59139 (672986), страница 2
Текст из файла (страница 2)
Царь внял и совету Курбатова создать «особливый расправный приказ для сбора и хранения казны» - в 1701 г. был восстановлен Монастырский приказ для управления вотчинами во главе с боярином Мусиным-Пушкиным.
По данным на 1722 г., духовенству принадлежала 1/5 часть всех крестьян страны. Монастырские вотчины были разделены на две категории - «определенные», доход с которых поступал на нужды монастыря, и «заопределенные», управляемые агентами Монастырского приказа, доход с которых поступал в казну. Тем самым была осуществлена частичная секуляризация церковных владений, т.е. передача их и доходов с них в управление светского учреждения.
Обнаружив сомнительную преданность Стефана Яворского преобразованиям, Петр занялся поисками подлинного соратника в осуществлении церковной реформы. Он обрел его в лице Феофана Прокоповича, запомнившегося ему по речи, которую произнес проповедник в Софийском соборе в Киеве по случаю Полтавской победы. В проповеди Прокопович восхвалял преобразования, преобразователя и полководца, одержавшего блистательную победу.
В 1716 г. Петр вызвал Прокоповича из Киева в Петербург и использовал его блестящие способности оратора, публициста, законодателя и писателя для прославления преобразований. Все важнейшие начинания Петра в области административных реформ, в распространении просвещения, победы на суше и на море находили горячие одобрения Прокоповича в речах, произносимых с церковным амвонов.
Перу Прокоповича принадлежат важнейшие законодательные акты, среди которых особое место занимает регламент Духовной коллегии. Этот документ примечателен тем, что призывал блюсти чистоту веры, бороться с раскольниками не суровыми респрессиями, а распространением образования, попечением о школах и богадельнях при монастырях. Духовный регламент знаменит прежде всего обоснованием преимуществ коллегиального управления над единоличным. Он доказывал, что истину надежнее установить не «единым лицом», а «соборным правлением», т.е. коллегиальным обсуждением. В этом случае, «что един не постигнет, то постигнет другой, а чего не увидит сей, то он увидит». Это было прямое осуждение патриаршества в пользу Духовной коллегии.
В 1721 г. духовное ведомство, наконец, обрело высшее учреждение, сменившее местоблюстителя патриаршего престола – Духовную коллегию, переименованную в Синод. Членов Синода назначал царь, они были приравнены к чиновникам прочих светских учреждений; получали из казны жалованье, приносили присягу на верность государю и обязывались безоговорочно выполнять все его поручения. Церковным иерархам предписывалось «в мирские дела и обряды не входить ни для чего». Как в Сенате, в Синоде присутствовало «око государево» - обер-прокурор, светское лицо, надзиравшее за деятельностью учреждения.
Синодалы присягали на верность царствующей фамилии, обязывались блюсти государственный интерес, а самого монарха почитать высшем судьей в духовных делах. На священнослужителей возлагались и полицейские обязанности: им разрешалось пренебрегать тайной исповеди и докладывать властям о замысле исповедовавшегося предпринять что-либо против существовавших порядков.
В итоге церковной реформы Синод превратился в обычное правительственное учреждение, в котором заседали чиновники в рясах. И хотя он, подобно Сенату, назывался правительствующим, его компетенция была во много крат скромнее сенатской и распространялась только на дела веры. По своим штатам и структуре Синод был ближе к коллегиям, нежели к Сенату.
Президентом Синода Петр оставил престарелого местоблюстителя патриаршего престола Стефана Яворского, уже неспособного выполнять свои обязанности; к тому же через год он умер. фактическим руководителем Синода был его вице-президент Феофан Прокопович.
Церковная реформа расширила обязанности духовенства. Если в предшествующее время его главная обязанность состояла в замаливании грехов мирян, то Петр считал, что этого совершенно недостаточно. «А что, говорят, молятся, то и все молятся… Что за прибыль обществу от сего? Во истину токмо старая пословица: ни Богу, ни людям; понеже большая часть бегут от податей и от лености, дабы даром хлеб есть». Монахов Петр называл тунеядцами и требовал от них службы государству; содержание школы, богаделен, занятий ремеслами.
Частичной секуляризацией владений духовенства и превращением церкви в послушное орудие государственной власти не исчерпывается содержание церковной реформы. Третье ее следствие состояло в некоторой «секуляризации мысли», в проникновении светских воззрений в церковную жизнь. Свидетельством частичного освобождения общественной мысли от церковной идеологии является отказ правительства от средневековых преследований «еретиков». На смену слепой непримиримости к инакомыслящим пришло некоторое ослабление религиозных гонений, известная веротерпимость. Костер и ссылка, тюремное заключение перестали быть единственным средством защиты православия. духовных делах.ность царствующей фамилии, обязывались блюсти государственный интерес, а самого монарха почитать вусшем судьей
Руководствуясь практическими интересами, правительство отказалось от жестокого преследования старообрядцев. Указ 1716 г. разрешал записываться в раскол «без всякого сомнения», но за эту милость с лиц, придерживавшихся старых обрядов, налоги взыскивались в двойном размере. Помимо этого, старообрядцев принудили носить одежду иную, чем у остального населения, - головной убор их украшали рога. Сторонников старой веры лишали также некоторых гражданских прав, предоставляемых посадскому населению: участия в выборах и права занимать выборные должности.
Еще одна особенность церковной политики Петра состояла в представлении иностранцам права беспрепятственно исповедовать свою религию и сооружать для этого храмы. Эта мера была вызвана стремлением привлечь на русскую службу иностранных специалистов.
Церковная реформа устраивала далеко не все духовенство: белое духовенство было недовольно новым порядком передачи прихода одному из сыновей священника – отныне от претендента на приход требовалось свидетельство об окончании духовного училища; филантропические обязанности монастырей, возложенные на них Петром, раздражали черное духовенство; двойной размер налога вызывал протест старообрядцев, среди которых царь слыл антихристом. Однако открыто осуждать реформы никто не посмел – царь вместе с Прокоповичем осуществлял реформу так, что ни один из церковных иерархов не осмелился высказать протест: все 87 высших духовых лиц прикусили язык и в знак согласия с учреждением Синода поставили свои подписи под духовным регламентом. 
Царю, однако, было известно о недовольстве духовенства реформой и о глухом недовольстве новшествами. Ему принадлежат слова, сказанные в связи с делом царевича Алексея: «Ой, бородачи (монахи), многому злу корень. Отец мой имел дело с одним бородачом (Никоном), а я с тысячами». Со стремлением нейтрализовать оппозиционную деятельность монахов против реформ связан указ Петра, запрещавший им держать в кельях бумагу и чернила; письма им разрешалось писать только в трапезной под присмотром игумена.
В церковной политике Петра обнаруживается труднообъяснимая непоследовательность: в 1701 г., как упоминалось выше, царь осуществил частичную секуляризацию церковных вотчин, поделив их на определенные и заопределенные. Спустя 20 лет в связи с открытием Синода от него последовал запрос царю, как быть с управлением заопределенными вотчинами: оставив их в ведомстве Монастырского приказа или передать Синоду. Резолюцией «быть по сему» Петр согласился с передачей вотчин в полное распоряжение духовного ведомства. Неясно, однако, каким соображениями руководствовался царь: доводами Синода о том, что монастырские вотчины «от гражданских управителей пришли в скудность и пустоту», или это была со стороны царя уступка, стремление смягчить жесткую политику в отношении духовенства. Вероятно, то и другое.
Становление абсолютизма – длительный процесс, в котором можно отметить два этапа. Первый завершается Прутским походом 1711 г., второй начинается примерно с 1712 г. Отличительная особенность первого этапа состояла, как отмечалось выше, в стремлении удовлетворить текущие потребности и ликвидировать прорехи в структуре аппарата, обнаруженные ходом событий.
Второй этап условно можно назвать плановым, когда введению новшеств в государственном аппарате предшествовало изучение зарубежного опыта, когда к проведению реформ привлекались иностранные правоведы, когда учитывались замечания в адрес представленных проектов.
Общая оценка. При абсолютизме монарх венчает пирамиду власти в стране. Устав воинский 1716 г. провозгласил: «…монархов власть самодержавная, которой повиноваться сам Бог повелевает». Чем отличалось самодержавие Петра I от самодержавия его предшественников? Прежде всего активным законотворчеством, регламентирующим не только управление государством, но и все сферы жизни подданных. Петр в своих действиях и поступках опирался, точнее, должен был опираться на закон, в то время как у его предшественников огромное значение имели обычай, прихоти, воля, капризы, симпатии и антипатии монарха. Из этого, конечно, не следует, что в действиях Петра отсутствовали отклонения от изданных им же законов, что он не был свободен от волюнтаристского начала. Но от подданных, какое бы место они ни занимали в сословной иерархии,
Он сурово и неукоснительно требовал соблюдения указов.
При Петре на головы подданных обрушилось огромное количество законов, устанавливающих не только нормы отношений между подданными и государством, но и права и обязанности представителей отдельных сословий, их семейную и духовную жизнь, а также хозяйственную деятельность. Уставы, регламенты, наставления, инструкции определяли место каждого учреждения в структуре государственного аппарата, права и обязанности должностных лиц, порядок прохождения дел от их поступления в учреждение до вынесения постановления. Здесь в первую очередь должен быть назван Генеральный регламент 1720 г., определивший права и обязанности всей иерархии чинов и служителей, начиная от сторожа и кончая президентом коллегии.
Помимо Генерального регламента, каждое учреждение руководствовалось своим регламентом, наставлением, инструкцией, определявшими права и обязанности по управлению либо определенной отраслью хозяйства, либо категорией населения. Поток указов этим не ограничивал свою задачу. Многие из них обращались непосредственно к подданным, наставляя их и вооружая нормами поведения хозяйственной, духовной и семейной жизни.
Один из указов, например, обязывал косить хлеб не серпами, а косами на том основании, что работа косой повышала производительность труда в 10 раз. Другой указ велел ткать не узкие, а широкие полотна, потому что узкие не пользовались спросом у иноземных покупателей. Третий указ требовал, чтобы кожи обрабатывались не дегтем, а ворванным салом, ибо в последнем случае кожа не пропускала воду. Указы повелевали, где и в каких гробах хоронить умерших, когда молящимся надлежало посещать церковь, как сооружать печи, чтобы избежать пожаров, и т.д.
Указы, обращенные к подданным, убеждали их в целесообразности вводимой нормы, объясняли выгоды, которые извлекут подданные из неукоснительного исполнения данного указа. Характерная особенность петровских указов состояла в разделении их на три части: в первой законодатель убеждал поданных в разумности вводимой нормы и выгодах ее для них; вторая часть состояла из изложения содержания самой нормы и третья, непременно присутствовавшая во всех законах петровского времени, перечисляла меры наказания, которым подвергались нарушители закона. Какие бы репрессии ни ожидали нарушителей, в мерах наказания царь проявлял неиссякаемую изобретательность: битье кнутом, розгами, шпицрутенами, денежные штрафы различных размеров, конфискация всего или части имущества, заключение в тюрьму, ссылка в Сибирь, каторжные работы и т.д.
Среди многих сотен указов царь выделил три важнейших: они были воспроизведены типографическим способом на трехгранной пирамиде, увенчанной государственным гербом. Это сооружение называлось «зерцалом» и стояло на столе каждого присутственного места, напоминая чиновникам и вельможам о священной их обязанности блюсти законы.
Первый указ обнародован 17 апреля 1722 г. Петр называл указы «фортецией (крепостью) правды». Законодатель внушал чиновникам: «Ничто так ко управлению государств нужно есть, как крепкое хранение прав гражданских, понеже всуе законы писать, когда их не хранить или играть ими как в карты …». Нарушитель указа, грозил царь, «казнен будет смертью без всякие пощады, и чтоб никто не надеялся ни на какие свои заслуги, ежели в сию вину впадет».
Второй указ от 21 января 1724 г. определял поведение в присутственных местах чиновников челобитчиков. Всем им велено «чинно» поступать, и если кто-либо «станет браниться, здорить или кричать », таких после трехкратного штрафования, причем штраф каждый раз увеличивался в размере, лишать чина и конфисковать имения.
Третий указ «зерцала» близок к первому: он тоже повелевал «ведать все указы государственные… ярко первое и главное дело», поскольку от этого «зависит правое и незазорное управление всех дел». Незнание законов не могло служить оправданием при его нарушении. Виновников ожидало лишение чина, штраф в размере годового жалованья, а после третьего нарушения – конфискация всего имущества.
3
![](https://s.studizba.com/z.php?f=/templates/si/i/noavatar.png&w=100&h=100&t=1"){kind=avatar}
