53664 (668893), страница 2

Просмтор этого файла доступен только зарегистрированным пользователям. Но у нас супер быстрая регистрация: достаточно только электронной почты!

Текст из файла (страница 2)

Опыт борьбы с тамбовским крестьянством был использован и в других районах. Важнейшим элементом пацификации „тамбовского типа" было не уничтожение вооруженных крестьянских отрядов, а ликвидация „мятежного духа" после ликвидации вооруженного сопротивления. Дело это было поручено ЧК, которая сотрудничала теснейшим образом с партийными комитетами. ЦК РКП (б) направил 4 апреля 1921 года письмо губернским комитетам партии с пред­писанием: „Губкомы и губчека должны составлять одно целое в деле своевременного предупреждения и пресечения контрреволюционных выступлений в обслуживаемом районе". Само выражение „обслу­живаемый район" свидетельствовало о том, что ЦК считал „заражен­ные" губернии оккупированной страной, в которой власть осуще­ствляли партия и ЧК. Можно полагать, что письмо ЦК о слиянии в „одно целое" губкомов и губчека было развитием мысли Ленина о том, что „хороший коммунист в то же время есть и хороший чекист".

Причины крестьянской войны объяснялись очень просто: про­искам и белогвардейцев и англо-французского империализма. 8 сентя­бря 1921 года Правда сообщила, что Антонов получал „директивы из-за границы от ЦК партии кадетов". ВЧК докладывала Совнар­кому: „В Рязанской, Тульской, Калужской, Смоленской, Тамбов­ской, Тверской губерниях, как теперь выяснилось, были организо­ваны мятежи по общему плану при содействии англо-французского капитала". Знакомство с программами и лозунгами восставших крестьян позволяет немедленно отбросить мысль о „кадетском" или „англо-французском" заговоре. В мае 1920 года тамбовский губерн­ский съезд трудового крестьянства принял программу восстания: свержение советской власти и уничтожение коммунистической партии; созыв Учредительного собрания на основе всеобщего, прямого, равного и тайного голосования; установление временной власти из представителей партий и союзов, участвовавших в борьбе с большевиками вплоть до созыва Учредительного собрания; пере­дача земли тем, кто на ней работает; допущение русского и ино­странного капитала для восстановления экономической жизни страны. Крестьянские отряды Поволжья выдвигали лозунги замены советской власти Учредительным собранием, свободы выборов для всех, денационализации земли, отмены продразверстки, свободы торговли, отмены колхозов, передачи власти на местах „советам трех" или „советам пяти", избираемым на общих собраниях; при­знавались все партии кроме черносотенцев-монархистов, распуска­лись как „вредные для трудового народа" все учреждения РКП (б). В Западной Сибири крестьяне требовали установления „истинного народовластия" - крестьянской диктатуры, созыва Учредительного собрания, денационализации промышленности, ибо „национализация фабрик и заводов в корне разрушает хозяйственную жизнь страны", уравнительного землепользования. Воззвание Тобольского главного штаба от 6 марта 1921 года гласило: „Коммунисты говорят, что советская власть не может быть без коммунистов. Почему? Разве мы не можем выбрать в Советы беспартийных? Да здравствует народная Советская власть? Долой коммунистов! Да здравствует полная свобода народа!"

Наиболее разработанной и наиболее известной была программа махновского движения. Многие участники „махновщины" и ее вождь написали воспоминания. П. Аршинов написал Историю махновского движения.

Украинское крестьянство, пишет исследователь махновщины, „так рассуждало: „Советская власть та, которая дала крестьянам землю, бросила лозунг „грабь награбленное". Это сделали больше­вики. А та власть, которая проводит продразверстку, не отдает всю помещичью землю крестьянам, а строит совхозы, коммуны, - это власть „коммуны", власть не большевиков, а коммунистов". Это крестьянское настроение выражалось в политической формуле: „Мы за большевиков, но против коммунистов". В июне 1918 года Н. И. Махно долго беседовал с Лениным и пытался объяснить ему отношение украинских крестьян к революции. Крестьянская масса, объяснял Махно, видит в революции „средство избавления себя от гнета помещика и богатея-кулака, но и от слуги этих последних — власти политического и административного чиновника сверху..." Махно пишет в своих воспоминаниях: „Ленин переспрашивал меня три раза и все три раза удивлялся" тому, что лозунг „власть советов на местах" воспринят крестьянами не так, как имел в виду вождь Октября. Крестьяне полагали — власть советов на местах - это «значит, что вся власть и во всем должна отождествляться непосредвенно с сознанием и волей самих трудящихся". Ленин возразил на это: „крестьянство из ваших местностей заражено анархизмом".

Политический ярлык не объяснял главного: крестьянство шло за социалистом-революционером Антоновым, крестьянство шло за „анархистом-коммунистом" Махно, крестьянство шло за бес­партийными вожаками в надежде найти землю и свободу. Крестьян­ство поддержало и большевиков, когда они дали землю и заявили „грабь награбленное". Едва лишь большевики стали властью - крестьяне выступили против них.

Крестьянство приняло революцию, поняв ее по своему, и отказа­лось принять большевистский режим.

Море крестьянских восстаний, заливавшее страну, не казалось Ленину достаточным основанием для изменения политики, для отказа от немедленного строительства коммунизма. Крестьянская война, не угрожавшая городам, складывавшаяся из отдельных очагов, уничтожаемых по одиночке, не представляла серьезной опасности для власти. Как молния, по выражению Ленина, осветил действительность мятеж кронштадтских моряков.

Крестьянская война - Кронштадт

В конце 1920 года недовольство начинают все громче выражать рабочие, положение которых не перестает ухудшаться. Вспыхивают забастовки в Москве и других рабочих центрах, но особый размах принимают они в „колыбели революции", в Петрограде. Поскольку рабочие не могут бастовать в „рабочем государстве", они объявляют­ся не рабочими. Да разве это рабочие бастуют? — заявляет член Петроградского исполкома. - Настоящих рабочих в Петербурге нет: они ушли на фронт, на продовольственную работу и т. д. А это все — сволочь, шкурники, лавочники, затесавшиеся во время войны на фабрики..." И „забастовка" вычеркивается из словаря: „шкурни­ки". работающие на петроградских заводах устраивают „волынки", „бузу".

Декрет от 22 января 1921 года о сокращении хлебного пайка для рабочих на одну треть становится искрой, взрывающей недоволь­ство. Бастующие рабочие разгоняются курсантами, ибо регулярные части перестают быть надежными. Положение в Петрограде в феврале 1921 года удивительно напоминает положение в феврале 1917 года. Забастовки и демонстрации рабочих: бастуют и демонстрируют рабо­чие Трубочного, Патронного, Балтийского, Путиловского и других заводов и фабрик. 24 февраля Петроградский комитет партии со­здает Совет обороны города. В городе объявляется.осадное положе­ние и красноармейцам не выдают сапог, опасаясь, что они присоединятся к демонстрантам. Производятся массовые аресты, одновремен­но рабочим и солдатам раздается дополнительный паек: по банке консервов и фунту хлеба в день.

Волнения в Петрограде перебрасываются в Кронштадт. Наиболь­шую активность проявляют моряки линейных кораблей .Петро­павловск" и „Севастополь", которые вместе с командой линкора „Республика" были главной опорой большевиков в 1917 году. 1 марта на митинге гарнизона и жителей города принимается резо­люция, составленная моряками „Петропавловска". Резолюция требо-зал.1 произвести тайным голосованием перевыборы советов, ибо „настоящие советы не выражают волю рабочих и крестьян", свободы слова и печати ,для рабочих и крестьян, анархистов и левых социали­стических партий", освобождения ,,политических заключенных социалистических партий", пересмотра дел заключенных в тюрьмах и концлагерях, снятия заградительных отрядов, права крестьян свободно обрабатывать землю и иметь скот. Делегация кронштадтцев, высланная в Петроград, для ознакомления с этой резо­люцией рабочих города, была арестована. Кронштадт ответил на это созданием Временного революционного комитета. Председателем был избран старший писарь Петропавловска Степан Петриченко, членами - моряки, рабочие. 2 марта Ленин и Троцкий подписывают приказ, объявляющий кронштадтское движение мятежом, организо­ванным руками ,,французской контрразведки", „мятежом бывшего генерала Козловского", а резолюцию — „черносотенно-эсеровской". В связи с этим Совет труда и обороны объявил „бывшего генерала Козловского и его сподвижников вне закона, город Петроград и Петроградскую губернию на осадном положении".

А. Н. Козловский, командующий артиллерией Кронштадта, был одним из десятков тысяч военспецов, служивших в Красной армии. Никакого отношения к восстанию в Кронштадте он не имел. Но он был единственным бывшим генералом в крепости, что по­зволяло легко превратить движение в „белогвардейскую авантюру". Семья Козловского, как и семьи всех других кронштадтцев, была арестована.

5 марта наркомвоенмор Троцкий, прибыв в Петроград, приказал мятежникам сдаться: только тот, кто сдался, сможет рассчитывать на милосердие. Советской республики.193 Троцкий, который в 1917 году назвал кронштадтских моряков „красой и гордостью рус­ской революции", приступает к подготовке штурма Кронштадта.

Восстание в Кронштадте, заявляет Ленин на Десятом съезде пар­тии, собравшемся в марте 1921 года, опаснее для большевистской власти, чем Деникин, Юденич и Колчак, вместе взятые. Опасность эта была связана с непосредственной близостью Кронштадта к Петро­граду, с тем, что восставшие — профессиональные военные, распола­гали значительной военной силой. Опасность, наконец, была связана с тем, что моряки Кронштадта выступали с антибольшевистскими революционными лозунгами: „Вся власть советам, а не партиям", .Долой контрреволюцию слева и справа", „Власть советов освободит трудовое крестьянство от ига коммунистов"— призывы эти отражали настроения не только крестьянства, но и рабочего класса. „Здесь, в Кронштадте, - говорилось в обращении восставших, — заложен первый камень третьей революции... Эта новая революция вско­лыхнет и трудовые массы Востока и Запада, являя пример нового социалистического построения, противопоставленного казенному коммунистическому „творчеству", убеждая воочию зарубежные трудовые массы, что все творившееся у нас до сего времени волею рабочих и крестьян, не было социализмом".

Лозунг „третьей революции", направленной против „комиссаро-державия", не мог не напугать Ленина. 7 марта начинается артил­лерийский обстрел Кронштадта и фортов.

Для руководства операцией в Петроград прибывают главком С. Каменев и командующий Западным фронтом М. Тухачевский. Ему вручается непосредственное командование силами, сосредо­точенными для подавления восстания. Ленина, Троцкого и других советских руководителей, не перестающих разоблачать „белого гене­рала" Козловского, не смущает тот факт, что боевыми действиями против Кронштадта руководили „бывшие" офицеры, полковники, генералы. Для подавления кронштадтского мятежа применяется разработанная уже карательная тактика: сосредотачивается пре­обладающая военная сила, давящая мятежников. Против 3-5,5 тыс. моряков, отражавших штурм Кронштадта, было собрано около 50 тысяч бойцов, разделенных на две группы. Первой командовал бывший офицер Е. Казанский, второй - бывший офицер А. Седякин. Красные части ворвались в Кронштадт в ночь с 17 на 18 марта. 18 марта все советские газеты вышли со статьями на первой стра­нице, посвященными 50-летию Парижской коммуны, клеймящими „кровавых палачей Тьера и Галифе". Но, как писал знаменитый орган киевских чекистов Красный меч: „Нам все дозволено, ибо мы первые в мире подняли меч не ради крепощения и подавления, но во имя всеобщей свободы и освобождения от рабства".

Восставшие моряки ограничились арестом городских коммунистов, не пожелавших присоединиться к восстанию. Сразу же после захвата Кронштадта была расстреляна первая группа моряков- 13 человек. Казни продолжались потом в петроградских тюрьмах, кронштадтские моряки были отправлены в Пертоминский концентрационный лагерь на Белом море. Значительная их часть там погибла. Степан Петриченко, бежавший по льду в Финляндию, прожил там до 1945 го­да, когда финляндские власти передали его советским органам; он умер в лагере. Новейшая советская историография, не ограничи­ваясь повторением обвинений в адрес „белого генерала Козловского" и „французской контрразведки", называет в числе виновников восстания - Троцкого и троцкистов.

Кронштадтское восстание убедило Ленина, что политика немедлен­ного строительства коммунизма, потерпела поражение.

Экономическая отсталость и социальная деградация

В начале 1921 г. гражданская война закончилась, советская власть упрочилась. Однако положение в стране становилось все более катастрофичным. Продолжающаяся политика «военного коммунизма» вызвала волну возмущения в деревне. Внутри са­мой партии наметился раскол. Даже те, кто находился в аван­гарде Октябрьской революции — моряки и рабочие Кронштад­та, — и те подняли восстание. Для нового строя это было са­мым суровым приговором.

Эксперимент «военного коммунизма» был проведен на пол­ностью разложившейся экономике и привел к неслыханному спаду производства: в начале 1921 г. объем промышленного производства составлял только 12% довоенного, а выпуск желе­за и чугуна —2,5%. Созданный в феврале 1920 г. центральный плановый орган (Госплан) и ВСНХ оказались неспособными к крупномасштабному планированию и управлению. Значитель­ная часть вроде бы национализированных предприятий не под­давалась никакому государственному контролю, каждое пред­приятие действовало своими силами, как могло, сбывая свою мизерную продукцию на черном рынке. Государство, присво­ившее себе монополию на распределение, могло предложить крестьянам для «обмена» очень скудный ассортимент промыш­ленных товаров. В 1920 г. их производилось на сумму 150 млн. руб. золотом. Цена выращенного зерна превосходила эту сумму в 20 раз, и составляла менее 64% довоенного уровня. Крайний недостаток* товаров, их дороговизна не стимулировали крестья­нина производить продукты на продажу, тем более что любые излишки тут же изымались. По сравнению с довоенным пери­одом объем продуктов, шедших на продажу, сократился на 92%. Дробление крупных владений, уравниловка, навязываемая сельскими властями, разрушение коммуникаций, разрыв эко­номических связей между городом (где уже не было ни рабочих мест, ни продуктов) и деревней, продразверстка — все это при­вело к изоляции крестьянства и возвращению к натуральному хозяйству. Замкнувшись в себе, крестьянство легче, чем другие классы, пережило невероятные социальные потрясения, порож­денные мировой войной, революцией и гражданской войной. Оно вобрало в себя покидающих города горожан, многие из которых еще сохранили связи с родной деревней. После рево­люции Россия оказалась более аграрной и крестьянской, чем до войны.

Продолжение политики продразверстки, за счет которой го­сударственная казна пополнялась на 80%, было для крестьянст­ва невыносимым грузом (в два раза превышавшим земельные налоги и выплаты 1913 г.), и это по-прежнему являлось глав­ной причиной недовольства в деревнях. В 1918 г. советская ста­тистика зарегистрировала 245 крестьянских бунтов против большевистской власти. В 1919 г. целые районы перешли под контроль восставших крестьян, организованных в отряды, на­считывавшие тысячи, иногда десятки тысяч человек. Они сра­жались то с красными (в белорусском Полесье, в Поволжье), то с белыми (в тылу Колчака, в Сибири и на Урале). Борьба Мах­но сначала против белых, потом против красных была выдаю­щимся тому примером как по срокам (она длилась почти три года), размаху (50 тыс. партизан составляли целую армию), раз­нородности социального состава (среди бойцов армии Махно были крестьяне, железнодорожники, служащие самых разных национальностей, населявших Украину, — евреи, греки, рус­ские, казаки), так и по своей политической анархистской про­грамме. «Мы за большевиков, но против коммунистов», — го­ворил Махно. Это означало: за большевиков, одобрявших за­хват земель крестьянами, но против коммунистов, изымавших излишки, насаждавших колхозы и забиравших власть в свои руки, прикрываясь Советами. Махно считал, что никакая власть не может диктовать массам свою волю. Структура поли­тической жизни должна зиждиться на существовании свобод­ных объединений, во всем соответствующих «сознанию и воле самих трудящихся». Несмотря на то, что Махно сражался вме­сте с красными против Петлюры, преследовал отступающие войска Деникина, отражал наступление Врангеля, он был объ­явлен большевиками вне закона. В августе 1921 г., после изну­рительных боев, длившихся несколько месяцев, Махно и остат­ки его армии пересекли румынскую границу.

После разгрома белых исчезла угроза возвращения крупных собственников. Крестьянские восстания против большевиков вспыхивали с новой силой. Зимой 1920/21 г. организовались десятки «повстанческих армий» в том числе в Западной Сиби­ри, Тамбовской и Воронежской губерниях. В январе 1921 г. крестьянская армия под руководством эсера Антонова, насчи­тывающая 50 тыс. человек, захватила всю тамбовскую губернию. Программа этого восстания, принятая в мае 1920 г. кре­стьянским губернским съездом в Тамбове, включала в себя свержение коммунистической партии, созыв Учредительного собрания на основе всеобщих выборов, власть Временного пра­вительства, состоящего из представителей всех партии и орга­низаций, боровшихся против большевиков, передачу эемли тем, кто ее обрабатывает, прекращение продразверстки, отмену де­ления народа «на классы и партии». В мае 1921 г. генерал Ту­хачевский, ранее в период советско-полькой война дошедший с Красной Армией почти до Варшавы, во главе 35 тыс. человек, усиленных отрядами специальных войск ВЧК, имевших на во­оружении сотни артиллерийских орудий, броневики и самоле­ты, выступил на подавление антоновского мятежа. Красной Ар­мии понадобилось несколько месяцев, чтобы «усмирить» об­ласть. «Выселяли» целые деревни.. Весной и летом 1921 г. на Волге разразился жуткий голод. После конфискации предыдущей осенью излишков у крестьян не осталось даже зерна для следующего посева, к этому добави­лись сильная засуха и разрушительные последствия граждан­ской и «крестьянской» войн. Несмотря на принятые (слишком поздно!) меры — создание Всероссийского комитета помощи голодающим и обращение к международной помощи (органи­зованной «Америкэн Релиф Администрейшн»—АРА»), от голо­да погибло более 5 млн. человек. К этой цифре следует приба­вить 2 млн. умерших от тифа в 1918—1921 гг., 2,5 млн. убитых в первой мировой войне и миллионы жертв гражданской вой­ны (по разным подсчетам, их число колеблется от 2 до 7 млн.).

Характеристики

Список файлов реферата