31193-1 (668103)

Просмтор этого файла доступен только зарегистрированным пользователям. Но у нас супер быстрая регистрация: достаточно только электронной почты!

Текст из файла

Реферат по истории на тему: «СТРАНЫ ВОСТОКА:

НЕКОТОРЫЕ ИТОГИ ЦИВИЛИЗАЦИОННЫХ ПРОЦЕССОВ (XX в)»

П Л А Н

1. Первый период трансформации азиатских обществ: конец XIX - середина XX века.

2. Второй период трансформации Азии: начало 50-х - рубеж 80-90-х годов.

3. Некоторые итоги цивилизационных процессов в Азии.

Первый период трансформации азиатских обществ:

конец XIX - середина XX века

О веке XX можно говорить в цивилизационном смысле не как о формальной хронологической данности, а как о достаточно законченной цивилизационной стадии развития человечества. Поэтому век XX фор­мально начался еще в XIX. Пожалуй, суть этого цивилизационного феномена можно свести к двум вещам: торжеству (относительному) западной цивилизации и великому социальному экспериментаторству (последнее включает в себя и марксизм - от Ленина и Сталина до Мао Цзедуна, Пол Пота и Ким Ир Сена, и идеологизированный национа­лизм - от Муссолини и Гитлера до императорской Японии).

Первые формы учебы у Запада увидела уже вторая половина века XIX. Трансформация Азии в первой половине XX в. - до окончания второй мировой войны - полностью наследовала этим росткам транс­формации и составила, собственно, первый период трансформации Азии. При этом пути реформирования обществ были абсолютно раз­личны.

Япония, совершив реставрацию Мэйдзи, сохранила традиционную систему власти и хозяйствования (авторитаризм в экономике), заимст­вовав у Запада, по сути, только одну вещь: концепцию "прогресса". Как мы уже говорили, "прогресс" - понятие крайне широкое, но в нем все же есть ядро, а именно - линейное развитие на основе неограничен­ного совершенствования науки и техники. В Японии это вылилось в два процесса: заимствование научно-технических достижений Запада и рождение идеи экспансии Японии. На протяжении веков Япония су­ществовала исключительно в пределах Японских островов, не идя даже на освоение ничейных земель к северу и северо-западу (которые она формально могла включить в свои владения задолго до появления на тихоокеанских берегах России). Однако ее концепция исторической перспективы не требовала линейной пространственной экспансии. Экс­пансия как род деятельности в принципе не существовала для японцев. Запад принес концепцию "прогресса", а вместе с нею и концепцию реального - а не идеального, как было, например, в Китае, - распрост­ранения влияния своего этноса далеко за пределы изначального ареала. В конце XIX в. Япония начала активную экспансию в Восточной Азии, пользуясь смутой и слабостью Китая и Кореи, сталкивается с Росси­ей и побеждает ее. Всего через тридцать лет после реставрации Мэйдзи пополняет число мировых держав - единственная из азиатских стран. Темпы ошеломляющие. Еще в середине XIX в. появившиеся на рейде Нагасаки паровые корабли американцев повергали японцев в прострацию; в мае 1905 г. в Цусимском проливе адмирал Того наголову разбил мощную эскадру адмирала Рождественского - эскадру России, которая к тому времени уже два полных века была морской державой. Цусима - не просто грандиозная морская битва, но еще и цивилизационный прорыв Японии. Складывается принципиально новая ситуация: азиатская нация, никогда не проводившая экспансионистскую политику, начинает завоевывать Азию же; более того - праматерь японской культуры (Китай и Корею, откуда Япония получила в свое время цивилизационные основы). Кроме Японии, ни одна азиатская нация до второй половины века такой модели не следует. Такую модель можно назвать авторитарно-военной, т.е. перенятием западных артефактов (лат. arte - искусственно и factus - сделанный) главным образом для последующей широкой экспансии, и развивается она на взлете стремительного переосмысления начал национального сознания. Дол­гие годы Япония была уникальна; но в 70-е годы по той же модели по­шел Вьетнам, пытаясь объединить под своей эгидой Индокитай, исходя из других социальных посылок, но схожестью модели доказывая, что социальные посылки по сравнению с цивилизационными вторичны.

Реакция Китая была совершенно иного рода - смута и хаос. Являв­шийся своего рода прародителем японской цивилизации, Китай, тем не менее, продемонстрировал специфику своего национального духа. В экстремальных условиях, когда стресс (всех видов, от чисто психо­логического до военного) оказался чрезвычайно силен, китайское общество выдало совершенно другую реакцию, нежели японское: Япония отреагировала созданием волевого режима; Китай ответил бессилием.

Привитие концепции "прогресса" к древу китайской цивилизации привело к лихорадке всего организма. При цивилизационной-то родст­венности Японии и Китая - почему? Ни один однозначный ответ не удовлетворителен. Однако можно предположить, что Китай, будучи эпицентром замкнутой модели мира, был во много раз более, нежели Япония, приспособлен к слому старой модели. Япония, в которой замкнутая модель была слабее укоренена, справилась с инъекцией; для Китая доза западного влияния оказалась летальной; государство исчез­ло, распавшись на тридцать лет на враждующие формирования; прави­тельство Чан Кайши представляло на мировой арене Китай сугубо формально; на деле вплоть до победы коммунистов в 1949 г. Китай как государство прекратил существование.

Разрушенная концепцией "прогресса" (интродукция которой означала крах всех устоев, в первую очередь - самых важных - психологически-бытийных), китайская цивилизация оказалась не в силах справиться с цивилизационным шоком. Для Китая - в силу прочности и фундамен­тальности его цивилизационных устоев (в большей мере, нежели в Японии) появление западной цивилизации было сопоставимо с тем гипо­тетическим воздействием, которое имела бы для Земли интродукция (не менее гипотетических) "инопланетян". Причем это "инопланетное" воздействие развивалось в двух пластах.

Отсталость мира артефактов казалась банкротством цивилизации. Чем мог Китай, "в принципе" изобретший порох и даже отравляющие газы, ответить западным пушкам и ружьям? Что мог Китай, изобрет­ший практически все, необходимое для самодостаточной замкнутой цивилизации (в том числе бумагу, книгопечатание), противопоставить плодам научной и промышленной революции - тот же самый телеграф был совершенно "инопланетян". Китайская наука не отставала от западной, она была действительно "инопланетной", со своими законами развития, через которые она не могла переступить. Китайская (тибет­ская, японская, вьетнамская, монгольская и т.п.) наука могла доско­нально изучить человеческое тело и овладеть естественными методами лечения, потенциально более верными, чем западные методы вмеша­тельства. Однако китайская наука была направлена по циклическим, а не линейным измерениям. Циркуляция жизненной энергии в челове­ческом теле - одно дело, а линейное проникновение в физические законы — от закона тяготения до расщепления атома — было совершен­но другим. Поэтому те артефакты, которые были привезены Западом в Китай сначала (пока масштабы проникновения не были широки) воспри­нимались как игрушки - часы, глобусы и т.д., а затем - как нечто ино­планетное, т.е. совершенно непостижимое и произрастающее из иного цивилизационного корня. Однако как ни был велик шок, артефактам можно было научиться, что и продемонстрировала Япония.

Но, когда мощная цивилизационная концепция Китая столкнулась с цивилизационными концепциями Запада Китай не смог справиться и распался.

По каким параметрам проникла концепция "прогресса" в Китай? В Японии было перенято одно - линейная экспансия государства, госу­дарственный "прогресс", так, как его понимало европейское государст­во на протяжении веков - расширение своих пределов за счет соседей, причем расширение поистине беспредельное, если соседи слабы. Эта же концепция действовала и у северных кочевников, которые неоднократ­но покоряли части Китая, а дважды - весь Китай (монголы и маньчжуры) и угрожали даже вторжением в Японию (монголы). Однако исхо­дившая от примитивных племен, жадно поглощавших китайскую куль­туру (и преследовавших цели экспансии, очевидно, только в результате естественного доминирования в зачаточных этносах того инстинкта, который Ницше назвал "Волей к Власти"), концепция эта не могла быть воспринята. Когда ее принесли в совокупности идей пришельцы с Запада, дело изменилось, и Япония переняла эту концепцию.

С Китаем было другое. Он экспансии речь не шла: Поднебесная была крайне слаба и легко сдалась под ударами западного империализ­ма, чтобы затем погрузиться во внутреннюю смуту. Однако смута отражала концепцию "прогресса"; некоторые участники смуты были ее носителями. Попробуем разобраться.

С концепцией "прогресса" в Китай пришла и эсхатология, выражен­ная в буддизме слабо по сравнению с христианством, а в конфуцианстве и даосизме и вовсе не выраженная. К тому же старый Китай, как каза­лось, уже действительно вошел в Апокалипсис; должен был родиться новый. Революционный эсхатологизм развивался по двум ветвям - гоминдановский и коммунистический. Гоминьдановская ветвь поборола эсхатологию достаточно быстро и стала идти по пути перенятия арте­фактов и возвращения к традиционным цивилизационным посылкам. Коммунистический эсхатологизм же оказался чрезвычайно жизнеспо­собным. Многолетняя вооруженная борьба компартии Китая - до 1945 г. фактически без какой-либо ощутимой помощи со стороны СССР - объяснялась во многом именно силой этого революционного эсхатологизма. Разрушение практически всех устоев старого общества и построение абсолютно нового - этот постулат для азиатской страны имел совершенно особый смысл; в России построение нового общества и разрушение старого не означало смену цивилизационной концепции: как бы ни боролись в революционной России со старым, революция тем не менее осуществлялась в старой цивилизационной сетке координат. Азиатским же обществам предстояло освоить нечто более значимое и базовое, чем марксизм: концепцию "прогресса".

Китай дает нам три модели реакции Востока на включение в общецивилизационный поток:

- смута; однако, эта реакция не может рассматриваться как самоценностный феномен, как ступень в цивилизационном развитии; это, скорее, вертикальная часть ступени, переходный период;

- агрессивное отторжение традиционных структур с последующей борьбой за торжество западных; этот тип реакции, естественно, должен рассматриваться как самостоятельный историко-цивилизационный феномен; такова была реакция сегментов китайского общест­ва, ориентированных на компартию Китая; было и иное - идеализация западных демократий, основанная на том же самоуничижении;

- перенятие техники западных артефактов при значительном сохра­нении традиционных структур; этот феномен, как и предыдущий, также вышел из смуты и стал самодостаточен; он был характерен для сегментов китайского общества, ориентированных на гоминдан. Чан Кайши имел сначала советских, потом немецких, потом американских советников, гоминьдан имел ЦИК и т.д., однако национальность режима не подлежала сомнению и культивировалась; в книге "Судьба Китая" Чан Кайши резко поставил вопрос о западном вмешательстве и национальной гордости и значимости - чего в этот период практически не делали лидеры компартии Китая.

Развитие Индии в первый период взаимодействия Азии и Запада (первая половина XX в.) также можно рассматривать в рамках послед­ней модели. Индийское общество находилось в процессе бурных пере­мен; главным было формирование местной буржуазии и становление демократических институтов - и то, и другое происходило при активном участии колониальных хозяев - англичан. Однако вестернизации Индии хотели немногие индийцы. Традиция никогда не прерывалась; самой значительной фигурой первой половины века в Индии был, безусловно, Махатма Ганди, организовавший Индийский национальный конгресс и боровшийся за неведомые раньше индийской цивилизации формы демо­кратии посредством отлично знакомых каждому индийцу религиозно-философских постулатов. Существовал своего рода парадокс: конгресс выступал за демократию, о которой как феномене азиатское общество не имело никакого понятия, однако оперировал при этом архетипами национального сознания. Зерна демократии, ее идеалы, а не институты существовали в индийском религиозно-философском наследии, вот поче­му появились силы, готовые добиваться демократии посредством тради­ционных концепций, в частности концепции ненасилия. В связи с этим можно высказать и более общую мысль, относящуюся к взаимодейст­вию Азии с Западом в целом: артефакты Запада победили артефакты Востока - в этом Восток, безусловно, и радикально изменился. Но, даже сознательно принимая всем сердцем, идеалы общественно-бытийные -права человека, демократию, прогресс и т.д., - человек Азии мог принять их не в той мере, в какой ему позволяли полученные на Западе или у Запада знания, а в той мере, в какой новые общественно-бытийные идеалы существовали в потенции в национальных мифах. Поэтому (и мы к этому вернемся ниже) трансформация Азии, как она виделась Западу в рамках известной "цивилизаторской миссии", так и не удалась: Восток остался Востоком, переняв западные артефакты.

Характеристики

Тип файла документ

Документы такого типа открываются такими программами, как Microsoft Office Word на компьютерах Windows, Apple Pages на компьютерах Mac, Open Office - бесплатная альтернатива на различных платформах, в том числе Linux. Наиболее простым и современным решением будут Google документы, так как открываются онлайн без скачивания прямо в браузере на любой платформе. Существуют российские качественные аналоги, например от Яндекса.

Будьте внимательны на мобильных устройствах, так как там используются упрощённый функционал даже в официальном приложении от Microsoft, поэтому для просмотра скачивайте PDF-версию. А если нужно редактировать файл, то используйте оригинальный файл.

Файлы такого типа обычно разбиты на страницы, а текст может быть форматированным (жирный, курсив, выбор шрифта, таблицы и т.п.), а также в него можно добавлять изображения. Формат идеально подходит для рефератов, докладов и РПЗ курсовых проектов, которые необходимо распечатать. Кстати перед печатью также сохраняйте файл в PDF, так как принтер может начудить со шрифтами.

Список файлов реферата