157428 (736618), страница 2
Текст из файла (страница 2)
Институт государства это особое производство - производство сохранения распределения в эпоху доминирования такой задачи в обществе. Это распределение в форме права декларируется властной структурой, опирающейся на органы насилия физические и органы, оправдывающие это насилие, – идеологические. Сила государства – определяющий фактор эволюции общества этого этапа. История государства – это история войн и переворотов, стихийно ведущих к усилению организации как таковой путем замены слабых организаций более сильными. Совершить перераспределение, установив силой новую организацию, значит повысить уровень самосохранения организации человеческого общества, и тем самым это оправдано исторически.
Распределение имеет как внешний, так и внутренний аспекты. Прежде всего, каждое государство (а ранее племя, род), как социальная организация, стремится к выгодному для себя распределению средств существования среди других обществ посредством военно-политической деятельности. С другой стороны, та же картина внутри государства. Максимальную долю в распределении получает само производство распределения, а его субъекты - пропорционально высоте на иерархической лестнице государственного аппарата. Структуры родового и материального производства получают от него минимальную долю, гарантирующую их социальную лояльность. Их претензии ограничены значением социального производства на этапе цивилизации. Чем дальше от системных границ, тем все сильнее социальное производство определяет и родовую и техническую структуры. Этот феномен историки особо отмечают на пике средневековья, что заставляет предположить, что это время и есть середина социофазы.
Социальное производство, принимаемое за надстройку материального производства, выступает на деле самостоятельной и наиболее сильной производственной структурой цивилизации. "Определенные общественные отношения также произведены людьми, как и холст, лен и т.д." [4].Принято считать, что государство есть институт, предназначенный для обслуживания охватываемого им населения. Однако на самом деле государство выполняет эту функцию лишь потому и в той мере, сколь это необходимо для его самосохранения. "Оптимальное" государство (независимо от своей политической формы) выражает интересы всего общества, никогда не ставя их выше собственного самосохранения. Простой анализ отношений между субъектами иерархической структуры государственной машины говорит о служении первых самосохранению последней.
Отличительной особенностью социального производства является его территориальная ограниченность. Стремление преодолеть ее в рамках социального производства ведет к территориальной экспансии, которая увеличивает внешнюю силу государства, но уменьшает внутреннюю. Поэтому на основе социального производства невозможна окончательная глобализация всего человеческого общества. Это возможно только на основе развитой глобальной технократической структуры. Преодоление территориальной ограниченности означает приближение к конечной материально-технической границе системы.
К концу цивилизации социальное производство все более опирается на материальное, так как последнее обеспечивает более стабильное и менее рискованное осуществление распределения. Однако рост производства приводит к тому, что оно само начинает диктовать обществу свои правила игры. Политика становится концентрированным выражением экономики. Экономика переходит от проблем распределения к проблеме производства. Глобализация производства техносферы сметает институт государства с его территориальной ограниченностью.
Фазовое отрицание социофазы – противоречие воспроизводства организации системы, осуществляющей распределение средств существования общества.
Три системных противоречия воспроизводства человеческого общества против одномерной концепции исторического материализма.
Из всех имеющихся теорий исторического процесса единственной научной нужно признать лишь исторический материализм Маркса, до сих пор являющийся парадигмой общественного сознания, несмотря на политическую капитуляцию основанного на нем "социализма". Марксизм научен, поскольку логически, а не феноменально, объясняет историю, опираясь на философскую гносеологию и диалектический материализм. Все прочие теории лишь пытаются утверждать нечто иное, не создавая общей философской парадигмы мировоззрения, и поэтому обречены на поражение перед попыткой преодолеть устаревшее марксистское учение. В результате его придерживаются не только ортодоксальные приверженцы, но и формальные низвергатели, оппонирующие лишь частные выводы теории. Поэтому понятно, что невозможно дать новое понимание исторического процесса, не отметив совпадения или несовпадения позиции с историческим материализмом.
Исторический материализм научен и оттого требует научного преодоления, ибо в бесконечном процессе познания он является относительной, а не абсолютной научной истиной.
В первом очерке уже было указано на принципиальную ошибочность построения теории общества на основе гносеологического учения, приводящего к утверждению вторичности сознания в обществе. Такой подход умаляет роль сознания и человека в построении общества, подводя к необходимости признания цепи случайностей в их возникновении. В действительности, как раз сознание в ипостаси Сознания общества и осуществляет логичную эволюцию человечества в качестве фактора его диалектического отрицания. Побудительный момент деятельности Сознания - стремление к самосохранению, что обуславливает и все прочие его стимулы. Эксклюзивное в марксизме противоречие производительных сил и производственных отношений есть лишь один, частный момент сложной динамики эволюции социофазы. Он не объясняет тенденции человечества к единой организации. Напротив, излагаемая теория как раз исходит из данного факта, опираясь на признание трех подструктур производства человеческого общества: самого человека, организации распределения средств его существования и материального производства этих средств (техносферы). Три вида производства предполагают и три вида производственных отношений между людьми.
Нужно отметить, что идеи о трех видах производственных отношений выдвигались и ранее, например Ковалевым: "В совокупные производственные отношения общества людей входят: а) естественные отношения, т.е. отношения по поводу производства и воспроизводства собственной жизни, отношения между индивидом и обществом, между самими индивидами, как природными существами; б) социальные отношения, т.е. отношения по поводу производства средств жизни; в) отношение индивидов к природе". [2]. Там же можно было заметить догадку о системных границах человеческого общества, между которыми совершается исторический процесс: "Именно в рамках этих естественно-исторических границ, включающих в себя как технический базис общества, так и его природные основы, совершается развитие способа производства общественной жизни в целом". [2]. В обстановке политического догмата исторического материализма эти идеи не смогли развиться, поскольку не вписывались в его парадигму. В то же время уже десятилетия идут разговоры о необходимости реформирования теории исторического процесса.
Марксизм рисует одномерную эволюцию движущего общество противоречия между производственными силами и отношениями, и признает только один их вид: "Производственные отношения – это система отношений между людьми, складывающихся в процессе производства материальных благ", декларируя их эксклюзивным базисом общества: "Базис это производственные отношения". "Экономика – совокупность производственных отношений на определенном этапе развития общества". "Базис выделяет в качестве важнейшей в системе общественного бытия экономическую структуру". (Кстати базис и экономика постоянно замечательно выражаются друг через друга, будучи по определениям одним и тем же). Все остальное в обществе – лишь якобы надстройка: "Совокупность идей, учреждений, и отношений, определяемых базисом, называется надстройкой. В состав надстройки входят все общественные отношения, кроме производственных, - политические, правовые, моральные, религиозные и т.д.". Т.о. к пассивной надстройке отнесена государственная структура производства распределения, определившая всю цивилизацию. В то же время базис материального (по сути - технического) производства, до Нового времени эволюционировавший чрезвычайно пассивно, объявлен активным, вечным определяющим фактором общества.
Производство самого человека вообще исключено из структуры общества: "Многие явления, играющие очень важную роль в жизни общества, невозможно отнести ни к базису, ни к надстройке. К таким явлениям принадлежат, в частности, исторические формы общности людей – семья, род, племя, народность, нации". Это весьма странно, ведь именно род, племя – стали первоосновой человеческого общества, переросшей затем в государство. Кроме того, исключение из теории истории этапа первобытного общества необоснованно разрывает цельную историю человека современного типа, физиологически обособившегося от животной эволюции около 40 тысяч лет назад. Истмату хотелось бы не иметь дело с первобытным строем. Доказывать там ведущую роль экономики абсурдно. Родовые отношения ясно указывают как основу этого общества, так и причину его возникновения, так как эти отношения не могли сложиться иначе, чем как реакция на имевшиеся соответствующие противоречия в самосохранении вида.
Маркс говорит, что "чем ниже уровень развития производительных сил, тем в большей степени природа господствует над человеком, тем больше человек является ее рабом". В силу двусмысленности фразы, подчеркну, что правильнее она понимается так, что чем ниже развиты (технические) производительные силы, тем меньше их влияние на человека, и тем больше влияние природы. Следовательно, мы не должны искать в первобытных обществах прямо определяющей связи их социальных отношений с уровнем материальной культуры, относя такого рода зависимость на гораздо более поздние формации. Но на какие?
Вернемся к цивилизации. Насколько здесь производственные отношения производства материальных благ, являются важнейшими и определяют все общество? Оказывается по странной логике Маркса – тем сильней, чем ниже уровень развития производительных сил: "если даже в наше, новейшее время, с его могучими средствами производства и сообщения, государство не составляет самостоятельной области и не развивается самостоятельно, но и в существовании своем и в развитии зависит, в конце концов, от экономических условий и общественной жизни, то тем более это имеет силу по отношению к прежним временам, когда еще не было таких богатых средств производства материальной жизни людей и когда, следовательно, необходимость этого производства неизбежно должна была в еще большей степени господствовать над человечеством". Получается что, чем ниже уровень развития средств производства, тем сильнее господство экономических отношений в обществе, а сами они определяются не наличием производства, а его необходимостью, т.е. отсутствием (!). Тогда нужно предположить абсолютное господство экономики в обществе вообще не имеющем производительных сил. Скажем, в родовой общине, ведь она очень сильно нуждалась в компьютерах, атомной энергии и ракетах. Как по марксизму объяснить современное ускорение развития производительных сил, ведь чем выше их уровень, тем меньше над человечеством должна господствовать необходимость их производства?
Впрочем, марксизм это не останавливает, путая божий дар с яичницей, он говорит, что в родовом обществе "отношения родства сознавались как экономические, а экономические – как родственные". Похоже, под экономикой понимается половозрастное разделение труда. Однако таковое возникает как раз не в силу доминирования "экономических" факторов, а как раз наоборот – родовых по воспроизводству человека, обуславливающих в силу своего доминирования и соответствующее разделение труда в родовой общине. Недаром ведь формально община была именно родовой, а никак не экономической. Найдите там среди братьев, сестер, кузин хоть одного экономиста или хотя бы купца третьей гильдии. В чем тогда осознание систем родства как экономических? Не "притягивание ли это за уши"?
В неудержной экстраполяции экономики вглубь истории и дальше марксизм создал т.н. трудовую теорию происхождения человека из обезьяны. Однако труд - это деятельность по преобразованию природы людьми, связанными между собой социальными отношениями по распределению продуктов их общего труда. Т.е. труд сам возникает лишь с появлением человеческого общества. До этого даже совместная охота не может быть признана трудом, как и совместная охота волков, ибо их субъективная цель - индивидуальное выживание, а не выживание сообщества, возглавляемого Высшим сознаним общества. (см. "Генезис сознания общества и индивида"). Поэтому труд не мог создать человека, но появление человека сделало совместную деятельность трудом. Более того, даже сама "деятельность по преобразованию природы" предчеловеком не могла сделать его человеком, потому, что противоречие с природой гораздо примитивнее (тогда не могло быть иначе) по сравнению с противоречием с высшими созданиями эволюции того времени - с себе подобными сородичами. "Как говорится, обивая клинок своего каменного топора, человек в то же время оттачивал лезвие своих умственных способностей", пишет Маркс, но в таком случае мы имели бы не более чем "топорный" уровень сознания. На самом деле человек оттачивал свои умственные способности "об сознания" других людей, иначе откуда бы ему стать социальным существом. Да вот и мнение современных философов: "Сознание невозможно вывести из одного лишь процесса отражения объектов природного мира: отношение "субъект-объект" не может породить сознания. Для этого субъект должен быть включен в более сложную систему социальной практики, в контекст общественной жизни" (подчеркнуто мной). Соответственно, развитие руки не идет ни в какое сравнение с эволюцией у человека в то же время мозга и звуковых функций гортани, и даже изменения репродуктивных органов у самок. Преувеличение труда марксизмом-ленинизмом имело политические мотивы – возвысить роль пролетариата как движущей силы революции и обусловить идеологическое принуждение к труду.
Маркс снова повторяет свою нелепость: "Если даже теперь, в эпоху крупной промышленности и железных дорог, государство, в общем и целом, является лишь выражением в концентрированной форме экономических потребностей класса, господствующего в производстве, то еще неизбежнее была для него такая роль в то время, когда всякое данное поколение людей должно было тратить гораздо большую часть, приходящегося на его жизнь времени для удовлетворения своих материальных потребностей и когда оно, зависело от них гораздо больше, чем зависим мы теперь". Марксу следовало написать, что не "даже теперь", а именно теперь государство и стало выражать экономические потребности общества. Иначе получается, что чем ниже развитие производительных сил, тем выше экономическая роль государства, и наоборот. Ни один фараон не тратил много время на решение производственных заморочек, а в основном на войны, сбор налогов и политическую борьбу за сохранение своей власти. По Марксу же фараоны должны были просто "умирать" на производстве, ведь оно у них было такое неразвитое. И какая может быть связь между экономической ролью государства и затратами времени людей на удовлетворение личных материальных потребностей? И такая нелепость до сих пор в парадигме современного исторического мировоззрения! Если бы основополагающими были производственные отношения материального производства, вместо фараона (императора, короля, президента ...) на троне находился бы Главный Инженер или Главный Конструктор, или Технолог! Но мы видим на том месте лицо знающее лишь, что такое власть и как ее сохранить в своих руках. Его задача почти обратная: социально подчинить интересам власти и родовое производство и материальное. Для этого он, прежде всего, опирается не на серп и молот, а на меч и храм.
![](https://s.studizba.com/z.php?f=/templates/si/i/noavatar.png&w=100&h=100&t=1"){kind=avatar}
