Просмтор этого файла доступен только зарегистрированным пользователям. Но у нас супер быстрая регистрация: достаточно только электронной почты!

Текст из файла (страница 15)

Что движет бытовым вандализмом подростков, когда они безмотивно истязают слабого, мучают животных, срезают телефонные трубки, поджига­ют кнопку в лифтах и т.п.? Говорят — недостатки воспитания. Конечно, но не это главное. Зачастую это дети из вполне благополучных семей, с прекрас­ными характеристиками из школы. Что же движет обыкновенным подрост­ком, когда он, затаившись, ждет ночного трамвая, чтобы швырнуть камень в его освещенные окна? Он знает, чем это чревато; знает, что может быть пой­ман и наказан, и всё-таки, Им движет то же самое удовольствие риска, опас­ности, разрушения, остроты переживания, которое двигало деревенским пар­нишкой, испытывавшим судьбу поджиганием сена.

Не имея достаточных способов для сублимации своей природной аг­рессивности, подростки находят варварские, дикие формы. Это и вина, и беда их. Значит, государство, общество, семья не предоставили им достаточного спектра возможностей для трансформации агрессивной энергии в культурные формы. Ими должны быть: широкая сеть спортивных залов, стадионов, не­больших и хорошо оборудованных спортивных площадок во дворах, диско­тек, клубов по интересам, всевозможных развдекательно-соревновательных шоу и т.п., участвуя в которых молодые люди могли бы давать цивилизован­ный выход своей агрессивности, в существовании которой они не виноваты.

В западных странах, где учение Фрейда в обязательном порядке входит в школьные и университетские программы, его, идеи давно уже стали состав­ляющим звеном государственной политики в отношении молодёжи. Напри­мер, ни один проект крупного жилого дома, не говоря уж о микрорайоне, не будет утвержден муниципалитетом, если в нём не предусмотрены спортивные залы и площадки, помещения для клубов и дискотек. Особое внимание этому уделяется в студенческих кампусах (общежитиях). Именно поэтому, надо дут мать, подростковый вандализм на Западе далеко не так масштабен, как у нас.

Разумеется, мы коснулись далеко не всех идей выдающегося психолога и философа, каким является Зигмунд Фрейд. Автор надеется, что интерес к ним побудит студентов к самообразованию в этой области.

Глава 11. ПРОБЛЕМА СОЗНАНИЯ В ФИЛОСОФИИ

Происхождение сознания и его сущность — одна из сложнейших фило­софских проблем. Достаточно сказать, что до сих пор продолжаются дискус­сии о вторичности или первичности сознания по отношению к материальному миру. О мыслительной деятельности человека известно уже довольно много (нейрофизиология мышления, законы логики, связь сознания и языка и т.п.), однако остаётся ещё немало загадочного и таинственного.

Например, человек в состоянии управлять многими функциями своего организма: может некоторое время не дышать, обходиться без воды и пищи; встречаются уникумы, способные усилием воли даже изменять частоту бие­ния собственного сердца. Но никто из нас не может даже на короткое время приостановить процесс мышления, который продолжается непрерывно и днём и ночью, — всю жизнь. Попробуйте ни о чём не думать, и вы тут же поймаете себя на том, что, по крайней мере, думаете о том, что ни о чём не думаете.

Близкие друг к другу понятия "мышление", "сознание" и интеллект" иногда неоправданно отождествляют; считают, что это одно и то же. Это до­пустимо в обыденной жизни, но в научном плане их следует различать.

Мышление

Мышление,— это способность к логическим операциям, то есть умений выводить одно, из другого с помощью слов или образов. Эта способность имеется у любого живого суще­ства от рождения, если его нервная система достигла определённого уровня развития и сложности. Каждый, кто наблюдал за поведением животных, вспомнит не один случай, когда животное демонстрирует логичное поведе­ние, далеко не всегда генетически запрограммированное. Животные способны обучаться новому и "изобретать" такие действия, которых нет в генетиче­ском коде.

Автор этих строк однажды чуть не опоздал на работу, наблюдая, как ворона подкладывала грецкие орехи на трамвайные рельсы. Установлено, на­пример, что многим животным свойственна даже такая сложная логическая операция, как счёт. Правда, счёт у них осуществляется не на абстрактном уровне (словами или цифрами), а на образном. Птицы умеют "считать" до трёх, муравьи — до двенадцати, собаки — до двадцати, дельфины — до шес­тидесяти. Приведу описание классического эксперимента с муравьями, под­тверждающего это умение.

Недалеко от муравейника исследователи расположили доску, утыкан­ную колышками (см. рис. 7).

На одном из колышков, скажем, на пятом по счёту от муравейника, по­местили лакомство. Муравей-разведчик, наткнувшись на доску, начинает об­следовать колышки, поочерёдно взбираясь на них. Дойдя до пятого и обна­ружив пищу, он спускается и по доске устремляется в муравейник. Спустя время из него выбегают муравьи-грузчики и уверенно-деловито направляются сразу к пятому колышку, минуя первые четыре.

Не совсем ясно, как именно "разведчик" передал информацию о место­нахождении лакомства своим коллегам, но возникает предположение, что здесь замешан счёт. Следует возражение, что "грузчики" бегут по обратным следам "разведчика", или ориентируются на запах пищи, и счёт здесь ни при чём. Чтобы проверить это, исследователи в то время, когда "разведчик" скры­вается в муравейнике, выдёргивают первый колышек. И что же? "Грузчики" бегут к шестому колышку, который теперь стал пятым, и, естественно, не на­ходят пищи. Можно представить себе их разочарование.

Чтобы снять все сомнения, в очередном эксперименте в момент, когда "разведчик" скрывается в муравейнике, вообще заменяют доску новой доской с колышками, но уже без всякого лакомства. Таким образом, следы и запахи теперь полностью отсутствуют. Однако "грузчики" по-прежнему бегут прямо к пятому колышку.

Когда в эксперименте лакомство располагали на 7, 8, 9 и т.д. колышках, вплоть до двенадцатого, "грузчики" действовали весьма уверенно; но стоило только поместить пищу на тринадцатый колышек или дальше, они оказывались неспособными найти её.

Сознание и интеллект

Сознание — это способность мышления анализировать само себя. Умением думать о том, как именно он думает, обладает лишь человек. По крайней мере, другие случаи науке не известны. И это умение рождает понятие "Я", то есть осозна­ние собственного существования, которое лежит в основе всех остальных че­ловеческих, качеств.

Сознание не дано от рождения, а вырабатывается у ребёнка при обще­нии с окружающими людьми через воспитание и обучение. Вне этого обще­ния сознание не возникает. Случаи, когда младенцы волею обстоятельств на­долго попадают в стаю обезьян или волков и в силу этого навсегда утрачива­ют возможность стать людьми в строгом смысле этого слова, лишний раз подтверждают сказанное. Следовательно, сознание — не природный, не био­логический, а социальный, общественно-исторический продукт.

Наличие сознания у человека (и только у человека!) оказывает сильное влияние на его мышление, то есть на сам процесс реализации логических опе­раций, на уровень их сложности и эффективности. Мышление, которое осознаёт себя, становится способным к целенаправленному развитию и со­вершенствованию, становится тем, что мы называем интеллектом человека. Можно сказать, что интеллект человека — это его мышление, облагорожен­ное сознанием. В таком случае интеллект содержит в себе две составляющие; природную, данную, как говорится, от Бога, и приобретённую через приоб­щение индивида к цивилизационной культуре.

Существует и более строгое определение интеллекта: это понятие, вы­ражающее способность человека быстро принимать правильные решения в условиях дефицита или избытка информации. В нём выделяются три ключе­вых аспекта: быстрота мышления; его правильность по отношению к цели; умение действовать (анализировать) в некомфортных ситуациях, когда избы­ток информации или её недостаток одинаково затрудняют поиск верного ре­шения или его вариантов. Чем быстрее протекает мыслительный процесс, чем меньше ошибок при этом совершается, и чем меньшей помехой при этом ока­зывается дефицит или избыток информации, тем выше уровень интеллекта человека.

Сознание и язык

Сознание неразрывно связано с речью — второй сигнальной системой (первой являются ощущения). Понятие "язык" шире понятия "речь". Язык — это любой способ передачи ин­формации, тогда как речь — передача информации с помощью слов. Есть язык звуков, жестов, мимики, рисунков и т.п.; и есть язык слов — речь — высшая форма языка.

Язык животных выполняет лишь сигнальную функцию, он не способен обозначать вещи и явления. Например, вожак гусиной стаи, заводя лисицу или ястреба, тут же подаёт сигнал опасности, но именно сигнал, а не знак; его крик одинаков при любой угрозе, он не обозначает характера опасности: гро­зит она с земли или с воздуха, и что именно угрожает. Стая гусей в этот мо­мент прерывает своё занятие и поступает так, как поступает вожак — взлета­ет, если поднимается в воздух он, или устремляется в кустарник, если туда прячется вожак.

Речь, как язык сознания, как материальная оболочка мысли, не только сигнализирует, но и обозначает, то есть выполняет знаковую функцию. Кро­ме того, слово, выполняет функцию обобщения, без чего невозможно абст­рактное мышление. У животных, даже высших, эта функция практически не развита. Вот описание хрестоматийного опыта. Шимпанзе была обучена заливать огонь водой из банки, чтобы достать банан из ящика (огонь мешал это сделать). Когда ящик с бананом и огонь расположили на плоту, а банку с во­дой оставили на берегу, то шимпанзе побежала по мосткам за банкой с водой, хотя вокруг было полно воды и имелась пустая банка.

Что мешает обезьяне зачерпнуть воды из озера? Низкий уровень обоб­щения: для шимпанзе вода в банке и вода в озере — не одно и то же. У неё нет понятия "вода вообще". Известно, что у отсталых народов севера снег, лежащий на земле, имеет одно название; снег на дереве — другое; падающий снег — третье, и т.д. Их сознание ещё не столь развито, чтобы подняться до обобщающего понятия "снег вообще". Именно поэтому отсталые народы не имеют философских систем, так как для их создания необходим высокий уро­вень абстрактного мышления и соответствующей ему лексики.

Парадокс Лейбница

Во второй половине XIX в. в европейском научном мире происходили довольно азартные дискуссии о природе мышления, отголоски которых звучат и по сей день. В них участвовали не только философы, но и естествоиспытатели, преимуществен­но — физиологи. Спор шёл вокруг вопроса: материальна мысль как таковая, или нематериальна (идеальна)?

Одни учёные считали, что мысль — это особого рода вещество, выде­ляемое мозгом во время его работы (в наше время высказываются предположения, что материальность мысли имеет не вещественную, а полевую осно­ву). Другие же возражали, полагая, что хотя мысль и связана с материальны­ми процессами в мозге (физическими, химическими), но не более того; сама же мысль идеальна, то есть не обладает ни одним из свойств, присущих веще­ству или физическому полю.

Справедливости ради нужно сказать, что начало этой дискуссии поло­жил ещё раньше немецкий философ и математик Лейбниц. Он сформулиро­вал парадокс, суть которого, если говорить современным языком, можно вы­разить следующим образом.

Представим себе, что человеческий мозг увеличился до размеров крупного промышленного предприятия. И мы можем, проходя по его "цехам", на­блюдать работу оборудования и весь ход производства. При этом, однако, мы не смогли бы понять из наших наблюдений, какого рода продукция произво­дится на этом заводе. Гудят станки, движутся конвейеры, мелькают детали и узлы, но неясно, каков же конечный продукт. Будучи заинтригованными, мы просим показать нам склад готовой продукции, на что получаем потрясаю­щий ответ, что такового на заводе вообще нет. Таким образом, парадокс за­ключается в том, что мозг похож на завод, где всё крутится и вертится, одна­ко продукцией этого удивительного завода является не нечто осязаемое, а... само это кручение и верчение.

Сторонники материальности мысли приводили в качестве аргумента эксперимент (такие опыты физиологи демонстрировали студентам на своих университетских лекциях). Студента укладывали на горизонтальную доску, имеющую посередине ось вращения, и уравновешивали. Затем ему задавали вопрос: "Сколько будет 14x17?". Он начинал думать, и равновесие наруша­лось в сторону головы. "Вот видите, — восклицал профессор, — мозг начал выделять мысль, подобно тому, как печень выделяет желчь, и голова стала тяжелее!". На это сторонники идеальности мысли возражали, что при усилен­ном размышлении увеличивается приток крови к головному мозгу, и опыт, таким образом, ничего не доказывает.

Можно сделать вывод, что спор, по сути, свелся к вопросу: мысль — это ПРОДУКТ мозга, или ФУНКЦИЯ мозга? Если верно первое, то мысль материальна; если верно второе, то мысль идеальна. Дискуссия не окончена, хотя, нужно заметить, большинство учёных склоняются к тому, что мысль — функция мозга; и эта функция — анализ информации. Мозг не рождает ин­формацию, а перерабатывает её, переводя в новое качество. Информация же не обладает свойствами материального объекта, то есть идеальна.

Сознание как отражение

Как и всё в мире сознание есть результат развития. Любой материальный объект обладает свойством, ко­торое можно рассматривать как предпосылку созна­ния. Это свойство — отражение (отображение). Слово "отражение" в при­вычном смысле означает отбрасывание, отскакивание чего-то от какой-либо преграды, подобно тому, как лучи света отражаются от зеркальной поверхно­сти. В философии этот термин наполняется иным содержанием.

Когда вещи взаимодействуют друг с другом, то в них непременно про­исходят какие-то изменения. При этом на какое-то время — короткое или зна­чительное — остаются следы воздействия, по которым довольно часто можно догадаться, восстанавливая картину, что именно воздействовало и как.

Учёный, изучающий в лаборатории различные воздействия на предмет исследования; охотник, идущий по следу таёжного зверя; дактилоскопист, снимающий отпечатки пальцев на месте преступления и т.п. — все они так или иначе заняты как раз восстановлением картины случившихся событий по их следам. Стало быть, отражение — это реакция материальной системы на воздействие, которая сопровождается запечатлением и сохранением следов этого воздействия. Как универсальное (всеобщее) свойство материи отражение со­провождает любое взаимодействие независимо от его природы. Если рассмат­ривать эволюцию материальных систем, то можно выделить простейшие фор­мы отражения (механические, электрические, химические и т.п.) и более слож­ные, связанные с появлением живых существ. У одноклеточных это раздражи­мость. У многоклеточных появляется избирательная реакция на воздействия, возникают органы чувств и, как следствие, появляются ощущения. На основе ощущений развивается психика. На базе психики формируется способность к мышлению. Наконец, на фундаменте мышления появляется сознание.

Таким образом, сознание является высшей ступенью развития такого всеобщего свойства материй, как свойство отображать. Этот вывод позво­ляет сделать предположение, что сознание в самом общем плане является ре­зультатом эволюции живой материй, поднявшейся в своём развитии до со­стояния общественной жизни, то есть человеческого общества. Однако наука пока не может похвастать, что в вопросе о происхождении сознания имеется полная ясность. Напротив, неясного гораздо больше.

Эволюционно-трудовая гипотеза

Объяснять происхождение сознания через слу­чайность — занятие не очень серьёзное. Вероят­ность такого события ничтожно мала; она намно­го меньше, чем, скажем, вероятность того, что внезапный вихрь, налетевший на городскую свалку, случайно "соберет" из хлама и мусора "Мерседес-600".

Характеристики

Список файлов реферата