25494 (654757), страница 25
Текст из файла (страница 25)
Извините за столь обширную цитату, но источник не из доступных, и информация просто уникальна. Оцените мастерство Рузвельта: Новое экономическое устройство мира сулит самые спелые плоды американцам; но оно, естественно, будет вводиться исключительно в интересах угнетенных наций. При этом все понимали, что цена вопроса — более равноправное участие Америки в мировой торговле, то есть — участие в том, чем занималась до того одна Англия. А экономически Америка сильней, ив “честной конкуренции” у Англии нет никаких шансов удержать свои позиции. И риторика по поводу “всех” была понятна всем: ни Германия, ни Япония не планировались на роль полноценных конкурентов.
Рузвельт, по сути, потребовал у Черчилля миром то же, что пытался получить войной Гитлер. По уровню конфликтности, право же, Англии впору было воевать не с Германией, а с Америкой, .
А ведь исторически совсем недавно было все наоборот. В XIX веке в Англии была самая развитая в мире, а значит, и наиболее экономически эффективная промышленность, в том числе текстильная. И Англия выступала сторонницей свободной мировой торговли — фритредерства. И фермеры Юга США без проблем продавали свой хлопок в Англию.
Но промышленники Севера сами хотели заняться столь выгодным бизнесом. Они, естественно, не могли так же хорошо платить, как англичане. Ведь когда начинаешь новое дело, затраты велики, а выручки еще нет. Но зато Юг входил в Соединенные Штаты, и его торговлю с Англией можно было осложнить и сделать дороже. Такая политика называется “протекционизмом”.
Результатом конфликта интересов Севера и Юга стала четырехлетняя война со всеми ее прелестями, и красотами: траншеями, наполненными убитыми, тактикой “выжженной земли”, голодом гражданского населения, разминированием дорог колоннами пленных. Но более важным элементом этой войны была морская блокада, не позволявшая южанам продать в Англию ни тюка хлопка. Сейчас многие почему-то считают, что война велась за права негров. Но негры Юга были освобождены только в середине войны (1863 год), а Севера — кое-где, в некоторых штатах, даже позднее, чем на Юге, вплоть до 1865 года. Еще в 1864 году беглых негров возвращали их владельцам!
Из-за чего же воевали два года до президентского указа об освобождении негров Юга?
По-моему, не менее важным свидетельством победы, чем капитуляция генерала Ли, стало изготовление первого фабричного тканого изделия на первой Ткацкой фабрике Севера в Массачусетсе. Это-был американский флаг из хлопка и шерсти — его недавно продали на аукционе Сотбис за солидные деньги— около 70 тысяч долларов. Непростое, оказывается, дело — собственная ткацкая промышленность, несколько лет на нее ушло у северян. А Юг, затовариваясь хлопком, так до конца войны и не создал ткацкой промышленности, и солдаты-южане ходили в обносках и рыжих штанах из домотканой материи — будете еще раз смотреть “Унесенные ветром” — обратите на это внимание, там детали соблюдены точно.
Но уже к середине XX века все поменялось:
развитая Америка ведет фритредерскую политику, а отстающая Англия, после двухсот лет фритредерства, прибегла к протекционизму. Это естественно, ведь в экономике протекционизм — оружие оборонительное, единственный залог развития слабых. Именно поэтому и Германия в конце XIX века защищалась от Англии протекционистскими приемами, а с Россией старалась строить отношения на фритредерских основах.
К концу XIX века американцы не уступали англичанам не только в экономике, но и в разработке идеологических прикрытий своим действиям. Привлечение в качестве такового “вопроса о рабстве” — блестящий пример. Как могла Англия в подобных условиях вмешаться, выступить на стороне Юга, чего она желала всеми фибрами своей экономической души? Ведь это же означало — на стороне рабства! Мировое общественное мнение — Франция, Германия, Россия — не позволило.
Вот и посмотрите с этой точки зрения на аргументацию в пользу “свободной торговли”. Такая фраза Рузвельта (также произнесенная во время переговоров) может рассматриваться как квинтэссенция позиции фритредеретва, достойная стать лозунгом Всемирной Торговой Организации: “Равенство народов предусматривает самую широкую свободу торговой конкуренции”. Как капиталисту с этим спорить...
На самом-то деле равенство народов предусматривает свободу выбора ими торговой политики — кому-то выгодно низкое таможенное налогообложение, кто-то не может обойтись без высоких пошлин. Не все ведь способны конкурировать на равных. Но осознать это трудно, не все понимают, что неспроста боксеры и борцы выступают в разных весовых категориях, у “мухача” нет шансов во встрече с тяжеловесом.
Для Черчилля “свобода торговой конкуренции” означала конец империи, при котором он не хотел председательствовать. Но он знал также, что выбора у него нет, без Америки не будет военной- победы, и человек, готовый сражаться “и на полях, и в холмах”, живое воплощение “английского бульдога” — сдался.
Так на свет появилась “Атлантическая хартия” — документ, предопределивший послевоенное устройство мира, то, которое мы видим сейчас. Еще раз удивимся — Рузвельт думал об этом в августе 1941 года, еще до нападения японцев на Перл-Харбор, до атомной бомбы и Интернета. А удивившись, осознаем: это норма. Вступая по своей воле в войну, нужно сначала решить, что ты хочешь получить в результате.
“Атлантическая хартия” — это совместная декларация США и Великобритании, подписанная на борту крейсера “Августа” в 1941 году (см. Приложение 1). Она формально определяла цели войны для Англии и США, а также желательные основы послевоенного миропорядка, политические и экономические. Определяла во многом точно. Для нашего повествования особый интерес представляет статья 4 “Хартии”, выглядящая так:
“4. ...они [США и Великобритания], соблюдая должным образом свои существующие обязательства, будут стремиться обеспечить такое положение, при котором все страны — великие или малые, победители или побежденные — имели бы доступ на равных основаниях к торговле и к мировым сырьевым источникам, необходимым для экономического процветания этих стран”.
Описывая позднее, в 1946 году, ход выполнения “Хартии”, Эллиот Рузвельт неожиданно замечает: “Минуем четвертый пункт — тайны его слишком глубоки”. Не знаю, что он тогда хотел сказать, возможно, подтекстом статьи стал всего лишь демонтаж системы имперского протекционизма Великобритании. Но, возможно, это торжественная клятва о постоянном контроле Запада над источниками сырья. Не действует ли эта “Хартия” до сих пор в качестве основы поведения развитых стран? Очень на то похоже. Но что в таком случае может означать “...свободный доступ всех стран к мировым сырьевым источникам”? Что это за “мировые источники”? Каждый источник принадлежит конкретной стране вроде бы — или я не прав?
ВСЕ ИМЕЕТ ПРИЧИНУ
Вам, уважаемый читатель, может показаться, что я сгущаю краски и подхожу к проблеме односторонне, или — в крайнем случае — акцентирую внимание на частном случае, эпизоде, относящемся к определенному историческому периоду. Думаете, не перегибаю ли палку, утверждая, что мировые войны велись за контроль над мировой торговлей?
Отчасти это так. Перегибаю. Но точнее — стараюсь выделить главное звено, за которое вытягивается цепь. Хотя сделать это непросто, слишком много отвлекающих факторов. После Второй мировой войны американцы вели немало войн, но и корейская, и вьетнамская, произошедшие позднее, не несли явной экономической подоплеки, и война в Югославии также внешне имела вид межплеменных распрей, укрощенных вмешательством цивилизации. Там экономика присутствовала, но не в глобальных масштабах. Т. Замятина писала в “Известиях”, что несомненным результатом войны против Югославии будет смена эмблемы “Югопетро” на бензозаправках на эмблемы западных нефтяных компаний; а один из участников событий утверждал, что острота событий вокруг Вуковара объяснялась тем, что в перспективе там пройдет участок стратегического канала Дунай-Адриатика.
Правда ли это, не знаю, но словенскую брошюру о проекте такого канала впоследствии я нашел. Совпадение или нет, но сейчас потихоньку, без шума происходит реконструкция системы каналов, в перспективе объединяющих Западную и Центральную Европу (это необходимо, ведь без нефти роль водного транспорта возрастет). Наконец-то немцами открыт канал, соединяющий речные системы Дуная и Рейна, через Майн — кто только его не пытался построить — и Домициан, и Карл Великий. Тысячи лет прошло, а собрались с духом и с силами только сейчас. Естественно, ответвление строящейся системы в Адриатику, по пути, где когда-то волочил свой “Арго” Ясон со товарищи, станет очень полезным и логичным и принесет пользу всем, кто этим каналом будет владеть.
Но все это выгоды частные и в мировом масштабе мелкие, в целом в войнах Запада 1940—1990-х годов явного экономического мотива не просматривалось. Кроме одного, общего — уничтожение коммунистической системы в перспективе возвращало в лоно мирового рынка солидную долю экономики Земли — как с вожделением сказал какой-то американец: “Представьте себе, что каждый китаец покупает зубную щетку моей фирмы!”.
Думаю, что период первой половины XX века был уникален по обнаженности мотивов. В конце 1930-х никто ничего не стеснялся — поверженную Чехословакию рвал на части не только тигр, но и шакалы. А вот после войны все действующие лица старались всячески облагородить свои действия, даже когда борьба шла конкретно и определенно за землю, жизненное пространство, “лебенсраум” для своего народа, как в Израиле, Карабахе или Косово. Войн по причинам торговой политики мы, к счастью, своими глазами не видели.
Хотя почему нет? Видели же! Только что вышли “Эпизод I” и “Эпизод 2” “Звездных войн”. Если подзабыли, то пересмотрите еще раз — для интеллекта необременительно — и обратите внимание на причину разворачивающегося конфликта. Это торговый договор между некоей планетой и “Торговой федерацией”!
Лишний пример того, что вылезти из собственной кожи могут только гады, а человек ограничен в своей фантазии сюжетами из реального мира, в его воле лишь разглядеть уже существующие тенденции и продолжить их в ином мире. И, кстати, данный сценарий показывает, как и о чем мыслят нормальные американские сценаристы, что, с их точки зрения, может быть очевидной причиной военного конфликта, и на какой уровень восприятия американского зрителя они рассчитывают.
Но не думайте, что XX век был уникальным.
Торговые и экономические интересы всегда числились среди первых причин войн.
Если Первая и Вторая мировые войны стали катастрофами XX века, то для века XIX аналогами были Наполеоновские. Какова была их причина?
Думаю, вы уже не удивитесь:
“В 1811 году французский император Наполеон I, не будучи в состоянии справиться со своим главным врагом, Англией, и после того, как континентальная блокада, имевшая целью сорвать торговлю Англии, оказалась недостаточно эффективной, решил начать войну против России... император надеялся, заключив мир с царем, создать благоприятные условия для продолжения континентальной блокады”,
Гейнц Гудериан “Опыт войны с Россией” Это пишет почти наш современник. Он — профессиональный военный, и его можно понять в том смысле, что торговая блокада была не целью, а средством для победы в войне. Но почти то же и более определенно говорит современница и личный враг Наполеона — Анна Луиза Жермена де Сталь, популярная в то время писательница. В путевых записках о России в 1812 году она отмечает, что причиной войны было стремление Наполеона... монополизировать торговлю английскими товарами на европейском континенте. Умная была женщина, хотя ее романтические героини и проповедовали свободу личности. Она даже отметала, что биологическая продуктивность лесов России низка по сравнению с Западной Европой — звери и птицы редко встречались ей по дороге, хотя вокруг были дикие места. Прочитать ее записки можно в замечательном ленинградском издании “Иностранцы о России 1812 года”.
Вот что было общего у Гитлера с Наполеоном, а не календарные совпадения дат в их деятельности.
Спросите, каким краем там оказалась Россия? Ну, это несложно. Возьмите первую главу “Евгения Онегина” и прочтите место, где говорится о кабинете Евгения. Помните, что-то там “и по Балтическим волнам за лес и сало возит к нам”.
Продукция российских помещиков реализовывалась главным образом в Англии. Англия — морская держава, и пенька для канатов была первым товаром российского экспорта. Сбывать ее во Францию в аналогичных масштабах возможно было только при условии, что она стала океанской державой. Но главное — только у Англии было чем платить русским помещикам, только она была развитой промышленной страной. Союз с Англией, а не Францией, был нужен дворянам, а те, кто не понимал этого, жестоко поплатились. Я имею в виду убийство 11 марта 1801 года императора Павла I. Впрочем, дадим слово почти современнику тех событий Фон-Визину (не автору “Недоросля” и “Бригадира”, а декабристу):
“Павел, сперва враг французской революции... становится восторженным почитателем Наполеона Бонапарта и угрожает войной Англии. Разрыв с нею наносил неизъясненный вред нашей заграничной торговле. Англия снабжала нас произведениями и мануфактурными, и колониальными за сырыя произведения нашей почвы... Дворянство было обеспечено в верном получении доходов со своих поместьев, отпуская за море хлеб, корабельные леса, мачты, сало, пеньку, лен и пр. Разрыв с Англией, нарушая материальное благосостояние дворянства, усиливал в нем ненависть к Павлу... Мысль извести Павла каким бы то ни было способом сделалась почти всеобщей”.
О том же говорит и один из главарей заговора, В.В. Зубов. В своей речи на знаменитом “ужине” перед убийством он прямо указывает на “безрассудность разрыва с Англией, благодаря которому нарушаются жизненные интересы страны и ея экономическое благосостояние”.
Английский посол, естественно, был первым, кого заговорщики известили об успехе.
Не нужно, конечно, преувеличивать заботу помещиков-дворян о России. О себе они беспокоились в первую очередь, и не факт, что стране их действия принесли бы пользу, хотя и это не исключено. Во всяком случае, в других классах населения отношение к Павлу было хорошим. Еще дореволюционные историки отмечали, что заговорщики-офицеры просто вынуждены были убить свергнутого императора, не оставлять его в живых, потому что иначе они были бы вскоре перебиты гвардейскими солдатами.
Наследник Павла, Александр Павлович, честно исполнил дворянский наказ, ясно выраженный в убийстве дворянами его отца (кстати, и его номинального деда Петра III также убили заговорщики-дворяне, и также безнаказанно — вот положение было в русском самодержавии!). Он вел, в принципе, проанглий-скую политику, воевал с Наполеоном в Центральной Европе, но не устоял. Силой принужденный к участию в континентальной блокаде, тяготился ею; будучи хорошим политиком, не порвал Тильзитский мир, но, видимо, нарушал его в самом главном пункте, что и вызвало в 1812 году “нашествие двунадесять языков”, то есть двадцати народов, среди которых были такие экзоты, как голландцы, хорваты и испанцы. Последствия известны.
Хотя политически Александр был достаточно самостоятелен (он сохранил Францию как крупную страну после войны вопреки другим державам-победительницам), в области экономической политики он безоговорочно подчинился идеологии Англии. После вынужденного (и часто полезного) протекционизма его повело в другую сторону. Безрассудное снижение таможенного тарифа в 1816 году вызвало внутрироссийский экономический кризис, и спустя три года пришлось снова возвращаться к политике протекционизма. Но это уже совсем другая история.
Человек мыслит аналогиями, и я не считаю себя исключением. Что может послужить причиной действительно большой войны? Получается — только конфликт интересов внутри тесного круга развитых стран — там есть соперники сравнимого калибра. Но существуют ли там торговые противоречия? Тех, что были раньше — нет. Условия мировой торговли промышленными изделиями для всех равны (официально); фритредерская доктрина на данном этапе исторического развития победила. Никаких препятствий, никаких квот и запретительных тарифов на промышленную продукцию нет. Война бывает, когда кто-либо монополизирует за собой какой-либо сектор рынка — одни рынок закрывают, другие хотели бы его открыть, экономического разрешения ситуации не находится, потому и начинается война. Сейчас в торговле промышленной продукцией такого не просматривается, все — члены ВТО, правила одни для всех (я не“ беру в расчет некоторые “шалости” США; в небольших масштабах им можно; а кто этим недоволен, на Тех американцы внимания не обращают). Правда, мировая торговля, в значительной степени, находится под контролем американцев — но и немцы торгуют, и японцы. И англичане, хотя и уступили свою империю американцам, кое-что сохранили — старый конь борозды не портит, хоть глубоко и не пашет. Англичане до сих пор — вторая после американцев торговая нация.
![](https://s.studizba.com/z.php?f=/templates/si/i/noavatar.png&w=100&h=100&t=1"){kind=avatar}
