Просмтор этого файла доступен только зарегистрированным пользователям. Но у нас супер быстрая регистрация: достаточно только электронной почты!

Текст из файла (страница 2)

Сбор языкового материала производится по специально разра­ботанной для атласа программе. Сельские населенные пункты об­следуются все либо, чаще, по более или менее густой сетке. Собира­ние материала ведется, как правило, лицами, имеющими специ­альную лингвистическую подготовку (от студентов до профессо­ров), путем непосредственных наблюдений над говорами и записи материала в единой фонетической транскрипции. Иногда допуска­ется анкетный метод, ориентированный на сельскую интеллиген­цию. Материал собирается в относительно сжатые сроки, так как имеется в виду синхронность собранных данных.

Каждая карта атласа строится обычно на материале, собранном по определенному вопросу программы. Поэтому характер вопро­сов программы во многом предопределяет и содержание карт. Сами программы и способы картографирования в диалектологических атласах разных языков могут существенно различаться.

Лингвистические атласы отдельных языков (или диалектологи­ческие атласы) представляют структуру диалектных систем на оп­ределенный момент времени, дают синхронный срез языка в его территориальной проекции. Атласы содержат бесценный материал для решения самых разнообразных задач как синхронного, так и, в первую очередь, исторического языкознания. Поэтому создание диалектологического атласа всегда является мощным толчком для дальнейшего изучения языка, на многие годы определяющим про­гресс национального языкознания.

Кроме атласов отдельных национальных языков создаются и атласы более специализированного характера, например, атласы отдельных регионов распространения языка вне основной территории его бытования, атласы, посвященные узкой проблематике: фонетические, лексические с детальной разработкой определен­ного круга семантических отношений, атласы распространения тех или иных словообразовательных моделей и др.

По охвату языкового материала лингвистические атласы могут выходить за пределы диалектов одного языка и представлять на своих картах данные по географии языковых явлений в масштабах родственных языков, например, «Общеславянский лингвистиче­ский атлас» или «Атлас тюркских языков», а также и языков не­родственных, как «Лингвистический атлас Европы» или «Карпат­ский лингвистический атлас». Все они представляют собой гранди­озные работы, демонстрирующие плодотворность международного сотрудничества в сфере науки. Их значение неоценимо для раз­работки проблем происхождения языков, истории межъязыковых контактов, а также вопросов типологии применительно к языкам разной степени близости.

1.2. Развитие лингвистической географии в России. Картографирование языковых явлений

В России еще в се­редине XIX в. была осознана необходимость географического изу­чения диалектных данных. И. И. Срезневский в своих «Замечаниях о материале для географии языка» (1851 г.) говорил о «первой насущной потребности науки — составлении языковой карты». Сто­ронником этого метода был и А.И.Соболевский, настаивавший на необходимости изучения территориального распространения от­дельных языковых явлений.

Первые практические шаги в этой области связаны с именем А. А. Шахматова, под руководством которого была разработана «Про­грамма для собирания особенностей народных говоров» (В 2 ч. — изданы в 1895, 1896 г.). В ней нашли свое отражение все известные к тому времени диалектные особенности русского языка в области фонетики, морфологии, синтаксиса и лексики. Публикация со­бранного по этой программе материала дала значительный им­пульс к изучению территориальных различий русского языка. «Словарь русской народно-диалектной речи в Сибири XVII —первой половины XVIII в.», составленный Л.Г.Паниным главным образом по памятникам деловой письменности. Среди ис­точников «Фразеологического словаря русских говоров Сибири» под редакцией А. И. Федорова данные современных говоров и ди­алектологические записи сибирской речи, сделанные разными ис­следователями в XIX—начале XX в. Говоры особой конфессио­нальной группы отражены в «Словаре говоров старообрядцев (семейских) Забайкалья» под редакцией Т. Б. Юмсуновой.

Обратные словари служат хорошим пособием по словообра­зованию, анализу диалектной лексики с точки зрения принадлеж­ности к разным морфологическим классам, например, «Опыт об­ратного диалектного словаря» под редакцией М.П.Янценецкой, «Инверсионный индекс к Словарю русских народных говоров», составленный Ф. П. Сороколетовым и Р. В.Одековым под редак­цией Ф. Гледни.

Работа, нацеленная непосредственно на картографирование, началась в 1903 г., когда при Академии Наук под председатель­ством Е.Ф.Корша была создана Московская диалектологическая комиссия (МДК), просуществовавшая до середины 1930-х гг. В число ее членов в разное время входили такие ученые, как Н.Н.Дурно­во, Д. Н. Ушаков, Е. Ф. Корш, И. Г. Голанов, Р. И. Аванесов. Комис­сией была разработана и распространена «Программа собирания сведений, необходимых для составления диалектологической кар­ты русского языка». Построенная с учетом прежних, эта программа была менее громоздка и отличалась лучшей организацией матери­ала. В особенности удачно и детально была в ней разработана фонетика. На основе собранного по этой программе (главным об­разом анкетным путем) материала члены МДК Н.Н.Дурново, Н. Н. Соколов и Д. Н.Ушаков подготовили и в 1915 г. опубликовали «Диалектологическую карту русского языка в Европе с приложе­нием очерка русской диалектологии». Эта работа в истории рус­ской лингвогеографии стала этапной. На карте МДК впервые были очерчены территории распространения трех восточнославянских языков — русского («великорусского»), украинского («малорус­ского») и белорусского и показано их внутреннее диалектное чле­нение. Для русского языка выделились территории двух основных наречий — Северного и Южного, а между ними определилась по­лоса среднерусских говоров.

Однако при всем положительном значении «Опыта», карта МДК, построенная с учетом распространения всего нескольких, по преимуществу фонетических, черт, страдала схематизмом. Свя­занная с этим условность выделения на ней диалектных подразде­лений с самого начала вызвала критическое отношение А. И. Со­болевского и ряда других ученых, считавших необходимым уточ­нение ее данных на основе картографирования множества отдель­ных языковых явлений. Тем самым утверждалась мысль о необхо­димости создания диалектологического атласа русского языка.

Подготовительные работы по созданию диалекто­логического атласа русского языка (ДАРЯ) начали вестись со вто­рой половины 30-х гг. в Ленинградском Отделении АН СССР. Здесь был составлен «Вопросник для создания диалектологического ат­ласа русского языка» (1936 г., авторы Б.А.Ларин, Ф.П.Филин, Н.П.Гринкова), началось обследование говоров Северо-Запада и пробное картографирование. Работа, прерванная войной, возобно­вилась сразу после ее окончания. Центр диалектологических иссле­дований переместился в Москву, где руководителем работ по созда­нию атласа стал Р. И. Аванесов. Он возглавил и организовал гранди­озную по своим масштабам работу по сбору материала для атласа на огромной территории наиболее древнего русского заселения (Центр Европейской части России). В этой работе в 1940 — 1960-х гг. принимали участие работники филологических факультетов мно­гих вузов страны. Был собран материал более чем из 5000 населен­ных пунктов по новой, значительно расширенной и переработан­ной программе («Программа собирания сведений для составления диалектологического атласа русского языка». Ярославль, 1945), за­менившей собой довоенный «Вопросник».

Картографирование собранного материала первоначально было проведено в пределах пяти отдельных регионов распространения русского языка. Этот этап работы завершился к 1970 г. Из регио­нальных атласов был издан только один — «Атлас русских народ­ных говоров центральных областей к востоку от Москвы» (М., 1957).

В этом атласе разработанная Р.И.Аванесовым теория лингвистической географии была впервые применена на практике к кон­кретному диалектному материалу.

Разработка теории шла параллельно с накапливанием опыта создания лингвистических карт русского атласа. В 1962 г. вышла в свет книга «Вопросы теории лингвистической географии», где были изложены принципы лингвистического картографирования всех уровней языка в понимании Московской школы лингвогеофафии (ее авторы: Р. И. Аванесов, С. В.Бромлей, Л. Н. Булатова, Л.П.Жу­ковская, И.Б.Кузьмина, Е.В.Немченко, В.Г.Орлова). Потребова­лось еще десять лет (1971 — 1980 гг.) для обобщения пяти регио­нальных атласов в сводном «Диалектологическом атласе русско­го языка: Центр Европейской части СССР» (ДАРЯ), который опубликован в 3 выпусках: I — «Фонетика», II — «Морфология», III — «Синтаксис. Лексика».

Работа над ДАРЯ началась в тот период, когда в трудах по лингвогеографии европейских языков еще преобладал эмпири­ческий, атомарный метод. Объектом картографирования были обычно отдельные слова, которые фиксировались на карте (час­то просто на ней записывались) с отражением всех особенностей их произношения, без попыток разфаничить качественно разные явления, отраженные в варьировании тех или иных элементов слова.

В работах коллектива московских диалектологов с первых шагов стал проводиться системный подход к языку, и прежде всего это отразилось в выборе объекта картографирования. В основу теории лингвистической геофафии, разработанной в рамках Московской школы, легла теория диалектного различия Р. И.Аванесова, осно­ванная на понимании русского диалектного языка как сложной системы, включающая черты общие и частные, черты единства и различий. Те звенья общей системы языка, в которых по говорам обнаруживаются различия, составляют междиалектное соответствие. Именно междиалектное соответствие и является объектом лингвистической географии, т.е. предметом картографирования на лингвистических картах.

Члены междиалектных соответствий противопоставляются друг другу на карте не однолинейно, а с учетом тех признаков, по ко­торым они объединяются или различаются. «На картах диалекто­логического атласа, — пишет Р.И.Аванесов, — систематически учитывается, что каждый отдельный факт обычно представляет собой, так сказать, линию пересечения разнокачественных общих и частных диалектных явлений — фонетических, морфологиче­ских, синтаксических, лексических. Поэтому задача многих, наи­более сложных лингвистических карт распутать клубок явле­ний, на линии пересечения которых каждый из этих диалектных фактов встретился, чтобы выделить скрестившиеся в данном конкретном факте отдельные диалектные явления в их структурных связях».

Практическим следствием такого взгляда на объект картогра­фирования стало стремление строить лингвистические карты так, чтобы их «язык», т.е. система употребляемых на них условных обо­значений, наиболее полно отражала структуру картографируемых междиалектных соответствий, характер соотношения между собой его членов. Поэтому в методах картографирования не последнее место занимает выработка такой системы употребляемых на карте знаков, где каждый знак карты не просто обозначает один из чле­нов данного междиалектного соответствия, а показывает те связи и противопоставления, в которых этот член находится по отноше­нию ко всем другим членам соответствия, отмеченных другими знаками.

При картографировании осуществляется последовательное разли­чение разных уровней языка. Каждая карта посвящена явлению одного уровня. При этом на каждом следующем, более высоком уровне не учитываются (объединяются) те языковые различия, которые связаны с варьированием единиц более низкого уровня. Продемонстрируем это положение на соотношении явлений фо­нетического и грамматического уровней. Например, в форме твор. п. ед. ч. существительных жен. р. 1-го скл. окончания могут выступать в следующем виде: баб [ой], баб[ш], баб[эЩ, баб[уй]. Первые три варианта при картографировании объединяются, так как их раз­личие относится к фонетике (безударному вокализму). На морфо­логическом уровне все они как формы с фонемой /о/ противосто­ят варианту баб[уй], так как [у] ни в одной из диалектных систем не является регулярным безударным вариантом фонемы /о/, а пред­ставляет самостоятельную фонему /у/.

Подобным же образом строятся и отношения между единица­ми других уровней.

Важным в тео­рии лингвогеографии является определение круга языковых фак­тов, подлежащих учету при картографировании того или иного междиалектного соответствия. Этот вопрос также решается в связи с их местом в системе языка. Фонетике свойственны, как правило, регулярные явления, ограниченные лишь фонетической позицией. Они представлены в неограниченном круге слов. Поэтому при карто­графировании, например, звуков на месте в в середине слова пе­ред глухими согласными учитываются любые словоформы, содержа­щие этот этимологический звук: травка, лавка, овса, ковшом и т. д.

В морфологии также обычно явления охватывают все слова данно­го грамматического класса. Например, [т] твердый или [т'] мягкий в окончаниях 3-го л. представлен одинаково у всех глаголов. Поэто­му при картографировании этого признака учитываются любые глаголы, зафиксированные в этой форме: идет, едет, сидит, ви­дит, бегут, глядят и т.д.

Класс слов, в пределах которого представлено в языке то или иное междиалектное соответствие, может включать разное коли­чество единиц, от неопределенного множества (как показано выше) до нескольких слов и даже одного слова. Данная фонетическая по­зиция может быть представлена в языке всего одним словом. На­пример, сочетание /жд'/ в конце слова встречается только в слове дождь. В морфологии такая ситуация связана обычно с изолиро­ванным типом словоизменения, например, склонение слова путь. В зависимости от характера языкового явления и карта строится с учетом того круга фактов (слов, словосочетаний и т.п.), которы­ми это явление представлено в языке.

На основе карт атласа решаются многие важные задачи, связанные с изучением синхронного состояния язы­ка, а также с историей его строя и формированием самих диалек­тов как территориальных общностей разной степени близости.

Но чтобы эти задачи решать, необходимо умение читать карту, понимать ее «язык», анализировать ее содержание.

Основным понятием лингвогеографии является изоглосса. Изоглоссой называют линию на карте, ограничивающую террито­рию распространения отдельного языкового явления или члена междиалектного соответствия. Если члены междиалектного соот­ветствия полностью исключают друг друга на одной территории, то изоглосса является одновременно и границей распространения разных членов междиалектного соответствия. На практике в рус­ских говорах такая ситуация встречается редко. Приближаются к такому территориальному разграничению членов междиалектного соответствия изоглоссы [г] и [у], оканья и аканья, форм твор. п. мн. ч. существительных на -ами и -ам. Обычно же изоглоссы разных чле­нов междиалектного соответствия хотя бы на части территории накладываются друг на друга. При этом между ними образуются зоны сосуществования разной величины и конфигурации.

Характеристики

Список файлов курсовой работы