42170 (661979), страница 4

Просмтор этого файла доступен только зарегистрированным пользователям. Но у нас супер быстрая регистрация: достаточно только электронной почты!

Текст из файла (страница 4)

П. Попробуй с чем-то ассоциировать свой. стыд.

А. (долго думает). Я придумал. Он похож на задние габариты у автомобиля. Когда они зажигаются, то мне необходимо остановиться, а то влеплюсь впереди едущий автомобиль. Причем эти габариты на большой грузовой машине, а я - на запорожце, так что мало не покажется. П. Что ты вынес из этой встречи?

А. Теперь я знаю, что стыд - это нормальная реакция, его можно использовать, когда вдруг у меня появится желание уколоться.

Человек, прошедший длительную психокоррекционную работу, после срыва обращается к психологу для того, чтобы разобраться в причинах. Чаще он переживает стыд. Работа со стыдом требует от психолога ответственности, движения, по образному выражению Ф.Перлза «мышиными шажками». Стоит учитывать последовательность шагов, предложенную Р.Поттером-Эфроном: «1 шаг — создать безопасную обстановку, чтобы клиент смог открыть свой стыд;

1. шаг - принять этого человека с его стыдом;

2. шаг — исследовать источники стыда;

3. шаг - поощрить клиента усомниться в его представлении о себе;

4. шаг - поддержать изменения в представлении о себе, которые содержат реалистическую гордость собой» [356, 148]. Возможность осознавания того, чему научился клиент и как он поменялся за период психокоррекционной работы, позволяет минимизировать последствия 6 стадии. Таким образом клиент достигает «кусочка мудрости и способен взаимодействовать со средой в свежей и более глубокой манере» [355, 141].

Дав достаточно подробную картину работы с наркозависимыми пациентами, позволим себе лишь очертить основные сложности работы с другими группами пациентов с нарушениями системы кровообращения.

Если клиентов с наркотической зависимостью можно назвать достаточно гомогенной группой, то психокоррекционная работа с участниками ликвидации последствий аварии на ЧАЭС строилась в зависимости от типа отношения к болезни и типа расстройства системы кровообращения.

Считаем, что в первую очередь необходимо корректировать пациентов с кардиологическими расстройствами, т.к. данные нарушения имеют, как было установлено в исследовании, психосоматическую природу. Здесь на передний план выходит проблема ретрофлексии, проявляющаяся в блокировании энергии внутри границ личности. Необходимо создать такие условия клиенту, чтобы сдерживаемые, подавляемые эмоции и чувства были озвучены и осознаны, а удерживаемая энергия присвоена, признана принадлежащей самому человеку. Проще всего осуществить данную задачу, используя приемы и техники работы с телом. Любые телесные проявления стоит переводить во «внешний диалог».

Существуют два уровня освобождения от ретрофлексивного поведения. На первом уровне человек переносит на себя то, в чем он нуждается. Например, он будет поглаживать себя, удовлетворяя таким образом потребность в заботе или в теплых отношениях. Такой тип ретрофлексии чаще демонстрируют пациенты с кардиологическими нарушениями.

На втором уровне человек просто не обращает внимания на свои потребности. В реальной жизни он не только тщетно пытается найти контакт с другими людьми, но и сам для себя недоступен, становясь «тюремщиком» для себя. Этот способ ретрофлексирования присущ пациентам — «чернобыльцам» с сосудистыми расстройствами.

Освобождение от ретрофлексии приводит к восстановлению осознания своего тела, а через тело — и своего Я. Как писал о таком человеке Ф.Перлз: «Если он знает, что происходит у него внутри, его энергия готова к преобразованию в реальное действие. Он может представить себе, с кем бы ему хотелось посидеть вместе, кого бы он хотел обнять, кому бы он хотел дать в зубы, кого бы - сожрать или покусать» [163,21].

При работе с данной группой пациентов стоит помнить о гипертрофированном чувстве вины у многих из них. Проработка данного чувства приводит к формированию ответственности. Основные шаги работы с виной предложил Р.Поттер-Эфрон, который писал: «Основное движение происходит от иррациональной вины к рациональной, от паралича - к действиям. Общая цель - помочь клиенту выработать ряд позитивных ценностей, которые позволят ему жить в гармонии с другими, удовлетворяя собственные потребности» [356, 333].

Ответственность и осознанность могут привести к появлению смысла, которым наполняется жизнь участника ликвидации последствий аварии. В результате психокоррекционной работы он обнаруживает, что его прежние инерция, усталость, отказ от взаимодействия с миром, бессмысленность были скорее способами защиты от психотравмирующей ситуации, приводя к саморазрушительному поведению. Обучение клиента оказывать себе поддержку через поддержку психолога приводит к формированию способности опираться на собственные ресурсы.

На этом этапе важно ассимилировать приобретенный опыт, присвоить его. Это может быть достаточно длительный этап, который может показаться сложным и скучным - человек как бы «пережевывает» много раз свои интенсивные чувства и переживания. В результате клиент становится способен четко выразить то, чему он научился и как изменился в результате коррекции. Теперь он умеет «наполнять смыслом каждый поступок своей жизни. И если стремится измениться, то оставаясь только самим собой. Человеческое достоинство формируется в зависимости от моего личного отношения к тому, что произошло в моей собственной жизни» [47, 32].

Самая гетерогенная группа - пациенты, перенесшие инфаркт миокарда. В психокоррекционной работе с этими пациентами учитывалась зависимость от показателей наличия-отсутствия невротических моделей поведения, определенной медико-социальной экспертизой группы инвалидности, типа отношения к болезни.

На наш взгляд, не требуют длительного психокоррекционного вмешательства: пациенты с гармоническим отношением к болезни и вариантом осознанного смыслогенеза, пациенты с осложненным инфарктом без группы инвалидности, пациенты с осложненным инфарктом, имеющие группу инвалидности, пациенты, пережившие клиническую смерть и пациенты с неосложненным инфарктом, имеющие группу. Все эти пациенты не имеют невротических моделей поведения.

Как установлено в исследовании, самыми сложными пациентами являются, во-первых, перенесшие клиническую смерть и имеющие невротические модели поведения, во-вторых, имеющие неосложненный инфаркт, группу инвалидности и невроз.

Первая группа чаще демонстрирует ретрофлексию, поэтому психокоррекционная работа с этой группой похожа на взаимодействие с участниками ликвидации аварии на ЧАЭС. Стоит отметить, что данная группа нуждается в большей поддержке со стороны психолога, которая может быть проявлена следующими способами:

• открытыми вопросами типа «Я внимательно Вас слушаю, о чем Вы хотите мне рассказать»;

• сигналами, что человек услышан;

• поддержкой по темпу сессии;

• руководством в поисках телесной опоры для клиента;

- спокойное отношение к возбуждению клиента (особенно при работе с гневом).

Во второй группе большую часть работы занимает осознавание тревоги. Фасадные проявления тревоги легко распознаются медиками, которые пытаются купировать данное чувство (прежде всего больного надо успокоить). Однако, если рассматривать тревогу а позиций Гештальта, как проявление специфической блокады возбуждения на разных фазах цикла контакта, то можно найти в ней позитивный потенциал. Тревожный пациент рассказывает о своих переживаниях. Однако, тогда он должен актуализировать их в своем сознании, что субъективно неприятно, страшно, особенно если это может дискредитировать его в глазах окружающих. Своеобразный «зажим» между потребностью и страхом ее реализации сопровождается соматическими проявлениями тревоги, ухудшая состояние пациента. Работа с тревогой дает возможность актуализировать вытесненную панику, позволяя пациенту осознавать типичный способ защиты - конфлюенцию с достаточно широким кругом людей. Такой способ защиты препятствует принятию ответственности и поиска энергии, необходимой для разрешения социального неблагополучия.

Основная задача психолога - отказ от поддержки клиенту, потому что это позволяет пациенту избегать ответственности, усиливать роль больного и углублять «симптомотворчество», вместо осознания своего места в социуме и решения проблемы адаптации к изменившимся условиям жизни.

Гештальт-подход, используя экзистенциальные принципы решения человеческих проблем, выступает как своеобразное «связующее звено, придающее смысл и перспективу тому, что делают и чувствуют люди» [355, 231]. Прошедшие через психокоррекционное воздействие люди перестают невротически заботиться о своих болезнях, переводя энергию на вероятные способы развития своих сил, переживания чувства значимости, соответствия истинным потребностям и пр. и организуя диалог с миром в соответствии со своей идентичностью. Именно Гештальт-подход подчеркивает экзистенциальную оригинальность каждого человека, позволяя каждому яснее увидеть, в чем он не похож на других и в чем смысл его существования в этом мире.

Заключение

В данном исследовании установлено, что проблема смысла анализируется в трех принципиально различных вариантах, в которых нас интересует в первую очередь технология решения вопроса. Первый подход ставит знак равенства между категориями "значение" и "смысл", рассматривая последний как содержание, располагающееся в социуме и выполняющее принудительную функцию. Так, структурализм рассматривает болезнь как определенную психическую переменную, способную диктовать человеку свои правила. Больной человек оказывается, с одной стороны, "своим среди чужих", так как он не желает нарушать правила и выделяться из общепринятых моделей поведения. С другой стороны, он - "чужой среди своих", потому что несет в себе угрозу социуму. Так заболевший становится маргиналом, "узником перехода" (М.Фуко), нарушая сложившуюся систему отношений "социум - человек". Отождествление значения и смысла приводят к представлению, что здоровый человек это определенным образом выдрессированное природное тело. Поэтому каждая личность вынуждена помещать свою жизнь в контекст коллективных мифов о болезни, отказывая себе тем самым в индивидуальности. Такой человек находится в ситуации безличного бытия, где подлинные смыслы не распакованы.

Наше исследование выявило существование тождества между значением и смыслом болезни как среди пациентов, перенесших инфаркт миокарда, так и среди ликвидаторов аварии на ЧАЭС. Отсутствие рефлексии приводит первых к различным осложнениям в патогенезе, у вторых включает механизмы саморазрушительного поведения, деформируя смысловую реальность.

Аддикты же, действуя свободно, в данном контексте без ориентиров на ограничения социума, против диктата внешней среды в принципе отказываются от набора социализированных значений наркоманий. Здесь можно говорить об отсутствии взаимопересечения значений как социальной мифологии и объяснений своего состояния со стороны личности. Поэтому смысл в этом мире исчезает, а аддикт пытается выстроить определенную логику и ищет смыслы в другом Мире. Так личность переходит в другое измерение, где удовлетворяются любые потребности. Единственной ниточкой, связывающей аддикта с реальностью, являются телесные болевые ощущения в области сердца, означающие, что личность еще имеет определенные отношения с этой реальностью. Эти отношения - есть любовь как "главная выбирающая сила в жизни" [293, 298].

Четкое выделение в смысловой структуре опыта значения требует выявления личностной окраски, значения этого значения. Так, логика научного поиска приводит к анализу личностного смысла как оценочного отношения и переживания.

Представители второго подхода под смыслом понимают в первую очередь субъективные представления, переживаемые личностью в процессе переработки значений. Психоаналитическое направление, впервые в истории психологии обращая внимание на психогенную природу многих заболеваний, предполагает, что в прояснении смысла болезни немаловажную роль играет бессознательный компонент психики. Смысл с позиций классического психоанализа формируется через превращение адекватного ситуации реагирования в постоянную и в этом смысле ригидную модель поведения. Такую модель человек использует вне зависимости от конкретной ситуации, в силу чего она превращается в невротическую. Мы определили, что невротические модели поведения в смысловой структуре болезней и расстройств системы кровообращения занимают одно из основных мест, деформируя отношение к заболеванию и всю динамику смысла. В группе пациентов с инфарктами миокарда было выявлено отсутствие гармонического отношения к болезни у лиц, имеющих невротические проявления. С другой стороны, наибольший процент гармонического типа был выявлен у больных, не имеющих невротических моделей поведения.

Также установлено, что наличие невроза приводит к изменениям и соматического состояния. Если наличие инвалидности позволяет человеку удовлетворить фрустрированную потребность в любви, заботе и внимании со стороны значимых лиц, то объективная клиническая картина заболевания будет ухудшаться в ситуации адекватного поведения пациента и улучшаться при наличии невротических моделей поведения.

Данная закономерность четко прослеживается на выборке ликвидаторов аварии на Чернобыльской АЭС. "Чернобыльцы" демонстрируют противоречивую картину использования факта инвалидности, усугубляя саморазрушительные тенденции. А невротические паттерны поведения аддиктов приводят их к революционным попыткам поменять мир. Если это удается, процент невротических моделей поведения у страдающих опийной наркоманией лиц уменьшается.

Неофрейдизм в лице Л.Бинсвангера, Р.Лейнга и др., сближаясь с экзистенциализмом, рассматривает смысл болезни как сигнал отказа человека от свободной возможности быть - самим - собой в мире, что сужает горизонты мировосприятия, сводя поведение человека к единственному модусу. Так болезнь становится "укрытием" от всех экзистенций мира, где царят чуждые личности силы, перед которыми она беззащитна. Именно такая стратегия была выявлена у большинства участников ликвидации аварии на ЧАЭС.

Сторонники аксиологического направления особую роль отводят судьбе как проявленности трансцендентного опыта личности. Болезнь - это страдание, а страдание ведет и к переосмыслению мира, достижению более высокого уровня моральных и духовных ценностей. Здесь на первый план выходит болеющая личность, которая обязана осознать смысл своего заболевания, расшифровать это "послание свыше". Только после этого в дело вступает врач. Переосмысление мира и себя в нем демонстрируют наркозависимые пациенты.

Представители аксиологического подхода поднимают и актуальную проблему допустимых границ вмешательства во внутренний мир больного человека, навязывания внешних представлений о смысле его болезни. Данные авторы указывают на огромную роль "внутреннего целителя" в каждом человеке, активизация которого и приводит к выздоровлению.

Характеристики

Список файлов реферата