96465 (685137), страница 2
Текст из файла (страница 2)
Корни конфликта между Абхазией и Грузией берут свое начало со второй половины XIX в. В этот период Грузия, окончательно избавившись от угрозы завоевания со стороны Ирана и Османской империи, превратилась в относительно спокойную окраину Российской империи, что создало условия для ее культурного прогресса и развития общественно-политической мысли, начался активный процесс формирования национальной грузинской интеллигенции. Естественно, именно интеллигенция начала формулировать новую национальную идею, в основу которой были положены взгляды о необходимости возрождения "исторического дома" - грузинского государства, созданного Давидом Строителем и царицей Тамар10.
В рамки этих представлений о собственном "историческом доме" была включена и Абхазия. Представители грузинской интеллектуальной элиты считали картвелов естественными наследниками земли, которую были вынуждены покинуть абхазы в ходе Кавказской войны. Эти взгляды получили отражение в ряде публицистических статей. Так в Грузии начала формироваться имперская идеология.
Исследователи, придерживающиеся этой позиции, утверждают, что до второй половины XIX в. население Абхазии было однородным, представленным почти исключительно абхазами. С окончанием Русско-Кавказской войны (май 1864 г.) и ликвидацией автономии Абхазского княжества (июнь 1864 год) сюда устремился поток переселенцев, вследствие чего Абхазия очень быстро превратилась в пеструю в этническом отношении страну. Из Грузии на освободившиеся территории массово переселялись грузинское население.
В четырех округах Абхазии по данным переписи 1867 г. проживало 64 933 душ, где 98 % составляли абхазы. По данным переписи 1886 года на территории Абхазии проживало 67 847 душ, а по данным Первой всеобщей переписи населения Российской империи 1897 года на территории Абхазии проживало 105 538 человек. Этнический состав населения выглядело следующим образом: Абхазы – 58 697 (55,3 %), мегрелы – 23 810 (22,4 %), армяне – 6552 (6,2%), русские - 6011 (5,7 %), греки – 5393 (5,1 %), грузины –2063 (1,6 %), турки 1347 (1,3 %) и т.д11. По данным Большой Советской энциклопедии в 1926 году общее число жителей Абхазии составляло 174 126 человек. Этнический состав населения выглядело следующим образом: Абхазы – 83 794 (свыше 48%), грузины (вкупе с мегрелами) – 31 342 (около 18 %) и остальные народы – 34 % общего числа населения12. В период с 1926 года по 1939 год количество абхазов было сокращено более чем на 30 тысяч человек13. В результате массовой иммиграции особенно быстро растет численность грузинского населения в Абхазии в 40-50 годы: если в 1939 году здесь проживало 92 тыс. грузин, то в 1959 году их насчитывалось уже 158 тыс. человек, т.е. число грузин возросло на 66 тыс. человек. Число же абхазов увеличилось за двадцать лет лишь на 5 тысяч человек и достигло 61 193 душ в 1959 году. По переписи 1970 года число абхазов за 11 лет возросло до 77 276 (т.е. на 16 083), а грузин – 199 596 (на 41 377). По данным переписи 1979 года число абхазов возросло до 83 087 (т.е. на 5811), а число грузин - с 199 596 до 213 322 (на 13 726)14.
Динамика роста абхазского населения за 100 лет выглядит так: к 1866 г. – 98 %, к 1886 г. - 85,7 %, к 1897 году – 58,7 %, к 1913 году – 59,3 %, к 1923 г. – 48, 5 %, в 1926 г. – 27,8%, в 1939 г. - 18 %, 1959 г. – 15,1 %, в 1970 г. – 15,9 %, в 1979 г. – 17,1 %, а уже в 1989 г. 18 %. Динамика роста грузинского населения Абхазии выглядит так: к 1866 г - 0,5 % до 44 % к 1989 г, с нескольких сотен человек до 245 000 человек. Тогда как абхазское население Абхазии за сто лет с 65 тыс. человек выросло до 93 тыс. человек –на 28 тысяч человек15.
Если критически оценивать заявления сторон, то можно прийти к выводу, что точка зрения Абхазской стороны представляется менее обоснованной. Спор о принципах подсчета национального состава не снимает того факта, что на протяжении всего времени пребывания Грузии в составе СССР на Абхазию не производилось открытого демографического давления, не было также фактов геноцида лиц абхазской национальности. Следовательно, темпы роста абхазского населения вряд ли могут серьезно отличаться от прироста численности лиц грузинской национальности.
Как следствие, абхазы не могли с особой симпатией относиться к грузинским переселенцам, видя в них основную причину своих бед. Однако эти чувства зрели подспудно, т. к. о какой-либо общественно-политической активности в подобных условиях вряд ли могла идти речь. Показательно, что в революции 1905-07 гг. "бунтари-абхазы" к удивлению петербургских властей не приняли никакого участия, считая ее "мегрельской революцией".
Рассмотрим теперь и противоположное мнение. Историки и культурологи со стороны Грузии утверждают, что ни о какой изначальной обособленности абхазского языка не может идти и речи. По их мнению, абхазский, грузинский и иные языки и диалекты народов северного Кавказа являются результатом разделения единого кавказского праязыка, Соответственно претензии абхазской стороны на изначальную языковую обособленность представляются безосновательными. Далее данная концепция подвергает критике теории относительно генезиса абхазов как самостоятельной национальности никак не связанной с грузинами (картвелами). Утверждается, что миф об абхазской нации создан искусственно, что абхазские ученые просто называют абхазами племена, проживавшие в то время на определенной территории (территории современной Абхазии). Между тем, племена эти имели самое различное происхождение, зачастую даже не связанное с кавказским регионом. Для абазгов была характерна этническая смешанность; поэтому при разъяснении протекавших в стране исторических процессов, в результате которых происходило формирование их этнической общности, необходимо учесть тот факт, что абазги в течение своего пребывания на территории Абхазии не являлись моноэтносом: для жителей равнинной части было характерно смешение с картвельским населением, картвельским этнокультурным миром, веками существовавшим рядом с ними, а для горских племен — слияние с периодически спускавшимися с Северного Кавказа этническими группами адыгейского происхождения16.
Суммируя позицию грузинских исследователей, можно сказать, что они отрицали и отрицают как самостоятельность абхазского языка и культуры, так и национальную идентичность абхазов, постоянно подчеркивая грузинское (картвельское) влияние.
Что касается вопроса о раздельном вхождении в состав Российской империи, то грузинские источники считают, что к тому времени (1810 г.) территория Абхазии была территорией грузинского государства, следовательно, в их глазах присоединение Абхазии к Российской империи – это не присоединение самостоятельного государства, а вхождение части Грузии в состав России. Признавая огромные потери среди лиц абхазской национальности, во время Кавказской войны, грузинские ученые отрицают наличие у Грузии каких-либо имперских устремлений. Они подвергают сомнению и приведенные выше данные об этническом составе населения, проживавшего на территории Абхазии во времена Российской империи, поскольку изначально считают моноэтническую концепцию абхазских исследователей ложной.
Что же касается вопроса о сокращении численности абхазов вообще, и в частности за советский период, то это, по мнению грузинских ученых, вовсе не соответствует действительности. Вот данные статистики, которые приводятся в работе Э.В. Хоштария-Броссе. «Абхазия и Грузия: мифы и реальность».
«На территории Абхазии, по официальным показателям, абхазское население составляло: в 1886 г. — 28.320 чел., в 1897 г. — 58.697 чел. в 1926 г. — 55.918 чел. (сюда включены и самурзаканские мегрелы), в 1939 г. — 56.200 чел., в 1959 г. — 61. 193 чел., в 1970 г. — 77. 276 чел., в 1979 г. —83.097 чел., в 1989 г. — 93.267 чел.» 17.
Откуда делается вывод, что уменьшения численности абхазского населения с 80-х гг. XIX века до последнего времени не было.
По отношению же к языковой дискриминации, на которую ссылаются абхазские ученые как на самый яркий пример культурного давления, грузинская сторона заявляет, что поскольку абхазское население составляло 17% от общей численности проживающих на территории Абхазии, то скорее следует говорить об ущемлении прав грузинского населения. Если встать на эту позицию, то и введение делопроизводства на грузинском языке и вообще языковую экспансию можно объяснить вполне объективными причинами, а вовсе не «захватническими» устремлениями Грузии.
Таким образом, мы видим, что историческая ретроспектива не дает однозначного ответа на истоки грузино-абхазского конфликта, поскольку стороны настолько по разному трактуют исторические источники, что сопоставление точек зрения становится весьма сложным. Анализ исторических корней конфликта по грузинским и абхазским источникам затруднен еще и потому, что авторы этих работ в основном заняты доказыванием правоты своей точки зрения, а не выявлением истинных причин возникновения конфликтной ситуации. Как уже указывалось, в результате развала СССР (после декабря 1991 года), процесс обретения суверенитетов новыми республиками приобрел взрывной характер. Не стала исключением и Абхазская автономная область, входившая при СССР в состав Республики Грузия. В ответ на объявление суверенитета 23 июля 1992 г., на территорию Абхазии были введены вооруженные сил Грузии «для оказания помощи в борьбе с террористами и бандитами» (еще в январе 1992 года вооруженные силы Грузии вошли на территорию автономной республики и дошли до реки Псоу, до грузино-российской границы, а затем, в феврале, были возвращены в места прежней дислокации). Пользуясь хаосом, вызванным гражданской войной, определенные криминальные элементы грабили поезда, идущие из России через Абхазию в остальную Грузию, а также Армению (имеется в виду гражданская война в Западной Грузии).
14 августа 1992 г противостояние вылилось в открытый вооруженный конфликт между вооруженными силами Грузии и объявившей о своем суверенитете Абхазии. В конфликт включились не только формирования из Северного Кавказа, но и регулярные российские войска, включая бомбардировщики. В регионе начали проводится полномасштабные военные действия с применением техники и стрелкового оружия. После нескольких неудачных попыток со стороны Российских представителей в Грузии остановить кровопролитие (3 сентября 1992 года, 27 июля 1993 г.) перемирие, наконец, было достигнуто, но уже тогда, когда почти вся территория Абхазии была занята грузинскими войсками (27 сентября 1993 г.)18.
ООН не прибегала к вмешательству на первых стадиях национально-освободительных конфликтов в Закавказье: они начались еще до распада СССР, поэтому возобладал принцип невмешательства во внутренние дела. В конце 1991 г. распад СССР предоставил ООН реальную возможность для действий в Закавказье. И все-таки она медлила со вмешательством и на следующих стадиях конфликтов. Это можно было объяснить различными факторами:
Рост вовлеченности ООН в другие внутренние конфликты затрагивал в основном более старые региональные споры, истоки которых уходят в противостояние Восток-Запад, и эта вовлеченность заключалось лишь в поддержании мира, направленном на упрочение мирного соглашения (Ангола, Сальвадор, Камбоджа);
Финансовые ограничения помешали ООН внести свою лепту в ликвидацию всех очагов нестабильности в мировом масштабе (Судан, Шри Ланка, Либерия, Мьянма). Югославия считалась западноевропейским государством и приоритетной задачей ООН. Значительная часть бюджета ООН ассигновалась на урегулирование этого конфликта, что сокращало финансовую базу для международного вмешательства в других частях мира;
В конкретном случае Южной Осетии благодаря двустороннему соглашению между Россией и Грузией, подписанному в июне 1992 г. Ельциным и Шеварднадзе, удалось заморозить, хотя и не разрешить конфликт. Южная Осетия уже не была чрезвычайным случаем для ООН, когда Грузия стала полным членом этой всемирной организации 31 июля 1992 г. Так как СБСЕ уже занималось осетинским конфликтом, ООН не сочла возможным вмешаться самой.
1.2 Грузино-осетинский конфликт
Республика Южная Осетия (РЮО), занимающая южные склоны Большого Кавказа и предгорную часть Карталинской равнины, расположена в самом центре Кавказа, на стыке Азии и Европы. В административном отношении она делится на четыре района: Цхинвальский, Джавский, Ленингорский и Знаурский. Промышленный, культурный и административный центр РЮО - ее столица г. Цхинвал.
Основной костяк населения составляют коренные жители - осетины. Вместе с ними в Южной Осетии проживают русские, грузины, украинцы, армяне, греки - всего представители 40 национальностей. Ареал проживания осетин охватывает Южную и Северную Осетии, Кабардино-Балкарию, Ставропольский край, ряд районов Грузии, есть осетины и в Турции.
Происхождение осетин связано со скифами VII - VII вв. до н.э., сарматами IV - I в. до н.э. и аланами с I в. н.э. Сохранилась и генетическая преемственность языка скифов и аланов. В результате оседания ираноязычных племен в предгорных областях Центрального Кавказа коренное население восприняло их язык и многие особенности культуры. Сложившийся здесь мощный союз аланов, положивший начало образованию осетинской народности, в XIII в. был разрушен в результате монголо-татарского нашествия.
После этого нашествия возобновляется процесс формирования осетинской народности. Осетины осваивают южные склоны Кавказского хребта. В западноевропейских и восточных источниках предки осетин назывались аланами, в грузинских - осами (овсами), в русских - ясами.
В течение многих веков осетины тесно общались с грузинами и другими народностями, происходили процессы межкультурного взаимодействия и влияния. Основным занятием осетин на равнине было земледелие, в горах - скотоводство.
![](https://s.studizba.com/z.php?f=/templates/si/i/noavatar.png&w=100&h=100&t=1"){kind=avatar}
