DIP (638983), страница 6

Просмтор этого файла доступен только зарегистрированным пользователям. Но у нас супер быстрая регистрация: достаточно только электронной почты!

Текст из файла (страница 6)

Приезжая из города домой, Брагин всем привозил подарки, особенно Нюше, которая ходила все лето как в воду опущенная. Девушка тосковала об Алешке Пазухине. (Д. Мамин-Сибиряк, «Дикое счастье»)

1. glatt wie ein Aal – скользкий как угорь (изворотливый, ловкий, хитрый)

Es ist schwer, ihm etwas nachzuweisen. Er ist glatt wie ein Aal und schlüpft aus jeder Falle wieder heraus. (MDtI) [Его трудно в чем-либо уличить. Он такой хитрый, вывернется из любого положения.]

А знаете, ведь прелюбопытное существо этот обыватель-опустошитель!.. По- видимому, он только и делает, что приспособляется к обстоятельствам, извивается ужом. Но разберите его хорошенько, и вы удивитесь тому мастерству, с которым он эти самые обстоятельства приспособляет к себе. (Г. Успенский, «Бог грехам терпит»)

1. dastehen wie die Gans, wenn’s donnert; dastehen wie der Ochs am berge; dastehen wie die Kuh vorm neuen Tor – уставиться как баран на новые ворота (в недоумении, в растерянности, тупо, глуповато)

Ich hab’ für ihr Geschwätz zur Rede gestellt – da stand sie wie die Gans, wenn’s donnert. [Когда я потребовал от нее объяснить, что значит эта болтовня, она уставилась на меня как баран на новые ворота.]

…das ist der Lohn für die Mühe, die ich gehabt hatte, als du gestanden bist, wie der Ochs am Berge. (J. Pestalozzi, «Leinhard und Getrud») […так вот награда за мои труды: ты стоял как пень и не знал ни бэ ни мэ.]

От радости и удивления первую секунду он даже слова не мог произнести и только, как баран на новые ворота, смотрел на нее. (И. Бунин, «Ида»)

2.2.3. Нечленимые фразы

(Клише без мотивации целостного значения).

1. jemandem den roten Hahn aufs Dach setzen – пустить красного петуха (устраивать пожар, поджигать что-либо)

Wär auch gern so einer gewesen aus dem rebellischen Bauernhaufen, und hätt den Bauernfängern, den Schlächtern und Schindern, den roten Hahn aufs Dach gesetzt… (J.R. Becher, «Winterschlacht») [Кого нибудь бы из крестьян-повстанцев на голову этих мошенников, палачей, живодеров, чтобы пустил им красного петуха…]

На заре взяло заимку огнем. Сам ли как-нибудь заронил, а то, сказывают, Кузьма петуха пустил, неизвестно. (В. Короленко, «Убивец»)

1. jemandem einen Bärendienst erweisen – оказать медвежью услугу (оказать услугу тому, кто в ней нуждается, причинив, однако, при этом вред)

Wer pedantisch ist und als falsch anstreicht, was doch nur natürlich gewachsener Sprachgebrauch ist, der erweist der Sprache einen Bärendienst. (MDtI) [Педанты, считающие ошибкой естественно возникшее в живом языке новое словоупотребление, тем самым оказывают языку медвежью услугу.]

1. mit allen Hunden gehetzt sein – стреляный воробей, пройти огонь и воду (очень опытный, бывалый человек, которого трудно обмануть, провести)

The Lord überlegt. Solche Burschen sind mit allen Hunden gehetzt; man bekommt sie schwer zu fassen. (F. Wolf, «Menetekel») [Их лордство думает. Эти парни прошли огонь и воду. Их так просто не возьмешь.]

Приветливость Марии его удивила и насторожила, – однако вежливостью его не обманешь, он воробей стреляный. (В. Собко, «Десять дней счастья»)

1. weiß der Kuckuck! – пес его знает! черт его знает! леший его знает! (неизвестно, никто не знает)

Am Morgen herrscht große Aufregung. Jeder bekommt einen Zettel, darauf soll er seine Wünsche schreiben. Weiß der Kuckuck woher der Weinachtsmann all die vielen schönen Sachen nehmen will. (H. Jobst, «Der Zögling») [Утром царит большое оживление. Каждый получает листок бумаги – на нем он должен написать свои желания. Леший его знает, откуда дед-мороз наберет такую уйму хороших вещей.]

Черт знает, откуда опять эта страсть деятельности! (А. Герцен, Письмо Н.А. Захарьиной, 4 ноября 1836)

Пес его знает, что померещилось ему, проклятому? (И. Гончаров, «Обрыв»)

1. jemand hat Schwein – кому-либо везет, фартит, улыбается счастье

Er hat wieder gewonnen. Das Geld in seiner Tasche ist ein ganzer Packen geworden. «Du hast verdammt Schwein, Kumpel», sagt der Unrasierte. (H. Böll, «Der Zug war pünktlich») [Он снова выиграл. В кармане у него была уже большая пачка денег. «Тебе чертовски везет, приятель,» – говорит небритый.]

Как показало исследование, из приведенных в классификации пар фразеологизмов, содержащих немецкие и русские эквиваленты, 35% составляют фразеологические пары, являющиеся полными эквивалентами, т.е. наименование животного в немецком языке полностью совпадает с его наименованием в русском языке (см. № 1, 3, 9, 10, 12, 17, 20, 22, 23). Это позволяет судить о том, что черты, которыми человек наделяет животных, совпадают в немецком и русском языках.

Наибольшую группу фразеологических пар (42%) составляют фразеологизмы, которые являются неполными эквивалентами, т.е. обозначение животного в немецкой пословице или поговорке не совпадает с его обозначением в русском языке. Так, например, образ зайца в немецкой пословице замещается образом волка в русской (см. № 6), образ медведя -- образом собаки (см. № 16). Интересно также отметить наличие в этой группе таких случаев, когда одной русской поговорке соответствуют два или три эквивалентных фразеологических выражения в немецком языке (см. № 14, 21); но такой пример можно привести и в отношении русского языка (см. № 25).

Наименьшую группу (23%) составляют фразеологические пары, не имеющие эквивалента с обозначением животного в русском языке (см. № 4, 7, 11, 18, 19, 26). Отсутствие фразеологических эквивалентов в русском языке с аналогичными или подобными обозначениями животных говорит в пользу национальной специфичности немецких фразеологизмов. Ведь «между характером фразеологии данного народа и культурно-историческими особенностями его развития устанавливаются отношения односторонней взаимосвязанности и взаимообусловленности», как подчеркивал Л.И. Ройзензон (Ройзензон, 1972:14). Кроме того, попытка перевода фразеологизма через фразеологический эквивалент без учета национальной специфики может привести к ошибке.

Фразеологизм ein weißer Rabe традиционно переводится на русский язык фразеологическим эквивалентом «белая ворона». При полном внешнем совпадении (если не считать расхождения в роде существительного: ворон – ворона) у фразеологизмов наблюдается серьезное различие в семантике. Немецкий фразеологизм имеет значение «нечто редкое, удивтельное, исключительное» (Duden – Drosdowski, Bd. 5.: S. 2085). Он употребляется по отношению к человеку, резко отличающемуся от других, но в положительном плане, о чем свидетельствуют контексты употребления, например:

Eigentlich ist es ein Schloß, denn Anfang des 19. Jahrhunderts baute man längst keine Burgen mehr. Der Graf, der es erbauen ließ, war ein weißer Rabe unter den Adligen Mecklenburgs. Er bemühte sich um fortschrittliche Produktionsmethoden in der Landwirtschaft. (Sprachpraxis, 6/85: S.14)

В русском фразеологизме нет этого оттенка «редкости», «исключительности». «Белая ворона» – это «человек, резко выделяющийся чем-либо среди окружающих его людей, отличающийся чем-либо, не похожий на них» (ФСРЯ). Человек характеризуется, как подтверждают контексты употребления, часто с негативной стороны, как, например, в следующем случае: «Он не разбирался в специфике деятельности…, среди профессионалов выглядел «белой вороной». Поэтому при переводе немецкого фразеологизма необходимы дополнительные смысловые пояснения, если в качестве переводческого эквивалента используется фразеологизм «белая ворона».

Таким образом, из-за недостаточного знания фактов реальной действительности, из-за недостаточного внимания к национальной специфике ФЕ могут быть допущены неправильности и неточности в переводе фразеологизмов, а это ведет к неполному восприятию той информации, которая содержится в тексте.

В отношении замкнутости или незамкнутости фразеологических выражений, можно сделать вывод о том, что, как в классификации русских пословиц и поговорок Г.Л. Пермякова, так и в нашей классифкации на основе немецких пословиц и поговорок с анимализмами, и те, и другие, при их использовании в речи, т.е. в реальном языковом употреблении, оказываются полными двучленными предложениями. Однако, в то время, как пословицы воспроизводятся в тексте в их основной форме неизмененными, поговорки, напротив, обретают свое окончательное оформление только в контексте, в котором они получают необходимые отсутствующие элементы полного предложения, например, подлежащее. Интересно также отметить, что поговорки всегда реализуются в форме конкретного предложения, пословицы же, напротив, являются в большинстве случаев обобщениями.

Как и русские пословицы и поговорки, немецкие, в свою очередь, также рападаются на два класса по характеру мотивации. Первый класс (2.1.А; 2.2.А) образуют клише с образной мотивацией, их целостное значение не следует непосредственно из значения их конституентов, а связано с ними лишь образно. Ко второму классу (2.1.В; 2.2.В) относятся клише с прямой мотивацией, их целостное значение прямо связано со значением их лексических конституентов.

В немецком языке, как и в русском, существуют также фразеологические выражения, смысл которых не связан с прямым или образным значением их лексических компонентов (2.1.С; 2.2.С). Смысл этих неделимых изречений нельзя истолковать по смыслу их конституентов и за их разъяснением, как и в русском языке, необходимо обращаться в оригинальный источник. Такие изречения указывают нам на определенные общеизвестные истории, в которых содержится соответствующая модель.

В заключение этого раздела можно было бы привести слова великого Гете: «При переводе следует добираться до непереводимого, только тогда можно по-настоящему познать чужой народ, чужой язык» (Влахов, Флорин, 1980).

3. Заключение.

Исследование фразеологических единиц с анимализмами в немецком и русском языках показывает,что они являются микросистемой внутри общей фразеологической системы обоих языков.

Теоретические положения, изложенные в первой главе, позволили констатировать, что пословицы и поговорки с анимализмами являются частью специфического фразеологического фонда в каждом из данных языков. Отмечается, что этому факту не препятствуют различия во мнениях как зарубежных, так и отечественных лингвистов.

В соответствии с избранным направлением исследования был собран наиболее употребительный лексический материал. Соответствующие фразеологические единицы (пословицы и поговорки) систематизированы согласно основных признаков их разграничения и представлены в виде классификации.

Итоги классификации схематически могут быть представлены следующим образом:

ФЕ с анимализмами, представленные пословицами, с одной, и поговорками, с другой стороны, распадаются на три вида. К пословицам относятся собственно пословицы, народные афоризмы и нечленимые сентенции, а к поговоркам – собственно поговорки, присловья и нечленимые фразы:

Анализ пословиц и поговорок с анимализмами в немецком и русском языках показывает, что из приведенных в классификации пар фразеологизмов, содержащих немецкие и русские эквиваленты, 35% составляют фразеологические пары, являющиеся полными эквивалентами, т.е. наименование животного в немецком языке полностью совпадает с его наименованием в русском языке. Это позволяет судить о том, что черты, которыми человек наделяет животных, совпадают в немецком и русском языках.

Наибольшую группу фразеологических пар (42%) составили фразеологизмы, являющиеся неполными эквивалентами, т.е. обозначение животного в немецкой пословице или поговорке не совпадает с его обозначением в русском языке. Интересно отметить наличие в этой группе таких случаев, когда одной русской поговорке соответствуют два или три эквивалентных фразеологических выражения в немецком языке, но такой пример можно привести и в отношении русского языка.

Наименьшую группу (23%) составили фразеологические пары, не имеющие эквивалента с обозначением животного в русском языке. Отсутствие фразеологических эквивалентов в русском языке с аналогичными или подобными обозначениями животных говорит в пользу национальной специфичности немецких фразеологизмов, т. к. «между характером фразеологии данного народа и культурно-историческими особенностями его развития устанавливаются отношения односторонней взаимосвязанности и взаимообусловленности».

Кроме того, классификация позволяет сделать вывод, что, как пословицы, так и поговорки в реальном языковом употреблении оказываются полными двучленными предложениями. Однако, в то время, как пословицы воспроизводятся в тексте в их основной форме неизмененными, поговорки, напротив, обретают свое окончательное оформление только в контексте, в котором они получают необходимые отсутствующие элементы полного предложения. Поговорки всегда реализуются в форме конкретного предложения, пословицы же, напротив, являются в большинстве случаев обобщениями.

В заключение можно сказать, что фразеологические единицы играют существенную роль в акте коммуникации. Овладеть фразеологией иностранного языка – значит добиться высокой степени владения языком, т. к. фразеология является одним из наиболее сложных аспектов изучения иностранного языка. Для человека, изучающего иностранный язык, фразеологизмы чужого языка всегда представляют значительные трудности, особенно в том случае, если в родном языке коммуниканта нет анлогичной по образу и значению фразеологической единицы.

Принципиально важным для понимания национальной специфики немецкой и русской фразеологии, раскрытия ее неразрывной связи с национальной культурой является восстановление экстралингвистической ситуации, обусловившей возникновение фразеологического образа, выявление его исходной модели. В лингвистическом плане это означает реконструкцию исходного свободного сочетания с прямым значением компонентов, расшифровку внутренней формы фразеологизма. Внутреннюю форму фразеологизмов, образ, лежащий в основе их значения и употребления, «можно уяснить лишь на фоне той материальной и духовной культуры, той системы языка, в контексте которой возникло или преобразовалось данное слово или сочетание слов» (Виноградов, 1972:20).

Характеристики

Список файлов сочинения