatar.png&w=100&h=100&t=1"){kind=avatar}
