105776 (683296), страница 2
Текст из файла (страница 2)
В конце XIX века историк И.Е. Забелин высказал мысль о том, что дворец располагался к западу от храма. Однако исследования, проведённые на этой территории архитектором И.В. Маковецким в 1940-е годы, дали отрицательные результаты. Позднее архитекторы ПД. Барановский и И.В. Маковецкий высказали гипотезу, что древний дворец находился с северной стороны церкви Вознесения и соединялся с ним крытым переходом. Доказательством этой гипотезы они считали сбитый в древности портал северного входа в церковь и заложенные окна в подклете. В 1970-х годах рядом с церковью были найдены хозяйственная яма с остатками посуды конца XV — начала XVI века, фрагменты каких-то деревянных построек. Документы не сохранили данных о находках древних кладок при строительстве дворцов XVIII— XIX веков на территории к северу от церкви Вознесения. Однако, во-первых, в то время на кладки, скорее всего, не обратили внимание, а, во-вторых, что вернее, дворец мог быть деревянным и к первой половине XVII столетия полностью исчез. Во второй половине XIX века на паперти перед центральным входом был построен небольшой придел к храму, обнесённый стеклянной выгородкой. Иконостас (по-видимому, из старого Георгиевского храма) состоял из двух ярусов и вмещал 24 иконы разного размера. Одна из икон была во имя Георгия Победоносца. В 1920-е годы придел был разобран.
В фондах музея сохранились алтарные врата от этого иконостаса .
В непосредственной близости от церкви Вознесения расположен другой, не менее загадочный памятник, Георгиевская колокольня. Точное время её строительства мы не знаем. Традиционно памятник датируется серединой XVI века и стилистически действительно принадлежит к этому времени. Строитель колокольни был, безусловно, знаком с итальянским зодчеством. Об этом говорит сама форма круглого здания, вызывающего в памяти «идеальные» архитектурные композиции итальянских зодчих XV—начала XVI века — итальянские кампаниллы. Ближе всего эта постройка к Архангельскому собору Кремля. Декор колокольни говорит о явном стремлении архитектора внести в оформление здания принципы ордерного построения: плоские пилястры, арки, профилированные архивольты и карнизы. Более точную датировку памятника предложил крупнейший исследователь древнерусского искусства М.А. Ильин, который считал, что памятник возведён в честь рождения Юрия, второго сына Василия III (30 октября 1533 года). С этой датой, по мнению М.А.Ильина, связано посвящение церкви Георгию Победоносцу. Можно также предположить, что Георгиевская колокольня была сооружена в начале XVI века, до строительства церкви Вознесения, и первоначально использовалась как кладбищенский храм-капелла «иже под колоколы» для служб и отпевания, вместо разобранной церкви Георгия Победоносца времён Дмитрия Донского, а затем около 120 лет служила колокольней церкви Вознесения. В XVII столетии после пристройки к колокольне деревянной трапезной она была превращена в алтарь церкви и 5 февраля 1678 года торжественно освящена. Оставшиеся в кладке арок следы креплений для подвески колоколов позволили исследователям установить, что колокола подвешивали по католическому способу, когда звук производился ударом колокола о язык, а не наоборот, как в православии. Колокол раскачивался с помощью верёвок и очепа. По свидетельству архитектора П.Д.Сухова (1867—1958), подобная подвеска имеется только в церкви Грузинской Богоматери в Никитниках. В 1843 году по проекту архитектора Е.Д.Тюрина церковь и трапезная были разобраны и вновь построены с использованием элементов декора и пропорций древнего здания. В 1920-е годы в процессе реставрации была разобрана верхняя часть церкви, и колокольне возвращён первоначальный вид.
В документах XVI века ( книгах выдачи ладана за 7093 год (1584—1585 гг.), хранящихся в российском архиве древних актов, упоминается ещё одна церковь Архангела Гавриила, местоположение которой не определено. Возможно, это была деревянная кладбищенская церковь XIV—XVI веков, стоявшая в районе Передних ворот, сгоревшая или разобранная по ветхости в конце XVI столетия. Легенда приписывает церкви название Святого Георгия Победоносца. Другое возможное предположение, что это был временный придел, расположенный в подклете церкви Вознесения Господня.
С XVI века церкви Коломенского, входившие в комплекс великокняжеского, а затем царского дворцов, управлялись Приказом Большой казны, а затем приказом Тайных дел. С XVIII столетия управление осуществлялось Дворцовым ведомством Его Величества дворцовой канцелярии. Центром великокняжеской усадьбы в Коломенском был «Государев двор»,в пределах Вознесенской площади и прилегающей к ней территории. Вероятно, «Государев двор» с южной и северной сторон был обнесён каменной стеной с «быками» (подпорой), фрагментарный вид которых сохранился на рисунке начала XVIII века в описании путешествия камер-юнкера Беркгольца. Эта стена была сломана во второй половине XVIII столетия:«Против Москвы-реки на косогоре близ оных бывших конюшенного и скотного дворов каменную ограду с быками мерою длины 27 сажень, вышины два аршина с половиною ...приказано сломать». Как выглядела ограда с двух других сторон, не известно. Въездом в усадьбу с западной, северной и южной сторон служили ворота, которые, возможно, простояли здесь до конца XVII века. В 1652 году из мастерской оружейной палаты были отправлены в Коломенское «трое часы воротные». В летописных свидетельствах нет чёткого указания на существование здесь дворца. Однако на миниатюрах лицевого свода русских летописей, сопровождающих текст, постоянно изображается многоверхий дворец. В 1552 году Иван Грозный отправляется через Коломенское на завоевание Казани: «И восходит на конь свой и шествует а може Богом наставлен, и поиде Государь к селу своему Коломеньскому ту ему кушати. И вкушаючи Государь всех с ним сущих вельми жаловал» . «Вкушал и жаловал» государь, по-видимому, в старом дворце своего отца. Здесь же он получает известие о завоевании Астрахани: «Того же году, августа 29 день, прислал к царю и великому князю Ивану Васильевичу Всея Русии воевода его княже Юрьи Иванович Проньской Шемякин с товарищи, с сеунчем из Астрахани князя Василиа князя Иванова сына Барбошина; а государь тогда был во своём селе Коломеньском, праздник творяще рождению своему». Вероятно, дворцовые помещения были достаточно удобны и рассчитаны на длительное проживание. В писцовых книгах XVI столетия содержится подробное описание дворцового комплекса, характерного для этой эпохи. Дворец состоял из хором царя, царицы и множества помещений хозяйственного назначения, соединённых крытыми переходами, в том числе и церковью, как это имело место в Коломенском. Во время страшного пожара Москвы 1560 года, когда почти полностью выгорел город, царь Иван именно Коломенское избрал для убежища царицы Анастасии: «А царица и великая княгиня Анастасия в то время бысть болна, и царь и великий князь великую княгиню отпровадил во своё село Коломенское с великою нужею, занеже болезнь её бысть велика зело».Обширность дворца отчасти подтверждается теми же миниатюрами лицевого свода. Даже при условном изобразительном характере миниатюр можно видеть несколько зданий различного назначения, причём здания были значительные по своим размерам, так как на великокняжеском пиру присутствовали десятки, если не сотни людей. Большой интерес представляет миниатюра стана Едигея в 1408 году, события, отстоявшего от времени создания лицевого свода почти на 150 лет. Художник XVI века изобразил дворец таким, каким он видел его сам. На миниатюре изображён великокняжеский двор, обнесённый высокими стенами с башнями. Вероятно, именно таким он и был в середине и во второй половине XVI столетия. Сейчас уже невозможно точно сказать, имели ли стены и башни Коломенского оборонительное назначение. Коломенское чаще всего служило перевалочным пунктом для русских войск во время походов. Основное назначение усадьбы — летняя резиденция для отдыха, причём, хорошо укреплённая. По словам немца-опричника Генриха Штадена, служившего Ивану Грозному, для того, чтобы взять увеселительный дворец великого князя, потребовалось бы не менее 1500 человек. С мая по сентябрь царь отдыхал в Коломенской усадьбе, руководя политической и хозяйственной деятельностью огромного русского государства. Исключение составляет зима 1564 года, явившаяся началом опричнины: «Тоя же зимы, декабря в 3 день в неделю, царь и великий князь Иван Васильевич всеа Руссии с своею царицею и великой княгинею Марьею и своими детьми... поехал с Москвы в село Коломенское. Подъём же его не тако был, яко же преже того езживал по монастырем молитися, или на которые свои потехи и объезды ездил... и платье и деньги и всю свою казну повелел взяти с собою. Которым же боярам и дворяном ближним и приказным людем повеле с собою ехати, и дворянам и детем боярским... велел тем всем ехати с собою, с людми и конми, со всем служебным нарядом. А жил в сем Коломенском две недели, для непогодия и беспуты... И как реки стали, и царь и государь ис Коломенского поехал в село Танинское декабря в 17 день, а ис Тонинского к Троице».
В 1570 году готовясь к войне с крымским ханом, отсюда, из Коломенского, царь Иван назначал воевод в пограничные города для укрепления границ государства. «7078 — того же году, майя в 22 день царь и великий князь отпустил перед собою на берег бояр своих и воевод князя Петра Семёновича Серебрянова, да Петра Васильевича Морозова, а ис Коломенского отпустил на Коломну боярина и воеводу Ивана Хирона Петровича Яковля». Принятые оборонительные меры не помогли, и летом «7079 (1571) приходил к Москве крымской царь Дивлет Кирей и майя в 24 день на Вознесеньев день Татарове посад зажгли. И Божиим гневом, грех ради наших, Москва сгорела вся: город и в городе государев двор и все дворы, и посады все и за Москвою... А царь крымской в те поры отошёл в Коломенское да, смотря гнева Господня, дивился и пошол в Крым».
А вот как об этих событиях пишет Генрих Штаден: «О этой игре (разделении на опричнину и земщину ) узнал крымский царь (Девлет Гирей) и пошёл к Москве с Темрюком из Черкасской земли — свойственником великого князя. А великий князь вместе с волынскими людьми — опричниками убежал в незащищённый город Ростов. Поначалу татарский хан приказал подпалить увеселительный двор великого князя — Коломенское — в 1 миле от города». На другой день татары подожгли Москву. В огне пожаров погибли десятки москвичей. Попытки хана взять Москву окончились неудачей. Девлет Гирей отошёл в Крым.
Следующее упоминание о Коломенском появляется только через 20 лет: «7099 (1591) июля в 4 день, в неделю с утра пришёл к Москве крымский хан Казы Гирей со многим собранием и стал против Коломенского и приехал к обозу от Коломенскова, от Воробьёва царевичей со многими людьми крымскими». Состоялась неудачная осада Москвы. Против крымцев выступили русские полки. «Того же числа (9 июня) и пришли и стали против Коломенскова. А бояре и воеводы, которые были у государя, князь Фёдор Иванович Мстиславский с товарищи, с Москвы пришли по своим полком во 2 день». Не дожидаясь битвы, крымский хан бежал... В тексте летописи нет упоминаний о дворцовых постройках на территории усадьбы. Интересно, что свои войска Казы Гирей расположил не в селе, а напротив Коломенского, так и не восстановленного после пожара 1571 года. Исследователь А. Корсаков пишет о том, что в 1592 году царь Фёдор Иоаннович приказал поставить перед дворцом ворота из самых толстых дубовых деревьев, с выпуклою на каждой верее резьбой отличного качества. Место, где были построены ворота, не известно. Возможно, именно эти ворота видели почти через сто лет польские послы Ян Гнинский и Киприан Бжостовский, посетившие Коломенское в 1671 году. Сразу возникает вопрос, перед каким дворцом построены ворота. Перед новым существующим или перед руинами сгоревшего в 1571 году, а, может быть, перед группой хозяйственных построек, и имеется в виду не дворец как комплекс хором, а хозяйственный дворец для обслуживания усадьбы, сохранившейся со времён царя Ивана IV. Легенда, бытовавшая в XIX веке, упорно приписывала существование терема Ивана Грозного в Вознесенском саду в составе деревянного дворца XVII века.. Так или иначе, но новый дворец не был построен. Царь Фёдор Иоаннович — «образ постничества нося, смирением обложен о мирских же ни о чём понятия имеем, токмо о душевном спасении» — был слишком занят богоугодными делами, не оставляющими времени для потех и развлечений.
На отличающемся большой точностью плане Исаака Массы, изображающем битву И.И. Болотникова с войсками царя Василия Шуйского 2 декабря 1606 года среди основных сооружений усадьбы дворца уже нет. В 1601 Лжедмитрий I с войском, основным ядром которого были запорожские и донские казаки подошел к Москве и остановился в Коломенском. Здесь было построено укрепление в виде небольшого городка из шатров, ограждённого стеной с четырьмя башнями и воротами. В конце октября 1606 года дворянские отряды Ляпунова и Пашкова перешедшие на сторону воставших подошли к Москве и остановились в Коломенском, а затем ближе к Москве, в Котлах. Вскоре территорию усадьбы заняло войско И. Болотникова, оттеснив дворянские части Ляпунова к Николо-Угрешскому монастырю. «И задумал измену, и пришёл под царствующий город Москву, и стал в Коломенском и в Заборье», а 2 декабря во время сражения у Котлов на сторону царя перешли дворянские отряды. Потерпевший поражение И. Болотников отходит к Коломенскому и три дня отсиживается в остроге, созданном из сотен саней, набитых сеном и соломой и политых водой, смёрзшихся как камень. Только ценой предательства-острог смогли взять после бомбардировки «огненными ядрами», которые восставшие пытались потушить сырыми воловьими шкурами. Остатки войска Болотникова бежали к Калуге и Туле. Захваченных болотниковцев сотнями отвозили к Москве-реке, убивали дубинкой и спускали под лёд.
С окончанием смутного времени на некоторое время Коломенское забыли. Первый царь новой династии Романовых Михаил бывал здесь редко. Территория у церкви Вознесения, на которой когда-то стояли царские терема, именуются уже церковной землёй и к 1630-м годам занята дворами клира. В конце 30-х годов царь Михаил, вероятно, впервые приехав в Коломенское, приступил к восстановлению древней усадьбы. К осени 1640 года был построен новый дворец: «сентября 17 день в селе Коломенском на новоселье в хоромах новых был у государя стол». Во время празднования «сентября 20-26 в Коломенском, по случаю новоселья в новых хоромах, царица Евдокия Лукьяновна раздаёт милостыни болыпи 10 рублей» . Дворцовая тройня с сенями и повалушей была построена в древнейшем Вознесенском саду — там, где, возможно, оставались какие-то постройки предшествующих времён. Сюда переместился новый центр усадьбы, который впоследствии сформировал «Государев двор». Ограда новой усадьбы была, по-видимому, деревянной. Неудобство для многочисленной царской семьи создавала удалённость дворцовой церкви Вознесения от теремов, поэтому царь Михаил принял решение о строительстве новой домовой церкви. Церковь, заложенная по царскому указу, была посвящена Великой Чудотворной иконе Казанской Богоматери, избавившей Россию в 1612 году от польского плена. Первый храм был деревянный. Подобно Казанскому собору на Красной площади, построенному князем Д.М. Пожарским и освящённому в 1636 году, церковь Иконы Казанской Богоматери в Коломенском имела придел Аверкия Иеропольского, в день памяти которого Москва освободилась от поляков. Царь Михаил Фёдорович умер 12 июля 1645 года. Во главе государства остался его 16-летний сын Алексей Михайлович, который неоднократно бывал в Коломенском с отцом, любил эту усадьбу и до конца своей жизни в течение тридцати лет ежегодно приезжал сюда на летний отдых. Поэтому дальнейшая судьба строящегося храма Иконы Казанской Богоматери связана уже с его именем. В грамоте архиепископу Маркелу Вологодскому и Великопермскому Алексей Михайлович пишет: «В прошлом, 121(1612) году октября в 22 день... Милостью Божиею и молитвами и заступлением Пречистые Владычица нашей Богородицы, явление чудотворные иконы Казанския, на память святого Аверкия епископа Еропольского Чудотворца, Московское государство от литовских людей очистилося... а в прошлом 157 (1648) году октября в 22 день на праздник Пречистыя Богородицы явления Чудотворные иконы Казанския... Бог даровал родился наш сын, государь царевич, князь Дмитрий Алексеевич» . В честь рождения наследника престола к храму был пристроен второй придел Дмитрия Солунского, завершивший в общих чертах архитектурную композицию. В каком году придел был построен, точно не известно, но, скорее всего, в начале 1649 года одновременно со строительством самого храма, так как царевич Дмитрий вскоре умер. Строительство возглавил «дворцовых плотников староста Смирной Иванов». Завершение сооружения храма можно отнести к 1651 году, когда патриархом Иосифом (1642—1652) в алтарь были положены три антиминса и организован церковный приход. Сведения о церковных службах в храме в середине XVII века крайне не многочисленны. Известно, что 12 июля 1653 года Алексей Михайлович «слушал всенощную у Пречистыя Богородицы Казанские в объезде в селе Коломенском». Царь прожил здесь две недели, а 25 июля праздновал здесь день ангела своей сестры Анны. Когда он пошёл ко всенощной, на нём был зипун из жёлтой тафты, без обнизи, чуга суконная малинового цвета без кушака, сверху ферязь камлотовая вишнёвого цвета с собольим околышем и жемчужными петлями; посох имел каповый; за ним несли стул и летнее подножье. В 1657 году 5 июля «царь слушал всенощное бдение в селе Коломенском в церкве у Казанской Богородицы».Из надписи на храмовом кресте видно, что в 1666 году в Казанской церкви проводились большие ремонтные работы. Вероятно, храм расписывался, но очень может быть, что в это время был возведён каменный Казанский храм. Это, в свою очередь, явилось началом строительства нового дворца Алексея Михайловича. После всех работ «освятися олтарь Господа Бога нашего Иисуса Христа и водружен бысть крест сей в церкви Пресвятые Богородицы Казанские 7174 (1666) года, в 68 день майя при благоверном царе и великом князе Алексее Михайловиче».
![](https://s.studizba.com/z.php?f=/templates/si/i/noavatar.png&w=100&h=100&t=1"){kind=avatar}
