ref-18159 (669133)

Просмтор этого файла доступен только зарегистрированным пользователям. Но у нас супер быстрая регистрация: достаточно только электронной почты!

Текст из файла

Московский Педагогический

Государственный Университет

Исторический факультет

Доклад на тему:

«Норманнская теория происхождения государства у славян и ее роль в российской истории»

Выполнила: студентка 1 курса

2-ой группы

Кадырова Лариса

Проверил: Горский

Владимир Викторович

Москва 2003

Оглавление

Введение……………………………………………………………………….3

Историография……………………………………………………………….4

Глава 1. «Призвание варягов» легенда или …? ……………………….6

Глава 2. Критика норманнской теории…………………………………...8

Глава 3. Почему норманнская теория существует до сих пор…….11

Заключение………………..…………………………………………………15

Список литературы………………………………………………………...16

«Кто сам себя не уважает,

того, без сомнения, и другие

уважать не будут».

Н.Карамзин

Введение

Норманнская концепция (норманизм) – это одна из теорий возникновения Древнерусского государства, утверждающая, что государство Древней Руси создали пришедшие сюда германцы-шведы, известные в русских летописях под именем «варягов-руси». Эта более чем шаткая гипотеза выдается норманистами за непреложный факт, оказавший, будто бы, огромное влияние на культуру, общественное развитие и даже на язык восточных славян. Норманизму с самого начала противостоял антинорманизм, сторонники которого считают, что государство на Руси складывалось самостоятельно, а варяги и русь изначально были или славянами, или неславянскими (но и не германскими) народами, уже славянизированными ко времени возникновения Древнерусского государства.

Может быть, не все защитники норманнской теории от­дают себе в этом отчет, но по существу она покоится на чисто русофобском фундаменте, ибо под всей сло­весной шелухой тут лежит совершенно определенная по­литическая идея: утверждение неполноценности русско­го народа и его неспособности самостоятельно создать и развивать свою государственность. Были, мол, орды грязных дикарей, которые "неизвестно откуда взялись, как народ не имели даже своего имени, платили дань — кто варягам, а кто хазарам, жили по-звериному и резали друг друга, пока не догадались поклониться немцам, которые прислали им своих князей, навели порядок, дали им имя Русь и научили жить по-людски. Историк М. Погодин дошел до того, что даже принятие Русью христианства считал заслугой норманнов, а «Русскую Правду» Ярослава Мудрого называл «памятником норманнского происхождения».

Норманнская теория - один из важнейших дискуссионных аспектов истории Русского государства. Cама по себе эта теория является варварской по отношению к нашей истории и к ее истокам в частности. Практически на основе этой теории всей русской нации вменялась некая второстепен­ность, вроде бы на достоверных фактах русскому народу приписывалась страшная несостоятельность даже в сугубо национальных вопросах. Обид­но, что на протяжении десятков лет норманистская точка зрения происхож­дения Руси прочно была в исторической науке на правах совершенно точ­ной и непогрешимой теории. Причем среди ярых сторонников норманнской теории, кроме зарубежных историков, этнографов, было множество и отечест­венных ученых. Этот обидный для России космополитизм вполне наглядно демонстрирует, что долгое время позиции норманнской теории в науке во­обще были прочны и непоколебимы.

В своей работе я попытаюсь проанализировать норманнскую теорию, прийти к выводу о состоятельности или несостоятельности этой концепции на основе дошедших и известных нам источников, а также попытаюсь объяснить, почему эта теория так долго живет в русской истории.

Историография

Таким началом своего исторического бытия мы, как известно, обязаны немцам Фридриху Миллеру, Готлибу Байеру и Августу Шлецеру, которые, через прорублен­ное Петром Первым «окно в Европу», попали в Петербургскую Академию Наук и ревностно занялись "родной» русской историей.

Она еще не была написана, — предварительно нужно было собрать, изучить и систематизировать подсобные материалы: русские летописи, хроники соседних наро­дов, свидетельства древних авторов, писавших о Руси, и множество иных документов. За это взялся в первой половине 18 столетия русский историк В. Н. Татищев. Человек чрезвычайно добросовестный, он много лет потратил на поиски и исследованье первоисточников, — в особенности летописей, хранившихся во всевозможных монастырях, — и потому труд его подвигался медленно.

Немецкие академики утруждать себя подобной рабо­той не стали. Они сразу взяли быка за рога, и вскоре «русская история» была у них готова. На основании со­вершенно недостаточных, сомнительных и непроверен­ных данных, пополненных натяжками и домыслами, игнорируя одни русские летописи и неправильно истол­ковав другие, — они объявили князя Рюрика сканди­навским немцем и основоположником русской государ­ственности, хотя имелось немало своих и иностранных исторических источников, которые явно противоречили этому утверждению и проливали свет на более древние периоды и события русской истории.

Так, например, древнейшая новгородская летопись епископа Иоакима. найденная Татищевым, говорит со­вершенно определенно, что Рюрик был внуком новго­родского князя Гостомысла, а в киевской летописи Нес­тора, — на которой базировались академики, — по пово­ду призвания варягов сказано: «звахуся те варязи русью, како другие зовуться свей, нормане, англяне и геты». Иными словами, Нестор с предельной ясностью говорит, что скандинавами они не были и что варягами в то время назывались на Руси многие народы самого разнообраз­ного происхождения. Однако, вопреки этому, Рюрика сделали норманном, а Иоакимовскую летопись, — убийст­венную для норманнской доктрины, — объявили фальши­вой.

История этой летописи такова: ее список, — по-видимому единственный сохранившийся и неполный, — Та­тищев получил в 1748 году от Мельхиседека Борщева, игумена Бизюкинского монастыря. Сняв с летописи ко­пию, он возвратил ее в монастырь, где она несколько позже сгорела при общем пожаре. Это дало академикам повод объявить Иоакимовскую летопись подделкой игу­мена Мельхиседека или самого Татищева. Но игумен совершенно историей не интересовался и, судя по запис­кам Татищева, вообще был человеком необразованным, а Татищев не имел ни малейшей надобности прибегать к подобным подделкам, ибо в его время никаких споров не было, — полемика началась через двадцать лет после его смерти, с появлением «трудов» Шлецера и Миллера.

Таким образом, норманисты обеспечили себе и своим последователям возможность игнорировать самое важ­ное свидетельство существования древненовгородского государства. Сказками и вымыслом были объявлены и все сведенья о древне-Киевской Руси, невзирая на то, что и Нестор и целый ряд польских хронистов-, труды которых были академикам известны, — утверждают, что в Киеве задолго до призвания Рюрика уже вполне сло­жилась своя собственная государственность и в течение трех веков правила династия чисто русских князей, по­томков Кия.

Благодаря тому же «окну», зерно норманизма упало на благодатную почву: теорию «русских» академиков под­хватили и разработали историки Готфильд Шриттер, Эрих Тунман, Иоганн Круг, Фридрих Крузе, Христиан Шлецер, Мартин фон Френ, Штрубе и т. п. Разумеется, она получила полное одобрение и поддержку президен­тов и вице-президентов Академии Наук, гг. Блюмеитроста, Кайзерлинга, Корфа. Таубарта и Шумахера. Надо полагать, что очень довольны ею остались сменяющие друг друга временщики — Бирон, Миних и Остерман, да и сама матушка Екатерина, — урожденная принцесса Ангальт фон Цербст, — при таких «исторических» пред­посылках чувствовала себя на русском престоле более уютно.

Однако, русские академики (в небольшом количестве были и таковые в русской Академии Наук) — Ломоно­сов, Тредьяковский, Крашенинников и Попов, — горячо протестовали против этих оскорбительных для России измышлений. Когда Миллер на торжественном заседа­нии Академии прочел свой труд «О происхождении на­рода и имени российского», они с возмущением заявили, что автор «ни одного случая не показал к славе россий­ского народа, а только упоминал о том, что к его бес­честию служить может». Ломоносов после этого писал:

«Сие есть так чудно, что если бы господин Миллер лучше изобразить умел, он бы россиян сделал столь убогим народом, каким еще ни один самый подлый на­род ни от какого историка представлен».

Основываясь на древних источниках, Ломоносов до­казывал, что к моменту правления Рюрика Русь уже насчитывала много веков своей собственной, славянской государственности и культуры.

Еще большего внимания заслуживает выступление Тредьяковского: в изданном им труде «Рассуждение о первоначалии россов и о варягах-русах славянского зва­ния, рода и языка» — он обнаружил большую эруди­цию и в частности утверждал, что Рюрик и его братья были прибалтийскими славянами, выходцами с острова Рюгена, что позже нашло некоторые подтверждения в трудах других исследователей-антинорманистов.

Эти выступления русских ученых имели временный успех: Миллер был лишен звания академика, а уже на­печатанный труд его уничтожили. Но его измышления оказались слишком выгодными для многих сильных мира сего: очень скоро он был прощен и восстановлен в звании. Его «труд» несколько лет спустя был издан на немецком языке в Германии, а позже снова просунут в официальную русскую историю.

Норманнская доктрина восторжествовала: она была признана правильной и научно вполне обоснованной. С той поры все работы историков, которые ей противо­речили, рассматривались как проявление назойлив0ого невежества в науке и встречали со стороны Академии пренебрежительное отношение, а иногда и нечто похо­жее на окрики, — этим особенно отличался Шлецер. Замечательный труд С. Гедеонова «Варяги и Русь», со­вершенно разбивающий норманнскую гипотезу, испортил ему служебную карьеру.

Богатые и материально независимые люди у нас ис­торией, к сожалению, не занимались, а те, кто избрал ее своей служебной профессией, не могли, конечно, всту­пать в идеологический конфликт с министерством про­свещения и с Академией Наук. До самой революции каждый русский историк, если он хотел преуспевать и получить профессорскую кафедру, должен был придер­живаться доктрины норманизма, что бы он в душе ни думал. Наглядным примером такой вынужденной двой­ственности может служить Д. И. Иловайский: в своих «частных» трудах он был ярым антинорманистом, а в написанных им казенных учебниках проводил взгляды Байера, Шлецера и иже с ними.

Глава 1. «Призвание варягов» легенда или …?

Норманнская теория была основана на неправильном истолковании русских летописей. Камнем преткновения явилась статья в Повес­ти временных лет, датированная 6370-м годом, что в переводе на общепри­нятый календарь -год 862- й:

«В лето 6370.Изъгнаша Варяги за море, и не даша имъ дани, и почаша сами в собе володети, и не бе в них правды, и въста родъ на родъ, и почаша воевати сами на ся. И реша сами в се­бе: "поищем собе князя, иже бы володел нами и судил по праву". И идоша за морк к варягам, к Руси; сице бо тии звахуся Варязи Руь, яко се дркзии зовутся Свие, друзии же Урмане, Анъгляне, друзии Гъте, тако и си. Реша Руси Чудь,и Словени,и Кривичи вси:" земля наша велика и обильна, а наряда в ней нет, да поидите княжить и володети нами. И изъбрашася 3 братья со роды своими, и пояша по собе всю Русь, и приидоша к Словеном первое,и срубиша городъ Ладогу, и седе в Ладозе старей Рюрик, а дру­гий, Синеус, на Беле -озере, а третий Избрьсте, Труворъ. И от техъ ва­рягъ прозвася Руская земля..."¹

Главным недостатком почти всех работ и норманистов, и антинорманистов (больше применительно к 19 веку) «было наивное представление о Несторе, как единственном летописце, написавшем в начале 12 в. «Повесть временных лет», которую позднейшие летописцы аккуратно переписывали. Не обращали (и в большинстве случаев и поныне не обращают) внимание на то, что в древней летописи три разных (и разновременных) упоминания о варягах, две разные версии об этнической природе Руси, несколько версий о крещении Владимира, три версии происхождения и возраста Ярослава Мудрого. Между тем еще в 1820 г. в предисловии к изданию Софийского временника П. Строев обратил внимание на сводный характер русских летописей».² В 30-е г. XIX в. на это же обстоятельство обращали внимание скептики М. Каченовский и С. Скромненко (С.М. Строев). Оба считали, что варяго-норманская проблема привнесена в летопись не ранее XIII в., а С. Скромненко подчеркивал мысль именно о сводном характе­ре летописи.

Представления о единственном Несторе-летописце были характерны для М.П. Погодина, который защищал авторство Нестора и его пос­ледователя Сильвестра и принимал норманистскую интерпретацию летописи. Антинорманисты же, читавшие летописные тексты при­мерно также, как и скептики, не могли мириться с тем, что скепти­ки омолаживали летописные известия более чем на два столетия. В результате рациональное зерно в понимании летописей не было усвоено спорящими сторонами.

В 30—40-х гг. XIX в. спор о Несторе принял иное направление. А. Куба-рев в ряде статей сопоставил летопись с Житием Бориса и Глеба, а также Житием Феодосия Печерского, достоверно принадлежавши­ми Нестору. В летописи эти сюжеты излагал «ученик Феодосия», а в житиях — ученик преемника Феодосия — Стефан, лично Феодосия не знавший и писавший по воспоминаниям немногих знавших его старцев. Аргументацию А. Кубарева поддержал П.С. Казанский, по­лемизируя, в частности, с П. Бурковым, пытавшимся признать раз­нородные памятники, принадлежащими одному и тому же автору — Нестору. Именно П. Бутков пытался примирить сочинения Нестора с текстами летописи, полагая, что Нестеровы жития были написаны значительно ранее составления летописи (тем же Нестором). Этот " аргумент будет позднее использован А.А.Шахматовым (впоследст­вии он от него отказался) и живет в некоторых работах до сих пор.

В !862 г. вышла небольшая, но важная статья П.С. Билярского. Автор убедительно показал различия в языке житий и летописи, которые никак не позволяют приписать те и другие тексты одному автору. В том же и следующем году свое мнение о летописях высказал один из крупнейших лингвистов XIX столетия И.И. Срезневский. Он не отрицал участия Нестора в летописании (хотя и не обосновал этого), но впервые поставил вопрос о летописных текстах X в. и об участии многих летописцев в составлении того текста, который известен под названием «Повесть временных лет». Появилось также несколько публикаций о сложности летописной хронологии из-за разных сис­тем счета лет,

В 1868 г, вышла основательная работа К. Бестужева-Рюмина, доказы­вавшего, что все русские летописи, включая «Повесть временных лет», являются сводами, основанными на различных письменных и устных источниках. В последующей полемике, продолжающейся и до сих пор, обозначились разные взгляды на само понятие «летопис­ный свод», а главное на способы выявления источников и причинах тех или иных вставок или изъятий текстов из летописей. В XX в. оп­ределились два основных подхода: А.А. Шахматова (1864—1920) и Н.К. Никольского (1863—1935). Шахматов полагал, что надо снача­ла реконструировать текст того или иного свода и лишь затем оцени­вать его содержание. В итоге, он много лет пытался восстановить ре­дакции «Повести временных лет», но под конец пришел к заключе­нию, что это сделать невозможно. Неоднократно он менял взгляд и на авторство основной редакции, то приписывая ее Нестору — авто­ру житий, то Сильвестру. Древнейший свод, по Шахматову, был со­ставлен в конце 30-х гг. XI в. в качестве своеобразной пояснительной записки в связи с учреждением в Киеве митрополии константино­польского подчинения. Многочисленные сказания, являющиеся как бы параллельными текстами к сообщениям летописей, он признавал извлечениями из летописей. Н.К. Никольский гораздо большее вни­мание уделял содержательной, идеологической стороне летописных текстов, усматривая и в разночтениях прежде всего ту или иную за­интересованность летописцев и стоящих за ними идейно-политиче­ских сил. Соответственно и все внелетописные повести и сказания он считал не извлечениями из летописей, а их источниками. Литера­тура в целом в Киевское время ему представлялась более богатой, чем это принято было думать ранее, а начало летописания он готов был искать в конце X в. Эти два подхода живут и поныне в работах по истории летописания.

Характеристики

Тип файла документ

Документы такого типа открываются такими программами, как Microsoft Office Word на компьютерах Windows, Apple Pages на компьютерах Mac, Open Office - бесплатная альтернатива на различных платформах, в том числе Linux. Наиболее простым и современным решением будут Google документы, так как открываются онлайн без скачивания прямо в браузере на любой платформе. Существуют российские качественные аналоги, например от Яндекса.

Будьте внимательны на мобильных устройствах, так как там используются упрощённый функционал даже в официальном приложении от Microsoft, поэтому для просмотра скачивайте PDF-версию. А если нужно редактировать файл, то используйте оригинальный файл.

Файлы такого типа обычно разбиты на страницы, а текст может быть форматированным (жирный, курсив, выбор шрифта, таблицы и т.п.), а также в него можно добавлять изображения. Формат идеально подходит для рефератов, докладов и РПЗ курсовых проектов, которые необходимо распечатать. Кстати перед печатью также сохраняйте файл в PDF, так как принтер может начудить со шрифтами.

Список файлов реферата