60708 (673920), страница 2
Текст из файла (страница 2)
Тогда же Р. Денкташ входит в Комиссию по делам турко-кипрской общины при британском губернаторе острова и поступает на службу в прокуратуру колониальной администрации Кипра. Не оставляет он, тем не менее, и общественной деятельности: выступая 28 мая 1948 г. на большом митинге турок-киприотов в Никосии, Р. Денкташ заявил: «Если нужно, мы уйдем в горы и окажем «энозису» вооруженное сопротивление…». Радикальность этого заявления никак не повлияла на его службу в британской прокуратуре острова.
Сам Р. Денкташ не очень любит вспоминать о своей работе у англичан. Однажды он признался в интервью, что в те годы турко-кипрская община и он сам «слепо проводили политику дружбы с британцами»…
В 1950 году Кипрская православная церковь организовала так называемый «плебисцит». В церквях были помещены подписные листы – «за» и «против» «энозиса». Идею объединения с Грецией поддержали свыше 90% проголосовавших: в основном, разумеется, греки. Правда, в подписных листах в поддержку «энозиса» оказались имена примерно 1000 турок-киприотов – из 120 тысяч, населявших остров. Впрочем, турок, похоже, и не собирались спрашивать: церковь рассматривала их (около 18% тогдашнего населения острова) как национальное меньшинство, чуждый элемент в составе «греческого народа Кипра». Британское правительство, однако, итоги плебисцита не признало, ссылаясь, в том числе, и на категорическое несогласие с «энозисом» турко-кипрской общины.
В марте 1953 г. в одном из афинских отелей группой греческих политиков, дипломатов, военных и греко-кипрских националистов во главе с архиепископом Макариосом была основана Национальная организация кипрских борцов – ЭОКА. Ее целью стала организация вооруженной борьбы против англичан ради «реализации права киприотов (греков-киприотов) на самоопределение»; подразумевалось, что реализация этого права неизбежно приведет к «энозису». Военную сторону дела взял на себя уроженец Кипра, полковник греческой армии, ветеран бесславного похода греков на Анкару в 1919–1922 гг., антикоммунист и туркофоб Г. Гривас. Борьба за Кипр вступила в решающую фазу.
В ноябре 1954 г. заместитель прокурора Кипра Р. Денкташ получил сведения, что британской полицией у побережья острова захвачена яхта «Святой Георгий». Однако ее главный пассажир, ускользнув от полиции, сумел все же высадиться на остров. Пассажиром «Святого Георгия» был Гривас.
Сам Денкташ утверждает в своих воспоминаниях, что как раз в это время намеревался уйти в отставку – все нужные, по его мнению, туркам-киприотам законы были к тому моменту приняты (прокуратура готовила их юридическую экспертизу), миссия на английской службе закончена, а работать в прокуратуре больше, чем 3–4 года, он якобы не собирался. Однако получив сведения о нелегальном проникновении на Кипр Гриваса, решил остаться: через прокуратуру проходило много важной информации о деятельности греко-кипрских националистов, которую через Р. Денкташа получало руководство турок-киприотов.
1 апреля 1955 г. ЭОКА начала вооруженную борьбу против британского господства на Кипре. Объектами нападений ее боевиков стали не только англичане, но и все находившиеся на британской службе киприоты. Очень скоро теракты затронули и турецкое население острова. По некоторым данным, первые жертвы, погибшие от рук боевиков ЭОКА, в турко-кипрской общине появились еще в июне 1955 года. Хотя «официальные» пропагандистские источники в ТРСК утверждают, что ЭОКА в первых же своих листовках объявила турок-киприотов «врагом №2» (после англичан), тогда эти действия вряд ли имели выраженную национальную подоплеку: стреляли в полицейских, не разбирая, кто турок, а кто грек. Тем не менее симпатии греков-киприотов к ЭОКА, с одной стороны, и скорбь турко-кипрской общины по погибшим на службе соотечественникам, с другой, вкупе создавали на острове «критическую массу» межнационального конфликта. Надо сказать, что британцы полностью использовали имеющиеся возможности для разжигания этого конфликта. Помимо того, что еще с османских времен в полиции было много турок-киприотов, колониальная администрация острова набрала из них еще и так называемые «вспомогательные силы», которые активно использовались в антипартизанских операциях, что порождало новые жертвы и разжигало взаимное озлобление между кипрскими греками и турками. Более того, есть свидетельства, что по ночам полицейские патрули писали голубой краской провокационные лозунги на школах и домах турок-киприотов, а красной – на зданиях, принадлежащих греко-кипрской общине (голубой и красный – традиционные цвета греков и турок соответственно).
Англичане боролись с ЭОКА весьма жестко. Охота на боевиков шла по всему острову, в том числе и в лесистых горах Троодоса. Пойманных пытали; нескольких по приговору суда повесили. Р. Денкташ был, несомненно, причастен к репрессивным мерам англичан. Вместе с тем не вызывает сомнения, что борясь против ЭОКА, он не столько защищал колониальную администрацию, сколько отстаивал то, что всегда называл «национальным делом» – Кипр не должен был стать частью Греции.
После того, как в 1954 году Греция подняла кипрский вопрос в ООН, Турция заняла более активную позицию по этой проблеме. Дело шло к «энозису», и в Анкаре, видимо, решили, что это не отвечает национальным интересам страны (тем более, что и британские «друзья» настоятельно рекомендовали предъявить свои претензии на остров). Переломить ситуацию могли лишь решительные действия и прямое вовлечение Турции в решение судьбы острова.
В июне 1955 года Анкара выступила против «энозиса». В июле Греции впервые была вручена турецкая нота по кипрской проблеме. А в сентябре Турция была взбудоражена сообщениями о взрыве в Салониках дома, где родился Ататюрк. По Стамбулу и Измиру, где еще оставалось греческое население, прокатилась волна погромов. Однако теракт в Салониках послужил лишь поводом; в качестве же главной причины «народного гнева» назывались события на Кипре. Отношения между Турцией и Грецией резко обострились. Была сорвана Лондонская конференция, на которой, по сути, обсуждалось, в обмен на какие уступки в пользу Турции произойдет «энозис». Озабоченное напряженностью между двумя странами НАТО, руководство Запада кинулось «разнимать» Афины и Анкару…
Уже в 1961 году, во время суда над А. Мендересом – премьер-министром Турции, свергнутым в результате военного переворота 27 мая 1960 г., – было доказано, что бомбу в Салоники доставил генеральный консул Турции в этом городе, а в дом Ататюрка ее заложил обучавшийся в Греции турецкий студент. Погромы также были спровоцированы турецкими властями.
Хотя результат был достигнут, и при решении кипрского вопроса приобрел значение и голос Анкары, требования возвращения острова Турции уже тогда звучали архаично и понимания в мире не находили. В Анкаре также не могли игнорировать того, что Турецкая Республика в юридическом плане не является правопреемницей всей Османской империи, а лишь ее части; видимо, помнило тогда турецкое руководство и о том, что Ататюрк на основе так называемого «Национального обета» создал новое государство, границы которого не включали Кипр. Очень кстати в этой связи пришлась идея раздела острова, впервые высказанная в 1956 г. в ходе слушаний по кипрской проблеме в британском парламенте; предполагалось, что северная его часть, где будет сконцентрировано турко-кипрское население, отойдет к Турции, южная, с греко-кипрским населением, – к Греции. Р. Денкташ вспоминает, что новая концепция урегулирования, поддержанная Анкарой, восторга у турко-кипрских националистов не вызвала. Однако руководство Турции твердо заявило им, что большего требовать невозможно. Именно тогда на митингах турок-киприотов зазвучал новый (привезенный из Анкары) лозунг, а в международный политический словарь вошло новое понятие – турецкое слово «таксим», выражавшее требование о разделе Кипра.
Между тем в руководстве самой турко-кипрской общины не все было ладно: к октябрю 1957 г. назрел конфликт между руководителем националистов Ф. Кючюком и председателем Федерации турко-кипрских ассоциаций Ф. Каймаком, занимавшим этот пост с 1950 года. Причины его были банальны: во-первых, разногласия между Кючюком и Каймаком по поводу распределения поступавшей турецкой помощи, во-вторых, претензии последнего на лидерство в национальном движении турок-киприотов. 28 октября 1957 года в Никосии состоялось заседание Совета ФТКА, единогласно избравшего своим председателем Рауфа Денкташа. При этом выборы были безальтернативными – Ф. Каймак снял свою кандидатуру и даже высказался в пользу Денкташа. Местные наблюдатели оценили это событие как победу Ф. Кючюка – собственно, именно он предложил Р. Денкташу баллотироваться на пост председателя ФТКА. Кроме того, уход Ф. Каймака снял обеспокоенность Анкары разногласиями в руководстве турко-кипрской общины. Вместе с тем тогда «за кулисами» осталось то, как Р. Денкташ получил этот пост: Ф. Каймака вызвали в Анкару, поблагодарили за проделанную работу и предложили уйти – в новых условиях на посту председателя Федерации Турции была нужна «атакующая» личность. Когда Ф. Каймак попытался возражать, ему заявили, что способ освободить место руководителя Федерации в любом случае найдется, так что лучше уйти по-хорошему…
Пока же Денкташ отверг предложение англичан о назначении на пост с двойным окладом в Гонконг, подал в отставку (она была принята лишь в феврале 1958 года) и со свойственной ему энергией взялся за новую работу. Надо сказать, что до 1957 года ФТКА не проявляла особой активности – ее деятельность сводилась в основном к распределению турецкой помощи. Была, правда, предпринята попытка развернуть кампанию «В каждую (турко-кипрскую) деревню – мечеть», однако она не имела успеха: мало того, что большинство киприотов жило тогда весьма скромно, если не сказать бедно, но и особой приверженности к исламу турецкое население острова никогда не проявляло – религиозность выражалась в основном в соблюдении определенных традиций.
С чего, казалось бы, должен начать свою деятельность новый председатель национально-культурной, по сути, организации? Одной из первых забот Р. Денкташа стало создание подпольной боевой организации.
Собственно, такие структуры в турко-кипрской общине уже существовали: еще в 1954 году возникла организация «Волкан» (иногда это название трактовалось как турецкая аббревиатура слов «Если речь идет о выживании, то почему бы не пролить ради этого кровь»). Основным методом ее действий были поджоги и погромы домов и лавок греков-киприотов в ответ на теракты боевиков ЭОКА. Иногда использовались и оружие, и взрывчатка; но и того, и другого у «Волкан» было крайне мало. Позднее возникли еще группировки «Фронт 9 сентября» и «Кара чете», но об их деятельности мало что известно – в турко-кипрской общине бытуют подозрения, что за двумя этими организациями стояли британцы. К тому же почти все руководство малочисленного «Фронта 9 сентября» погибло во время изготовления самодельной бомбы.
Р. Денкташа «Волкан» не устраивал по нескольким причинам. Он считал действия этой организации непланомерными, слабо организованными и «любительскими». Кроме того, «Волкан» действовал не по всему острову, а в отдельных районах, и не подчинялся прямо руководству местных националистов (то есть Ф. Кючюку и самому Р. Денк-ташу), а лишь иногда согласовывал с ними свои акции. Наконец – видимо, для Р. Денкташа это было главным – в борьбе «Волкан» не принимала участия Турция.
История созданной Денкташем Турецкой организации сопротивления – ТМТ – до сих пор окутана плотной завесой секретности, недоговорок, пропагандистского прикрытия и проистекающих отсюда мифов. Хотя многие из ее активных членов до сих пор живы, однако информация о ТМТ и по сей день крайне скупа: некоторые боятся говорить, некоторые считают это вредным для «национального дела». Кроме того, так пока и не объявлена амнистия за преступления, совершенные по приказу ТМТ более 40 лет назад…
Официальной датой основания ТМТ, отмечаемой в ТРСК как государственный праздник, считается 1 августа 1958 года. Однако на деле принципиальное решение о ее создании было принято на встрече Р. Денкташа, одного из ближайших соратников Ф. Кючюка Б. Нальбантог-лу (Ф. Кючюк, впрочем, его недолюбливал) и сотрудника генерального консульства Турции К. Танрысевди (числясь атташе по административным вопросам, он, как теперь известно, отвечал за шифросвязь). Состоялась она в доме турецкого дипломата 15 ноября 1957 года. Последний, правда, утверждал, что действовал по собственной инициативе и без ведома Анкары (что, конечно, вызывает сомнения).
С самого начала Денкташ решительно выступил против предложения о сборе денег у турок-киприотов и закупке с помощью этих средств оружия. И вот почему: «Я очень хорошо знаю свой народ. В этой стране это дело в течение трех дней превратится в орудие реализации личных амбиций», – сказал Денкташ. Решительно воспротивился он и тому, чтобы организацией управляли и командовали турки-киприоты – по тем же причинам. Все эти функции, по мнению Денкташа, необходимо было передать Турции – оттуда должны были прибыть командиры, специалисты, поступить деньги и оружие… Казалось бы, парадокс: человек, входящий в руководство общины, до такой степени не доверяет своим соплеменникам! Но именно таковой и была линия Р. Денкташа. Уже в 1999 году в одном из своих интервью он заявил: «Если бы речь шла только о 100–200 тыс. турок-киприотов, Турция переселила бы нас в удобное место и вопрос был бы закрыт…» Обеспечение интересов «матери-родины» (так, как он их понимает) всегда было главной заботой Р. Денкташа; собственно, и турецкую общину Кипра он всегда рассматривал не как нечто самоценное, а лишь как часть большой турецкой нации, где «киприот» – всего лишь указание места жительства, как измирец или житель Эрзурума.
Еще более парадоксальным кажется, что Ф. Кючюк – тогдашний лидер национального движения турок-киприотов – был проинформирован о создании ТМТ лишь через несколько дней, уже после того, как 25 ноября 1957 г. организация распространила свою первую, программную листовку. Ф. Кючюк был недоволен – без его ведома делаются столь серьезные дела. Но менять что-либо было уже поздно.
В истории создания ТМТ ярко проявились многие характерные тактические приемы Р. Денкташа, которые использовались им и впоследствии – вплоть до нынешних времен. Во-первых, серьезные решения, затрагивающие судьбы многих людей (в данном случае – о создании подпольной боевой организации), принимались в крайне узком кругу. Во-вторых, Денкташ действовал в тесной координации с одним из представителей Турции на острове. В-третьих, как ни парадоксально, официальная Анкара оставалась в стороне от происходящего – была использована пауза в политической жизни Турции: тогда как раз шло формирование нового кабинета, завершившееся 25 ноября. В-четвертых, Денкташ действовал «через голову» своего руководства (Ф. Кючюка). В-пятых, создание ТМТ стало типичным проявлением «политики свершившихся фактов»: получалось, что пока Анкара и Ф. Кючюк были заняты другими вопросами, Денкташ создавал новые «условия игры», по которым им теперь приходилось играть. К тому же, в-шестых, как бы «в стороне» оставался и сам Р. Денкташ: на первых порах изображать руководителя ТМТ было поручено Б. Нальбантоглу, что усугубило неприязнь к последнему Ф. Кючюка и дезориентировало британские спецслужбы. Сам же Р. Денкташ еще и сыграл роль «посредника», амортизируя гневную реакцию Ф. Кючюка на «самовольные действия» его соратников…
Начиная с декабря 1957 года ТМТ создает «отряды самообороны»; деятельность организации стремительно распространяется по всему острову. В январе 1958 г. Р. Денкташ тайно приезжает в Анкару, где уже находится Ф. Кючюк. Во время их встречи с министром иностранных дел Турции Ф. Зорлу Денкташ по собственной инициативе поднимает вопрос о ТМТ и просит у турецкого правительства оружия и специалистов. Ф. Кючюк пытается возражать – безрезультатно… Анкару идеи Денкташа заинтересовали. Ф. Зорлу запросил мнение Генштаба; военные ответили, что помочь туркам-киприотам людьми и оружием можно, причем сделать это надо втайне от турецкой и мировой общественности… Турецкие военные и МИД и далее будут оставаться основными союзниками Р. Денкташа в «национальном деле».
![](https://s.studizba.com/z.php?f=/templates/si/i/noavatar.png&w=100&h=100&t=1"){kind=avatar}
